Сталин: портрет диктатора

8 октября 1923 года Л.  Троцкий, бывший тогда членом  Политбюро, направил в ЦК заявление,  в котором говорил о своем  протесте против бюрократизации  партийного аппарата, свертыванию  внутренней демократии и принципов  выборности. Выражал он там и  протест против сложившегося  партийного руководства, самого  Сталина, насаждавшейся им недемократической «секретной иерархии». 15 октября 1923 года в ЦК РКП(б) поступил еще один документ, известный как «Заявление 46-ти», подписанный рядом деятелей партии, шедших за Троцким (Е. А. Преображенским, Л.П. Серебряковым, Г.Л. Пятаковым), а также коммунисты встревоженные положением дел в партии, например, В.А. Антонов – Овсеенко, В.В. Косиор и др. Этот документ, во многом схожий с заявлением Троцкого, может считаться одной из серьезных попыток сместить Сталина с поста Генсека, ограничить чрезмерную власть секретарей ЦК. Эти документы, а также развернувшаяся на страницах «Правды» и в парторганизациях дискуссия, в центре которой стояли вопросы партийной демократии, могли сыграть свою роль в том, чтобы сместить Сталина с поста Генсека, но этого не случилось в силу различных обстоятельств. Среди них можно выделить отсутствие в этих документах прямого указания; компромиссный характер постановления совместного заседания Политбюро ЦК и президиума ЦКК от 5 января 1925 года. Вскоре, однако, вопрос о том, что Сталин не может быть Генеральным секретарем, встал открыто. На XIV съезде партии в 1925 году Сталин уже имел достаточно сил для установления единовластия. Для этого он выбрал такую тактику: оказал поддержку Н.И. Бухарину по коренным вопросам деятельности партии и общественно – политической жизни страны. Это дало основание Зиновьеву и Каменеву обвинить Политбюро и ЦК в «кулацком уклоне». В частности Л.Б. Каменев заявил: «Мы против того, чтобы создавать теорию «вождя». Мы против того, чтобы делать «вождя»». То была первая попытка в истории партии отстранить от руководства Сталина. Это заявление Каменева на съезде произвело эффект разорвавшейся бомбы, но потерпело поражение. К этому времени Сталину удалось склонить на свою сторону ряд членов партии и подчинить себе партийный аппарат. Не последнее значение здесь имело и то обстоятельство, что заодно со Сталиным выступал один из виднейших членов партии – Н. И. Бухарин. Иосиф Виссарионович не без помощи Бухарина использовал сложившуюся ситуацию для «отсечения» от руководства партии сначала Троцкого, а затем Каменева и Зиновьева. Сталин в ходе новой дискуссии занял единственно верную для себя тактическую позицию: сопоставляя многочисленные цитаты, он показал, что недавно эти люди сами обвиняли друг друга в неверности Ленину и ленинизму, и показал, таким образом, их беспринципность. Другую более «тяжелую работу» в споре с Троцким, Каменевым и Зиновьевым Сталин предоставил Бухарину и его последователям. Это содержало в себе довольно хитрый ход: оттеснить и Бухарина и его единомышленников от прямых связей с партийным аппаратом и подавляющего большинства партийных масс. Стравить между собой Троцкого и Бухарина, а затем «разделаться» и с победителем этой схватки.

XV  съезд партии в декабре 1927 года подтвердил выведение из Политбюро, а затем и исключение из партии Троцкого, Каменева и Зиновьева (также были исключены еще 75 видных деятелей партии). В 1928 году ряд оппозиционеров заявили о своем отказе  от оппозиционной деятельности и подчинении решениям партии, в том числе Каменев и Зиновьев, он и были восстановлены в партии. против же троцкистов репрессии были усилены, они были сосланы в отдаленные районы страны или помещены в тюрьмы. Сам Троцкий в 1928 году был выслан за пределы СССР, а оппозиция его идейно и организационно разгромлена. По воле Сталина участники оппозиции стали изображаться как «враги народа» и шпионы иностранных государств.

