СМИ и политическая коммуникация

Развитие коммуникации в настоящее время характеризуется возникновением двух взаимоисключающих феноменов: унификацией вкусов, норм поведения в планетарном масштабе, созданием мирового общественного пространства и, одновременно, замкнутости индивидуума на самом себе. Такой сценарий событий может привести с особой модели социальных связей, когда человек, формируясь в одиночку в своем «мультимедийном салоне», будет вступать в виртуальный контакт с остальным миром. Этот неоиндивидуализм скорее всего повлечет за собой вспышку ксенофобии, но ксенофобии не в традиционном понимании, выражающей неприязнь одного народа к другому, а в своего рода неоксенофобии: отторжении одним индивидуумом других людей. Конечно, основные причины этого явления лежат значительно глубже, однако модель «нового человека», стремящегося к «виртуальным», оторванным от реальности контактам, позволяет предположить, что реальное общение с ближним вызовет у него отрицательную реакцию.

Развитие неоиндивидуализма характерно прежде всего как для западных обществ, но и Россию этот процесс не миновал. Многочисленные демографические и социологические признаки указывают на эволюцию этого явления, наиболее характерным из которых специалисты считают количество семей.

Комаровский В. С. Государственная Служба и СМИ. – Воронеж. Издательство ВГУ, 2003. С. 45

Тенденция такова, что их количество неуклонно сокращаются, появилось даже такое определение, как «семья – одиночка», то есть состоящая из одного человека. Более того, помимо общего сокращения браков, уменьшается и размер семей, а семья, состоящая из двух человек, все чаще подразумевает мать и ее ребенка. Именно в этом контексте СМИ и новые средства коммуникации обнаруживают свое значение и влияние на человека.

Основное содержание неоиндивидуализма, порождающего зависимость от СМИ, кроется в распространении непрямой, абстрактной, безличностной коммуникации, в обмене информацией на расстоянии. С углублением этой тенденции человек завтрашнего дня будет сводить до минимума свое физическое перемещение в пространстве, отводя предпочтение сетевому общению. «Мировая паутина» позволит ему, не отходя от компьютера, работать, делать покупки в «виртуальном» супермаркете (усовершенствованный вариант «Магазина на диване»), развлекаться, общаться с другими людьми и, in fine, заниматься «виртуальным сексом». Такой «новый человек», в прямом смысле, перестает нуждаться в физическом, живом общении, являясь той самой «семьей-одиночкой». Страдая фобиями к живому присутствию другого человека, он зависим, одновременно, от его виртуального присутствия. Как отмечал французский психолог Шерри Тюркл, компьютер «предоставляет ему общество другого человека, лишенное опасностей его физического присутствия».

Этот неоиндивидуализм существует благодаря коммуникации, но лишает ее при этом истинного содержания: живого общения и неожиданных, незапрограммированных событий.

В последнее время появилась новая «ловушка» коммуникации, претендующая на избавление человека от пассивного потребления информации – интерактивный мир. Так, по словам маркетинг директора Пасифик Белл Боба Стюарта, зрителю будут предложены «различные монтажи, соответствующие социо-культурным особенностям; в Бангладеш будет демонстрироваться принципиально иная версия фильма, идущего в прокате во Франции или Канаде». Конечной целью является, продолжает он, «привязать продукт ко вкусам и пожеланиям» аудитории.

Интернет, другие магистрали информации создают новое общественное пространство, открытое для миллионов людей, вовлеченных в сообщество «глобальной деревни». Однако в рамках этого масштабного информационного потока каждый зритель общается лишь виртуально со своими «соседями» по Интернет, контактируя непосредственно только с экраном компьютера. По мере углубления этого процесса, коммуникация порождает не агору, не демократическое общество сознательных и свободных граждан, ответственно принимающих участие в политической жизни, а виртуальное пространство, населенное отдельными индивидуумами, запутавшихся в информационной паутине.

Один из наиболее известных французских идеологов общества коммуникации Николя Негропонт идет еще дальше в своем видении будущего газеты будущего, которая, благодаря магистралям информации и электронным сетям, принципиально изменится. [2] Сначала появится «электронный помощник», знающий вкусы, привычки и характер своего хозяина, который будет заказывать «под себя» газету на базе телевизионных программ, других изданий и т. д. Данная газета, согласно Н. Негропонту, «будет существовать только в одном экземпляре» и будет называться «скажем, «Mon Monde»[3].

