Эвены севера

5. Пища

     Модель питания эвенов определялась видами хозяйственной деятельности, но в основе имела общетунгусские истоки. Это преобладание мясной пищи, причем, несмотря на значительный удельный вес в хозяйстве домашнего оленеводства, в пищу предпочитали использовать мясо диких животных, специфичной является и технология приготовления мяса способом жарения. Спецификой системы питания эвенов является увеличение доли рыбных блюд и их разнообразие, а также региональное распространение молочной пищи. Наряду с привозным чаем употребляли заваренные кипятком цветы, листья и плоды шиповника, засушенные листья иван-чая.

     Безоленные эвены на Охотском побережье (самоназв. — мэ-нэ, «оседлые») занимались прибрежным рыболовством, охотой и тюленьим промыслом, разводили ездовых собак.

     Прибрежные эвены ловили проходную рыбу лососёвых пород, в среднем течении и верховьях рек — кунжу, гольца, хариуса. Основным орудием лова рыбы была крючковая снасть, сети и невода стали доступны эвенам лишь в 20-х гг. ХХ в. Рыбу заготавливали впрок вялением юколы, квашением, сушили. Ели также сырую и мороженую рыбу. По воде передвигались на лодках-долблёнках, которые покупали у соседних народов.

 

6. Социальная организация

     Общетунгусские черты в организации эвенского общества представлены его родовой организацией. В ХVIII в. у эвенов формируются, так называемые, административные роды, в состав которых входят не только кровные родственники, но и соседи по территории проживания. Эти объединения выступают в качестве субъектов экономического права в сфере организации хозяйственной жизни, уплаты ясака и т.п. Традиционные родовые связи реализуются через нормы экзогамии, институты родовой взаимопомощи, по перераспределению мясной добычи между всеми членами стойбища (обычай "нимат"), что обеспечивало патронат над всеми сородичами, систему родовых культов. Внутренняя структура эвенского общества базировалась на половозрастной стратификации, которая и определяла социальные роли каждого человека . В эвенском обществе отмечается особая мягкость в отношении к детям, они "глаза" матери, "душа" отца. Их не принято было наказывать, гость вошедший в жилище, здоровался за руку даже с маленькими детьми, если они уже умели ходить. Имянаречение проводили, когда ребенок начинал "лепетать", угадыванием имени родственника, воплотившегося в нём. Эти имена, в детском возрасте, не членами семьи не применялись. В 3-5-и летнем возрасте детей крестили и православное имя становилось официальным, а традиционное использовалось в домашнем обиходе. Социализация детей происходила через игры, имитирующие основные виды взрослой деятельности в соответствии с половой принадлежностью. До 7-8 лет дети были связаны с домом, мальчиков после этого начинали брать на ближнюю охоту или на выпас оленей, с 14-15 лет мальчики могли охотиться самостоятельно.

     Брачный возраст устанавливался в 16-17 лет, были возможны и ранние браки. Воспитание детей, в случае отсутствия родителей, возлагалось на сородичей, был распространен обычай аванкулата. При заключении брака обязательно выплачивался калым, обычно оленями. Основным типом семьи эвенов была малая с четкими сферами разделения труда, но паритетными ролями супругов в принятии общесемейных решений. Для эвенского общества характерен высокий статус женщины в общественной жизни, в то время как в экономической и имущественной сферах, в условиях патриархальных отношений и начал социальной дифференциации, главенствующее положение занимает мужчина. Большую роль в общественной жизни эвенов играли люди старшего поколения, знатоки и хранители традиции. Неформальной была роль старейшины рода, локальной группы, организатора хозяйственной и общественной жизни.

 

7. Шаманство эвенов

     В процессе совершения ритуала шаман или шаманка поднимаются из среднего мира (он назван по-якутски Орто-Дойду) вверх, к божеству Айыы, или вниз, в мир злых духов, с целью извлечения оттуда души заболевшего человека. Уникальным свидетельством для шаманской практики является описание своеобразного обмена - возвращения злого духа, вызвавшего болезнь, в нижний мир и возвращения души заболевшего человека в мир живых людей.

