Сравнительная характеристика двух судебников

Судебник Ивана III

Судебник Ивана IV

Гражданские права. Судебник 1497 года был первым законом, регламентирующим начавшееся закрепощение крестьян. Отныне крестьянин мог уйти от своего хозяина только в строго определённый срок. Юрьев день (26 ноября) — дата, с которой на Руси связывалось осуществление права перехода крестьян от феодала к феодалу, так как к этому времени завершался годовой цикл сельскохозяйственных работ и происходил расчет по денежным и натуральным обязанностям крестьян в пользу их владельцев. В общегосударственном масштабе крестьянский выход был ограничен в Судебнике 1497 г. двухнедельным периодом — по неделе до и после Юрьева дня. Вводя строгие правила перехода крестьян, Судебник все же сохраняет для основной массы возможность перемены владельца. Ст. 56. Статья устанавливает правило, согласно которому холоп, бежавший из татарского плена, становится свободным человеком. Эта статья тесно связана с потребностями развивающихся городов. Беглец из татарского плена стремился найти применение своему труду в городе. Со своей стороны Правительство поощряет тягу подобных холопов в город, обеспечивая им безопасность от притязаний бывшего господина. Подчеркивая, что холоп, бежавший из татарского плена, “старому государю не холоп”, правительство указывало, что оно вовсе не освобождало холопа от пут феодальной эксплуатации. Статья отражает намерение государственной власти создать из подобных холопов резерв для пополнения контингента великокняжеских тяглых людей. В то же время признание свободным холопа, бежавшего из плена, могло рассматриваться как награда за услугу в борьбе с татарами.

В целях укрепления социальной базы центральной  власти расширялись права служилого  сословия. В частности, запрещался переход  служилых людей в кабальное холопство, более детально регламентировались взаимоотношения между феодалами  и зависимыми крестьянами, законодательно установлен Юрьев день (ст. 88). В определенной степени правительство пыталось расширить права крестьянства и его участие в общественных делах. Выборные представители крестьянских общин должны были участвовать в следствии и судопроизводстве. Наместники ни по суду, ни до суда не могли взять под стражу крестьянина без согласия общинных выборных начальников, старост и целовальников. Закон предоставлял крестьянским общинам право самоуправления, раскладки податей и надзора за порядком. Также Судебником подтверждалось право свободного перехода крестьян. В статье о крестьянском переходе прямо определяется, что, кроме платежа за «пожилое» и за «повоз», других пошлин нет. То есть для свободного перехода крестьянина не требуется никаких расчетов с господином, кроме двух пошлин; господин не имеет никакого права удерживать крестьянина, заплатившего эти две пошлины. «А дворы пожилые платят в полех за двор рубль два алтына, а в лесах, где десять верст до хоромного (строевого) леса, за двор полтина да два алтына. А пожилое имати с ворот, а за повоз имати с двора по два алтына; а опричь того на нем пошлин нет». Судебник препятствовал насильственному обращению крестьян в холопы и разрешал крестьянский переход, если даже господин оплатил долги крестьянина.

Право собственности. Развитие земельных отношений характеризовалось полным

или почти полным исчезновением  самостоятельной общинной собственности  на землю. Земли общин переходили в руки вотчинников и помещиков, включались в состав княжеского домена. В то же время все более четко  оформлялось

вотчинное и поместное  землевладение. Вотчина отличалась тем, что собственник

обладал почти неограниченным правом на неё. Он мог не только владеть  и пользоваться своей землей, но и распоряжаться ею: продавать, дарить, передавать по наследству. Например, князь мог отобрать вотчину у отъехавшего вассала. Ещё более условная форма землевладения – поместье. Оно давалось сеньором своим вассалам только на время службы как вознаграждение за неё. Поэтому распоряжаться землёй помещик не мог. Великокняжеский домен разделялся на земли чернотяглые и дворцовые. Они различались лишь по форме эксплуатации населявших эти земли крестьян и по организации управления ими. Дворцовые крестьяне несли барщину или натуральный оброк и управлялись представителями дворцовой власти. Чернотяглые платили денежную ренту и подчинялись общегосударственным чиновникам. Земли домена постепенно раздавались великими князьями в вотчины и поместья.

