Эпоха дворцовых переворотов

Меншиков, желавший закрепить свои позиции в кругах старой феодальной знати, немного промахнулся, дав незаметное начало тому ходу событий, которое привело его потом к гибели. Он приблизил к двору Долгоруких. Так, «светлейший» сделал князя Ивана Алексеевича Долгорукого товарищем малолетнего Петра по играм, а его отца, князя Алексея Григорьевича Долгорукого, поставил во главе двора сестренки Петра II Натальи Алексеевны.

Наспех получив кое-какие начатки образования, Петр II лишь очень короткий период занимался плодотворно под руководством А. И. Остермана. Ранняя половая зрелость, влияния, которым был подвержен мальчик, привели к тому, что главным интересом его жизни стала не учеба, а отнюдь не детские забавы и игры. Немало этому способствовал и благодушный, но, видимо, беспутный повеса князь И. А. Долгорукий.

Мальчик и его сестра скоро стали избегать требовательного и строгого Меншикова. Видимо, этому потворствовал умный и вкрадчивый воспитатель Петра Андрей Иванович Остерман, под большим влиянием которого была и сестренка мальчика великая княжна Наталья

Приступы чахотки, одолевшие Меншикова, еще больше способствовали этому отдалению. Довершило дело раннее, но сильное увлечение Петра II своею теткой — 17-летней рыжеволосой красавицей Елизаветой Петровной.

Так или иначе, влияние Меншикова падало с возрастающей быстротой. Сначала мальчик-царь не являлся на приглашения к праздникам в доме Меншикова, а кончилось тем, что последовал арест генералиссимуса. Сосредоточивший в своих руках всю власть и полностью контролировавший молодого царя Меньшиков неожиданно заболел, и, пока он болел, его политическим противникам, князьям Долгоруким и А.И. Остерману, удалось приобрести влияние на царя и добиться от него указа сперва об отставке, а затем и о ссылке Меньшикова в Сибирь. В сентябре 1727 г. Петр лишил Меньшикова всех должностей и сослал в Березов в устье Оби, где он и умер в 1729 г. Это и был новый дворцовый переворот, ибо в результате власть в стране перешла к иной политической силе.

Долгорукие решили упрочить свое влияние на Петра, женив его  на сестре Ивана Долгорукого. Двор и  коллегия переехали в Москву, где готовилась свадьба. Но в разгар приготовлений 18 января 1730 г. Петр II умер от оспы. Мужская линия дома Романовых прекратилась.

1.3 "Затейка верховников"

По завещанию Екатерины I в случае смерти Петра II престол переходил к одной из ее дочерей. Но "верховники" не хотели упустить власть. По предложению Д.М. Голицына они решили избрать на престол Анну Иоанновну - вдову курляндского герцога, дочь брата Петра I царя Ивана, как представительницу старшей линии дома Романовых. В условиях династического кризиса члены Верховного тайного совета предприняли попытку ограничения в России самодержавия и заставили избранную ими на трон Анну Иоанновну подписать "кондиции". Поскольку свои планы верховники хранили в тайне, вся их затея носила характер настоящего заговора и если бы их замысел удался, это означало бы изменение политического строя России. Но этого не случилось, а решающую роль вновь сыграли гвардейские офицеры, которых сторонники самодержавия сумели вовремя ввести во дворец. В нужный момент они столь решительно заявили о своей приверженности традиционным формам правления, что всем остальным ничего не оставалось, как только к ним присоединиться.

Что же такое «кондиции»? Какова социальная, классовая подоплека этого движения?