     Яркой особенностью ритуальных текстов являются слова-подражания крику различных птиц, а также возгласы, не имеющие непосредственного значения: хэруллу, хэруллу, хэруллу, дергэл-дергэл-дергэл (ср., впрочем, монг. dergel sara "полная луна") и т.п. Вероятнее всего, такие возгласы либо воспроизводят текст на языке, который не был понятен при заимствовании ритуала, либо, скорее всего, служат имитацией значимых словесных элементов обрядового текста, что наряду с использованием иноязычных элементов характерно для шаманских текстов всех народов Крайнего Северо-Востока.

 

Заключение

     Эвены на протяжении своей многовековой истории создали по-своему богатую и неповторимую культуру не изолированно от других народов. В дореволюционный период основу хозяйства эвенов северо-восточных районов Якутии традиционно продолжали составлять оленеводство транспортного направления, охота в сочетании с рыболовством. Данный тип хозяйственно-культурной деятельности обусловил формирование особого, кочевого уклада жизни, самобытной культуры, оказывало огромное влияние на родовую организацию кочевников, регламентировало их взаимоотношения. Нельзя не проигнорировать роль природно-климатических и эколого-ландшафтных условий окружающей среды Севера, оказавших влияние на сложение особого северного стиля мышления и образа жизни, которые обусловили специфику их традиционной культуры.

     Все элементы материальной культуры, начиная с поселений и кончая средств передвижений, соответствовали традиционному укладу жизни этноса. Кочевой образ жизни повлиял на особенности поселений и жилищ (относительная подвижность), хозяйственных построек. Так, у кочевых эвенов поселения - стойбища, как правило, не имели постоянного характера. Стойбищная община объединяло несколько родственных и неродственных семей. Принцип ведения хозяйства у эвенов Якутии был единым, в разных уголках этого обширного региона можно обнаружить лишь некоторые незначительные расхождения в режиме и расстояниях поселений, в облике зимних и летних жилищ. В целом стойбища и стоянки охотников и оленеводов в изучаемый период представляли собой исторически сложившиеся, упорядоченные системы.

     В общих чертах культура эвенов является синкретичной. Формирование всех аспектов культуры происходило во взаимосвязи с соседними народами, в результате смешения элементов культуры разных этнических групп, населявших этот регион, что обусловило своеобразие этнической культуры эвенов Якутии.

     Традиционная материальная культура эвенов, а также и других народов Севера, представляет собой ценнейший материал для изучения его истории, роли народа в истории мировой культуры. Исследование материальной и духовной культуры эвенов, одного из тунгусо-маньчжурских народов, может пролить свет на многие вопросы этнической и культурной истории народов Крайнего Севера и Сибири, их социальной жизни, культурно-бытовых связей на разных этапах исторического развития. В дальнейших исследованиях нужно еще глубже изучить отдельные элементы материальной культуры, их генезис и историю развития на современном этапе.

     Сохранение традиционной культуры и языка - первостепенная проблема малочисленных народов Севера в настоящее время. Каждый народ должен знать свою историю, традиции своих предков и передавать эти знания из поколения в поколение. Видно, в этом логика жизни: не познав свое, не поймешь чужое.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы:

 

1. Роббек М.Е. Традиционная пища эвенов. Новосибирск: Наука, 2007. – 164 с. – (Памятники этнической культуры коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока; т. 13)
2. Алексеева Е.К. Очерки материальной культуры эвенов Якутии: (конец XIX — начало XX в.). — Новосибирск: Наука, 2003.
3. Алексеев А.А. Эвены // Северные просторы. 1994.
4. Харузин Н. История развития жилища у кочевых и полукочевых тюркских и монгольских народностей Росии. М., 1896.
5. Лебедева Ж.В. Традиции и новации в одежде эвенов // Человек и север: Исторический опыт, современное состояние, перспективы развития, Ч. 1. -Якутск, 1992.