Подобное видение событий указывает на развитие неоиндивидуализма, поскольку участие человека в коммуникационных процессах все больше и больше будет замыкать его в «своем мире». Во всяком случае, такой ход событий не исключается. В истории человечества техника не редко определяла социальное развитие.

Все значительные этапы в истории человечества напрямую зависят от инноваций в области технических средств коммуникации: среди них изобретение письменности, печатного дела, затем масс-медиа. Впоследствии эта теория зависимости социальной эволюции и технического прогресса была развита и переосмыслена другими исследователями. Так Жозеф Нидхэм объяснял неудачную попытку развития печатного дела в Китае суммой социальных (отказ от меркантилизма), культурных (органический материализм китайской философии) и интеллектуальных (способ организации и воспроизводства знаний в недрах имперской бюрократии) факторов.

Анализ печатного дела в Западной Европе показывает, что это изобретение было лишь составляющей культурной революции, начавшейся в области письменности в XI веке, то есть    еще до изобретения печатного станка.

Социальные феномены предваряют и часто определяют судьбу технических инноваций. Поэтому кажется неверным объяснение появления и распространения явления коммуникации в XX веке только благодаря возникновению новых технологий в этой области.

Комаровский В. С. Государственная Служба и СМИ. – Воронеж. Издательство ВГУ, 2003. С. 46

Возникновение терминов «политическая коммуникация», «общество коммуникации» находится в прямой связи с эволюцией западного общества после Второй мировой войны. Выделение исследований политической коммуникации в самостоятельное направление на стыке социальных и политических наук было вызвано демократизацией политических процессов в мире во второй половине ХХ в., развитием кибернетической теории, возникновением и вырастанием роли новых коммуникационных систем и технологий.

Необходимо отметить, что изучение коммуникации было в то время привилегией математиков, исследователей в области технических и естественных наук, а не представителей СМИ или рекламы в силу того, что мир СМИ не был еще готов к теоретизированию в области повседневной практики.

Впервые же в употребление в современном понимании термин «коммуникация» и «общество коммуникации» были введены создателем науки кибернетики Норбертом Винером, который, кстати, определял кибернетику как «науку контроля и коммуникации». Хотя Винер был чистым математиком, он предположил, что как и в математике – науке отношений и связи, все явления зримого мира могут быть объяснены с точки зрения связи, обмена и циркулирования информации.

Кибернетика неразрывно связана с поиском основных законов коммуникации. Следует подчеркнуть, что коммуникация ассоциировалась с понятием «контроль» только в американском восприятии этого слова. Дело в том, что во французском языке ( также как и в русском) слово «контроль» несет в себе негативный оттенок ограничения, тогда как для американца оно эквивалентно слову «регулирование», «команда». По Винеру же, понятие коммуникации ассоциируется с идей регулирования, команды.

Для становления современного понимания термина «коммуникация» огромное значение сыграл, изданный в 1942 году отчет по результатам конференции, организованной Норбертом Винером, Артуро Розенблюсом – мексиканским кардиологом, и Джулианом Биглоу – логиком. Особенностью этого документа являлась его доступность для неспециалистов: для понимания этого документа не требовалось никаких специальных знаний в области математики или других наук, язык был прост и доступен. С другой стороны, текст не был вульгаризирован, скорее это была принципиально новая научная публикация, доступная исследователям из различных областей наук. Оригинальность этой публикации заключается также и в том, что авторы заявили о создании новой науки или, по крайней мере, о новом способе занятия наукой; предложили новые понятия, которыми затем будут оперировать «науки о коммуникации».

Основной мыслью Винера было то, что, если классические науки традиционно изучают лишь внутреннюю суть вещей, то главным является связь, отношения между вещами. И он предлагает развивать «поведенческий метод в исследовании», пригодный для природных, социальных и человеческих феноменов. Предложенное Винером название метода быстро было забыто, но его содержание было взято на вооружение в исследовании процессов коммуникации: связи, существующие между феноменами, расцениваются не как один из прочих аспектов, но как главные составляющие способа существования самих феноменов. Так сформировалось следующее положение: реальность может и должна быть объяснена прежде всего в терминах информации и коммуникации. Поскольку данное положение было обращено ко всем наукам без исключения, Винер видел в кибернетике не новую дисциплину, но возможность обновления всех дисциплин. Отдавая себе отчет, что его исследования не укладываются в узкие рамки различных научных специализаций, он предлагает единый и цельный взгляд на мир, ядром которого было понятие коммуникации, имеющей социальное и политическое направление. По мнению Винера выявление общих закономерностей в механизме коммуникационных процессов, свойственных сложным динамическим системам любой природы, способствовало распространению методов и понятий кибернетики на изучение различных аспектов социальной действительности.

