Церковный раскол, его сущность и социокультурные последствия

      По составу  участников собора 1654 г. можно  выяснить, когда проходили его  заседания. Под соборным деянием  поставил свою подпись архиепископ  Суздальский Софроний, принявший  этот сан 29 января 1654 г. В то  же время, среди церковных иерархов, присутствовавших на соборе, не  назван архиепископ Тверской  Лаврентий, бывший патриарший  ризничий. Лаврентий был поставлен  на епископство 16 апреля. Следовательно,  собор происходил между 29 января  и 16 апреля. В середине XVII в. заседания  Освященного собора проводились  накануне или в первую неделю  Великого Поста. Так было в  1649 г., когда собор заседал 11 февраля,  в последнее воскресенье перед  Великим Постом, так было ив 1651 г., когда он был созван 9 февраля,  в первое воскресенье Великого  Поста. Едва ли традиция была  нарушена три года спустя. В  1654 г. первая седмица Великого  Поста приходилась на 6-12 февраля.  В записях о выходах царя  Алексея Михайловича есть упоминание, что 12 февраля «на Зборное Воскресенье  был государь у действа в  соборной церкви Успения Пречистыя  Богородицы» . Если заседание  собора действительно проходило  12 февраля, то две недели (до 27 февраля, времени написания второго  послания Неронова) - вполне достаточный  срок, чтобы известия о нем  дошли до Спасо-Каменного монастыря  и вызвали резкую отповедь  до стороны Неронова. Таким образом,  Неронов выступал не только  против патриарха, но и против  решений церковного собора, который  он окрестил «соньмищем иудейским».

      В то же  самое время была разослана  знаменитая память Никона. Текст  ее до сих пор был не известен  исследователям. Однако в собрании  графа А.С. Уварова хранится  любопытный документ, который в  описи значится как «Поучение  Никона священному чину и причетникам». Ссылаясь на церковные правила,  Никон поучает духовенство, как  следует себя вести во время  литургии, в частности, как надлежит  делать поклоны. В послании  Никона дата не обозначена, но  наличие в нем поучения о  поклонах наводит на мысль,  что источник мог появиться  примерно в то же время, что  и соборное деяние 1654 г. Его  можно с достаточно большой  долей вероятия отождествить  с памятью Никона, о которой  упоминает Аввакум.

      Можно ли  утверждать, что распоряжения патриарха,  против которых так страстно  выступал Иван Неронов и другие  ревнители благочестия, вызвали  смятение умов в русском обществе? Источники свидетельствуют об  обратном. Первые меры по изменению  церковных обрядов оставили большинство  прихожан равнодушными. Постановления  собора 1654 г. и распоряжения Никона  не соблюдались даже в Москве . Таким образом, можно заключить,  что протест против «нововведенных  дохматов» исходил только от  опальных ревнителей благочестия,  которые, лишившись своих мест, осуждали любые действия патриарха. 

      Очевидно, и  для самого Никона церковная  реформа была далеко не главным  делом жизни. После смерти Стефана  Вонифатьева в ноябре 1656 г. Неронов  перестал скрываться. Он сам пришел  на патриарший двор и, встретив  Никона, открыто обличал его: «Что  ты един ни затеваешь, то  дело некрепко; по тебе иной  патриарх будет, все твое дело  переделывать будет: иная тебе  тогда честь будет, святый владыко». Однако репрессий не последовало.  Напротив, Никон приказал выделить  Неронову келью и разрешил  ему приходить к себе в крестовую.  Вскоре патриарх позволил протопопу  отправлять литургию по старым  служебникам: «Обои-де добры, - все  равно, по коим хощешь, по тем  и служишь» . Этот факт указывает  на то, что патриарх вовсе не  стремился к бескомпромиссной  борьбе за проведение церковной  реформы, а также на то, что  реформы патриарха Никона были  лишь поводом, который необходимо  было найти его противникам.  Эти поводом и стали действия  патриарха по исправлению богослужебных  книг, что оказало существенное  влияние на культурологические  аспекты раскола. 

2. КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ  ЦЕРКОВНОГО РАСКОЛА 

2.1. НРАВСТВЕННЫЙ ИДЕАЛ  СТАРООБРЯДЧЕСТВА.

     Как уже было  сказано ранее работ, рассматривающих  культурологические аспекты старообрядчества  практически не существует. Одним  из немногих таких исследований  является упомянутая работа Ионова. В данной части работы сделана  попытка проанализировать основные  идеи, высказываемые в данной  работе.

