Славянская мифология

Славянская мифология  и религия (славянское язычество) —  совокупность мифологических воззрений, верований и культов славянских народов.

Формирование славянского язычества

Славянская мифология  и религия формировались на протяжении долгого периода в процессе выделения  древних славян из индоевропейской  общности народов во II—I тысячелетии  до н. э. и во взаимодействии с мифологией и религией соседних народов. Поэтому, естественно, в славянской мифологии имеется значительный индоевропейский пласт. Предполагается, что к нему относятся образы бога грозы и боевой дружины (Перун), бога скота и потустороннего мира (Велес), элементы образов близнечного божества (Ярило и Ярилиха, Иван да Марья) и божества Неба-Отца (Стрибог). Также индоевропейскими по сути являются такие образы, как Богиня Мать-Сыра-Земля (Мокошь), солнечное божество (Дажьбог), и некоторые другие[1].

 

В первой половине I тысячелетия  н. э. на религию славян оказали значительное влияние кельты и степное ираноязычное население (скифы, сарматы и аланы). Под воздействием кельтов находилось язычество западных (лужицких) славян, в частности формировалась архитектура культовых построек[2]. Некоторые исследователи предполагают кельто-славянские параллели между божествами Дагда и Дажьбог, а также Маха и Макошь[3]. У ираноязычного населения славяне видимо заимствовали само слово «бог» (которое также имело семантику «доля», ср. «богатство», «убогий»), сменившее общеиндоевропейское обозначение для божества *divъ[4]. Восточные славяне имели в своём пантеоне божеств предположительно иранского происхождения — Хорс, Семаргл и др.[5]

 

При расселении восточнославянских племён в VI—IX веках (а русских —  вплоть до XIX века) мифологии их отдельных  групп могли испытывать влияние  мифологий финно-угорских, балтских и тюркских народов.

Культы божеств

Идолы и капища

Данные как археологии, так и письменных источников свидетельствуют о том, что у славян существовали скульптурные изображения божеств (идолы). Они могли быть как деревянными, так и каменными. Идолы восточных славян отличает простота и известная грубость исполнения, тогда как у западных славян идолы были более искусными и сложными[52]. Кроме того, отличительной чертой западнославянских идолов является поликефалия (многоголовость)[53]. О внешнем виде славянских идолов можно судить по широко известному так называемому «Збручскому идолу»[54], а также по описаниям в письменных источниках: известно, например, что идол Перуна, поставленный в Киеве князем Владимиром, был деревянным, с серебряной головой и золотыми усами[55]. Помимо этого известны многочисленные описания многоголовых идолов балтийских славян.

 

Славяне поклонялись идолам в открытых святилищах (капищах). На капище проводились обряды поклонения идолам божеств. Капища могли быть огорожены, их обычным атрибутом был костёр, временный или постоянный. Судя по данным летописей, капище Перуна было и в Новгороде, на Перыни

Жречество

 

Славяне по сравнению с  другими народами Европы обладали меньшей  скоростью общественно-экономического развития, поэтому развитого и  влиятельно жреческого сословия у них  не существовало. Судя по всему, жречество  как сословие у восточных славян находилось только в процессе формирования[64], который был прерван введением  христианства. Тем не менее, жрецы  языческих божеств у восточных  славян в дохристианские времена скорее всего были. Однако их, видимо, было не так много — гораздо больше было гадателей, колдунов и знахарей. Древнерусские источники называют их следующим образом: волхвы, ведуны, обавники, зелейники, наузники, чародеи, кудесники, ворожеи, «бабы богомерзкие» и т. д.[65] Как правило, основными их функциями были знахарство — лечение заговорами, ритуалами и естественными лекарственными средствами; бытовая магия — любовная и защитная (с помощью ритуалов, зелий, амулетов, оберегов и т. п.); предсказания и гадания — по крику птиц и животных, застыванию олова и воска и т. п.; вспоможение при родах и так далее.[65]

Праздники и обряды

 

Календарные праздники и  обряды

 

Календарные праздники и  обряды славян были тесно связаны  с хозяйственными (и потому жизненно-важными) интересами крестьянина, поэтому их даты во многом обусловлены сельскохозяйственными  сезонами. Кроме того, годовой праздничный  цикл не мог не определяться важнейшими астрономическими датами, связанными, как правило, с движением солнца.

