Наркотики и культура

Обнинский Государственный  Технический Университет 

Атомной Энергетики

Кафедра философии  и социальных наук

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Реферат по культурологии

Наркотики и культура

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил:      Дмитрикова М.Н.

Группа:           БИО-Б11

Проверил:       Никитенко А.В.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2012г.

Введение.

Влияние психоактивных растений на культуру является предметом основанной Гордоном Уоссоном науки этномикологии, которая приобрела академическое  признание. Но темы этой дисциплины быстро переросли рамки чистой науки  и получили в 60-е годы нашего века острое повсеместное звучание. Вероятно многим известно, что американская контркультура и движение за развитие человека были в немалой степени созданы предшествующим десятилетием “психоделической революции”, что ряд направлений современной рок-музыки и информационно-коммуникативой технологии — от “Битлз” до виртуальной реальности — испытали влияние опыта необычных состояний сознания. Известно также и то, что некоторые из тех, кого по праву можно назвать создателями европейской цивилизации — художники, композиторы, писатели, архитекторы, мыслители последних 500 лет, — имели постоянный доступ к таким состояниям, спонтанно возникающим, либо достигаемым с помощью индивидуальных психопрактик. В этих расширенных и необычных состояниях они видели больше, выражали оригинальнее и глубже, точнее и неожиданнее соответствовали своему времени.

Конопля.

Ни одно растение не было постоянным спутником человечества дольше, чем конопля. Семена конопли  и остатки веревок из нее находили в самых древних слоях многих стоянок Евразии. Конопля, имеющая  прародиной самое сердце Центральной  Азии, распространилась по всему миру с помощью и при посредстве человека. Ее завезли в Африку очень давно, а приспособленные к холоду виды конопли путешествовали с первопроходцами, перекинувшими сухопутный мост в Новый Свет. Благодаря своему всеобщему распространению и приспособляемости к любой среде, конопля оказала большое влияние на социальные формы и образ человека в культуре. Когда смолу растения конопли собирают в темные липкие комочки, действие их можно сравнить с действием галлюциногена, если это снадобье съесть. Это классический гашиш.

Тысячи наименований, под  которыми конопля известна на сотнях языков, свидетельствуют не только об истории ее культуры и ее широчайшем распространении, но и о ее влиянии на формирующую язык способность поэтической души. Кунубу — так называют ее в одном ассирийском письме, датируемом исследователями 685 годом до н. э.; примерно сто лет спустя о ней упоминают как о каннапи — от греческого и латинского корня cannabis. Она же — банг, бенг и бандж; она же — ганджа, гангика и ганга. Аса у японцев, дагга — у готтентотов; она же — кейф, киф, керп и ма. В одном лишь американском сленге появилось невероятное количество названий конопли. Еще до 1940 года, то есть до того, как она стала составной частью общей культуры белых, конопля была известна как muggles, mooter, reefer, greefa, griffo, Mary Warner (Мария Упредительница), Mary Weaver (Мария-ткачиха), Mary jane, Indian hay (индийское сено), loco weed (бешеная травка), love weed (любовная травка), joy smoke (дымок радости), giggle smoke (смешливый дымок), bambalacha, mohasky, mu, moocah. Подобные наименования были своего рода мантрами ориентированного на эмпирику религиозного подкласса поклонников веселой зеленой Богини.

Гашишу несколько тысяч  лет, хотя неясно, в какие именно времена люди начали собирать и концентрировать  в таком виде смолу конопли. Курение  продуктов конопли — самый  результативный и быстрый способ достижения ее эффекта — пришло в Европу довольно поздно. Фактически само курение появилось в Европе лишь после того, как Колумб возвратился  с табаком из своего второго путешествия  в Новый Свет.

В какой степени стиль  и образ жизни целой культуры может быть окрашен отношениями  и допущениями, порожденными действием  определенного психоактивного растения или вещества? Идея о том, что архитектурные стили и дизайн Махал-Дели или Исфасана Х века в какой-то мере вдохновлены гашишем, имеет определенный смысл. Есть кое-что и в идее о том, что алкоголь опосредовал развитие социальных форм и культурного имиджа феодальной Европы. Эстетические предпосылки и стили являются показателем тех уровней и видов понимания и осознавания, которые санкционируются обществом. Всякая завязанность на какое-то растение приведет к тенденции выделять одни моменты и умалять другие.

Длинные волосы у мужчин с  появлением в США марихуаны в 60-х годах были прямо-таки наглядным  примером притока явно женских ценностей, сопровождающих потребление растворяющего  границы “эго” растения. Истеричная реакция на столь небольшое изменение  привычных нравов обнаружила всю  неуверенность и чувство страха, испытываемых мужским “эго” в  присутствии любого фактора, который  мог бы способствовать восстановлению значения партнерства в человеческих отношениях.

