Экономические и социальные преобразования Екатерины Великой

Содержание:

Введение

Вы не северное сияние, Вы – самая  блестящая звезда Севера, и никогда  не бывало светила столь благодетельного!»

Вольтер

Екатерина II – Императрица Всероссийская (28 июня 1762 – 6 ноября 1796г.) Её царствование – одно из замечательнейших в русской истории; тёмные и светлые стороны его имели громадное влияние на последующие события, особенно на умственное и культурное развитие страны. Ей принадлежит важная роль в появлении в нашей стране идеологии «просвещенного абсолютизма». Екатерина II выступила продолжательницей дела Петра I в реформировании российского общества и государства, их возвеличивании. Заслуживает ли она титула «Великая» – вопрос скорее личных пристрастий, личного восприятия этой фигуры, чем возможной объективной оценки. То, что она сделала, чему была инициатором, чему дала толчок, даже то, что пыталась сделать, но не смогла, позволяет называть годы ее правления «Эпохой Екатерины I» в истории России.

«Немецкая принцесса, ставшая волею судеб супругой отпрыска российского императорского дома и проложившая себе в итоге  путь к самой вершине власти при  помощи гвардейских штыков на фоне всеобщего недовольства политикой ее мужа, Екатерина II, оказавшись во главе огромной державы, вписала яркие страницы в историю своего нового Отечества. Уже для современников её царствование ассоциировалось с целой эпохой, получившей название «екатерининской»¹.

Годы правления Екатерины II отмечены подъемом культуры, общественно-политической и философской мысли. В это время Россия вошла в число не только наиболее могущественных и развитых, но также «цивилизованных» стран мира. Личные качества императрицы, стоявшей во главе одного из крупнейших государств мира, играли здесь не последнюю роль.

Годы ее правления  не просто хронологически «совпадали»  с эпохой Просвещения, они были связаны  с особым типом политического режима – «просвещенной монархией», которая способствовала реализации идеалов, включавших в систему идеологических ценностей не только Силу, но Разум и даже Чувства. Сакральный образ Монарха секуляризовался, трансформировавшись в «государя-философа», что позволило последнему иметь узнаваемые личностные черты. И действительно, Екатерина II воплотила в себе яркие и противоречивые качества человека эпохи Просвещения, став ее своеобразным символом.

Одни дореволюционные  историки именовали ее Великой, другие скромно называли Екатериной II, но никто из них не давал ей столь суровой оценки, которая была распространена в советской историографии. В адрес императрицы, кажется, не раздалось ни одного похвального слова, и ее величали то беспардонной лицемеркой, умело скрывавшей свои подлинные чувства и мысли, пытаясь прослыть просвещенной монархиней, то ловкой дамой, втершейся в доверие к французским просветителям, то консерватором, стремившимся подавить Французскую революцию.

«У историков  существуют определенные разногласия  по поводу побудительных мотивов  деятельности Екатерины II. Одни полагают, что в течение своего царствования императрица пыталась реализовать продуманную программу реформ, что она была реформатором либерального толка, мечтавшим взрастить на русской почве идеи просвещения. По другому мнению, Екатерина решала возникавшие перед ней задачи в духе русской традиции, но под покровом новых европейских идей. Часть историков считают, что в действительности политику Екатерины определяли ее вельможи и фавориты»².

Вознесенная на трон поддержкою дворянства, без всяких законных прав, Екатерина должна была, и выражать чаяния дворянства, и соответствовать идеалу русского монарха, и демонстрировать свое моральное – в силу личных качеств и достоинств – право на царствование. Немка по рождению, Екатерина стремилась стать хорошей русской императрицей. Это означало – быть продолжательницей дела Петра I и выражать русские национальные интересы.

Отмечая вклад Екатерины II в историю российского государства, известный историк Н.И. Павленко, признанный знаток истории XVIII века, пишет: «Екатерине Великой принадлежит выдающееся место в истории России второй половины XVIII века. Эта немка оказалась более русской, чем, например, русские императрицы Анна Ивановна и Елизавета Петровна. Именно ее рассудительности, осторожности и отваге страна обязана как внешнеполитическими успехами, так и реализацией идей Просвещения»³.

Цель данной работы –  изучение монографий, словарей-справочников, статей, переводов и комментариев, посвящённых царствованию Екатерины Великой.

