Нетрадиционные тактические приемы допроса

Разъясняя присутствующему  на допросе педагогу его права  и обязанности, следователь должен заметить, что в ходе следственного действия недопустимы какие-либо оценки и нравоучения. Педагог, приглашенный для участия в допросе, не знает материалов дела, обстоятельств совершенного преступления, его мотивов, и поэтому его оценочные суждения относительно действий допрашиваемого, не имеющие под собой достаточных оснований, могут унизить достоинство несовершеннолетнего, привести к потере контакта с ним¹³³.

УПК предоставляет законному  представителю несовершеннолетнего  потерпевшего или свидетеля право  присутствовать при допросе, что позволяет избежать причинения несовершеннолетнему допрашиваемому и его близким неприятных переживаний. Несовершеннолетний обычно испытывает сильное волнение при допросе, а присутствие близкого ему человека помогает успокоиться, снять напряжение. В свою очередь, родители несовершеннолетнего волнуются, пока он находится на допросе, поэтому при отсутствии каких-либо возражений тактического и морального характера присутствие законного представителя при допросе несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего представляется необходимым.

Напротив, нормы нравственности обязывают следователя воздержаться от приглашения родителей несовершеннолетнего, если их присутствие при допросе  способно затруднить получение правдивых  показаний и причинить нравственные страдания им либо допрашиваемому. Указанное обстоятельство, по мнению С.Г. Любичева, не учитывает Л.М. Карнеева, когда приводит следующий пример: «Известен случай, когда получению правдивых показаний на очной ставке от лица, обвинявшегося в изнасиловании несовершеннолетней, способствовало присутствие при этом ее матери. То страдание, которое испытывала мать, слушая рассказ своей дочери на очной ставке, несомненно, повлияло на поведение обвиняемого, который раньше держался нагло и утверждал, что половой акт был добровольным. Очная ставка закончилась тем, что, сознавшись, обвиняемый раскаялся в совершенном преступлении и просил прощения у потерпевшей и ее матери за то горе, которое он им причинил». По справедливому, на наш взгляд, замечанию С.Г. Любичева, «не следует на основе этого случая выдвигать общую положительную рекомендацию практике. В ходе указанной очной ставки не только мать допрашиваемой должна была страдать, но и потерпевшая, вынужденная рассказывать о совершенном над ней насилии в присутствии матери, должна была особенно тяжело переживать происходящее. Подобная очная ставка не согласуется с этическими требованиями бережного отношения к человеку и не может быть оправдана тактической целесообразностью»¹³⁴.

Для определения способности  ребенка правильно излагать события ему можно сначала поставить задачу описать те события, которые заведомо ему хорошо известны. При этом следователь должен возбуждать деятельность ребенка на положительно эмоциональном фоне и избегать неприятных для него вопросов¹³⁵.

Переходя к существу дела, следователь может повысить мотивационную ответственность ребенка, сообщив, что его показания очень важны для правильной оценки расследуемого события. Учитывая особую чувствительность детей, следует блокировать тенденцию, направленную на оправдание ожидания следователя. В начале допроса надо сказать ребенку, что если он чего-то не знает, то он должен открыто заявить об этом. Однако не следует специально фиксировать начало допроса, необходимо плавно перевести разговор на получение показаний по существу дела. При этом, поскольку дети не способны к логичному свободному рассказу, осуществляется диалогическое взаимодействие с ребенком, по отдельным эпизодам события ставятся конкретные, понятные вопросы, исключающие, однако, односложные ответы¹³⁶.

Сложность вопросов должна наращиваться постепенно: сначала целесообразно  выяснить круг лиц, участвовавших в  преступном событии, обстановку, которую  ребенок хорошо запомнил, действия, которые он сам совершал, и лишь затем задавать вопросы о содержании самого события. При этом следует оказывать мнемическую помощь, побуждая ребенка к припоминанию развития события, к установлению связи между его отдельными эпизодами.

Можно побуждать детей  повторять вслух вопросы следователя. При этом следует избегать не только внушающих воздействий, но любого проявления жесткости в обращении (“Ты обязательно должен сказать” и т. д.). Не следует поправлять ошибки в речи ребенка. Учитывая ограниченность объема, устойчивости и распределенное детского внимания, повышенную утомляемость при однообразной форме деятельности, можно предложить ребенку изобразить то, что он видел, назвать цвет, форму и т. п. по наглядному эталонному материалу¹³⁷.