В 1928-1929 годах Н.И. Бухарин  и его последователи А.И. Рыков, М.П. Томский, А. Слепков, Д. Марецкий, Е. Цетлин и другие – начинают выступать против политики проводимой Сталиным. Проанализировав положение дел в партии и в обществе, они поняли, насколько пагубен курс, проводимый Сталиным. Вождь и его окружение вели политику в отношении деревни, которая раскалывала рабочий класс и крестьянство, насаждала бюрократические методы в партийной жизни, была диктатом во взаимоотношениях с братскими партиями. Особая ставка делалась на обострение классовой борьбы. Таким образом, в центре развернувшейся полемики стояли вопросы социалистического строительства в СССР и тактики Коминтерна. Разногласия изначально приобрели политический характер, к чему стремился Сталин и чего не боялся Бухарин, теоретик и идеолог партии, воспитанный на принципах ленинской демократии. Его, в отличие от Зиновьева и тем более Троцкого, не интересовал захват поста генсека. Для правильного понимания разворачивавшихся событий следует иметь в виду политическую расстановку сил к этому времени в Политбюро. Сталина твердо поддерживали только Молотов, Куйбышев, Ворошилов, иногда к ним примыкал Калинин, ещё два члена – Орджоникидзе и Рудзутак зачастую занимали колеблющуюся позицию. Кроме Бухарина, Рыкова, Томского кандидатами в члены Политбюро были руководитель московских коммунистов Н.А. Угланов и ещё ряд секретарей местных организаций.

Одним из первых документов относящихся к новой ситуации было письмо Бухарина Сталину датированное 1 – 2 июня 1928 года. В нем отмечалось, что в руководстве партии отсутствует целостный план выполнения решений XV съезда ВКП(б), в нем указывалось на нарастание со стороны Сталина курса на принятие чрезвычайных мер в деревне, проведение в жизнь линии отличной от намеченной партийным съездом. Дальнейшее развитие события получили на пленумах ЦК в июле 1928 года, на собрании Московской парторганизации в сентябре того же года, в докладе Бухарина посвященного пятой годовщине со дня смерти Ленина, в его публицистических выступлениях в печатных органах. Бухарин также в противовес Сталину считал, что НЭП не исчерпал свои потенциальные возможности и есть реальная основа продолжить политику кооперирования, как это предлагал в своё время Ленин. Особенностью выступлений Бухарина и его соратников было то, что они не носили фракционного характера, не являлись «правым» или каким-либо другим уклоном в партии. Скорее всего, можно говорить о происходившем противоборстве или плюрализме мнений в рамках Политбюро ЦК партии в ленинском духе. Обострение происходит в 1929 году при рассмотрении на заседания Политбюро ЦК и Президиума ЦКК заявления Бухарина от 30 января, а затем совместной декларации Бухарина, Рыкова и Томского от 9 февраля – так называемой «платформы троих». В этих документах были поставлены вопросы о гибельности проводимой Сталиным внутренней политики – «военно-феодальной эксплуатации деревни» и политики в отношении Коминтерна. В полный голос прозвучало предложение о необходимости коренного изменения состава Политбюро. Это подразумевало прямое отстранение Сталина от руководства партией, но открыто об этом не говорилось и не писалось, и это  был роковой просчет Бухарина и его приверженцев. Таким образом, ещё одна реальная возможность изменить расстановку сил была упущена. Со своей стороны Сталин не замедлил воспользоваться создавшейся ситуацией. Он перешел в решительное наступление с целью укрепить свои позиции. В ходе этого использовались разнообразные меры: консолидация и сплочение своего окружения, перетягивание на свою сторону колеблющихся членов Политбюро ЦК и ЦКК и руководителей местных партийных организаций, которые симпатизировали сталинскому чрезвычайному курсу. В апреле 1929 года был проведен Объединенный пленум ЦК и ЦКК, а в июне – пленум Исполкома Коминтерна. В своих выступлениях Бухарин предпринял новую попытку обосновать свои позиции в вопросах дальнейшего строительства социализма и противостоять стремлениям Сталина, представить его как организатора новой оппозиции курсу партии, каковым он на самом деле и не был. Для Вождя народов необходимо было подтверждение «обострения классовой борьбы» и в отсутствии такового в действительности надо было использовать то, что имелось. Он перешел в яростное наступление, его речь «О правом уклоне в ВКП(б)» получила поддержку большинства участников этого форума. Характерно, что Сталин вел свою борьбу с Бухариным целеустремленно, используя все возможные средства. Его задачей было не только унизить и деморализовать своих оппонентов, но и не допустить их сплочения для борьбы с ним. Поэтому он стал добиваться публичного признания их ошибок. Результатом стало выведение Н.И. Бухарина из состава Политбюро ЦК в ноябре 1929 года. Затем последовало освобождение от поста члена президиума Исполкома Коминтерна, а Рыков и Томский получили предупреждение. Но до полной победы было ещё далеко. Очень сильно осложняло борьбу со сталинской чрезвычайщиной то, что каждая публикация Бухарина в печати квалифицировалась как антипартийное выступление. И если критикуешь Сталина – значит, нападаешь на партию.

