Процесс, регресс в культурном развитии

Процесс, регресс в культурном развитии

Понятие о культурных процессах (прогресс, кризис, застой, регресс).

Для того, чтобы начать говорить о культурных процессах, необходимо знать, что из себя представляет понятие  «культура».

Итак, культура (лат. сulture) - 1) совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человеческим обществом и характеризующих определенный уровень развития общества, различают материальную и духовную культуру; в более узком смысле термин культура относят к сфере духовной жизни людей; 2) уровень, степень развития, достигнутая в какой-либо отрасли знания или деятельности; 3) степень общественного и умственного развития, присущая кому-либо.

Тогда, культурные процессы - изменение во времени состояния  культурных систем и объектов, а также типовые модели взаимодействия между людьми и их социальными группами. Хотя культурные процессы эмпирически проявляются в совокупности культурных событий, эти понятия не тождественны. Под процессами имеются в виду типические, универсальные по масштабам распространения в разных культурах и устойчивые в своей повторяемости функциональные процедуры, поддающиеся классификации на основании общих признаков.

Культурные процессы- это прежде всего динамика культуры.

В конечном счете все  культурные процессы функционально связаны с осуществлением и обеспечением коллективной жизнедеятельности людей, повышением уровня их социальной интегрированности, организацией, регуляцией, коммуникацией, социальным воспроизводством их сообществ, таким образом культура никогда не стоит на месте, она всегда находится в движении.

 Само понятие «культурных  процессов» включает в себя: прогресс, регресс. Рассмотрим эти понятия.

Прогресс (лат. progressus) - движение вперед, от низшего к высшему, переход  на более высокую ступень развития, изменение к лучшему; развитие нового, передового.

Прогресс распространяет свое действие не только на человеческое общество, но и на само историческое познание. Накопление знаний о прошлом, все более точное, полное и подробное  выявление и изучение цепочек причинно-следственных связей должны были привести в конце концов к формулированию строгих законов исторического развития. Эти законы уже имели ту или иную абстрактную философскую формулировку. Необходимо лишь конкретизировать их в применении к эмпирическим историческим данным. Но реальный исторический опыт показывает, что в любом обществе наряду с прогрессом непременно имеет место и регресс, что еще раз подтверждает законы цикличности и непрерывности исторического развития.

Регресс - понятие, обратное прогрессу - (лат. regressus) - возвращение, движение назад, переход от более высоких форм развития к более низким, изменения к худшему.

1. Идея культурного  развития процесса в истории  европейской мысли

Характерной чертой становящейся новоевропейской культуры стало ее своеобразное отношение к культурно-исторической традиции. В истории разных народов нередки ситуации, когда та или иная культурная эпоха демонстрировала избирательное отношение к традиции, отвергая непосредственно предшествующую ей и обращаясь к другим. Теперь же был провозглашен отказ от всякой традиции и предания вне зависимости от их содержания, источника и способа существования. Объективной основой столь пренебрежительного отношения к исторической культурной традиции в самосознании XVII в. был распад прежних общественных порядков, форм общественной жизни и оправдывающего их сознания. И все же новая культурная эпоха была по сути гораздо более прочно и органично связана с античной и средневековой традициями, чем это представлялось ей самой в очаровании собственной новизны.

Критически-негативное отношение  к прежней философии, мотивированное ссылками на ее практическую бесплодность и неспособность выработать единую достоверную истину, выразилось в  стремлении мыслителей Нового времени  отказаться от опоры на авторитеты и выстроить здание новой философии на фундаменте самозаконодательствующего “естественного разума”, исходя из принципа субъективной достоверности. Уже античная мысль зафиксировала различие между врожденными и приобретенными, привитыми воспитанием качествами человека. Типологически предшествовавшая Новому времени историческая форма культуры резко обострила в сознании общества противоположность “природного” и “цивилизованного”. Блестящий испанский моралист Бальтасар Грасиан, современник Декарта, полагал, что человек рождается чуть ли не “дикарем” и что только привитая воспитанием культура способна сформировать в нем личность, значительность которой определяется мерой ее культурности, т. е. усвоенными ею знаниями, обычаями, правилами поведения. Декарту же свойственны уже совершенно иные оценки того, что в современной терминологии именуется “воспитанием в культурной традиции”. Для него несомненно, что принятые в обществе обычаи, взгляды, формы воспитания оказывают на людей мощное воздействие и убеждают их обычно эффективнее, чем научные доказательства. Индивид разумный, как европеец, с детства живущий среди китайцев или каннибалов, становится совсем другим человеком, хотя, добавлял Декарт, нет оснований считать людей варварами или дикарями из-за того, что они имеют другие понятия и обычаи. Противоречащие одна другой традиции разных народов равноправны, но не потому, что все они хороши (“эквивалентны”, как сказали бы позже сторонники культурного релятивизма), а напротив: потому, что все они плохи, все они в буквальном смысле “пред-рассудки”, не содержат в себе объективного и истинного, а потому и не заслуживают того, чтобы стать предметом философии и науки. Воздействие культурных предрассудков пагубно, полагал Декарт, так как замутняет разум и препятствует самостоятельному поиску истины.