Глава 1. Реформа российского законодательства

Как пишет известный отечественный историк А. Каменский, «Феномен Екатерины II – явление уникальное и одновременно характерное для России XVIII столетия. Именно ей суждено было завершить многие дела Петра и одновременно явить образец новых принципов управления государством, во многом изменивших облик страны, взаимоотношения общества и власти»⁴.

С позиции XVIII века монархическая  форма правления и идеи просвещения  вовсе не содержали в себе противоречия. Просветители (Ш. Монтескье и др.) вполне допускали монархическую форму правления, особенно для стран с такой обширной территорией, как у России. Более того, именно на монарха возлагалась задача заботиться о благе подданных и вводить начала законности, согласные с разумом и правдой.

Как представляла себе молодая  Екатерина задачи просвещенного монарха, видно из её черновой записки: «1. Нужно просвещать нацию, которой должен управлять. 2. Нужно ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставить его соблюдать законы. 3. Нужно учредить в государстве хорошую и точную полицию. 4. Нужно способствовать расцвету государства и сделать его изобильным. 5. Нужно сделать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям».

Многие мероприятия Екатерины II, в наибольшей степени проникнутые  духом либерализма и просветительства, оказались неоконченными и нерезультативными, отторгнутыми русской действительностью. Это относится, в частности, к попытке выработать новое законодательство на основе принципов Просвещения. Ещё Петр I сделал попытку составить новый свод законов, так как уложение его отца (Соборное уложение 1649 г.) не удовлетворяло новым потребностям государства. Преемники Петра возобновили его попытку и назначали для этой цели комиссии, но дело не продвигалось вперед. А между тем затруднительное состояние финансов, судопроизводства и областного управления вызывало крайнюю необходимость улучшить законодательство. С самого начала своего царствования Екатерина принялась за разработку проекта нового государственного устройства. В 1767 году была созвана комиссия для пересмотра российских законов, получившая наименование Уложенной.

Екатерина II решила составить  программу будущих преобразований в форме «Наказа» комиссии по выработке нового Уложения законов. Впоследствии она писала: «В первые три года царствования моего вывела у себя в уме заключение, что образ мысли вообще, да и самый гражданский закон не может получить поправления инако, как установлением полезных для всех вообще вещей правил, мною писанных и утвержденных. И для того я начала читать, потом писать Наказ Комиссии уложения. Два года я и читала, и писала, не говоря о том полтора года ни слова, последуя единственно уму и сердцу своему с ревностнейшим желанием пользы, чести и счастья империи, и чтоб довести до высшей степени благополучия всякого рода живущих в ней – как всех вообще, так и каждого особенно…».

«Наказ» Екатерины II представлял  собой обширное компилятивное сочинение, о котором она сама писала Фридриху II: «Вы увидите, что я, как ворона в басне, нарядилась в павлиньи перья; в этом сочинении мне принадлежит лишь расположение материала, да кое-где одна строчка, одно слово».

Источниками «Наказа» стали статьи из Французской энциклопедии и из трудов передовых европейских  мыслителей. Особенно много Екатерина II заимствовала из труда Шарля Монтескье «О духе законов», который называла «молитвенником государей». Выбор императрицы не был случайным. В своем трактате Монтескье изложил теорию возникновения законов под влиянием естественных и социальных условий. Он утверждал, что на государстве «лежит долг обеспечить всех граждан верными средствами к жизни», что оно должно исходить из блага народа, которое есть «верховный закон», и развил идею, принадлежащую английским философам XVII в., о разделении власти на законодательную, исполнительную и судебную в целях их равновесия.

Следуя мысли  Монтескье, «Наказ» отмечал, что  законы в обществе связаны со многими  факторами: верой, климатом, политикой  правительства, правами. Все это  формирует исходное «народное умствование». Правильные законы должны следовать этому духу народа. «Ничего не должно запрещать законами, кроме того, что может быть вредно или каждому особенно, или всему обществу». Если народ делает что-либо без принуждения, значит, делает это охотно и хорошо – в этом главное правило лучшей государственной политики. Однако, как отмечала Екатерина II, «Для введения лучших законов необходимо потребно умы людские к тому приуготовить».

Труд Екатерины  не сводился к простому пересказу идей французского просветителя. Она использовала выдвинутый им принцип географического детерминизма для обоснования необходимости самодержавной власти в России. Республики, утверждала Екатерина II, возможны лишь в государствах незначительных по территории и населению, в обширных же необходима сильная власть: «Надлежит, чтобы скорость в решении дел, из дальних стран присылаемых, возмещала медленность, отдаленностью мест причиняемую». Это особенно важно для России с ее бескрайними просторами: «Всякое другое правление не только было бы для России вредно, но и вконец разорительно».