Проект ограничения самодержавной власти. 20-е гг. XVIII столетия были временем острейшего напряжения социальных классовых противоречий. Стремительные преобразования Петровской эпохи требовали огромных материальных и людских ресурсов, что в конечном итоге сказывалось на положении крестьянства, усугубленном невиданной волной неурожаев. Массовое бегство крестьян, волнения работных людей и приписных крестьян, появление «разбойных» отрядов — все это вкупе с острым финансовым кризисом и кризисом государственного управления ставило вопрос о путях решения всех этих проблем. Различные прослойки господствующего сословия подходили к этим вопросам с узкоэгоистических позиций и видели выход лишь в решении вопроса о форме правления при неизменном социальном строе. Феодальная аристократия тяготела к ограничению самодержавия, видя в этом залог того, что «впредь фаворитов... от которых все зло происходило», не будет, что «отселе счастливая и царствующая Россия будет». Чиновно-дворянская верхушка тяготела к тому же. Но дворянство в целом, как оказалось, было сторонником самодержавия, абсолютной власти, ибо только в нем оно видело залог своего господства над крепостными. Иногда движение 1730 г. называют «конституционным». Однако оно имело лишь внешнее сходство с буржуазным конституционным движением, ибо в стране, где господствовал исторически обусловленный полурабский труд, а слой свободных товаропроизводителей только зарождался, конституционное движение являлось иллюзией. Это было чисто феодальное движение, и притом феодальной верхушки. (2, стр. 136).

Права и власть императрицы предлагалось весьма существенно сократить. Согласно «кондициям» она не могла решать вопросы войны и мира, назначать высших чиновников, жаловать имущество дворянам и лишать без суда их имений, шляхетского статуса и самой жизни, не могла командовать войсками, вводить новые налоги и т. д.

Итак, когда согласие на кандидатуру Анны Ивановны было получено на совещании Верховного тайного совета, Сената, Синода и генералитета с представителями гвардии и коллегий, составленные «кондиции» решено было направить в Митаву к Анне Ивановне. В качестве представителя «верховников» отправился искусный дипломат Василий Лукич Долгорукий.

В Москве в это время было огромное стечение представителей и знати и рядового дворянства. (Ведь должна была быть свадьба Петра II, а не похороны!) «Затейка» «верховников» каким-то образом стала известна более широкому кругу, хотя они предпочли не оглашать «кондиций», заручиться сначала согласием Анны Ивановны, а потом уже выдать это за ее добровольное желание. Нашлись желающие предостеречь Анну, но последняя, дабы приехать в Москву, сочла возможным подписать «кондиции» и, выпросив 10 тыс. подъемных, отправилась в путь. В Москве тем временем обстановка накалялась. По словам Феофана Прокоповича: «Куда не прийдешь, к какому собранию не пристанешь, не иное что было слышно, только горестные нарекания на осмиричных оных затейщиков. Все их жестоко порицали, все проклинали необычное их дерзновение, несытое лакомство и властолюбие». Великолепный полемист, Феофан и сам весьма враждебно относился к «затейке» «верховников». Он был, наряду с Антиохом Кантемиром, богатейшим князем А. М. Черкасским и В. Н. Татищевым, одним из активных оппозиционеров. Уже в январе 1730 г. появился проект «оппозиции» «верховникам», «сочиненный обществом». В нем предлагалось упразднить Верховный тайный совет, а на его место поставить Сенат из 30 человек, где бы императрица была председателем и имела 3 голоса. Видимо, здесь сказалось влияние чиновно-дворянской верхушки, которая была не прочь ограничить самодержавие, но гораздо больше опасалась власти «верховников». Вражда к «верховникам» повлияла и на рядовое дворянство, поначалу примкнувшее к проектам «оппозиции»

При коронации 25 февраля 1730 г. Анна надорвала "кондиции", наступила  на них и провозгласила себя полковником Преображенского полка и самодержицей. 4 марта 1730 г. она упразднила Верховный тайный совет, Долгоруких сослала и казнила, Д.М. Голицына заточила в тюрьму, где он и умер. Возобновил деятельность Сенат.

18 октября 1731г. был  учрежден Кабинет министров и Канцелярия тайных розыскных дел во главе с А.И. Ушаковым - тайная политическая полиция, наводившая ужас пытками и казнями. Кабинет министров имел такую силу, что с 1735 г. подписи всех трех кабинет-министров могли заменить подпись самой Анны. Тем самым Кабинет юридически стал верховным учреждением государства. Анна окружила себя курляндскими дворянами во главе с Э.И. Бироном, которого вскоре избрали курляндским герцогом, проводила время в увеселениях, верховой езде, охоте.

