Понятие о литературной норме. Вариант и норма. Динамика нормы

СОДЕРЖАНИЕ

 

 

Вопрос 2.

Понятие о литературной норме. Вариант и норма. Динамика нормы.

Вопрос 16.

Синонимы. Речевые ошибки, связанные с неправильным употреблением    синонимов. 

Вопрос 30.

Морфологические нормы. Причастие и деепричастие.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вариант «Б»

 

Вопрос 2

Понятие о литературной норме. Вариант и норма. Динамика нормы.

Литературная норма- это некоторая совокупность коллективных реализаций языковой системы, принятых обществом на определенном этапе его развития и осознаваемых им как правильные и образцовые. Литературная норма фиксируется в грамматических справочниках и словарях и является, как и любая другая социально обусловленная норма, обязательной для всех членов коллектива, говорящего на данном языке. Подчеркнем в связи с этим, что специфическим признаком литературных норм, отличающим их от норм диалекта, является не столько обязательность, сколько обработанность и осознанность. Диалектная норма является, по существу, не менее обязательной для ее носителя, но она слабее осознается и менее обработана. В то же самое время по отношению к литературному языку донационального периода, а также по сравнению с ранними этапами развития самого национального литературного языка его нормы, безусловно, являются не только более устойчивыми, но и более обязательными.

Наличие стабильных фиксированных и осознанных норм, обеспечивающих большую или меньшую «стандартность» языка, рассматривается сейчас большинством лингвистов в качестве одного из основных признаков литературного языка национального периода. Однако в связи с тем, что норма не является исключительной принадлежностью литературного языка, приходится говорить не просто о наличии данного признака, но и о его особом содержании применительно к развитому литературному языку. Норма «народного» языка (имеются в виду, прежде всего различные формы диалектно окрашенной речи) носит преимущественно негативный характер и слабо осознается. Норма литературного языка отличается от норм диалекта главным образом по степени своей императивности и осознанности, кроме того, она носит не только негативный, но и позитивный характер. Этот позитивный характер литературной нормы заключается в более сложном распределении и использовании нормативных реализаций, т. е. в усложнении селективной, дифференцирующей и оценочной стороны нормы.

Понятие литературной нормы включает три  основных правила: правильность произношения, правильность ударения и правильность словоупотребления. Любая грамматика современного русского литературного языка, любой его словарь есть не что иное, как его кодифицирование. Утверждение о том, например, что существительное женского рода с окончанием - а в именительном падеже в предложном падеже имеет окончание - е (а не какое-то другое), – это утверждение о норме. Однако такие нормы для носителей русского языка естественны, их кодификация предельно проста, с такой кодификацией справляется любой грамматист, и специалисту по культуре речи здесь делать нечего. Культура речи начинается там, где язык как бы предлагает выбор для кодификации, и выбор этот далеко не однозначен. Часто можно услышать километр, но норма – только километр, не менее часто звучит договор, но норма – договор, хотя сейчас уже не запрещается категорически и договор, тогда как тридцать лет назад такое ударение запрещалось. Это свидетельствует, кроме всего прочего, еще и о том, что современный русский литературный язык, хотя и может рассматриваться как язык от Пушкина до наших дней, не остается неизменным. Он постоянно нуждается в нормировании. Поэтому постоянное наблюдение за развитием и изменением норм – одна из основных задач лингвистической науки о культуре  речи. 
Нормативный аспект культуры речи – один из важнейших, но не единственный. Язык располагает большим арсеналом средств. Главнейшее требование к хорошему тексту таково: из всех языковых средств, для создания определенного текста должны быть выбраны такие, которые с максимальной полнотой и эффективностью выполняют поставленные задачи общения, или коммуникативные  задачи.  
Мы уже говорили, что стиль всегда характеризуется принципом отбора и комбинации наличных языковых средств и их трансформацией, всегда привязан к определенной социально-возростной группе. Речевое поведение данной группы является нормативным для нее, а все прочие речевые реализации объявляются ненормативными.

Таким образом, норма – явление многослойное и сложное, а каждый вариант языка, каждая форма языка предполагает существование собственной нормы. Мы можем говорить о диалектной норме, о норме просторечной, о нормированной разговорной речи, о нормах литературного языка в его устной и письменной форме.

Норма – это шкала переходов от того, что за пределами данной формы, к тому, что допустимо, но нежелательно (не рекомендовано), к тому, что единственно возможно. Норма – это показатель формы языка и характеристика говорящего как носителя диалекта, просторечия, жаргона, носителя литературной речи.

Нарушение нормы не всегда показатель неосведомленности носителя (его безграмотности) либо невладения ею. Нарушение может быть стилистическим средством (например, характеристика речи персонажа). Нарушение может свидетельствовать о состоянии говорящего (нервозность, аффектация, невладение собой, утомление, подавленность). Нарушение нормы может быть симптомом нервного, психического или соматического расстройства.

Важнейшим признаком литературного языка считается его нормативность, которая проявляется как в его письменной, так и в устной форме.

