Особенности русского национального характера

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………..3

1 УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ РУССКОГО ТИПА КУЛЬТУРЫ…………….5

1.1 Русские национальные корни…………………………………………..5

1.2 Национальное своеобразие русской культуры……………………….7

2 ОСОБЕННОСТИ МЕНТАЛИТЕТА РУССКОЙ НАЦИИ……………………..13

2.1 Понятие менталитета и национального характера…………………..13

2.2 Особенности русского национального характера…………………..17

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………………20

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ………………………………22

ВВЕДЕНИЕ

Отечественная культура на протяжении всех веков ее формирования неразрывно связана с историей России. Наше культурное наследие, складывалось в процессе становления и развития национального самосознания, постоянно обогащалось собственным и мировым культурным опытом. Оно дало миру вершины художественных достижений, вошло неотъемлемой частью в мировую культуру.

Появление первых воззрений культурологического  характера на Руси связывается с  Киевской Русью как первым государством у восточных славян, введением  письменности, а также принятием  христианства.

Целью данной работы является изучение и анализ условий формирования русского типа культуры.

Для реализации указанной цели была поставлена и решена следующая задачи – выявлены и изучены основные черты русской нации.

Объектом исследования является русская нация, предметом – основные черты русской нации.

Важно учитывать, что русская культура не просто западная в ряду других западных культур и, следовательно, недостаточно сказать, что развитие Запада в целом  впрямую было развитием Руси –  России. В том и дело, что, безусловно, оставаясь западной, наша культура вместе с тем выбивается из общего ряда, ее западность особого рода. Попытаемся применить к русской культуре такую формулу: она представляет собой Восток на Западе. Но не в том смысле, что в ней ярко выражены какие-то восточные черты.

Для нас совершенно недопустимы  положения о каком-то русском  евразийстве, о русской пограничности  и промежуточности между Западом  и Востоком. Русская культура в  своей основе и своих основах  именно западная, но внутри Запада она образует нечто слишком своеобразное, чтобы, безусловно, растворить ее в нем. Национальное своеобразие и нерастворимость, видимо, есть в каждой западной национальной культуре. В нашем же случае речь идет о своеобразии, заходящем так далеко, что русская культура, взятая как целое, не укладывается в типологию и периодизацию западной культуры. У нее во многом свой ритм и своя последовательность эпох и течений.

1 УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ  РУССКОГО ТИПА КУЛЬТУРЫ

1.1 Русские национальные корни

Русский национальный характер складывался на протяжении веков под воздействием множества факторов. Некоторые из них очевидны для всех: влияние христианства и византийской культуры, рост российского государства и взаимодействие с иными этносами, промежуточное положение России между Европой и Азией. В конечном счете, все сводится к религии, истории и географии. Реже говорят о наследственности, о "генетических русских", но это вопрос слишком скользкий, так как неясно даже кого считать таковыми. Давно уже существует мнение, что современными русскими называют смесь из финно-угров, татар и славян. Как бы то ни было, в арсенале многочисленных гипотез о происхождении русских, иронии по поводу национального характера лучом света выделается одна, ставящая под угрозу государственную систему, но, тем не менее, кажущаяся единственно верной.

Когда-то, в середине девяностых, вышедшая небольшим тиражом странноватая неоведическая книжка Владимира  Мегре «Анастасия» дерзнула перевернуть  все общепринятые представления  о мироздании. Без пиара, на голом энтузиазме сказ об одинокой сибирской отшельнице, благодаря духовной чистоте, помнящей корни, знающей истину и силой мысли меняющей мировую действительность, запустил некую программу всеобщего спасения.

Главные мысли зеленой брошюрки вещают о неограниченных возможностях человека, о великом российском предназначении, о фальсификации российской и мировой истории, о бессмысленности и разрушительности общественной системы, о любви как начале и смысле всего. Собственно, все мысли восьми вышедших книг – главные, с гениальной простотой излагающие добрую половину современных вселенских и исторических представлений, и перечеркивающие вторую ее половину. «Нас увели от истины», «Действительность нужно определять собой», «Философию смерти мы знаем, а философии жизни нам еще учиться предстоит» - говорит 26-летняяя девушка, и тысячи людей, ведомые этими идеями, вот уже несколько лет создают родовые поместья, разбивают сады и учатся жить аналогично предкам. Предкам – так называемым ведруссам, существовавшим коллективно до Рождества Христова по законам природы и человеческого совершенства. А именно людям благородным, созидающим и любящим, чуждым гордыни и алчности, без государственных институтов и самой системы государства и денег, познававшим через космос и безмерно счастливым, обладающим, как сейчас принято говорить, сверхъестественными способностями, но исключительно во благо. Иными словами, в описательно-наглядном варианте настоящие предки русских выглядят этаким человеческим гордозвучащим совершенством, живущим внутри каждого из нас. К себе нужно просто прислушаться.