Все вопросы, связанные  с травмирующими психику ребенка  обстоятельствами, должны чередоваться с нейтральными, эмоционально положительными. Одним из правовых и нравственных требований, обращенных к следователю, является запрещение использования в ходе допроса наводящих вопросов. Это не только опасно для установления истины по делу, но и аморально.

 Наводящие вопросы действуют внушающе на допрашиваемого, поскольку уже в своей формулировке содержат желательный для следователя ответ. А поскольку несовершеннолетние наиболее подвержены внушающему воздействию со стороны взрослых, запрет использования наводящих вопросов в ходе их допроса особенно актуален.

Тем не менее изучение автором материалов уголовных дел  подтвердило факт повсеместного  нарушения означенного требования- Так, в ходе допроса несовершеннолетнему  П. — потерпевшему по одному уголовному делу — следователем был задан следующий вопрос: «В. на момент избиения вас и похищения кроссовок находился в нетрезвом состоянии?» Отметим, что это не простое уточнение, поскольку сам потерпевший П. в ходе свободного рассказа ничего подобного не показал. Также непонятно (во всяком случае, исходя из информации, содержащейся в протоколе допроса), что могло побудить следователя спросить у П.: «Что у вас еще забрал вопреки вашей воле В.?»¹³⁸.

Помимо наводящих, запрещается  задавать улавливающие и безнравственные  вопросы. Оценивать и комментировать вслух ответы допрашиваемого, без надобности перебивать его, неуместно шутить в ходе следственного действия также нельзя.

У некоторых детей  и в школьные годы сохраняются  выраженные дефекты произношения, которых  они начинают стыдиться примерно с 5-6 лет. Такие дети, как правило, быстро замыкаются, стараются прекратить разговор, если обнаруживают, что их недостаток замечен окружающими. Во время допроса не рекомендуется поправлять произношение несовершеннолетнего, переспрашивать его без крайней необходимости¹³⁹.

В общении с заикающимися детьми следователь должен избегать распространенной ошибки, состоящей  в том, что слушатель договаривает слово, которое не может выговорить заикающийся ребенок. Это не помогает, а напротив, мешает допрашиваемому, подчеркивает его дефект, создает барьер в общении.

При допросе несовершеннолетних свидетелей (потерпевших особенно) вопросы, затрагивающие сформировавшийся у них эмоциональный комплекс, следует чередовать с нейтральными либо вопросами, вызывающими у них положительные эмоции, проявляя при этом особый такт и внимание по отношению к допрашиваемому. Об этом следует помнить прежде всего при допросе детей, подвергшихся различного рода сексуальным посягательствам или наблюдавшим противоправные, насильственного характера действия своих родителей¹⁴⁰.

Стремясь получить от несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля достоверные показания, следователь обязан сам быть правдивым  и честным по отношению к допрашиваемому. Особенно это касается случаев, когда  следователь непосредственно не сообщает допрашиваемому ложных сведений, но различными способами стремится сформировать у него ошибочное мнение относительно тех или иных обстоятельств. «Применение этих приемов не соответствует требованиям этики, ибо, несмотря на то что следователь не сообщает прямо и непосредственно ложных сведений, эту ложную информацию он сообщает допрашиваемому своим поведением, определенным образом действий»¹⁴¹.

Решая вопрос об использовании  при допросе несовершеннолетних свидетелей и потерпевших аудио- и видеозаписи, следователь руководствуется не только правовыми, но и нравственными нормами. Указанный способ фиксации, достаточно полно и точно отражая речевые особенности допрашиваемых, позволяет к тому же на любом этапе расследования проверить правильность тактики получения показаний, и в частности выяснить, не задавались ли несовершеннолетнему наводящие вопросы. Кроме того, наличие фонавидеограммы часто исключает необходимость последующих допросов и очных ставок, которые оказывают сильное травмирующее воздействие на психику не достигших 18 лет (особенно малолетних)¹⁴².

