Миф как коммуникативная система

Миф как коммуникативная система

В обыденном  сознании слово «миф» ассоциируется  с вымыслом, сказкой. Память услужливо  напоминает сюжеты мифов и легенд Древней Греции, библейских сказаний. Современный человек мнит себя рациональным существом, весьма далеким от мифа. Вместе с тем наши представления об окружающем мире независимо от нас, на уровне «бессознательного», носят мифологический характер. Немецкий философ Э. Кассирер, объясняя это явление, писал, что человек «не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу…» И в то же время человек не может жить в мире строгих фактов или сообразно со своими непосредственными желаниями и потребностями. Он живет скорее среди воображаемых эмоций, в надеждах и страхах, среди иллюзий и их утрат, среди собственных фантазий и грез»¹.

Другими словами, между реальностью и человеком  должно быть еще нечто, необходим  посредник, который помог бы индивидууму  воспринять реальность, выработать отношение  к ней. Одной из таких форм, как  уже было отмечено, является медиакультура, другой — миф, в который можно «упаковать» реальность.

То есть миф, как и медиакультура, представляет коммуникативную систему. Именно эту  функцию выделяет Р. Барт в своей  книге «Мифологии»: «Поскольку миф  — это слово, то мифом может стать все, что покрывается дискурсом. Определяющим для мифа является не предмет его сообщения, а способ, которым оно высказывается; у мифа имеются формальные границы, но нет субстанциональных. Наш мир бесконечно суггестивен»².

Слово миф способно создать реальность. О диалектике мифа и его предпосылках размышлял А. Ф. Лосев: «Даже всякая неодушевленная вещь или явление, если их брать как предметы не абстрактно изолированные, но как предметы живого человеческого опыта, обязательно суть мифы. Все вещи нашего обыденного опыта — мифичны; и от того, что обычно называют мифом, они отличаются, может быть, только несколько меньшей яркостью и меньшим интересом»³.

Итак, медиакультура, средства массовых коммуникаций создают  мифы, которые позволяют человеку воспринимать окружающую действительность. Но мифы создают и самого человека. М. Мамардашвили, определяя миф как «машину культуры», считал, что «человек есть искусственное существо, рождаемое не природой, а саморождаемое через культурно изобретенные устройства, такие как ритуалы, мифы, магия и т.д., которые не есть представления о мире, не являются теорией мира, а есть способ конструирования человека из природного, биологического материала»⁴.

Однако «конструирование человека» есть не что иное, как  процесс его социализации, то есть формирование мировоззрения, нравственных ориентаций, целостной «картины мира». Это одна из основных функций медиакультуры в обществе. Таким образом, миф является не просто посредником между человеком и реальностью.

¹Кассирер Э. Опыт о человеке. — М., 1998. — С. 471.

²Барт Р. Мифологии. — М., 1996. — С. 233 — 234.

³Лосев А. Ф. Диалектика мифа. — М., 2001. — С. 102.

⁴Мамардашвили М. Введение в философию//Мой опыт нетипичен. — СПб, 2000. — С. 47.

Миф — своеобразный механизм управления: он управляет человеком, проникая в его внутренний мир, сферу сознания и подсознания, программирует его. В конечном итоге миф с помощью медиа создает особую мифологическую реальность, которая начинает восприниматься человеком как истина, как объективная реальность.

При этом конструировать новую, «мифологическую» реальность можно  с помощью любых медиасредств (литературы, изобразительного искусства, прессы и др.). Дело в том, что «в мифе мир освоен, причем так, что  фактически любое происходящее событие  уже может быть вписано в тот сюжет и в те события и приключения мифических существ, о которых в нем рассказывается»¹.

 По мнению М. Мамардашвили, «миф есть рассказ, в котором умещаются любые конкретные события; тогда они понятны и не представляют собой проблемы»².

То есть в восприятии мифа срабатывают те структуры сознания, которые позволяют «упорядочить картину мира», адаптируя индивида к условиям жизни, окружающей реальности. Еще одним ресурсом формирования мифов (особенно политических) является антитеза «свой — чужой» (срабатывающая прямо противоположно бахтинской теории «диалога культур»). Знаменитая ленинская формула «кто не с нами — тот против нас» становится здесь основным критерием. Герой мифа всегда «свой», те, кто против него, — «чужие», т.е. враги, злодеи. Роль средств массовых коммуникаций в этом процессе трудно переоценить. И прозорливость В. И. Ленина здесь очевидна. В канун Октябрьской революции 1917 года он, как известно, говорил, что ее успех будет обеспечен только тогда, когда в руках большевиков окажутся «почта, телеграф, телефон (средства связи), мосты и банки». А одним из первых декретов новой власти был Декрет о печати, подписанный В. И. Лениным и изданный буквально через два дня после переворота. Среди главных ленинских декретов в культурной сфере был Декрет о национализации кино и фотопромышленности от 27 августа 1919 года. «Из всех искусств для нас важнейшим является кино»,— знаменитая ленинская фраза определила на несколько десятилетий развитие советского кинематографа. Одновременно была поставлена задача борьбы с религией как врагом новой власти. Менее известна другая ленинская фраза: «Единственное искусство, способное заменить религию, — это театр…»³

Таким образом, с помощью медиакультуры в  советской России начали создаваться  новая идеология и новая политическая мифология, ориентирующаяся на массовое сознание как главную цитадель мифов. Аналогичные процессы шли в системе государственного менеджмента во многих странах, особенно находящихся во власти тоталитарных систем. А основой мифотворчества являлись средства массовой коммуникации.

¹Мамардашвили М. Введение в философию//Мой опыт нетипичен. — СПб, 2000. — С. 40.

²Там же.

³Ленин о культуре. — М., 1985.