Из всех славянских племен одна великорусская  раса обладает великими государственными инстинктами, - говорил Лев Тихомиров. Что ж, возможно, вспоминая и осмысливая истинные русские традиции, «государственность» есть не форма правления, а стремление правильно жить, и неоднократно осмеянные русские пороки – это альтернативный протест против черствого режима, а признанные и непризнанные национальные достоинства – неисчерпаемая энергия, эти стремления поддерживающая…

Невероятно, но факт, предсказания и  мечты Анастасии, изложенные в книгах Мегре, спустя год-два воплощаются  в жизнь: правительство активизировало распределение земель, население  потянулось из городов в глубинку, а 26 июля был введен день Земли. Получается, что нужно только захотеть, искренне и чисто, и будет всем счастье. И, получается, что русский характер – это как раз характер правильный, а не та комичная смесь из нищенских замашек и твердолобости, попахивающая водкой. Но имеем-то мы как раз второе, в первое хорошее как-то не верится.

1.2 Национальное своеобразие русской  культуры

Для изучения, понимания и измерения  необходима демифологизация. А для  этого требуется отделить друг от друга два разнопорядковых, но тесно  переплетенных явления, совместный силуэт которых выглядит так странно.

Как правило, основные объяснения сводятся к пограничному положению России между Востоком и Западом, Европой  и Азией – от «Евразийства»  до «Азиопства» (последний термин –  отнюдь не выдумка автора). При  этом забывают, что подобной евро-восточной бинарностью обладают едва ли не все культуры, формировавшиеся в зоне контакта цивилизаций, – испанская, португальская, греческая, болгарская, сербская, турецкая и другие, принадлежащие Средиземноморью, не говоря уже о латиноамериканских или о христианских культурах Кавказа. Выходит, бинарность русской культуры – явление типичное, поэтому мало, что дающее для объяснения уникальности «русского кентавра» и для выяснения его реального происхождения.

При характеристике России и русского народа быстро стало общим местом указание на их молодость. Молодая Россия и состарившийся, это и одряхлевший Запад сопрягались и противопоставлялись самыми разными течениями в культуре и общественной мысли. Перечень только громких имен авторов, отдавших должное русской молодости и старости Запада, был бы очень длинен. Ясно, что ощущение русским человеком своей принадлежности к молодому народу не случайно. Но точно так же очевидно другое: наш народ своим возрастом существенно не отличается от других западных народов. Если же отличия есть всегда они в пользу нашей молодости. Ощущение русским человеком значимости своего народа нельзя понимать буквально хронологически. За таким понятием стоит что-то другое помимо возраста этнической общности.

Противоречива не только диалектика русского/российского, но и полярная – от нигилизма до апологии –  интерпретация русского народа с  точки зрения понимания его как  культурно-исторического субъекта, творца духовных ценностей. «Россия, –  писал Бердяев, – менее всего страна средних состояний, средней культурности... В низах своих Россия полна дикости и варварства. На вершинах своих Россия сверхкультурна историческая задача русского самосознания – различить и разделить русскую сверхкультурность и русскую докультурность, логос культуры в русских вершинах и дикий хаос в русских низинах». Такова элитная (не путать с элитарной) версия русской культуры — её отождествление с логосом сверх-культуры в противоположность докультурном хаосу, в сущности, не народа, а человека-массы. Вместе с тем необходимо различать древнерусскую народность и народ России Нового времени – эпохи формирования российской нации – государства.