В этой связи необходимо отметить, что воздействие преступного  посягательства на психику ребенка  неодно значно. Чем глубже допрашиваемый  способен понимать сущность поступков  людей, тем выше вероятность психо-травмирующего  влияния на него воспринимавшихся событий. Далеко не во всех случаях оно приводит к глубокой душевной травме, поскольку (естественно, при отсутствии серьезных последствий) может восприниматься малолетним как случайное отрицательное событие в его жизни. «Именно ситуативность эмоционального переживания при благоприятных условиях способствует быстрому забыванию ребенком происшедшего. Наоборот, бурная эмоциональная реакция родителей, частые допросы ребенка и акцентирование в результате этого его внимания на случившемся, как правило, приводят к постоянной актуализации переживания, более глубокому эмоциональному проникновению его действия в психический мир малолетнего и серьезной душевной травме»¹⁴³.

Поэтому важно внимательно  и осторожно подходить к организации  и проведению допросов несовершеннолетних свидетелей и потерпевших. Расследование дел с их участием должно быть четко организованным, занимать по возможности минимальный промежуток времени, поручаться опытным, высококвалифицированным специалистам. Необходимо, чтобы от первой беседы или от первого допроса до конца расследования дело находилось в производстве одного следователя, первейшей обязанностью которого было бы обеспечение, насколько это возможно, сокращения числа допросов несовершеннолетнего и их правильное, не травмирующее его психику проведение¹⁴⁴.

Итак, допрос несовершеннолетних свидетелей и потерпевших характеризуется  специфической тактикой, которые  предопределяются возрастными особенностями  данных лиц, которые обладают крайне ограниченным жизненным опытом. В этой связи их показания требуют психологически обоснованной интерпретации. Поэтому при допросе необходимо участие педагога, воспитателя или специалиста по возрастной психологии.

Разумеется, осветить все  без исключения варианты ситуаций, которые могут сложиться на практике при производстве допроса несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего, в их этическом аспекте не представляется возможным. Тем не менее учет отмеченных положений позволит, на наш взгляд, с наименьшими моральными затратами достигнуть положительных результатов рассматриваемого следственного действия, способствующих, в свою очередь, скорейшему установлению истину по делу.

Заключение

В результате проделанной  работы получены следующие выводы.

1. Допрос является одним из следственных действий, применяемых в уголовном судопроизводстве. Он состоит в получении следователем при расследовании уголовного дела устных сведений (показаний) об обстоятельствах преступления от допрашиваемого лица подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, которые заносятся в протокол и являются значимыми для данного уголовного дела. Криминалистическое понятие допроса несравнимо шире понятия, достаточного для целей уголовного процесса. Для криминалистики допрос является не только вербальным следственным действием.

Допрос как криминалистическая категория является формой реализации уголовно-процессуального закона и, следовательно, совокупностью социальных отношений, опосредованных правовой формой, связанных с достижением истины по делу и, как правило, локальных, промежуточных целей расследования преступления. Отличие понимания категории допроса в уголовно-процессуальном аспекте и криминалистике состоит в том, что процессуальная наука разрабатывает понятие и правила проведения, а криминалистика тактические приемы - с точки зрения реализации процессуальной формы допроса

2. Сущность допроса  состоит в психологическом воздействии  на допрашиваемого, независимо от  его процессуального положения,  при использовании тактических  приемов с целью получения исчерпывающих и достоверных показаний.

3. Тактический прием  допроса может быть определен  как адекватный ситуации способ  речевого или неречевого воздействия  на допрашиваемого, способствующий  эффективному собиранию и использованию  информации, оптимизации решения других задач при подготовке и проведении допроса. Цели тактических приемов определяются видом расследуемого преступления, стадией расследования, стадией производства следственного действия, а также целями следственных действий Применяя те или иные тактические приемы допроса, следователю необходимо быть очень осторожным, так как при неумелом их применении можно незаметно перейти черту, за которой оканчивается помощь допрашиваемому в восстановлении действительной картины расследуемого события и было обозначено основной задачей следователя при допросе свидетелей и потерпевших, и начинается внушение, «подсказки», наводящие вопросы, что абсолютно недопустимо. Заслуга следователя и его мастерство заключаются не в том, чтобы используя недопустимые приемы, вытащить из свидетеля или потерпевшего нужные сведения, а том, чтобы преодолеть установку на ложь и добиться правдивых показаний. Разумеется, если допрашиваемый свидетель или потерпевший упорно продолжает давать ложные показания, то не только можно, но и нужно привлечь его в установленном порядке к уголовной ответственности.