      Ионов утверждает, что «в официальном православии  существование царя и церкви  отчасти стирало противоречие  между сущим и должным, разрушало  «осевой» характер христианства, принижало роль личной активности  в деле спасения. Отпадение раскольников  от официальной власти и церкви  резко обострило для них проблему  противоречия сущего (власти царя  – Антихриста) и должного (царство  справедливости), восстановило «осевой»  характер их верований, повысило осознание ими роли личной активности в деле спасения». Данная цитата свидетельствует о том, что Ионов просто мало знаком с Православием. Каким же интересно образом «существование царя и церкви» могло принизить «роль личной активности в деле спасения»? Понять это совершенно невозможно. Царь и церковь, по учению Православной церкви, вообще никак не могут повлиять на личное спасение христианина. Святые отцы православной церкви всегда различали понятие внутренней и внешней свободы. Царь и церковь как административные структуры могли ограничить только внешнюю свободу. На внутреннюю свободу, а значит и на личное спасения они никакого влияния оказывать не могли, спасению, по учению Церкви, могли препятствовать только соблазны мира, его суета и т.п., от чего стремились уйти не только старообрядцы, но и многие святые: преподобные Сергий Радонежский, Серафим Саровский и многие другие. При этом они совсем не уходили от царя и церкви, более того, достаточно вспомнить, что именно преподобный Сергий благословлял Дмитрия Донского на Куликовскую битву. Да и сам Дмитрий Донской, Александр Невский, Иоанн Кронштадскиий и многие другие люди, жившие в миру совсем не на пустом месте были причислены православной церковью в лику святых. Так что Ионов просто говорит о несовместимых понятиях, которые вообще мало связаны между собой: властью (светской или церковной) и спасением (что является внутренним делом каждого человека). Смешение власти православного царя и власти Антихриста только подтверждает то, что Ионов даже не знаком с основами Православия, что в еще большей мере подтверждает дальнейший ход его рассуждений:

      «Это как  бы сближало старообрядчество  с европейским протестантизмом  XVI-XVII вв. Как в том, так и  в другом случае стремление  к спасению после смерти стимулировало  трудолюбие и аскетизм, умеренность  в потребностях. Для старообрядцев  необходимость этого увеличивало  ощущение близости конца света,  сопряженного в их взглядах  с приходом царя – Антихриста. У протестантов верующий тоже  стремился хорошо работать и  меньше потреблять, чтобы честным  путем добиться богатства и  убедиться посредством этого  в своей избранности Богом,  в том, что он достоин спасения  после смерти. Духовное напряжение, двигавшее при этом человеком,  было настолько велико, что он  мог работать больше и самоотверженнее,  чем его соотечественник-католик,  видевший основы спасения в  деятельности католической церкви. Для протестанта повседневный  труд приобретал особый, духовный  смысл, так же как процесс  приобретения прибыли, обогащения. Тем самым создавалась нравственная, духовная основа капитализма,  которую немецкий социолог М.  Вебер назвал «духом капитализма». По логике Ионова получается, что все православные святые  были бездельниками. По всей  видимости он совершенно незнаком  с житием того же преподобного  Сергия Радонежского, который строил  своими руками кельи для каждого  нового монаха.

 Кстати очень показательна  фраза «у протестантов верующий  тоже стремился хорошо работать  и меньше потреблять, чтобы честным  путем добиться богатства». По  учению Православной церкви богатство  наоборот препятствует личному  спасению. Достаточно вспомнить  слова Христа о том, что богатому  тяжелее попасть в рай, чем  вер любую пройти через Игольные  уши (Игольные ушами во времена  Христа назвались одни из ворот  в Иерусалиме, куда человек мог  пройти только наклонившись). Ничего  общего у старообрядца и православного  с протестантами и быть не  могло. Православные трудились  для того, чтобы спастись и  вообще в деле спасения на  первом месте стояла молитва  и внутренние устремления человека, а совсем не богатство .

      Впрочем  дальше Ионов фактически отказывается  от такого сравнения: «Правда  между русскими староверами и  европейскими протестантами было  больше различий, чем сходства. Начать  с того, что староверы были  принципиальными традиционалистами  и уже поэтому не могли сыграть в развитии капитализма той основополагающей роли, которую сыграли не чуждые идеи обновления протестанты. Кроме этого протестанты были индивидуалистами. Их идея спасения сугубо индивидуалистична. Каждый спасается в одиночку. У раскольников же огромную роль в жизни играла община, вообще коллективные формы поведения, вплоть до коллективного самосожжения. Характерной особенностью ранних староверческих общин рубежа XVII и XVIII вв., таких как Выгорецкое общежительство, была общность потребления. Но в условиях крепостной России XVII в., в которой вся экономическая деятельность была извращена и деформирована вмешательством государства, где были расшатаны основы хозяйственной этики, т.е. честно работать и торговать, — в этой России старообрядчестве оказывалось духовным сообществом, способным сохранить и восстановить основы хозяйственной этики, без которых невозможно превращение предпринимательства в наследственное занятие. Ведь без нравственной базы стремление к наживе очень легко вырождается в преступную деятельность».