Сегодня конопля вполне может  оказаться первым наиболее распространенным сельскохозяйственным продуктом Америки. Это один из самых стойких аспектов великого парадигмального сдвига, который  я называю здесь “возрождением  Архаичного”. Он показывает, что врожденное стремление к восстановлению психологического равновесия, олицетворяющего партнерское  общество, нелегко сдержать, если оно  отыщет верный путь. Что касается конопли, то все, что делает ее враждебной ценностям современных буржуа, как раз и внушает любовь к возрождению Архаичного. Она ослабляет влияние “эго”, оказывает смягчающее действие на потребность конкурировать, заставляет усомниться в авторитетах и укрепляет понимание того, что социальные ценности имеют лишь относительное значение.

Ни одно средство не может соревноваться  с коноплей в ее способности удовлетворять  прирожденную жажду растворения  границ, свойственного Архаичному, и тем не менее оставлять нетронутыми структуры обычного общества. Если бы все алкоголики стали потребителями марихуаны, все потребители “крэка” перешли на марихуану, а все курильщики курили бы только коноплю, то социальные последствия “проблемы наркотиков” выглядели бы совершенно иначе.

Кокаин  – белый ужас.

Подобно героину, кокаин —  современный наркотик высокой чистоты, выделенный из растения с долгой историей традиционного потребления. Тысячелетия  обитатели горных влажных лесов  Южной Америки хранили те культурные ценности, которые способствуют ритуальному  и религиозному потреблению продукта питания и стимулятора — коки.

Местные жители районов, где  традиционно культивировали и потребляли коку, непременно скажут вам: “Кока  не наркотик, это — пища”. И в  значительной степени это так  и есть. Потребляемые самостоятельно дозы молотой коки содержат значительный процент ежедневно требуемых  витаминов и минералов. Кока —  также сильное средство, подавляющее  аппетит. Невозможно оценить важность этих факторов, не понимая ситуации, касающейся наличия белков в лесах  Амазонки и на нагорьях Анд. Случайный  путешественник может предположить, что пышная растительность тропического леса означает изобилие плодов, съедобных  семян и корней. Однако это не так. Конкуренция за доступные ресурсы  белка настолько жестока среди  тысяч видов жизни флоры и  фауны джунглей, что почти все  годные к употреблению органические материалы фактически уже встроены во взаимосвязь живых систем. И  проникновению человека в такую  среду очень поможет растение, подавляющее аппетит.

Конечно, подавление аппетита — это всего лишь одна характерная  особенность потребления коки. Важна  и другая характеристика — стимулирование. Среда влажных тропических лесов  — трудное место для обитания. Сбор пищи и сооружение укрытия часто требуют перенесения большого количества материала на значительные расстояния. И зачастую мачете — единственный инструмент, пригодный для того, чтобы как-то пробиться сквозь непроходимые заросли.

Для культуры древних инков  в Перу, а впоследствии для местного населения и колонистов-метисов  кока была богиней, чем-то вроде отголоска  в Новом Свете белой богини Грейвса Левкотеи. Знаменательно, что богиня Мама Кока в виде девушки, предлагающей спасительную ветку коки испанскому завоевателю, рельефно изображена на фронтисписе классической “История коки — божественного растения инков” У. Голдена Мортимера .

Заключение.

Психоактивные вещества с  незапамятных времен были частью галактики  культуры. И только с появлением технологий, способных очищать и  концентрировать активные компоненты растений и растительных препаратов, вещества эти отделяются от общей  ткани дел культуры и вместо этого  становятся своего рода бичом.

В каком-то смысле наша проблема — это не проблема психоактивных веществ, а проблема управления нашей технологией. Ожидает ли нас в будущем появление новых синтетических веществ, в сто, а то и тысячу раз более способных вызывать пристрастие, чем героин или крэк? Ответом будет абсолютное “да”, если мы не осознаем и не исследуем присущую человеку потребность в химической зависимости, а затем не отыщем и не одобрим какие-то пути выражения этой потребности. Мы открываем, что человеческие существа — творения химической привычки, с тем же ужасным недоверием, с каким викторианцы открыли, что люди — создания сексуальной фантазии и одержимости. Этот процесс встречи с самими собой как с видом — необходимое предварительное условие создания более гуманного общественного и природного порядка. Важно помнить, что приключение такой встречи с собой не начинается с Фрейда и Юнга и ими не кончается. Аргумент, старательно развиваемый в этой книге, состоит в том, что следующая ступень в деле понимания себя может возникнуть лишь тогда, когда мы учтем нашу врожденную и законную потребность жить в атмосфере, богатой психическими состояниями, вызываемыми по своей воле.

 

Список  литературы.

Теренс Маккенна «Пища  Богов» Издательство Трансперсонального Института, Москва 1995

http://www.nagualism.ru