Дидро в своем  критическом разборе «Наказа» опровергал аргументы императрицы: «Если предположить, что самые размеры России требуют  деспота, то Россия обречена быть управляемой  дурно». Он вопрошал свою венценосную корреспондентку: «Русская императрица, несомненно, является деспотом. Входит ли в намерения ее сохранение деспотизма и на будущее, для её наследников, или же она намерена отказаться от него?», предлагая в качестве непременной меры «наипрочнейше» ограничить верховную власть. Но Екатерина II лишь давала торжественные обещания издать законы, улучшающие положение народа. «Самодержавных правлений намерение и конец есть – слава граждан, государства и государя». Она своеобразно истолковывала концепцию разделения властей, подменяя ее разграничением компетенции различных ведомств и государственных органов, представляющих «протоки, через которые изливается власть государева».

«В тех случаях, когда положения европейских философов противоречили этому идеалу, Екатерина либо выхолащивала их содержание, оставляя лишь словесную форму, либо отбрасывала сами принципы, как не подходящие для России. Так, ограничения «естественной вольности» для Екатерины есть только предлог для существования самодержавия»⁵.

Одним из противоречий «Наказа» было провозглашение равенство  всех граждан перед законом при  одновременном закреплении сословных  прав. В своем труде императрица  выступала против такого понимания  равенства, «когда всяк хочет быть равный тому, который законом поставлен быть над ним начальником».

Итак, «Наказ»  Екатерины не привнес ничего нового в российскую действительность. Он лишь осовременил, видоизменил петровскую доктрину, приноровил ее к нуждам текущего момента, по-новому аргументировал. Идеи же европейских философов в «Наказе» откровенно вульгаризированы и упрощены. Иногда значение «Наказа» видят в том, что русская императрица создала прецедент самой работой Уложенной комиссии: она подготовила текст «Наказа», согласилась с теми правками, которые предложили люди из ее ближайшего окружения и вынесла его на обсуждение депутатов, хотя не могла не понимать, что ее сочинение подвергнется критике и слева, и справа.

Наиболее известным и  последовательным оппонентом Екатерины  стал князь М.М. Щербатов. Он усомнился в принципиальнейших положениях «Наказа». Так, в параграфе 9 Екатерина пишет о том, что самодержавие наиболее подходит для такой огромной и слабозаселенной страны, как Россия, на что Щербатов непочтительно замечает: «Чтобы великое государство требовало, необходимо самодержавную власть, сие есть проблема еще принадлежащая к решению». На мысль Екатерины, что гарантией следования государем непременным законам являлась личность самого государя, Щербатов отвечает следующим образом: «Если государь хорош, то и его самовластие хорошо. Но редко бывают такие государи!.. Когда государь не по установленным законам, но по своим своенравиям управляет, сие именуется деспотичество, что малое разделение с гнусным тиранством имеет. Не произведет самодержавие и скорости решений, ибо любовная страсть, охота и пр. заберут все время»⁶.

Значительная  часть «Наказа» была посвящена судоустройству и судопроизводству. Для освещения  этих вопросов Екатерина II широко использовала трактат итальянского юриста Чезаре Беккария «О преступлениях и наказаниях», в котором резко порицались устаревшие нормы средневекового законодательства. Беккариа обосновал принцип защиты прав личности, необходимость проведения государственной политики по предупреждению преступлений, недопустимость наказаний за политические и религиозные убеждения.

В декабре 1768 г. в связи с начавшейся русско-турецкой войной общее собрание комиссии прекратило работу, и часть депутатов была распущена. Отдельные комиссии продолжали работать над проектами еще в течение пяти лет, но главная цель, поставленная перед комиссией, – разработка нового Уложения – так и не была достигнута. Однако комиссия, как утверждала Екатерина II, «подала мне свет и сведения о всей империи, с кем дело имеем и о ком пещися должно». Продолжавшиеся в течение года дебаты познакомили императрицу с реальным состоянием дел в стране и запросами сословий, но практического результата не дали. Комиссия предоставила правительству информацию о внутреннем состоянии государства и имела большое влияние на последующую правительственную деятельность Екатерины II, особенно на ее областные учреждения.