      И снова  одним вопросы. Из чего был  сделан выводы о том, что  в России нельзя было честно  работать и торговать? Более  того, здесь он фактически противоречит  прежним своим утверждениям о  личном спасении. Как оказывается,  старообрядцы совсем не ушли  в уединение. Они также продолжали  жить общинами. Существует старообрядческая  православная церковь. Они не  хотели быть в лоне той церкви, которая была тогда официальной,  но они от церкви никуда  не уходили, они хотели иметь  свою церковь. Поэтому утверждение  о том, что отпадение старообрядцев  от церкви «повысило осознание  ими роли личной активности  в деле спасения» теряет всякий  смысл, поскольку они никуда  просто не отпадали. Они создали  свою церковь.

      Еще более  бессмысленными выглядят рассуждения  про этическую стороны капитализма,  про «капиталистический дух». Как  известно, классики капитализма,  в частности Адам Смит, называли  главным «двигателем» экономики  эгоизм («невидимую руку»). О какой  же хозяйственной этике можно  говорить в протестантским странах.  Да, протестантизм стал главным  фактором развития капитализм, но  капитализм неотделим от стремления  к накоплению богатства, причем, как показывает история развития  капитализма, такое накопление  практически всегда происходило  совсем не этичным путем. Нормальными  явлениями в капитализме являются  ценовая дискриминация, монополизм, с которыми вынуждено бороться  государство, потому что никакие  этические нормы тут не помакают. Нравственная деградация (в первую  очередь в США) в западных  странах показывает, что протестантизм  никак не ведет к росту хозяйственной  этики. Более того, «многолетний  опыт стран с рыночной экономикой  показывает, что без Церкви, как  социального института, нигде  не удавалось создать условий  для честного предпринимательства» . Протестант работает ради богатства,  как справедливо подметил Ионов,  для православного же труд  вообще не является самоцелью,  он только нужен для того, чтобы  обеспечить себя самым необходимым.  Более того, православный человек  наоборот всячески стремится  ограничить свои плотские потребности  (для чего прежде всего предназначен  пост), как можно больше времени  уделять молитве, духовной жизни.  На VIII Всемирном Русском Народном  Соборе был принят «Свод нравственных  принципов и правил в хозяйствовании»  , где говорится «не забывая  о хлебе насущном, нужно помнить  о духовном смысле жизни. Не  забывая о личном благе, нужно  заботиться о благе ближнего, благе общества и Отчизны».

      Все эти  рассуждения Ионова надуманы  о могут быть объяснены только  тем, что сам учебник Ионова  входит в работы, которые были  написаны по заказу и на  деньги фонда Сороса (кстати евреем  по национальности). Об учебниках  Фонда Сороса много писали  в нашей прессе. Русское историческое  общество даже специальную конференцию  по этой теме проводило. На  этой конференции учебники Фонда  Сороса подверглись не критике,  а сокрушительному разгрому. Учебники истории переполнены безумным количеством ошибок, передергиваний, вымыслов и домыслов и совершенно откровенно внушают школьникам, что все жители России - люди ущербные, что вся история России - цепь неудач и позора, а образцом для подражания является, конечно же, западная цивилизация «общества потребления» . Можно ли надеется на другие позиции в этом случае? Трудно надеется в этом случае на объективную оценку событий, тем более связанных с историй Русской Церкви.

2.2. РОЛЬ СТАРООБРЯДЦЕВ  В РАЗВИТИИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА 

      Как отмечает  Ионов, «парадоксальным, но характерным  для старообрядчества было то, что нравственные основы воспитания  будущих предпринимателей вырабатывались  в общинах старообрядцев-беспоповцев  которые всерьез готовились к  концу света и поэтому считали  излишними такие «обычаи» рода  человеческого, как брак, семья  и рождение детей. Тем не  менее основателями крупнейших  династий купцов и промышленников  центра России: Морозовых, Прохоровых, Солдатенковых, Гучковых, Грачевых  и др. оказались именно старообрядцы-беспоповцы».  Нужно отметить, что в этом  мало чего удивительного. В  предыдущей части работы было  установлено, что для старообрядцев  главным побудительным стимулом  к расколу было совсем не  разногласия в обрядовой стороне.  Основной стимул был – это  стремление к власти, личные обиды  на служителей Церкви, что в  немалой остепени стало способствовать  духовному разложению в среде  старообрядцев. 

      Поэтому  не удивительно, что как отмечает  Ионов «скиты старообрядцев, такие  как Выгорецкое общежительство, принадлежавшее к поморскому  согласию, только на первых порах  строились на основе чисто  демократических и уравнительных  принципов. Равенство верующих  было там реальностью лишь  в конце XVII в., когда существовало  верховенство общего собрания  верующих во всех делах общины, администрация же только исполняла  его решения. Однако уже в  начале XVIII в. трудолюбие старообрядцев-поморцев  позволило им создать на русском  Севере, в трудных климатических  условиях, процветающее хозяйство:  ремесленные мастерские и кирпичные  заводы. Все это были крупные  предприятия, расположенные в  двух-четырехэтажных зданиях. О  масштабах ведения старообрядцами  сельского хозяйства говорит  наличие у них 15 амбаров, четырех  конных и четырех скотных дворов. Торговля осуществлялась через  особый гостиный двор.