С позиции задач данной публикации важно подчеркнуть, что Норберт Винер положил начало новой антропологии, где, в отличие от гуманистической традиции, человек находится не в центре всех вещей, а определяется с точки зрения обмена информацией, и вся его жизнь объясняется в терминах коммуникации, поскольку он пребывает в перманентной конкуренции с другими людьми на основе коммуникативного процесса.

Еще со времен античности человека отличали от прочих живых существ наличием внутреннего мира; именно отсюда появились такие определения как «глубина чувств», «богатство внутренней жизни». З. Фрейд дополнил эту концепцию человека теорией бессознательного. Новая теория привнесла альтернативный взгляд на человека, внутренний мир которого находится снаружи: получаемая им информация приходит не из его внутреннего мира, а от его окружения. Homo communicans не действует, он реагирует.

Комаровский В. С. Государственная Служба и СМИ. – Воронеж. Издательство ВГУ, 2003. С. 47

Homo communicans, вышедший из социально-политических бурь середины XX века – это человек, ориентированный уже не на внутренние размышления и чувства, а на внешние события, он живет за счет внешней информации, сбор и анализ которой ему жизненно необходим. Не испытывая больше необходимости согласовывать свои действия с внутренней интуицией и собственной логикой, Homo communicans ищет ценности во вне себя, в моделях коммуникации, ставшей своего рода точкой отсчета в мире. СМИ в этой связи приобретают особое значение, как основной инструмент, позволяющий человеку соотноситься с высшим миром, реагировать на окружающие его события и явления.

Параллельно с новой концепцией человечества, зародилась иная модель общества, в котором, по словам Винера, «коммуникация должна иметь продолжение, которое она по праву заслуживает, как центральный феномен». Его взгляд на политику стал основой альтернативы традиционным политическим идеологиям. Этот момент очень важен для понимания современного значения коммуникации и объясняет отчасти ее успех: Винером было предложено создание нового общества без конфликтов и антагонизма посредством коммуникации и консенсуса. Задача нового общества – в высвобождении коммуникационных сил, а сам процесс коммуникации способствует процессу освобождения общества.

Новое общество коммуникации выстроено на идее социальной прозрачности, касающейся как человека, так и самого общества. «Прозрачность» человека достигается путем единения человеческого ума и компьютера. В коммуникационной перспективе человек не только как бы бесплотен, он практически лишен индивидуальности: его личные мысли полностью теряются в общем потоке коммуникации. Социальные связи осуществляются на основе рационального расчета (по принципу компьютера) и одновременно социальная жизнь превращается в информационную.

Другими словами, не существует уровня личности и уровня общественного: все объединено в унитарных социальных связях. Именно прозрачность позволяет осуществить это слияние: благодаря коммуникации человек прозрачен для общества, а общество – для человека. Современные СМИ и придерживаются принципа « ничто нигде не должно оставаться в тайне».

Политическое управление в обществе коммуникации согласно Винеру подчинено трем основным задачам: во-первых, абсолютная необходимость признания человека субъектом коммуникации; во-вторых, переадресация машинам (компьютерам) функции принятия решений и осуществления команд; в-третьих, общество должно само регулироваться благодаря открытости потока коммуникации.

В книге «Кибернетика и общество» не дается детального описания, каким должно быть общество коммуникации, и этим она отличается от трудов утопистов, которых объединяет стремление к описанию мельчайших деталей организации жизни в будущем . Там, где все утописты пытались предвосхитить город будущего, как основного средства организации жизни и нравов людей, Винер был озабочен архитектурой социальных связей, которая заключается в «прозрачности», когда общество представляется в виде стеклянного здания, в котором всем все видно и известно.

Политическая мысль Винера заключается, с одной стороны, в критике слишком больших с его точки зрения территориальных образований (небольшие сообщества по Винеру легче управляемы), с другой стороны, он указывает на возможность создания мирового государства, но исключительно в функциональном смысле.