Русским дворянам Анна сделала новые уступки. 9 декабря 1730 г. был отменен петровский указ о единонаследии. В 1736 г. служба дворян перестала быть бессрочной, ее ограничили 25 годами (с 20 до 45 лет). Один из дворянских сыновей мог оставаться дома и вести хозяйство. Для детей дворян в Петербурге основали Сухопутный шляхетский корпус (кадетский), где готовили офицеров. Но русские дворяне были недовольны засильем иноземцев, занявших все важные посты. В 1738г. кабинет-министр А.П. Волынский и его сторонники пробовали выступить против "бироновщины", но были арестованы. В 1740 г. Волынского и двух его соратников после мучений казнили, остальным отрезали языки и отправили на каторгу.

В. О. Ключевский дал Анне Ивановне ядовитую, но чрезвычайно меткую характеристику: «Рослая и тучная, с лицом более мужским, чем женским, черствая по природе и еще более очерствевшая при раннем вдовстве среди дипломатических козней и придворных приключений в Курляндии, где ею помыкали, как русско-прусско-польской игрушкой, она, имея уже 37 лет, привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточенной жаждой запоздалых удовольствий и грубых развлечений». ».(1, т.3, стр.222).

Увеселения при Анне достигли буквально фантастических масштабов. Это была бесконечная вереница праздников, балов и маскарадов, каждый из которых мог продолжаться до 10 дней подряд. Содержание двора стало обходиться впятеро-вшестеро дороже, чем при Петре I. Беспрестанно меняющиеся костюмы, крикливая роскошь стали общей чертой двора. Кабинет-министр при императрице А. П. Волынский, отнюдь не франт, в своем гардеробе одних французских камзолов имел до 25, да «27 жилетов парчевых, шелковых, бархатных, вышитых серебром и золотом с бриллиантовыми застежками на иных». Однако показная роскошь имела и весьма суровую обратную сторону. Русская знать того времени, по сути, была бедна. Богатый обычно являл свою роскошь прежде всего сытными пирами, за которыми были обильные столовые припасы. Но на бесконечные наряды нужны были деньги, а их никогда не было. Обычно, как пишет С.М. Соловьев, «не щеголяли переменным платьем, не стыдились по старине носить платье отцовское и материнское». Теперь все иначе. А где взять? Выход был только в продаже деревень или в повышении их доходности.

Из причудливых развлечений двора той эпохи наибольшую известность получила свадьба шута князя М. А. Голицына, дошедшего к тому времени до состояния, близкого к идиотизму, состоявшаяся зимой 1740 г. в знаменитом ледяном доме. Для дикой «шутовской» свадьбы были привлечены талантливейшие мастера и умельцы, создавшие шедевр безделицы, потрясший тогдашние умы. На Неве между Зимним дворцом и Адмиралтейством был построен из чистого льда целый дворец, который, по свидетельству русского академика Г. В. Крафта, «гораздо великолепнее казался, ежели когда бы он из самого лучшего мрамора был построен». Высота его около 7 м, длина около 20 м. «Все украшения зодчества, статуйки, рамы и стеклы в окнах, столы, стулья, кровать с постелью, печи — словом, все внутренние приборы и разная посуда, множество безделушек были сделаны из льда». Перед дворцом стоял слон, из хобота которого бил фонтан горящей нефти, львы, изрыгающие пламя, деревья с листьями, мортиры, пушки — все было ледяное. Интереснейшее творение исчезло бесследно почти тотчас после его создания.

Не имея наследников, Анна вызвала в Россию свою племянницу - дочь старшей сестры Екатерины Анну (Елизавету) Леопольдовну с мужем герцогом Брауншвейг-Люнебургским Антоном-Ульрихом и их сыном, трехмесячным младенцем Иваном.

17 октября 1740 г. Анна  Иоанновна умерла, и ребенка провозгласили  императором Иваном VI, а Бирона, по завещанию Анны, - регентом. Регентство Бирона вызвало всеобщее недовольство, даже у немецких родственников Ивана VI.

1.4 Бироновщина

Наиболее часто употребляемая характеристика царствования Анны Иоановны может быть выражена одним словом — «бироновщина».

С воцарением герцогини Курляндской, по образному выражению В. О. Ключевского, «немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении». Во главе этой иноземной корпорации, состоящей главным образом из прибалтийских дворян, стоял фаворит Эрнст-Иоганн Бирон (измененное от Бирен), с 1718 г. служивший при курляндском дворе Анны Ивановны.