Характерными особенностями нормы литературного языка считаются:

относительная устойчивость; норма подвижна, ср. петерб. «афыцэр», «афэра», «тэма»; языковые нормы – явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии или даже 1-11 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее: в 10-10е гг. нашего века дипломник и дипломант обозначали одно и то же, абитуриентами называли всех выпускников, диалектический мотивировалось диалектом и диалектикой. Сто с лишним лет назад текст, который я сейчас зачитаю, был бы абсолютно нормативным: Некоторые плЮют на нормы литературной речи. Нам, мол, все позволенО, мы семьЯми так говорим, нас так И похоронЯт. Я вздрогнУла, услышав такое, но не стала выступать протИв... Изменяются не только акцентологические нормы, но и морфологические. Утратой двойственного числа вызваны варианты с ударением: два часА – чАса не прошло, в два рядА – вышел из рЯда. Сейчас мы говорим, что после числительного два используется родительный падеж ед.ч., но исторически это – именительный падеж двойственного числа. После исчезновения двойственного числа у существительных мужского рода в имен. падеже появляется новое окончание -а, а -ы исчезает. Этот процесс наблюдается до сих пор: в 19 в. говорили «поезды», сейчас – «поездА», договорА, тракторА, инженерА, шоферА, столярА и проч.

Двойственность нормы, параллельное существование двух равновозможных, равнодопустимых вариантов всегда непрочны. Одному из вариантов оказывается явное предпочтение, он обладает большим весом или большей частотностью, большей распространенностью или нейтральностью, универсальностью.

распростаненность; данный признак скорее желателен. Известный социолингвист Борис Ларин писал, что «литературные языки генетически связаны с городом». Но в период формирования русского литературного языка большая часть населения России проживала не в городах!

общеупотребительность; этот признак также часто нарушается, мы редко говорим «пОэт», «жЮри», «ракУрс», «фОльга», «Изыск»; норма часто явление очень условное, принятое на данный момент, не всегда отражающее реальное состояние литературной речи, передающее желательное либо несовременное. Соответствие между нормализацией и реальным состоянием литературной речи не всегда достижимо.

общеобязательность, точнее общеобязательность для государственных средств речевой коммуникации, для системы образования, для науки и т. п. Однако, попробуйте переубедить моряка, что надо говорить «кОмпас», а не «компАс», переучите тренера олимпийцев говорить не «пасОв», а «пАсов», отучите министра нефтегазовой промышленности говорить «нефтепрОвод» вместо «нефтепровОд». Ср. аналогично прост. «минерАлог» и лит. «минералОг» (никто в Ин-те минералогии СО РАН не использует литературную норму). Борьба профессионализмов и литературными терминами продолжается; соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы. Хотя «жюри» и «пОэт» выбиваются из реестра возможностей нашего языка. Норма существует там, где есть выбор, где есть возможность использования таких оценок, как

допустимо-недопустимо

понятно-непонятно

общедоступно-недоступно

достаточно-недостаточно

коммуникативно-некоммуникативно

Норма – это механизм регулирования выбора, механизм предпочтения. Он тесно связан с культурным архетипом носителя языка. С одной стороны, норма отражает стремление языка к стабильности, с другой, к экспансии, выходу за пределы исходного, включению нового материала, новых возможностей, новых средств.

Считается, что языковые нормы не выдумываются учеными, что они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, что они всегда поддерживаются речевой практикой. Но это не всегда так.

Мы не можем отказаться от идеи нормы, поскольку именно нормы помогают ЛЯ сохранять свою целостность и общепонятность. Авторы многих учебников пишут, что именно нормы защищают ЛЯ от потока диалектной речи, социальных и профессиональных арго, просторечия, и это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию – культурную.

Возникает вопрос: от кого защищают? Норма только подчеркивает элитарность ЛЯ, поэтому на вопрос, нужна нормированная речь или не нужна, ответ нужно искать не в описании языковой ситуации.

Конечно, литературная норма зависит от условий, в которых осуществляется речь. Языковые средства, уместные в бытовом общении, могут оказаться нелепыми в официально-деловом общении. (Но не всегда! Политическая психология, наоборот, рекомендует политикам при борьбе с оппозицией вызывать кого-нибудь из нижестоящих членов оппозиции к себе для беседы и использовать средства дружеского бытового общения). В целом, норма не делит средства языка на хорошие и плохие, а указывает на их коммуникативную целесообразность.

Возможны три кодифицирующих подхода, отражающих три социально-исторических типа отношения к языку:

предписывать – жесткая, регламентирующая позиция (то, чем занимаются технические и художественные, научные редакторы);

отражать – описывающая, фиксирующая позиция (наблюдаем в словарях);

предсказывать – эта позиция наблюдается в лингвистических работах и опирается на внутренние тенденции развития языка.

Соответственно норма, (как политика в отношении к языку) способна иметь предписывающий (волевой), отражающий (пассивный) и предсказывающий (направляющий) характер.

Показатели различных нормативных словарей дают основание говорить о трех степенях нормативности:

норма 1 степени – строгая, жесткая, не допускающая вариантов;

норма 1 степени – нейтральная, допускает равнозначные варианты;

норма 1 степени – более подвижная, допускает использование разговорных, а также устаревших форм.