Наличие у русской культуры своей  собственной периодизации и типологизации, не покрываемой общезападной периодизацией и типолологизацией, связано вовсе не с какой-то нашей национальной самобытностью и уникальностью Руси. В свое время Русь успешно вошла в одну из таких общностей и успешно развивалась в ее составе. Таким вхождением стало крещение Руси в 989 г. Хорошо известно, что христианство Русь восприняла от Византии. В результате крещения в церковном отношении она стала одной из многочисленных, хотя и наиболее крупной по населению, не говоря уж о территории, метрополией Константинопольского патриархата. Русь оказалась в положении, не испытанном ни одной западной национальной культурой. Это положение можно назвать культурным одиночеством. Конечно, оно не было таким же полным, как у Робинзона Крузо на необитаемом острове. Но одиночество в данном случае – это не метафора и не преувеличение. Остальные православные культуры после завоевания православных стран не исчезли с лица земли. Однако и развиваться в нормальном ритме они не могли. Лазарев отмечает, что Древняя Русь «сразу усвоила византийскую технику каменного строительства со сложной системой купольных и крестовых сводов, а также новую для нее христианскую иконографию, воплощенную средствами мозаики, фрески и иконописи. Это отличает ее развитие от романского Запада, где становление каменного зодчества протекало по иному пути – пути постепенной внутренней эволюции.

Ренессанс представляет собой, бесспорно, чисто городской феномен. Говоря о русском предвозрождении, Лихачев  также связывает его с городом: «Лучшие токи предвозрожденческого движения захватили собою всю Западную Европу, Византию, но также Псков, Новгород, Москву, Тверь, весь Кавказ и часть Малой Азии. На всем пространстве этой колоссальной территории мы встречаемся с однородными явлениями, вызванными развитием демократической жизни в городах и усиленным культурным общением стран. Многие черты этого предвозрожденческого движения сказались на Руси с большей силой, чем где бы то ни было». «Во времена независимости российских славян гражданское правосудие имело основанием совесть и древние обычаи каждого племени в особенности; но варяги принесли с собою общие гражданские законы в Россию, известные нам по договорам великих князей с греками и во всем согласные с древними законами скандинавскими».

Одной из особенностей развития русской  средневековой культуры являлось то, что Византия служила для Руси одновременно и античностью, и современной моделью. Лихачев отмечает, что ««своя античность» – период домонгольского расцвета древнерусской культуры – при всей ее притягательности для Руси конца XIV-XV веков не могла заменить собой настоящей античности – античности Греции и Рима с их высокой культурой рабовладельческой формации». Если Западная Европа должна была пройти тысячелетний путь средних веков через такие вехи, как Великое переселение народов, формирование варварских государств, становление феодализма и освобождение городов, и если западная культура должна была «пережить» «каролингский ренессанс», романский стиль, готику и завершить ее эпохой Возрождения, то Россия, являясь более молодым государством, избежала столь длительного пути «постепенной внутренней эволюции» и культурно-исторического «созревания», воспользовавшись готовой византийской моделью, служившей и античностью, и современностью. «Обаяние византийской культуры, византийского искусства было столь велико, что трудно было ему не поддаться. Этим объясняется широкое проникновение византийской культуры в русское феодальное общество». О том, что византинизм предопределил «восточные» приоритеты в историческом выборе пути развития России и ее имманентную оппозицию Западу, говорил и Н. Бердяев в статье, посвященной Леонтьеву: «Россия во всем своем своеобразии и величии держится не национальной скрепой, не русским национальным самоопределением, а византийским православием и самодержавием, объективными церковными и государственными идеями. Эти начала организовали Россию в великий и своеобразный мир – мир Востока, противоположный Западу».

Византинизм выступал против любых  форм демократических изменений  в российском обществе. Западные понятия  свободной личности, индивидуализма и демократии оставались для подавляющего большинства российского общества чуждыми и неприемлемыми – «западной заразой», – следовательно, вредными, опасными. Об опасностях, грозящих России введением западных ценностей, говорил Леонтьев: «Я осмелюсь даже, не колеблясь, сказать, что никакое польское восстание и никакая пугачевщина не могут повредить России так, как могла бы ей повредить очень мирная, очень законная демократическая конституция». И это потому, что «русские люди не созданы для свободы. Без страха и насилия у них все прахом пойдет». Он, очевидно, не питал иллюзий в отношении мифа об «особой исторической миссии» России, широко пропагандируемого определенной частью русской интеллигенции XIX века. Говоря о Леонтьеве, Бердяев утверждал, что «он верил не в Россию и не в русский народ, а в византийские начала, церковные и государственные. Если он верил в какую-нибудь миссию, то в миссию византизма, а не России».