Анализ выступлений Бухарина и его соратников против политики Сталина, приведенный в статье Зевелева, показывает, что не все возможности, которые предоставляла история, были использованы до конца. Положение дел в ВКП(б) в конце 20-х начале 30-х годов, позволяло отвергнуть антиленинское руководство и вернуться на путь осуществления научной концепции построения социализма. Следовательно Бухарин и его сторонники не осознали в полную меру то обстоятельство, что их альтернативные предложения имели довольно широкую поддержку во многих партийных организациях, а также в значительной массе трудящихся. Тактику Бухарина можно оценить как оборонительную, он не использовал все возможности (а может и не опустился до них) для решительного наступления против действий Сталина. В свою очередь Сталин взял на вооружение методы, свойственные диктаторам: под прикрытием борьбы за Идею, уничтожал морально, а затем и физически не согласных с генеральной линией партии. Всё это в конечном итоге и определило поражение Бухарина, Рыкова, Томского и Угланова и привело к тому, что Сталин остался на посту Генерального секретаря ЦК партии.

Было бы неверно утверждать, что недовольство устанавливавшимся  режимом Сталина проявлялось  только на вершине партийного руководства. Наглядным примером тому служит ДЕЛО «СОЮЗА МАРКСИСТОВ-ЛЕНИНЦЕВ» (ДЕЛО М.Н.РЮТИНА И ЕГО ГРУППЫ), сфальсифицированное  ОГПУ в 1932 дело о якобы контрреволюционной организации, занимавшейся антисоветской  деятельностью. В начале 1932 известный  большевик, бывший кандидат в члены  ЦК ВКП(б) и секретарь Краснопресненского райкома партии города Москвы Мартемьян Никитич Рютин (1890–1937), исключенный из партии в 1930 за критику политики Сталина и после исключения работавший экономистом «Союзэлектро», а также старые большевики руководитель плановой группы Центрархива В.Н. Каюров (член партии с 1900 года) и руководитель группы Наркомата рабоче-крестьянской инспекции РСФСР М.С. Иванов (член партии с 1904 года) договорились выступить против политики тогдашнего партийного руководства и в этих целях подготовить документы о положении, сложившемся в партии.

В этих документах давалась оценка тяжелого экономического положения, в котором оказалась страна из-за политики форсирования темпов индустриализации и сплошной коллективизации; предлагалось отказаться от насильственной коллективизации; упоминались стихийные восстания  крестьян (Северный Кавказ, Закавказье, Сибирь, Украина) и рабочих некоторых  промышленных центров (Иваново, Вичуга); подчеркивалась необходимость демократизации внутрипартийной и государственной  жизни, делался вывод, что трудно ждать каких-либо изменений, пока во главе ЦК ВКП(б) находится Сталин. Сам он характеризовался как «великий агент, провокатор, разрушитель партии», «могильщик революции в России». Для восстановления пролетарской диктатуры предлагалось сместить Сталина с поста Генерального секретаря ЦК партии.

27 сентября 1932 Президиум  ЦКК ВКП(б) исключил членов группы Рютина из партии. 2 октября объединенный пленум ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б) подтвердил решение об исключении, предложив «Политбюро и Президиуму ЦКК принять самые решительные меры для полной ликвидации деятельности белогвардейской контрреволюционной группы Рютина – Слепкова, их вдохновителей, их укрывателей». 9 октября Президиум ЦКК ВКП(б) исключил из партии фактически за недоносительство Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева, а также 24 других партийцев, которым были известны документы «союза».

11 октября 1932 коллегия  ОГПУ осудила членов «союза»  к различным срокам тюрьмы, заключения  и ссылки. Наибольший срок получил  Рютин, приговоренный к 10-летнему тюремному заключению. Заключение отбывал сначала в Верхне-Уральском, затем Суздальском политизоляторе.

Уже после осуждения 15 октября  в результате обыска в доме деревни  Галкино, где состоялось закрытое совещание  «союза», сотрудники ОГПУ обнаружили машинописную копию доклада Рютина «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» на 167 страницах.

