Современные опыты личной и родовой геральдики

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Государственное образовательное учреждение высшего  профессионального

образования

«Санкт-Петербургский  государственный университет технологии и дизайна»

И Н  С Т И Т У Т Б И З  Н Е С - К О М М У Н  И К А Ц И Й

КАФЕДРА  РЕКЛАМНЫХ  ТЕХНОЛОГИЙ

 

 

 

 

 

 

ТЕМА: «Современные опыты личной и родовой геральдики.»

 

 

 

 

Шифр зачетной книжки

                                                                                        Руководитель -

 

 

 

 

 

Санкт-Петербург

2011г

 

 

АННОТАЦИЯ

Курсовая работа Кокореваой Веры Николаевны на тему«Современные опыты личной и родовой геральдики»  посвящена  истории геральдики в  России, а так же вопросам ее развития в современном обществе.

В основной части  рассматривается история появления  геральдики, ее развитие в древней и современной России.

Список использованной литературы  насчитывает  17 наименований.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава I. Личная и родовая геральдика.

1.1.Основные  понятия и традиции.

Обращаясь к  теме личных (родовых, – см. прим. ниже) гербов в современной России, мы следуем зову времени. Использование личных гербов в России является фактом; этой теме посвящается множество апологетических публикаций и выступлений, её обсуждают (самым прикладным образом) законодатели и главы ведомств. 
(Примечание:Понятие "родовой герб" связано с представлением о роде как субъекте и (или) объекте права. В контексте действующего российского законодательства более целесообразным представляется переосмысление этого феномена как личного герба, право на который передается по наследству. Такая интерпретация полностью согласуется с функциональными геральдическими принципами. Показательно, что множество родовых гербов в России XVIII-XIX вв. было пожаловано в качестве личных; при этом использование этих гербов как родовых потомством пожалованных разумелось само собой и в общем случае не требовало специальных указаний законодателя.)

Утверждение (регистрация, пожалование) личных гербов - явление  сколь старинное, столь же и современное. Оно не только сохраняется в нескольких странах, как своего рода реликвия, но и переживает подъем. Пять действующих ныне самостоятельных геральдических администраций с правом регистрации личных гербов были утверждены (или возрождены и существенно реорганизованы) в странах Европы, Америки и Африки (Ирландии, Испании, Канады, ЮАР и Зимбабве) в течение последних шестидесяти лет. Это неудивительно ввиду того внимания к правам и статусу личности, которое уделяется современными демократическими институтами, современным правом. Ведь и в XII столетии появление первых гербов ознаменовало такие социальные перемены, как рост внимания к личности, к статусу, ответственности и достоинству отдельного человека.

Думается, что и в основе интереса россиян к личным гербам сегодня лежит ни что иное, как  чувство собственного гражданского достоинства. Как и столетия назад, герб символически выражает меру самостоятельности, принадлежащей человеку, и знаменует его собственное место в обществе. Две другие важнейшие тенденции, характеризующие рост внимания к личным гербам, - это стремление возродить отечественную традицию и органично ввести Россию в международный контекст, в сообщество геральдически цивилизованных держав. В принципе эти тенденции подразумевают наличие четких ориентиров: традиции и общего контекста. На практике происходит иное. Стихийное развитие обсуждаемого феномена происходит быстрее его адекватного осмысления, которое в массовом сознании часто бывает подменено упрощениями, фантазиями и предрассудками. Тем важнее для нас постоянно обращаться к фактам, к подлинному образу российского и общеевропейского геральдического наследия, к неискаженной картине геральдической работы в современном мире.

Так не выдерживает встречи  с фактами распространённый предрассудок, согласно которому герб - это непременно принадлежность дворянского достоинства, а родовая геральдика является сословным пережитком и имеет смысл лишь там, где в обществе существует иерархически закрепленное неравенство. В большинстве государств постоянно с действующей геральдической службой обладание гербом доступно человеку любого происхождения. Иногда предусматривается, что герб доступен безусловно любому; иногда же, как в Британии, несмотря на отсутствие четкого сословного барьера подразумевается, что для права на герб (по крайней мере, на обретение герба) необходимы некоторые условия - надо быть "достойной особой", "выдающимся человеком", занимать в обществе "серьезное" положение (эти формулы не имеют четкого толкования и поэтому им присущ скорее риторический, нежели строго правовой характер). Геральдические администрации уполномочены применять эти условные критерии по своему усмотрению. Как показывает практика, никаких реальных ограничений социального характера, никакого дискриминативного ценза за перечисленными здесь условностями не стоит. Любопытна ситуация в Шотландии: там, в отличие от Англии, в силу местных юридических норм герб действительно считается дворянским атрибутом. Однако зарегистрировать свой герб вправе любой шотландец независимо от происхождения и должности, в результате чего он считается дворянином! В основе этой курьезной практики - не только новейшие достижения британской демократии, но и архаичная клановая теория "всеобщего родства". Может показаться, что все это - результат искусственной модернизации, неловкой попытки соответствовать духу современности, и что общедоступность герба противоречит исторически сложившейся сути родовой геральдики. Но исторический экскурс убеждает в обратном.