При Анне Ивановне Бирон находился в зените власти, ибо царица всецело была под его влиянием. Не занимая официальных государственных постов, Бирон фактически направлял всю внутреннюю и внешнюю политику России. Его фавор отмечен грубым произволом, массовыми арестами и пытками, взяточничеством и казнокрадством, засильем разного рода проходимцев из числа прибалтийских немцев.

Императрица была буквально тенью своего фаворита. Вкусы Бирона были ее вкусами. Бирон не любил мрачные темные цвета, и весь двор, начиная с императрицы, одевался в пестрые, светлые тона, вплоть до старцев вроде Остермана. Бирон обожал лошадей — и императрица полюбила их и даже научилась гарцевать амазонкой. Императрица наводнила Курляндию русскими войсками, когда «убеждала» курляндское дворянство выбрать Бирона герцогом Курляндским, дабы исполнить его желание. В хищениях и произволе Бирон шел по стопам Меншикова и Долгоруких. У супруги Бирона, бывшей фрейлины Анны Ивановны, одних драгоценностей было на сумму свыше двух миллионов червонцев. Не теряли времени даром и подручные Бирона. Его ближайший доверенный Липман, придворный банкир, открыто продавал должности в пользу фаворита и занимался ростовщичеством на паях с Бироном.

На первый план выдвигаются такие фигуры, как братья К.-Р. и К.-Г. Левенвольде, К. Л. Менгден, И. А. Корф, Г. К. Кайзерлинг, Г. Р. Ливен, К. Бреверн, А. К. Шемберг и др. Видимо, желая укрепить свое положение, Анна Иоановна создает третий лейб-гвардейский Измайловский полк. Сам полк был сформирован князем М. М. Голицыным из малороссийской мелкой шляхты, но офицерские кадры для него поручено было набрать графу Карлу-Густаву Левенвольде, полковнику новосозданного полка, «из лифляндцев, эстляндцев и курляндцев и прочих наций иноземцев и из русских». По свидетельству французского посланника Жака Шетарди, к концу царствования Анны Ивановны все три гвардейских полка находились под начальствованием иностранцев: фельдмаршала Б. X. Миниха, герцога Брауншвейгского, генерала Дж. Кейта и генерала Густава Бирона. Конногвардейцы были под командой наследного принца Курляндского. Великолепно знавший механизм дворцовых переворотов, Шетарди пояснял: «Эта гвардия... составляет здесь главную опору власти, поэтому она вся поручена ведению иностранцев, чтобы на нее более можно было полагаться».

По словам В. О. Ключевского, «над кучей бироновских ничтожеств высились настоящие заправилы государства, вице-канцлер Остерман и фельдмаршал Миних» (1, т 3., стр. 225), поскольку фаворит не утруждал себя государственными делами. Правительственный курс при Анне определял А. И. Остерман. Вопросы военные сосредоточил в своих руках фельдмаршал Б. X. Миних (выходец из семьи ольденбургского инженера, он с 1721 г. находился на русской службе, руководя строительством Ладожского канала).

Для бироновщины помимо чрезвычайно характерного презрения к представителям российского дворянства и засилья иностранцев присуща обстановка полного произвола. Повсюду рыскали шпионы, ложные доносы губили любого, кто попадал в стены Тайной канцелярии. Тысячи людей гибли от жесточайших пыток. Через Тайную канцелярию прошли 10 тыс. человек. Произвол чинили и местные правители.

Дворяне повели борьбу за расширение своих прав и привилегий. Абсолютистское государство шло  навстречу этим требованиям.

Так, при Анне Иоанновне  возобновилась раздача земель дворянам. В 1731 г. было отменено единонаследие, введенное петровским указом 1714 г.

Крестьяне все прочнее  прикреплялись к личности владельца. С 1731 г. помещики или их приказчики стали  приносить присягу на верность императору за крестьян. В том же году в руки дворян был передан сбор подушных денег с подвластных крестьян в связи с их задолженностью государству. Помещик получил право сам устанавливать наказание за побег крестьянина. В 30-40-е годы XVIII в. принудительный труд стал господствовать практически во всех отраслях промышленности. В 1736 г. заводские работники навечно были прикреплены к заводам и не могли быть проданы отдельно от мануфактуры.