Центром постановлений Судебника, его новеллой в данном вопросе, является ст. 85, озаглавленная «А о вотчинах суд». Смысл статьи заключается в установлении круга лиц, пользующихся правом выкупа родовых вотчин, и в установлении срока данного выкупа. Согласно ст. 85, в течение сорока лет род удерживает за собой право выкупа проданной, а также вымененной или заложенной родовой вотчины, то есть наследственного земельного владения феодала, за дену, записанную в купчей. При этом прямые потомки (дети и внуки) теряют право выкупа, безусловно, а выкупать родовое владение могут только боковые родичи (братья, племянники или их потомство) и то только в том случае, если не принимали участие в составлении купчей и не записаны в ней в качестве послухов. Участие в составлении купчей на

продаваемую вотчину лишает права выкупа не только непосредственно принимавших участие в этом акте родичей, но и их потомство. Для выкупившего вотчину родственника закон также устанавливает ряд ограничений. Он обязан держать вотчину за собой, и не имеет права ни заложить, ни продать ее чужеродцу. От выкупившего лица вотчина поступает в наследство только тому его родичу, который не принимал участия в составлении купчей. Но это еще не полный перечень ограничений, устанавливаемых ст. 85. Закон требует от лица, выкупающего родовую вотчину, чтобы он платил за нее своими собственными, а не заемными деньгами, то есть запрещает делать заем для выкупа родовой вотчины.

Обязательственное право. Обязательствам из договоров Судебник 1497 г.

уделял меньше внимания.  О займе говорила лишь одна статья, предусматривавшая ответственность за несостоятельность должника. Имелись

упоминания о договорах  купли-продажи и личного найма. Судебник предусматривал, что наймит,  не дослуживший своего срока или не выполнивший обусловленное задание, лишался оплаты. Судебник 1497 г. более чётко выделял обязательства из причинения вреда, правда, лишь в одном случае: ст.61 предусматривала имущественную ответственность за потраву. Как своеобразные

обязательства из причинения вреда рассматривает Судебник некоторое правонарушения, связанные с судебной деятельностью. Судья, вынесший

неправосудное решение, обязан возместить сторонам происшедшие от того

убытки. Такая же мера применялась  к лжесвидетелям. Закон прямо  указывает,

что наказанию судья за свой проступок не подлежит (ст.19).

Изменения коснулись договора займа. Он мог заключаться “с кабалой  на услужение” и без “кабалы” с  обычными процентами. Во втором случае лицо оставалось полностью свободным  и отвечало лишь имуществом (ст. 36). Займ с “кабалой”, то есть обращение  в “кабальное холопство”, был разновидностью феодального найма и оформлялся соответствующим документом. Поэтому  Судебник запрещал “холопить” детей  феодалам феодалов (детей боярских) – они предназначались для службы государю. Услужение в городах в любом случае не вело к зависимости без соответствующего договора. Кроме того, Судебник запрещал сделки с “родовыми вотчинами” (ст. 85) и злостный купец-банкрот уже не обращался в рабство, а отрабатывал долг до погашения (ст. ст. 85, 90). Таким образом, имущественная ответственность по обязательствам в Судебнике укрепляется с появлением феодального варианта зависимости должника в виде долговой кабалы и отработки долга до искупа.

Наследственное право. Судебник устанавливает общую и чёткую норму о наследовании. При наследовании по закону наследство получал сын, при отсутствии сыновей – дочери. Дочь получала не только движимое имущество, но и земли. За неимением дочерей наследство переходило ближайшему из родственников.

Наследники по завещанию могли  предъявлять иски и отвечать по обязательствам наследодателя только при наличии  оформленного завещания, подтверждающего  эти обязательства («доклады» и  «записи»). Наследники по закону искали и отвечали по таким обязательствам: «без докладу» и «без записи». Наметилась большая свобода воли завещателя: завещание мог сделать любой член семьи. Такая индивидуализация воли наследодателя требовала соблюдения письменной формы завещания. Эта форма стала обязательной при завещании имущества сторонним лицам, не наследующим по закону. Завещание утверждалось «рукоположительством» послухов и дьяка. В XV–XVI вв. основной круг наследников по закону включал сыновей вместе с вдовой. При этом в наследовании участвовали не все сыновья, а лишь те, которые оставались на момент смерти отца в его хозяйстве я доме. Братья получали равные доли наследства и имущества, отвечая по отцовским обязательствам (от лица всей семьи), и расплачивались по ним из общей наследственной массы. При наличии сыновей дочери устранялись от наследования недвижимости (ст. 60). Строго проводился принцип недопущения вдов к наследованию родовых вотчин. При отсутствии у вдовы

сыновей вотчины передаются родственникам умершего (по нисходящей и боковой линиям).

