Контрольная работа по "Культурологии"

Во второй половине XVIII века искусство  и архитектура в силу тесной связи  с жизнью, находившейся на подъеме  страны достигает значительного  развития. Необыкновенный размах приобретает строительство и оформление дворцовых резиденций, широкое распространение в искусстве и архитектуре России получает стиль барокко. Определенно протянутые по фасаду линии кажутся неприятно резкими и просто непринужденными, их стараются либо перебивать другими формами, либо просто выбрасывают. Само здание уже более не кажется сложенным из отдельных камней, а точно вылитым из одного гигантского куска, скорее вылепленным, чем построенным. В погоне за живописной игрой света архитектор открывает зрителю не сразу все формы, а преподносит их постепенно, повторяя их по два, по три и по пять раз. Глаз путается и теряется в этих опьяняющих волнах форм, воспринимает сложную систему поднимающихся и опускающихся, уходящих и надвигающихся, то подчеркнутых, то пропадающих линий. Отсюда впечатление какого-то движения, непрерывного бега линий и потока форм.

Источнику всякой живописи - свету - художники барокко отводят  главное место. Никогда еще просторные, широкие помещения не были залиты таким морем света, как теперь. А помещения были действительно грандиозные, соответствующие «большой манере», которая предполагала непременно огромные сооружения. В то время как никогда раньше, ни позже, любили играть на контрастах, еще более подчеркивающих грандиозность замысла: очень расчетливо вводили зрителя из небольшого, невзрачного вестибюля в исполинский по масштабу зал, играли на искусственно подстроенной перспективе, обманывая то насчет глубины, то насчет высоты.

Настало время пышного  расцвета индивидуализма. Знаменательно, что именно стиль барокко, объявивший войну классицизму, гораздо ближе, чем ренессанс, подошел к одной из наиболее захватывающих сторон римской архитектуры - создания грандиозных архитектурных пространств. Любимый прием барокко - центральность композиции. Старинное деление храма на три нефа, характерное для готики, было удержано в эпоху Ренессанса, и только в дни барокко уступило место единству пространства, архитектуре больших масс. Зодчие убрали прочь все перегородки и аркады, мешавшие глазу охватывать могучее пространство, и залили храм таким морем света, какого еще не знали до сих пор.

Наиболее крупные постройки  этого времени - дворцовые и церковные  сооружения, выполненные по заказам  царского двора, крупных монастырей. Большое значение, особенно в загородных резиденциях, получают парки.

В строительной технике  появляется потребность в разработке новых конструкций. В частности, необходимость перекрытия больших  пролетов приводит к созданию своеобразных строительных систем (залы Зимнего  и Екатерининского дворцов и др.).

Развитие декоративных приемов  отделки ведет к значительному  обогащению фасадов, в композиции которых  широко используются выступы, уступы и  элементы ордера - пилястры, полукольца и даже полные колонны, вплотную приставленные  к стене и придающие облику зданий богатую рельефность. Широко применяются каменная и деревянная резная декоративная скульптура, интенсивная окраска зданий. Как во внешней отделке, так и в интерьерах в изобилии используется деревянная позолоченная резьба. Во внутренней отделке широко распространена живопись.

В середине века начинается деятельность крупного мастера петербургской  архитектуры Саввы Ивановича  Чевакинского. Наиболее значительной постройкой Чевакинского является здание Никольского военно-морского собора, воздвигнутого на большой открытой площади, предназначавшейся для парадов морских войск. Чевакинский создает в этой постройке новый своеобразный тип пышного двухэтажного пятиглавого собора. Крестообразный в основе силуэт его плана дополнен в углах небольшими квадратными выступами. Они завершаются куполами. Наиболее значительной в архитектурном отношении частью здания является его четырехъярусная колокольня.

Крупнейшим зодчим второй половины ХVIII века был Варфоломей Варфоломеевич  Растрелли. Самыми крупными среди его работ являются три больших дворцовых ансамбля Зимний дворец и Смольный дворец-монастырь в Петербурге и Екатерининский дворец в Царском Селе.

Зимний дворец решен Растрелли  в виде здания с большим внутренним парадным двором и подчеркнутыми  угловыми массивами, в которых располагались  основные помещения. Главный въезд  в здание был расположен с юга, с большого открытого «луга», на месте которого ныне находится Дворцовая площадь. Тройные ворота вели во внутренний двор, фасады которого решены столь же богато, как и наружные.