Негативизм в отношении  культурно-исторической традиции среди  философов — современников Декарта, был общим достоянием. Ведущий  теоретик английского эмпиризма  и оппонент Декарта по существенным вопросам философских дискуссий Джон Локк несколько позже выразил аналогичную позицию в развернутой форме. Сколь бы мощным ни было влияние исторической традиции и какой бы истинной и высоконравственной по своему содержанию она ни была, ее первородный грех, по Локку, заключается в том, что она — традиция. У всякой традиции в момент ее возникновения был родоначальник, автор, и любое ее признание основано на доверии к чужому мнению. Но сколь бы авторитетным ни представлялось чужое мнение, предпочесть его собственному — значит отказаться от собственного разума и от своей свободы.

Декарт допускал, что выросший в  пустыне одинокий здравомыслящий человек  собственными усилиями без обучения и воспитания способен открыть все  необходимые истины и все познания, какими может располагать человечество. Нет нужды ни в исторической передаче и накоплении знаний, ни в сотрудничестве с современниками и даже чтении книг, хотя бы в них и содержались все истины. В такого рода полемически заостренных высказываниях проявились фундаментальные установки новой философии, предполагавшей, что разум (рассудок, интеллект) как человеческая способность в полной мере присущ всем людям и по сути одинаков во все времена. Все в равной мере разумны, количественные различия между людьми “по разуму” несущественны, а потому для столь “демократически” понятного разума всякие авторитеты излишни и вредны: они затемняют его естественный свет и лишают самостоятельности. Истинным же может считаться лишь то, что удостоверено собственным разумом человека.

Очищение человеческого разума от всего привнесенного извне и некритически воспринятого должно было стать необходимым предварительным условием достоверного познания. Декарт требовал освободить воображение от всех запечатленных в нем несовершенных идей, подвергнуть сомнению все прежние знания, чтобы, разрушив до основания здание существующих наук, воздвигнуть новое. Методически последовательно программа очищения человеческого разума была сформулирована Бэконом в его знаменитой критике “идолов”, или “призраков”, целью которой было устранить из познавательного процесса все, способное исказить его ход и результаты. Бэкон считал необходимым очистить разум не только от внешних, заимствованных им предрассудков, верований, но и от внутренне присущих ему и проистекающих из его собственной природы человеческих антропоморфных моментов: родовых, социальных, исторических, индивидуальных. Эта задача “дезантропоморфизации” познания, исключения из него “всего человеческого” последовательно конкретизировалась в XVII в. Гоббсом и Спинозой.

В “естественном разуме” Декарт различал то, что врождено, и то, что  приобретено с помощью “искусства”, и полагал, что с помощью искусственно выработанных правил можно преодолеть медлительность ума, расширить его  возможности и гарантировать  истину. Совершенный разум — это разум организованный, действующий по правилам, а отсюда и задача совершенствования, культивирования разума. “Гносеологическая робинзонада”, предполагавшая суверенность и полноту возможностей изолированного познающего субъекта в отношении содержания, “материала” знания, считала необходимой выработку методической “формальной” культуры применения разума. Декарт не хотел, чтобы излагаемые им правила метода воспринимались как преподанные кому-то извне, как попытка “научить методу” и побудить ему следовать. Он трактовал эти правила как рассказ о его личном опыте руководства собственным разумом с тем, чтобы каждый решал, следовать им или же выработать свои. Терминологически и по существу ему близок Гоббс, называвший “природным” ум не только врожденный, но и развитый стихийно в жизненном опыте “без метода, культуры и обучения”. Для него культура не объект, не реальность или ее аналитический срез, а качество (ума человека), искусственно сформированное целенаправленной организующей деятельностью.