Вариативность нормы складывается исторически. Примером параллельной двойственности произносительной литературной нормы служило московское и петербургское произношение:

Современная норма объединяет разные варианты. Но надо отметить, что устаревшая норма способна к возвращению: процессы в языке обратимы.

 

Вопрос 16.

Синонимы. Речевые  ошибки, связанные с неправильным употреблением    синонимов. 

Синонимы. Речевые ошибки, связанные с неправильным употреблением синонимов.

Сино́нимы — слова одной части речи, различные по звучанию и написанию, но имеющие одинаковое или очень близкое лексическое значение.

Примеры синонимов в русском языке: кавалерия — конница, смелый — храбрый.

Служат для повышения выразительности речи, позволяют избегать её однообразия.

Следует различать синонимы и номинальные определения — последние представляют полную тождественность.

«СИНОНИМЫ Проблема определения синонимов Синонимы (от греч. synonymos – ‘одноимённый’) в широком смысле обычно понимаются как языковые средства, которые служат либо для выражения одного и того же содержания, либо для уточнения отдельных сторон обозначаемого и его оценки. Возникновение и лингвистическая природа синонимии объясняются асимметрией знака и значения, стремлением выражать известное содержание не только своим основным знаком (первичной формой), но и другими языковыми средствами. Понятие синонимии давно уже является предметом разнообразных лингвистических истолкований. Относительно того, что такое синоним, какие бывают синонимы, насколько это понятие вообще реально и т.п., были высказаны различными учёными самые разнообразные, часто противоречивые мнения. Так, в частности, Г.О. Винокур считал, что «синоним является синонимом только до тех пор, пока он находится в словаре, <…> а в контексте живой речи нельзя найти ни одного положения, в котором было бы всё равно, как сказать: конь или лошадь, ребёнок или дитя, дорога или путь». Существуют различные определения синонимов. Синонимы определяются 1) как слова, имеющие тождественное значение; 1) как слова, имеющие близкое значение; 1) как слова, обозначающие одно и то же понятие; 1) как слова, способные обозначить один и тот же предмет. Признаком синонимов считается и взаимозаменяемость слов в определённых контекстах, и, наоборот, их распределённость по разным контекстам (при несовместимости в одних и тех же контекстах). Разные подходы к определению и изучению синонимии соответствуют разным аспектам значения слова. В собственно семантическом (сигнификативном) аспекте синонимы определяются как слова (ЛСВ) одной и той же части речи с полностью или частично совпадающими значениями. В структурном аспекте они рассматриваются как слова, которые могут взаимно замещать друг друга, не изменяя смысла предложения. В прагматическом (или эмотивном) плане синонимы выступают как выражение эмоционально-экспрессивной оценки обозначаемого явления. Такие определения не исключают, а взаимно дополняют друг друга. На самом деле в языке существуют различные (и разнообразные) типы семантических сближений, которые и отражаются по-разному в различных определениях синонимов. Речь, таким образом, может идти не столько о различном понимании синонимии, сколько о различном употреблении термина, о его применении к различным явлениям языка. И в этом смысле возможно более широкое и более узкое применение термина. Чаще всего при выделении синонимов выдвигались такие критерии, как, во-первых, тождественность или близость значения слов и, во-вторых, их взаимозаменяемость. Но оба эти определения недостаточны в связи с тем, что понятие «близость значения» остаётся в общем неопределённым, а взаимозаменяемость слов сама по себе допустима и в случаях, когда тот же предмет может быть назван совершенно по-разному в зависимости от того, как он понимается или какие его свойства говорящий хочет отметить. Семантической сущностью синонимии и мерилом её проявления в каждом конкретном случае является эквивалентность содержания лексических единиц. Эквивалентным может быть всё содержание слов (языкознание – лингвистика) или содержание отдельных их значений (луна1 – ‘спутник Земли’ / месяц1 – ‘луна’): светит луна – светит месяц; ср. луна1 – ‘спутник любой планеты’: десять лун Сатурна; месяц1 – ‘единица исчисления времени, равная одной двенадцатой части года’: вернуться через месяц. 
Синонимы обогащают язык, делают образной нашу речь. У синонимов может быть разная функционально-стилистическая окраска. Так, слова ошибка, просчет, оплошность, погрешность - стилистически нейтральны, общеупотребительны; проруха, накладка - просторечные; оплошка - разговорное; ляп - профессионально-жаргонное. Употребление одного из синонимов без учета его стилистической окраски может привести к речевой ошибке. 
Пример:   
Совершив оплошку, директор завода сразу же стал ее исправлять. 
При использовании синонимов часто не учитывается способность каждого из них в большей или меньшей степени избирательно сочетаться с другими словами. 
Различаясь оттенками лексического значения, синонимы могут выражать разную степень проявления признака, действия. Но, даже обозначая одно и то же, взаимозаменяясь в одних случаях, в других синонимы заменяться, не могут - это ведет к речевой ошибке.   
Пример:   
Вчера мне было печально. Синоним грустно сюда вполне подходит: Вчера мне было грустно. Но в двусоставных предложениях эти синонимы взаимозаменяются. Печально я гляжу на наше поколенье...