В значительной мере незавершенным  остался ансамбль Смольного монастыря. Строительство этого комплекса  продвигалось достаточно медленно, и замысел Растрелли осуществлен не был. Был выполнен только главный собор, отстроены и частично отделаны корпуса с боковыми церквами и возведена ограда с башнями. Под колокольню были только выложены фундаменты. Строительство этого ансамбля было завершено в 30-х годах ХIХ века архитектором В.П.Стасовым. Колокольня так и не была построена.

На углу Невского проспекта и  Мойки возведено здание дворца Строгановых. На главном фасаде здания подчеркнут мотив ворот, служивших главным  въездом во дворец. На боковом фасаде, выходящем на Мойку, выделен центр, отделанный, как и угловые церкви Смольного монастыря, лепкой.

Здание Академии художеств (архитектор А.Ф.Кокоринов) в полной мере раскрывает характерные черты новых приемов  классицизма. Огромный простор реки предопределил и крупный масштаб сооружения, и простоту общих членений. Первый этаж, предназначенный для жилых и служебных целей, был трактован как рустованный цоколь-пьедестал, а два верхних, основных, объединены общим ордером.

Планирование и прокладка улиц и магистралей Петербурга - явление в сущности уникальное. Основная масса архитекторов их планировку объясняет влиянием западноевропейских планировочных композиций, восходящих к лучевым магистралям Версаля и Рима. Однако нетрудно доказать своеобразие петербургской планировочной системы.

Сравнение лучеобразных систем магистралей  Рима, Версаля и Петербурга дает возможность сделать следующие  заключения: если в Риме и Версале  лучевые системы обладают симметрией, при которой средняя улица  становится главной, то в Петербурге такой симметрии нет. Наоборот, решающую роль в петербургской лучевой композиции играет боковой, косо направленный Невский проспект. И это направление главной магистрали вполне себя оправдывает, ибо комплексы, окружающие Адмиралтейство, как и весь центр Петербурга, не обладают симметрией.

Широко расходящиеся петербургские  проспекты не дают возможности видеть их в целом. В Петербурге лучевая  система рассчитана на прямо противоположный  оптический эффект: если в Риме улицы  ведут от планировочного узла, то в Петербурге они приводят к планировочному узлу. Великолепная Адмиралтейская башня, увенчанная сверкающей иглой, является оптической "целью" для трех петербургских проспектов и производит несравненно более сильное впечатление, чем римский обелиск или пустынный почетный двор Версальского дворца.

Самое закрепление башней исходной точки трех лучевых проспектов - есть русское нововведение, впервые  примененное в Петербурге. Широкий  веер петербургских проспектов находит  полное оправдание в композиции генерального плана Петербурга, так как эти проспекты прорезают насквозь левобережную территорию города и прочно держат кольцевые магистрали в наиболее существенных местах, а именно: в точках перегиба Фонтанки и Мойки. Лучевые магистрали Петербурга чрезвычайно удобны и в транспортном отношении, на что указывает дальнейшее развитие этих проспектов.

Таким образом, лучевая планировочная  система Петербурга лишь при самом  поверхностном рассмотрении может  показаться вариантом версальской  или римской системы. На самом  деле она является независимым и живым решением, целиком принадлежащим русскому градостроительному гению.

По указу Петра для жилых  домов архитектор Трезини разработал типовые проекты, ярко отразившие классовую  структуру феодального общества. Дома для "именитых", "зажиточных" и "подлых" людей отличались друг от друга не только размерами, планировкой и этажностью, но и богатством архитектурного оформления их фасадов.

Учитывая большое международное  значение перенесения столицы в  Петербург и значение Невы как  основной транспортной магистрали города, правительство указами обязывало на берегах Невы и ее главных протоков строить каменные здания. В связи с этим, на набережной от Летнего сада до Адмиралтейства строилось после 1709 г. большое количество монументальных каменных и мазанковых зданий, далеко превосходивших образцовые дома Трезини. Дома вельмож строились также на территории, расположенной от Летнего сада вверх по Неве. О характере архитектуры петровского Петербурга дают хорошее представление сохранившиеся до нашего времени архитектурные памятники того времени.

К началу 80-х годов XVIII в. Петропавловская  крепость уже значительно изменила свой первоначальный вид, как об этом можно судить по панораме Зубова. Земляные валы и бастионы начали заменяться кирпичными на каменном цоколе. С восточной стороны в крепость вели главные Петровские ворота, сооруженные архитектором Трезини в 1708 г. из дерева, а в 1718 г. выполнены по его же проекту из камня. Они сохранились до нашего времени.

В 1718 г. у Невы на Сенатской площади начала строиться каменная церковь Исаакия Далматского (будущий Исаакиевский собор). Она была заложена вместо первоначально существовавшей деревянной церкви и к концу жизни Петра еще оставалась недостроенной (окончена в 1730 г.)