Большинство мыслителей XVII в. были убеждены в громадных практических возможностях научного знания и рассматривали его применение как необходимое и достаточное условие господства человека над природой и оптимального устройства общества. В своем гносеологическом оптимизме они надеялись, что истинное знание само по себе в состоянии обеспечить благополучие людей, а потому очищение и культивирование познающего разума представлялось главным средством как научного познания, так и общего совершенствования* человека и общества (по сути эти задачи совпадали).

Спиноза еще в “Трактате  об усовершенствовании разума” завершил этот выработанный новоевропейской  философией подход к осмыслению культуры. Целью трактата стало исследование того, есть ли “истинное” и “высшее” благо и как его достичь. Когда люди представляют себе некий идеал человека, более совершенный, чем они сами, познают этот идеал и средства его достижения, то сам идеал оказывается высшим благом, а средства совершенствования человека в направлении идеала — истинным благом. В результате же оказалось: не только средства свелись к знанию, но и высшее благо, совершенство человека — это всего лишь знание единства человека со всей природой. Все то, что, модернизируя, можно назвать культурой, исчерпывается знанием, и главная задача человека состоит в поиске способов врачевания и очищения разума в целях истинного познания.

Программа культивирования  разума стала первым проблемно-тематическим направлением в философии XVII в., имевшим непосредственное отношение к философии культуры. Она включала три главные задачи: очищение разума от предрассудков, совершенствование разумного познания с помощью методических правил и осуществление разумного контроля над страстями и волей. Во всех этих задачах программа совершенствования разума интерпретировалась как теоретико-познавательная, гносеологическая. Культура здесь не объект, а качество “окультуренного” разума вместе с процессом его “культивирования”.

2. Проблема  культурного развития

Задачи, которые стоят  перед духовной культурой, многообразны. Это хорошо видно на примере искусства  и литературы, о назначении которых  велись жаркие споры. Так, в России в XIX-начале XX вв. одни считали их общественной трибуной, а другие полагали, что искусство существует для искусства, то есть для узкого круга посвящённых. Отметим, что в искусстве и прочих областях духовной культуры все задачи решаются одновременно. Но из многих выделяются наиболее важные, как бы подчиняющие себе остальные. Иногда духовная культура несёт, прежде всего, идеологическую (пропагандистскую) и воспитательную нагрузку (так было, например, у нас в СССР), в некоторые периоды такую роль выполняли религия и религиозное искусство. Но в настоящее время в развитых странах на первый план вышли такие задачи, как развлекательная и информативная. Это связано как с общим подъёмом роли информации и многообразия способов её преподнесения, так и с тем, что культурная продукция всё больше становится делом коммерции. Какие же проблемы современной культуры волнуют передовых людей нашего времени больше всего?

1. Через средства массовой  информации она теперь распространяется  не в узком кругу, а на  миллионы, десятки и сотни миллионов  людей. Таким образом, казалось  бы, ответственность тех, кто её создаёт, вырастает неимоверно. Но, напротив, она снижается чуть не до нуля. Если хулиган в передаче позволяет себе на всю страну произносить безобразные слова, миллионы зрителей могут воспринимать это как норму.

2. Коммерциализация культуры  и направленность на самых малообразованных и некультурных людей ведёт к понижению её уровня, антиморальности (секс, ужасы, насилие, суеверие и т.п.). При этом произведения высокохудожественные не в состоянии экономически конкурировать с низкопробными: их нельзя поставить на поток, а создание требует значительного времени и аудитория меньше. Это же в большой мере касается и науки. Какие-нибудь прикладные вещи, полезные для практики, но с научной точки зрения незначительные ценятся гораздо больше, чем серьёзные открытия. Талантливые люди могут порой нищенствовать, не находя применения шедеврам. А какая-нибудь бездарная певичка, все достоинства которой в наглости и в том, что она демонстрирует свои прелести, баснословно богата. В результате происходит отток способных людей от высокой культуры и растрачивание таланта впустую.