Уголовное право. Преступление стали называть “лихим

делом”. Судебник  рассматривал холопа уже как человека способного

самостоятельно отвечать за свои поступки и преступления. Судебник отмечает

два типа преступлений –  крамола и подым. Под крамолой понималось деяние, совершаемое преимущественно представителями господствующего класса.

Крамолой рассматривался отъезд бояр к другому князю. Понятие “подым” является спорным.  Можно предполагать, что подымщиками называли людей, поднимающих  народ на восстание. Мерой наказания за государственные

преступления устанавливалась  смертная казнь. Закон предусматривал развитую

систему имущественных преступлений. К ним относятся разбой, татьба,

истребление и повреждение  чужого имущества. Судебник знал преступления

против личности: убийство (душегубство), оскорбление словом и действием.

Изменяются цели, а с  ними и система наказаний. Если прежде князья видели в

наказаниях – вире и продаже – одну из доходных статей для пополнения казны,

то теперь на первое место  выступила цель устрашения как самого преступника, так и главным образом других людей.  Судебник ввел новые наказания – смертную  и торговую казнь, причём эти меры применялись за многие преступления. Закон не конкретизировал виды казни. На практике они были разнообразными: повешение, отсечение головы, утопление и др. Торговая казнь состояла в битье кнутом на торговой площади зачастую до смерти.

Практика выработала такую своеобразную форму судебного процесса, как “облихование” (ст.52 Судебника 1550 г.): если подозреваемого обвиняли в том, что он “ведомо лихой человек”, этого было достаточно для применения к нему пытки.

Высшей мерой наказания  была смертная казнь, которая могла быть отменена помилованием со стороны государя. Для наказаний стали характерны жестокость и неопределенность их формулировки. В качестве дополнительных наказаний часто применялись штрафы и денежные взыскания. Как самостоятельный вид имущественная санкция применялась в случаях оскорблений и бесчестья.

Процессуальное право. Процесс характеризовался развитием старой формы, так называемого суда, т.е. состязательного процесса, и появлением новой формы

судопроизводства – розыска. При состязательном процессе дело начиналось по жалобе истца, именовавшееся челобитной. Она обычно подавалась в устной форме. По получению челобитной судебный орган принимал меры к доставке

ответчика в суд. Явка ответчика  обеспечивалась поручителями. Если ответчик уклонялся от суда, то он проигрывал дело даже без разбирательства. Истцу выдавалась бессудная грамота. Неявка истца в суд влекла за собой прекращение дела. Изменилась система доказательств. Судебник теперь не различает послухов и видоков, именуя всех послухами. Послушествовать теперь могли и холопы.  Признавалось и “поле” – судебный поединок. Победивший в бою считался правым, т.е. выигрывал дело. Проигравшим признавался не явившийся на поединок или сбежавший с него. На поле можно было выставить наймита. В 15 веке применение “поля” все больше ограничивалось пока совсем не сошло на нет.  Обострение классовой борьбы обусловило появление новой формы процесса – розыска, т.е. следственного или инквизиционного процесса. Розыск применялся при рассмотрении наиболее серьёзных уголовных дел, в том числе и политических преступлений. Розыск отличался от состязательного процесса тем, что суд сам возбуждал, вел и завершал дело по собственной инициативе и исключительно по своему усмотрению. Подсудимый был скорее объектом процесса. Главным способом выяснения истины была пытка. При обращении в феодальный суд стороны облагались различными пошлинами. Так, по Судебнику нужно было платить судье-боярину 6% от цены иска, 4 копейки с рубля дьяку. Существовали специальные полевые пошлины. Они платились даже в том случае, когда стороны мирились и отказывались от судебного поединка.

По решенному делу суд выдавал “правовую грамоту”, с выдачей которой иск прекращался. Розыскной процесс применялся в наиболее серьезных уголовных делах (государственные преступления, убийства, разбой и др.) В ходе разбирательства  особую роль играли такие доказательства, как поимка с поличным или собственное признание. Для получения последнего применялась пытка. В качестве новой процессуальной меры использовался “повальный обыск”– массированный допрос местного населения с целью выявить очевидцев преступления и провести процедуру ‘облихования”. По приговору суда “облихованный”, но не признавший своей вины преступник мог быть подвергнут тюремному заключению на неопределенный срок. Решенное дело не могло вторично рассматриваться в том же суде. В высшую инстанцию дело переходило по докладу или жалобе, допускался только апелляционный характер пересмотра. Судебная система состояла из инстанций: 1) суд наместников (волостей, воевод), 2) приказной суд, 3) суд Боярской Думы или великого князя.