 

Значительная часть общеславянских праздников была связана с культом  предков (об этом см. ниже). С древнейших времён и до сегодняшних дней (в частности, у восточнославянских народов) сохранился обычай посещать кладбища и могилы родителей в Радоницу, Семик (перед Троицей) и Дмитриевскую родительскую субботу (см. также Деды). Такими же древними являются обычаи трапезы на могиле, поминовения алкоголем и оставления на могиле еды для покойника. До недавнего времени сохранялись пережитки языческих поминальных обычаев и в другие христианские праздники, например Святки, Масленицу и Великий Четверг. В Святки, в связи с зимним временем, кладбище не посещали, а поминали предков дома. В Великий Четверг для предков топили бани (чтобы они помылись)[66] и жгли костры у ворот (чтобы они погрелись). Как правило, поминальные праздники приурочивались к рубежным периодам года — солнцестояниям и равноденствиям. Видимо, в это пограничное время открывались врата между миром живых и миром мёртвых, через которые в мир приходили души умерших. Они посещали своих потомков, а те должны были их должным образом встретить — согреть, вымыть, напоить и накормить. Души предков могли благословить, а могли и наслать несчастья — всё зависело от того, как их встретят, поэтому так важно было почитать предков.[67]

 

Умершие предки, как покоящиеся в земле, в загробном мире, связывались  в сознании человека с землёй, поэтому  именно от благословения предков  во многом зависел будущий урожай. Например, Масленица связана и  с идеей плодородия, и с культом  предков — именно им посвящались  состязания (бега́, кулачные бои, взятие снежного городка) и главная еда  на Масленице, при этом поминальная  — блины[68]. Плодородию земли и  плодовитости скота, как основным хозяйственным  интересам крестьянина, было уделено  особенное внимание в его праздниках и обрядах. В Васильев вечер (канун Нового года) приготовлялась ритуальная еда — поросёнок или овечьи ножки, пеклось печенье в виде скота («козульки») — целью всего этого было привлечение плодовитости и благополучия для скота. Этой же цели, а также обеспечению безопасности скотины, служили многочисленные ритуалы Юрьева дня весеннего, когда совершался первый выгон скота.[67]

 

Чучело Зимы, подготовленное к сожжению, 2010 год

 

Плодородию земли способствовали многочисленные ритуалы с чучелами, изображавшими различных ритуальных персонажей — это Масленица, Ярила, Кострома, Кострубонько. Ритуал включал в себя, как правило, чествование и почитание чучела, хождение с ним по улицам, сопровождавшееся весельем, а затем проводы — похороны, сожжение или растерзание. Видимо, чучело представляло собой средоточие плодородия и плодовитости, и ритуалы его проводов должны были сообщить это плодородие земле — тем более, что проводились подобные ритуалы почти всегда весной или в начале лета.[67][69]

 

В Семик и Троицкую неделю роль чучела выполняла троицкая (семицкая) берёзка, с которой проводили практически те же обряды — украшали её, поклонялись и чествовали, ели под берёзкой ритуальную пищу, пели песни и водили хороводы, завивали ей ветки, проводили обряд «кумления», носили по деревне и, наконец, ломали и раскидывали ветки по полю — целью всех этих обрядов было привлечение плодородия и хорошего урожая, а также плодовитости и удачного материнства, как в случае с кумлением. Во всех семицких ритуалах, проводившихся с берёзкой, участвовали только девушки и женщины[70][67].

 

Кроме того, обеспечению плодородия и урожая должны были способствовать ритуалы вызывания дождя (при  засухе; в случае же затяжных дождей ритуал был направлен на достижение хорошей погоды). В ритуале участвовала  девочка, как правило, сирота, которую  называли Додола или Пеперуда. Как считают учёные, её имя и сам образ, видимо, связан с Громовержцем-Перуном (возможно, Додола представляла жену Громовержца). Её водили по деревне, украшали цветами и поливали водой, при этом пелись песни с просьбами о ниспослании дождя.[71]

 

Генрих Семирадский. Ночь на Ивана Купалу

 

Одним из важнейших славянских праздников была ночь на Ивана Купала. В эту ночь устраивались общенародные гуляния — песни и пляски. Из купальских обрядов следует отметить разжигание и прыжки через костры, купание и катание со склонов  горящих колёс. Нередко праздник принимал разгульный характер. Кроме  того, в эту ночь собирали лечебные и магические растения.[72]

 

Согласно реконструкциям, у славян существовали праздники, посвящённые  и божествам как таковым. В  частности, мог существовать Перунов  день и день, посвящённый Велесу ~ Волосу, которые впоследствии были заменены соответственно Ильиным днём и днём памяти св. Власия Севастийского или Николиным днём (зимним и вешним). Однако прямых данных об этих языческих праздниках в нашем распоряжении нет, поэтому их даты и содержание остаются лишь реконструкциями.

