Экономика СССР в годы довоенных пятилеток

Вопросы истории науки, без изучения которых невозможно понять ее нынешнее состояние, противоречия и проблемы, перспективы дальнейшего развития, всегда привлекали внимание отечественных ученых. Особенно резко усиливается это внимание в периоды общественных кризисов и революционных потрясений. Сегодня, когда наше Отечество в очередной раз переживает коренную ломку уклада общественной жизни, эта истина находит яркое тому подтверждение.

 

В наши дни в исторической науке происходит отказ от многих стереотипов предшествующих лет. Деидеологизация общества, начавшаяся еще в период «перестройки», неизбежно затронула и историческую науку, особенно это коснулось истории советского общества. Многие, устоявшиеся ранее понятия, оценки подвергаются переосмыслению. Эти процессы, происходящие в исторической науке и кругах исследователей, со всей остротой обозначают чрезвычайно актуальные для нынешнего времени проблемы преемственности в науке и ее взаимоотношений с властью. Эти вопросы порождают дискуссии, подталкивают к критическому пересмотру прежних концепций и оценок о развитии отечественной исторической науки, заставляют в поисках нового фактического материала обращаться в архивы, ставшие в последнее время более доступными.

 

Особую актуальность приобретают в этой связи в качестве объекта исследования процессы, происходившие в отечественной историографии в 1930-е годы - сложный период в истории Советского Союза, до сих пор неоднозначно оцениваемый учеными, политическими кругами, общественностью нашей страны. Перестройка исторической науки в СССР в середине - второй половине 1930-х годов напрямую связана с изменениями партийно-правительственной политики в области исторического образования. Именно государственное вмешательство в постановку школьного исторического образования в середине 1930-х годов, необходимость создания школьных и вузовских учебников в те же годы, определили изменение проблемно-тематической структуры исследований советских историков, круг их научных интересов.

 

Как правило, в оценке развития советской исторической науки и образования, в СССР в 1930-е годы в отечественной историографии существуют диаметрально противоположные точки зрения. Либо позитивная, оценивающая только с положительной стороны процессы, происходившие в науке того времени, либо негативная, рассматривающая все под углом влияния «культа личности Сталина», которая ныне доминирует.

 

Именно поэтому, представляется вполне обоснованным выбор в качестве объекта исследования партийно-правительственной политики в области исторического образования середины-второй половины 1930-х годов, и его влияние на науку отечественной истории в СССР в предвоенные годы. Исследование исторической науки конца 1920-х-1930-х годов позволяет по-новому поставить некоторые вопросы теории и методики историографических исследований, периодизации советской историографии. В последние годы среди отечественных историков высказывается мысль, что рубежом развития советской исторической науки довоенного периода следует считать не середину 1930—х годов, как давалось ранее1, а рубеж 1920-х- 1930-х годов2.

 

В данной диссертационной работе автор анализирует подготовку реформы исторического образования в недрах Наркомпроса РСФСР, партийно-правительственные документы по вопросам преподавания истории и последовавшую за ними перестройку исторического образования и науки в СССР. В середине 1930-х годов коренным образом меняется сам облик исторической науки в стране. Эти изменения затронули не только организационное строение науки, но и повлекли за собой концептуальный переворот в понимании предмета отечественной истории, в постановке новых задач перед учеными-исследователями того времени.

 

Историография исследуемой темы крайне ограничена. Во второй половине 1930-х - начале 1950-х годов вся политика советского государства, в том числе в области науки освещалась лишь с положительной стороны. Какого-либо серьезного анализа ее в эти годы не было. Господствующая в тот период оценка перелома в области преподавания истории нашла свое отражение в докладе члена-корреспондента АН А.М.Панкратовой на Ученом Совете Института истории АН СССР «Сталин и историческая наука» 17 декабря 1939 года . Вплоть до XX съезда КПСС в советской историографии не было каких бы то ни было других оценок перестройки исторической науки середины 1930-х годов.

 

После XX съезда КПСС и доклада Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» стал характерным взгляд на период 1930-х годов сквозь призму пагубного влияния культа личности. Этими идеями пронизаны сборники: «Материалы Всесоюзного совещания историков»; «Советская историческая наука от XX к XXII съездам» и др4. Выводы по развитию исторической науки во второй половине 1930-х годов, которые делались в этот период, были однозначны и сводились к следующему:

 

Во-первых, без какого-либо объяснения, этот период в развитии науки отечественной истории вычленялся из общего историографического процесса и рассматривался в противопоставлении как предшествующему периоду развития исторической науки, так и последующему после XX съезда КПСС;

 

Во-вторых, вторая половина 1930-х годов трактовалась как время разрушения советской исторической науки;

 

В-третьих, эти годы характеризовались как время спада в методологии, разработке проблем отечественной истории;

 

В-четвертых, наука в ее развитии была подчинена только одной закономерности - влиянию (разумеется - отрицательному) культа личности Сталина - явления, в общем-то, внешнего по отношению к науке.