В 1716 г. начала складываться многолучевая композиция планировки улиц, ориентированных на башню Адмиралтейства. Первым лучом явилась Миллионная улица (Халтурина). Второй луч - Невский проспект - был проложен в 1711 г. для улучшения связи Адмиралтейского острова со старой дорогой, которая вела из Москвы и Новгорода к берегам Невы. Следующие три луча доходили только до реки Мойки. Последний луч (шестой) - будущий Вознесенский проспект - в то время доходил только до реки Фонтанки.

На Миллионной линии находился  первый Зимний дворец Петра, построенный в 1711 г. и расширенный в 1725 г. Застройка вдоль набережной Невы и Миллионной линии тянулась до Царицына луга - современного Марсова поля - и заканчивалась у него мазанковым двухэтажным зданием Почтового двора, в котором приезжающие в Петербург могли останавливаться.

Вся территория между Адмиралтейством  и Фонтанкой, Невой и Мойкой была застроена и освоена. Мойку соединили  с Фонтанкой, а также с Невой, для чего были прорыты три канала, получившие название Лебяжьей канавки, Красного канала и Зимней канавки.

Намеченная и прорытая сеть каналов  в городе и на островах имела троякое  назначение. Каналы служили на первых порах как дренажные магистрали, способствовавшие осушению территории города. Затем в основной своей  массе были расширены и углублены, и стали служить постоянными транспортными магистралями, а во время наводнений - приемниками - распределителями излишков воды из Невы, тем самым, уменьшая уровень поднятия воды.

Возникновение и развитие ансамбля Летнего сада способствовало застройке  берегов Фонтанки. Весь ансамбль его создавался на протяжении почти двух десятков лет. И уже в 1712 г., по словам современников, производил впечатление благоустроенного и большого парка. Из значительных архитектурных сооружений Летнего сада следует назвать Летний дворец Петра, построенный при впадении Фонтанки в Неву, который сохранился до наших дней: грот, изнутри и снаружи обильно украшенный скульптурой и лепкой, являвшийся первоклассным произведением садово-парковой архитектуры и некоторые другие. Благодаря энергичной деятельности Ивана Матвеева было осуществлено большое количество работ по планировке, посадке деревьев и устройству фонтанов в Летнем саду. Земцов руководил расстановкой по аллеям скульптур, завершая облик Летнего сада петровского времени. Фонтаны Летнего сада питались при помощи водопровода из Лиговского канала, прорытого в 1718-1721 гг. от речки Лиговки, и били под естественным напором.

Петербург по праву гордится своими каменными мостами. Самыми первыми  из них являются и поныне украшающие город - Прачечный, Эрмитажный и Верхне-Лебяжий, протянувшиеся вдоль набережной Невы, и Каменный мост через канал Грибоедова. Эпоха металла в истории российских мостов началась в 1786 г., именно тогда Екатерининский парк Царского Села украсили небольшие пешеходные мостики, построенные по проекту Дж. Кваренги. А на территории Санкт-Петербурга первые железные мосты появились в 1793-94 гг. в резиденции князя. Потемкина-Таврического, в нынешнем Таврическом саду. Эти парковые сооружения сохранились до наших дней практически без изменений. Однако в силу ряда причин подобные сооружения дальнейшего развития не получили.

В то же время давно освоенный  в России, высокоразвитый и поставленный еще в XVIII веке на промышленную основу процесс чугунного литья привел инженерную мысль к идее использования для строительства мостов сборных конструкций из чугуна. Так, из этого материала в 1806 г. по проекту архитектора и инженера В.И. Гесте был сооружен мост (Зеленый, Полицейский, Народный), соединивший берега реки Мойки и органично вписавшийся в панораму Невского проспекта.

За короткий промежуток времени, с 1806 по 1840 гг., в городе было построено  двенадцать чугунных мостов через малые  водотоки. Апофеозом чугунного мостостроения  стало возведение в 1850 г. первого  постоянного моста через Неву - Благовещенского (Николаевского) - по проекту инженера С.В. Кербедза и архитектора А.П. Брюллова (ныне - мост Лейтенанта Шмидта). Небольшой пешеходный мостик с 15-метровым пролетом, сооруженный в Екатерингофском парке в 1823 г., ознаменовал своим появлением новый этап в истории петербургского мостостроения. Его автор - инженер П.П. Базен - использовал в качестве основной несущей конструкции железные цепи, перекинутые через высокие береговые опоры-пилоны и концами закрепленные в теле устоев. Такая система получила название "висячей" и многократно повторилась в конструкциях петербургских мостов.