История возникновения произносительной нормы русского литературного языка

История возникновения  произносительной нормы русского литературного  языка.

Развитие языковой нормы  связано с историей литературного  языка. Речь идет в первую очередь  о письменной норме литературного  языка, так как об устной норме  в памятниках можно было найти  лишь отдельные сведения. При рассмотрении вопроса об образовании русского литературного языка особое внимание исследователи уделяют двум эпохам: эпохе возникновения древнерусского письменного языка и эпохе  формирования национального русского литературного языка с XVII в. по 20—30-е  годы XIX в.

Дискуссии о происхождении  русского литературного языка начались еще в XVIII в. и продолжаются почти  беспрерывно до настоящего времени. В основном можно говорить о существовании  трех концепций происхождения русского языка. Согласно первой, в Древней  Руси был один, болгарский по своему происхождению, литературный язык, который  постепенно русифицировался. Концепцию  эту развивал А. А. Шахматов, рассматривавший влияние «церковного» произношения даже на звуковой строй древнерусского литературного языка. В. В. Виноградов, развивая эту теорию, говорил о двух типах древнерусского литературного языка: книжнославянском и народно-литературном. Они составляли один литературный язык, в котором ведущая роль принадлежала книжнославянскому (церковнославянскому в своей основе) типу.

Согласно второй концепции, основа древнерусского литературного  языка — восточнославянская, народно-речевая; русский письменно-литературный язык — народный и в звуковом строе, и в грамматических формах, и в конструкциях, и даже в лексико-фразеологиче-ском составе. Однако наряду с этим языком существовал древнецер-ковнославянский литературный язык русской редакции, который обслуживал нужды церкви и всей религиозной культуры. Древнерусский литературный язык возник совершенно независимо от церковнославянского и только с конца XII в. начал испытывать некоторые воздействия с его стороны. Эту концепцию выдвинули и развивали С. П. Обнорский и Л. П. Якубинский.

Согласно третьей концепции, древнерусская народность обладала тремя типами письменного языка: книжнославянским (с преобладанием церковнославянизмов), средним (язык «Слова о полку Игореве», «Сочинений Владимира Мономаха», «Моления Даниила Заточника») и деловым. Эту концепцию развивал Ф. П. Филин. Язык деловой письменности рассматривается, по этой концепции, как самостоятельный тип языка.

Третья концепция литературного  языка разделяется и развивается  многими лингвистами, однако роль русского и церковнославянского источников определяется по-разному. Например, Ф. П. Филин считает главной определяющей основой русского литературного языка народную речь, а церковнославянский язык существенным, но дополнительным источником. Вопрос о происхождении русского литературного языка не решен специалистами, более того, они утверждают, что окончательное решение не близко.

Столь пристальный интерес  к проблемам происхождения русского литературного языка объясняется  тем, что от того или иного понимания  процесса образования древнерусского литературного языка зависит вся концепция его дальнейшего развития, формирования национального литературного языка с XVII до XIX в.

Изучение истории языка  связано с изучением диалектов, причем в разные периоды взаимодействие между литературным языком и народными  диалектами было различным.

В течение двух столетий (со второй четверти XIV в. и кончая первой четвертью XVI в.) Москва объединила все северновеликорусские княжества и восточную половину южновеликорусских (в 1463 г. происходит присоединение Ярославля, затем в 1473 г. — Новгорода, в 1485 г. была присоединена Тверь, в 1510 г. — Псков, в 1517 г. — Рязань). В Москву стягиваются представители как северновеликорус-ского окающего наречия, так и южновеликорусского акающего. Народные говоры объединенных местностей начинают функционировать как диалекты формирующегося великорусского общенародного языка. Московский деловой язык XV—XVI вв., обогащаясь за счет элементов говора Москвы и диалектов, начинает употребляться все шире. В конце XVI в. он стал общим для всего Московского государства.

Уже в XVI—XVII вв. в связи с положением Москвы как столицы русского государства нормы московского говора начинают оказывать некоторое воздействие на говоры других городов, т. е. теряют свою территориальную ограниченность; таким образом, московский диалект в XVII в. перестает быть только территориальным диалектом. А. Н. Гвоздев подчеркивает, что произношение Москвы могло приобрести обобщенный характер и стать «типичным выражением общенародного языка» именно потому, что это произношение характеризовалось совмещением произношения двух основных наречий русского языка — северного и южного — и было лишено узко местных черт [11,72].

Во 2-й половине XVII — начале XVIII вв. начинает складываться теория трех стилей литературного языка (высокого слога, или «красноречия», простого, состоящего из элементов народной разговорной и отчасти деловой речи, и промежуточного, «посредственного») как начало сложной борьбы за единые нормы общенационального литературного русского языка.

О языковой норме в полном смысле этого слова, т. е. как о категории, реализованной по крайней мере в письменной речи, можно говорить лишь применительно к периоду образования общенационального языка.

В соответствии с широко принятой концепцией, национальные связи  возникают в России только приблизительно в XVII в., когда происходит слияние русских областей, земель, княжеств в одно целое.

По отношению к языку  это были внешние обстоятельства, однако они привели к серьезным  изменениям в системе русского языка: начинается процесс формирования национального  языка, протекающий в XVII—XVIII вв. и завершающийся в эпоху А. С. Пушкина. В этот период существенно изменяются взаимоотношения между общенародным языком и местными диалектами. На территориях, связанных с центрами политической жизни, начинают сглаживаться резкие диалектные различия.

Можно предположить, что  этот процесс постепенно захватывает  и разговорную речь, наблюдается  стремление ликвидировать разрыв между  письменно-литературной и народно-разговорной формами языка.

Только в этот период и  происходит оформление единой осознанной (имеется в виду сознательный отбор  среди существующих в языке параллельных возможностей) лексической, грамматической и в известной мере орфоэпической  норм. Процессу создания норм литературного языка, прежде всего грамматической и орфографической, а также распространению единого общенационального языка содействовало (особенно с середины XVII в.) развитие книгопечатания.

Основным признаком развитого  национального языка является формирование устойчивых норм как письменной, так  и устной разновидности языка. Становление  единства национального языка невозможно без фиксации правил грамматики, словообразования, словоупотребления и произношения.

К XVIII в. в московском говоре уже в основном стабилизировались его главные отличительные особенности: современный тип литературного аканья и связанный с аканьем комплекс явлений, произношение г взрывного, твердое т в окончаниях глаголов 3-го лица единственного числа настоящего времени, местоименные формыменя, тебя, себя и т. п.

Некоторые культурные центры России имели известную самостоятельность, способствовавшую сохранению и выработке  местных особенностей произношения. Наиболее самостоятельным и достаточно оформленным было петербургское  произношение. Этому в значительной степени способствовало перенесение  столицы из Москвы в Петербург.

Становление норм устной формы  национального литературного языка — процесс более длительный, чем становление норм письменной формы языка. Большинство исследователей считает, что русское литературное произношение закрепилось, приобретая характер национальных норм, в 1-й половине XIX в. (30—40-е годы).