 

При этом, как правило, игнорировался сам принцип историзма. Не совсем правильной, на взгляд автора, представляется позиция историков 1950-х - середины 1960-х годов, пытающихся дать трактовку (к сожалению, нельзя говорить даже о попытке анализа) развития исторической науки в эти годы вне взаимосвязи со всем историографическим процессом и отрицание ими внутренних закономерностей развития науки. Такой упрощенный подход во многом объясняется конъюктурно-политическим запросом 1950-х - 1960-х годов.

 

Изменение политической конъюнктуры в середине 1960-х годов объясняет стремление советских историков обойти этот период в развитии исторической науки. 1970-е годы характеризуются отсутствием каких бы то ни было работ, содержащих глубокий анализ основных проблем развития отечественной истории во второй половине 1930-х годов и значение этого периода в развитии советской историографии. Именно эти причины объясняют ущербность учебного и научного материала, касающегося данных вопросов в соответствующих разделах «Очерков истории исторической науки в СССР» (т.5) и учебника под редакцией акад. И.И.Минца по историографии истории СССР5.

 

Прежде всего следует отметить, что в обоих вышеназванных трудах авторы относят начало нового периода в развитии советской исторической науки к середине 1930-х годов. Однако причины этого вычленения остаются неясными. Лишь в учебнике под редакцией акад. И.И. Минца вскользь говорится о новых задачах, стоящих перед исторической наукой в те годы. При этом не было даже попытки обозначить эти задачи6. Казалось бы, без ссылки на партийно-правительственные постановления об исторической науке и преподавании гражданской истории середины 1930-х годов не обходится ни один серьезный учебник по отечественной историографии; эти директивные документы давно известны всем историкам науки. Однако, подоплека их принятия, роль советских вождей в формулировании установок, взаимосвязь постановлений с кампаниями по подготовке учебников и критики школы М.Н.Покровского также изучены недостаточно.

 

Справедливости ради следует сказать, что критика советской историографии середины 1960-х - первой половины 1980-х годов не дает объективного представления о ней. В эти годы выходит значительное количество работ, касающихся отдельных аспектов исследуемой проблемы. Так, определенный фактический материал содержат работы А.Б.Закс «Из истории пропаганды исторических знаний советскими историческими музеями» и В.А.Ульяновской «Формирование научной интеллигенции В СССР. 1917-1937 годы»7.

 

Проблемам вузовского исторического образования посвящены сборники «Из истории МГУ.», «250 лет ЛГУ», монография Ш.Х. Чанбарисова, книга «Воспитанники МГУ - большевики дооктябрьского периода», в которых собран значительный фактический материал, но вместе с тем, и они имеют весь комплекс недостатков, присущих советской исторической науке тех лет8. Значительное количество историков этого времени уделяет особое внимание школьному образованию. Так, например, А.Г.Колосков в статье «Школьное историческое образование в СССР» останавливается на введение в школьные учебники программного курса гражданской истории9. Однако, период 1934-1941 годов в его статье освещен наиболее слабо, бросается в глаза далеко недостаточная проработка архивных фондов Наркомпроса РСФСР.

 

Советская историография второй половины 1980-х годов однозначно положительно оценивала те изменения, которые произошли в государственной политике по отношению к истории. В эти годы были неудачные попытки вновь поднять на щит М.Н.Покровского, которые свидетельствовали не о взвешенности оценок, а скорее о стремлении придать вид преемственности двум этапам развития исторического образования10. Проблеме исторической периодики посвящена работа А.И. Алаторцевой «Журнал «Историк-марксист»11.

 

Серьезное влияние на развитие исторической науки в СССР в середине 1930-х годов оказали и изменившиеся внешнеполитические условия, на это обстоятельство в историографической литературе практически не обращали внимание. Исключением можно назвать работу Л.В.Волкова и В.А.Муравьева, вышедшую в 1982 году. Авторы справедливо считают, что «угроза военного нападения на СССР поставила перед советским народом задачу всемерного укрепления своего государства, подготовки к защите социалистической Родины, воспитания граждан в духе патриотизма, а патриотическое воспитание неотделимо от познания отечественной истории в полном ее объеме»12 - с древнейших времен до наших дней и на основе единой концепции отечественного исторического процесса.