[править]

Свадебные обычаи и обряды

 

Свадебные обычаи различались  у разных племён в зависимости  от типа брака. Славянский языческий  брак был полигамным: в одних случаях  мужчина мог иметь несколько  жён и наложниц, в другом — могли меняться брачные партнёры женщин. «Повесть временных лет» выделяет два типа брака и свадебных обрядов у славянских племён, которые условно можно назвать патриархальными и матриархальными.

 

Патриархальный брак:

 

Поляне имеют обычай отцов  своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют; имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводит её накануне, а на следующий день приносят за неё — что дают.

 

Подобные нравы описаны  ещё в VI веке византийским автором  Маврикием:

 

Скромность их женщин превышает  всякую человеческую природу, так что  большинство их считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно  удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь.

 

Патриархальный брак и  многожёнство характерны и для древних русов. Плата за невесту называлась в Древней Руси «вено», а свадебный обряд — «разувание» жениха. Древнее «разувание» фиксируется поздними обрядами снятия обуви с жениха и поговоркой «Ноги мыть и воду пить». Невеста в упомянутых в летописи случаях всегда «приводилась» (княгиня Ольга, Рогнеда).

 

Матриархальный брак:

 

…И браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды… И срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними: имели же по две и по три жены.

 

Некоторые сведения о дохристианских свадебных обрядах и обычаях  можно почерпнуть из церковных поучений против язычества:

А это творят язычники: ведут  невесту к воде, когда выдают замуж, пьют чашу в честь бесов, кидают в  воду кольца и пояса.

Оригинальный текст  (древнерусск.)  [показать]

 

 

Традиция брака у воды (озера, колодца) подтверждается позднейшими  этнографическими данными — народными  приметами и подобным обрядом, который  возродился у некоторых старообрядцев  после реформ Никона. С другой стороны, здесь может отражаться один из финальных  обрядов свадьбы — испытание  невесты, хождение с ней по воду на реку или озеро.

И когда у кого-нибудь будет  свадьба, её справляют с бубнами, с дудками и с другими бесовскими чудесами. А бывает и того хуже: изготавливают  мужской член, кладут его в вёдра  и в чаши и пьют из них, а достав, облизывают и целуют его.

Оригинальный текст  (древнерусск.)  [показать]

 

 

Не вызывает сомнений, что  в Древней Руси действительно  существовал некий фаллический  свадебный ритуал. Очевидно, фаллос при этом использовался как магический символ: он должен был дать новобрачным  плодовитость, а земле плодородие. Данные этого поучения подтверждает и археология — имеются неоднократные  находки фаллосов, вырезанных из дерева, обнаруженные в древнерусских поселениях.[75]

 

Вообще, судя по всему, древнерусская (и, видимо, славянская) свадьба сопровождалась многочисленными проявлениями сексуальности, целью которых было вызывание  плодовитости и плодородия. Известна новгородская берестяная грамота, в  которой сваха сообщает о возможности  свадьбы своеобразным матершинным словосочетанием: пеи пизда и сѣкыль, то есть «пусть влагалище и клитор пьют». Данное пожелание, видимо, связано с культом Матери-Земли, с которой отождествлялась невеста[76]. В этой грамоте содержится древнейшее (XII век) упоминание такого свадебного обряда как «поезд». Отдельные проявления сексуальности в славянской свадьбе сохранялись до последнего времени в виде «срамных» частушек.

 

Традиционными для славян считаются любовные заговоры, с помощью  которых девушки или юноши  могли влиять на свою судьбу, привлекая  к себе внимание избранника. Среди  берестяных грамот Новгорода встречается  предположительно любовный заговор[77].

[править]

Погребальные обряды и  культ предков

 

Культ умерших предков  был чрезвычайно распространён  у славян с глубокой древности  и вплоть до недавнего времени. В  связи с этим представляет интерес  славянский погребальный обряд. «Повесть временных лет» так описывает  этот обряд у вятичей:

И если кто умрёт, совершают  над ним тризну. После неё складывают большой костёр, кладут на него мертвеца и сжигают. После этого, собрав кости, складывают их в малый сосуд и  ставят на столбе у дороги. Так делают вятичи и ныне. Такому же обычаю следуют  и кривичи, и прочие язычники.