В 1936–1937 большинство действительных и мнимых участников «союза марксистов-ленинцев»  повторно были привлечены к уголовной  ответственности; часть из них (Рютин, Иванов, А.В. Каюров, Стэн, Марецкий и др.) осуждены на расстрел, другим были увеличены сроки лишения свободы.

Участники дела «Союза марксистов-ленинцев»  были реабилитированы в 1988.

Утверждение всевластия Сталина  завершается на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) прошедшем в 1937 году. Несмотря на оказываемое сопротивление, Сталин окончательно закрепил свое единоличное господство в партии и в государстве. Проявилось это и в том, что после Пленума началось планомерное массовое уничтожение кадров партии, имевших ленинскую закалку и опыт подпольной борьбы. Эта победа Сталина была результатом всеобщего отхода от ленинской концепции строительства социализма, укоренения командно-административного стиля управления делами государства и общества, усиления слепого подчинения вождю, подавления самостоятельности партийных и государственных кадров. Отдельно следует подчеркнуть использование Сталиным существующих противоречий между отдельными группами руководителей и их различные теоретические практические подходы к решению задач, которые ставила жизнь. Таким образом, он ловко лавировал в ходе развернувшейся борьбы за власть после ухода Ленина с политической арены. Именно по его инициативе с конца 20-х начала 30-х годов стало широко применяться его же положение «о вредительстве» по отношению к тем, кто говорил о трудностях социалистического строительства или имел точку зрения отличную от «генеральной линии». Это стало орудием борьбы с теми, кто мыслил самостоятельно и позволял себе сообщать об этом окружающим. На местах ослаблению единства в рядах партийных организаций способствовало создание двоевластия – в сельской местности создание райкомов и политотделов (заместителем начальника политотдела был представитель ОГПУ), а в городе наряду с райкомами партии трудились парторги от ЦК ВКП(б).

Все функционеры постоянно  носили обличье одержимых задачами, поставленными ЦК партии и самим  Сталиным. Все эти «железные наркомы» были рабами идеи по собственному выбору и по принуждению одновременно. Ради этой идеи они могли быть тверды как гранит, жестоки и даже бесчеловечны. Те, кто был готов выполнить  предначертания свыше, заслуживали  похвалы и поощрения. Тех, кто  не хотел или не мог, следовало  смести с пути. Они и о своей  функции имели такое же представление, если они работали, не зная ни сна ни отдыха, лишь урывками позволяя себе отдаться семейным радостям, они выполняли свой долг, как сами его понимали. И в этом случае заслуженно пользовались теми привилегиями и благами, которые для них предусматривали сталинский кодекс и «Табель о рангах». Если они не выполняли своей функции или ослушались хозяина, то должны были уйти со сцены и безропотно примириться с тем, что их устранили. Зато умел Сталин и обласкать тех, кто верно ему служил. Рабочих и колхозников, ставивших рекорды, осыпал медалями, орденами, депутатскими мандатами. Талантливых конструкторов военной техники и академиков одарял загородными дачами, с большими участками земли. Именно тогда появились специально для элиты медицинские учреждения и дома отдыха. Именно на сочетании собачьей преданности, слепого энтузиазма и страха держалась созданная в сталинские годы административно – командная система.

Заключение.  

Итак, подведем итоги.  После проведенной работы можно однозначно утверждать, что единовластие Сталина сложилось не в одночасье. Годы потребовались для того, чтобы Генеральный секретарь узурпировал власть. Так, постепенно, но неуклонно вырастала своеобразная пирамида диктаторской, антинародной власти, на вершине которой оказался всемогущий Сталин. Диктаторская власть распространялась на все сферы жизни – экономику, политику, культуру. Система такой власти, созданная при Сталине, исключала свободу личности в её демократическом и гуманистическом смысле. Более того, была создана атмосфера, при которой о свободе даже редко открыто говорилось и писалось. И чем больше нарушалась свобода, тем меньше о ней упоминалось, а если и упоминалось, то в одном ключе – о «монолитном единстве» вокруг товарища Сталина.  Черты характера, умелый анализ складывающейся ситуации, историческая обстановка – все это помогло Сталину добиться своей цели, получить неограниченную власть над огромной, многонациональной страной.

Диктаторские методы управления самого Сталина копировались и тиражировались подавляющим большинством партийных  и государственных деятелей, как  в центре, так и на местах. Первенство Сталина в 1930 году уже было несомненно, однако абсолютной властью он ещё не обладал, а начинающийся культ его личности лишь немногим отличался от других партийных руководителей.