 

Несколько меняется положение во второй половине 1980-х - 1990-е годы. За последние пятнадцать лет выходит целый ряд работ отечественных историков, затрагивающих те или иные аспекты развития исторической науки в СССР в 1930-е годы.

 

Прежде всего, следует отметить работы, посвященные анализу партийно-правительственных документов середины 1930-х годов по вопросам преподавания истории в школах СССР. Одной из первых таких работ явился вышедший в Воронеже в 1986 году сборник «Развитие исторического образования в СССР», где И.П.Попов, П.А.Демченко, В.А.Алленова дали развернутую характеристику постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б)13. В 1990 году была опубликована, написанная еще в середине 1960-х годов, статья М.В.Нечкиной «Вопрос о М.Н.Покровском в постановлении партии и правительства 1934-1938 гг. о преподавании истории и исторической науке»14. Затрагивается эта тема и в ряде других, вышедших в последние годы, работах по отечественной историографии. Однако, при освещении партийно-правительственных документов, почему-то до сих пор не показана роль Наркомпроса РСФСР, где готовилась реформа исторического образования и который осуществлял ее в жизни. Не получили до сих пор отражения в исторической литературе замечания по конспектам учебников, содержащиеся в статьях Н.И.Бухарина, В.А.Быстрянского, К.Б.Радека, хотя опубликованы они были на страницах газет «Правда» и «Известия»15.

 

В период 1985-1999 годов появляется ряд серьезных работ, это, прежде всего статьи Н.И.Павленко, Л-С.Леоновой, А.А.Корникова16. Много статей было посвящено развитию исторического образования17. В них анализируется большой фактический материал, показано сохранение преемственности с дореволюционной исторической школой России.

 

18

 

Продолжила свою работу по исторической периодике А.И.Алаторцева .

 

Большое внимание в период второй половины 1980-х начала 1990-х годов историки обращали на историко-партийную науку. В работе Л.И.Гинзберга и В.А.Дунаевского, Л.Г.Бабиченко. В.В.Якунина исследуется сталинское воздействие на историко-партийную науку - «Письмо Сталина в журнал «Пролетарская революция»19. Личность Е.М. Ярославского, одного из виднейших историков ВКП(б) в 1930-е годы является объектом тщательного исследования Н.В.Иллерицкой20.

 

Типичным для перестроечного периода историко-партийной науки было восхваление 1920-х годов с одновременной глубокой критикой периода 1930-х годов, примером чего являются статьи И.А.Маньковской и Ю.П.Шараповой, Т.П.Коржихиной и других21.

 

Интерес к фигуре М.Н.Покровского всегда присутствовал в отечественной историографии. В последние годы А.А.Чернобаев и А.Н.Артизов в своих работах подвергли довольно тщательной проработке такие темы как «Покровский», «школа Покровского», «ученики Покровского», «борьба между Покровскими и Ярославским за лидерство в марксистской историографии», «критика школы Покровского и репрессии

 

22 среди историков», «академическое  дело» . Благодаря появившимся в последние годы публикациям удалось по новому взглянуть на противоречивую фигуру «руководителя» исторической науки в СССР в 1920-е годы.

 

Новый подход к оценке историко-партийных документов середины 1930-х гг. можно заметить в статьях Л.А.Опенкина, С.В.Константинова, стремящихся с критических позиций проанализировать постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) 1934-1938 гг. по вопросам истории23.

 

Отсутствие какого-либо приемлемого учебника по отечественной историографии XX века, так как учебник под редакцией акад. И.И.Минца безнадежно устарел, явилось одной из причин появления обобщающего труда по историографии под общей редакцией Ю.Н.Афанасьева «Советская историография». В этом труде отводятся отдельные главы, посвященные «Краткому курсу истории ВКП(б)», С.Ф.Платонову. Однако воплотить в нем последовательное изложение развития науки в СССР не удалось24.

 

Таким образом, несмотря на кажущееся многообразие исторической и историографической литературы по нашей теме она до сих пор остается наименее разработанной в отечественной историографии.

 

Поэтому цель диссертации - не просто показать партийно-правительственную политику в области исторического образования и исторической науки в 1930-е годы, а исследовать обусловленность и закономерность реформы исторического образования, ее подготовку и проведение в жизнь Наркомпросом (НКП) РСФСР.

 

Задачами диссертации является решение следующих вопросов:

 

Проследить к каким изменениям в системе образования, в порядке создания вузовских учебников, организационного строения самой исторической науки вела партийно-правительтсвенная политика того времени.