Еще в Средневековье, когда  закладывались основы геральдического  права и когда социальные барьеры  были чрезвычайно сильны, гербы во множестве были употребляемы горожанами, клириками, крестьянами, представителями дискриминируемых этноконфессиональных групп. Это не только практиковалось, но и было признано правоведами. Выдающийся легист, советник императора Карла IV, Бартоло ди Сассоферрато еще в середине XIV века сформулировал в своем трактате "Об инсигниях и гербах", наряду с другими фундаментальными геральдико-правовыми принципами, постулат общедоступности гербовладения (русский перевод трактата опубликован: Черных А.И. Трактат Бартоло ди Сассоферрато "О знаках и гербах" // Средние века Вып.52. М., 1989 С. 310-316). В эпоху Нового времени дворянство в некоторых странах (Португалии, Польше и др.) добилось признания за ними исключительного права на гербы; но в большинстве стран Европы ситуация была иной. В Германии и Австрии императорское признание получали гербы ремесленников и крестьян; во Франции конца XIII-XVIII в. множество людей отнюдь не дворянского ранга было обязано пользоваться гербами под страхом штрафов и прочих неприятностей.

Ситуация в России была сравнительно неопределенной. С одной  стороны, корона рассматривала право  на герб как дворянскую привилегию и игнорировала изредка употреблявшиеся недворянские гербы; с другой стороны, это никогда не было закреплено четкими, недвусмысленными формулами законодательства. Недаром барон Б.В. Кене, глава Гербового отделения Департамента Герольдии Правительствующего Сената с 1857 года, планировал пожалования гербов для почетных граждан - сословной группы, стоявшей ниже дворянства.

Три столетия назад, как и  сегодня, родовые гербы стали  употребляться в России стихийно. Поначалу, с конца XVII века, Московское государство признавало лишь гербы  иностранного происхождения (принадлежавшие "выезжим на Русь" родам) и подтверждало таковые через Посольский приказ. В ходе петровских реформ, с унификацией благородного сословия и с учреждением Герольдмейстерской конторы, была сделана попытка использовать фамильные гербы как атрибут оформляемого "шляхетства", и в этом качестве поставить их под контроль государства. Первоначально Герольдмейстерская контора была уполномочена не только представлять на монаршее утверждение новые гербы и почетные дополнения к ним, но и самостоятельно подтверждать уже используемые гербы, при необходимости подвергая их правке. Со временем, однако, процедура самостоятельного подтверждения была оставлена в силе только для гербов, ранее пожалованных в России. Нужда в каких-либо правке, редактировании гербов при этом отпадала. Такой порядок был закреплен последовательно Павлом I и Александром II.

С конца XVII века, особенно в XVIII столетии, российскими родами принималось  множество гербов, чаще всего не получавших императорского утверждения  так называемых "самобытных" гербов. Определяющим было подражание польской и немецкой геральдическим традициям, но сказывались и другие влияния. Со своей стороны Герольдмейстерская контора не только готовила определенные гербы к пожалованию, но и разрабатывала общие принципы их составления и употребления. Наряду с германо-австрийским влиянием здесь отражались французское, британское, отчасти - скандинавское. Органически складывалась российская геральдическая система, связанная с большинством европейских традиций и основанная на тех же фундаментальных принципах. Строение герба (щит как основная часть; шлем, обычно с наметом, и нашлемник; девиз; почетные атрибуты) и иерархические взаимоотношения элементов внутри него, цветовая система, общие нормы наследования и употребления и так далее - все это в российской геральдике полностью согласуется с общеевропейскими гербовыми обычаями. Но ни одну из западных локальных традиций российская геральдика не копирует; она — плод многих влияний.

Гербы в России понимались как родовые. Герб, принятый кем-либо (или пожалованный ему), переходил ко всем его потомкам по мужской линии, т.е. от отца к сыновьям и дочерям. Передача герба по женской линии допускалась лишь в виде исключения, обычно в дополнение к передаче фамилии, и каждый раз должна была оформляться через новое пожалование. Муж "сообщал" право на свой герб жене, однако она не теряла при этом права на герб рода, из которого происходила, и могла соединять оба герба в особом, составном супружеском гербе. Существовали особые правила оформления женских и супружеских гербов (вообще геральдические возможности женщины в России были богаче мужских). Иногда специальные условия пожалования герба предусматривали его использование одним лишь человеком в роду (главой рода или определенной версии).

Герб мог приниматься  или жаловаться на том основании, что право на него распространяется не только на первого обладателя с  потомством, но и на все нисходящее (по мужской линии) потомство. Случалось, что семейства, имевшие общее  происхождение, принимали (с последующим представлением на монаршее утверждение или без оного) один и тот же герб или весьма сходные гербы.

В принципе герб не должен был  иметь многопольный щит и более, чем один шлем. Отступления от этого  правила допускались либо в силу исторических причин (так, потомки удельных князей могли вполне закономерно соединять в своих щитах гербы разных земель, которыми правили их предки), либо в знак слияния двух или нескольких родов (когда при пресечении одного из них фамилия и герб переходили к другому), или же в качестве особой, чисто геральдической награды (когда глава государства символически "уравнивал" обладателя герба с потомками владетельной и родовитой знати). Нередко старые гербы, представлявшиеся на утверждение, были многопольными без очевидных к тому оснований и тем не менее подтверждались без изменений; теоретически это оправдано давностью употребления гербов (подразумевается, что многопольность могла объясняться одной из перечисленных выше причин, но последнее со временем забылось).

Другим предметом ограничения в родовой геральдике были атрибуты статуса, почетные элементы герба - короны достоинства, особые дворянские шлемы, мантии, щитодержатели и т.д. Не следует забывать, что в российской геральдике к числу специфических дворянских атрибутов были официально отнесены "закрытый" шлем и бурлет (заменяющий корону витой жгут), широко употребляемые во многих странах Европы как признаки недворянского герба.

К числу почетных элементов  в гербах следует также отнести  атрибуты должностей и званий (в  России они получили малое распространение; наиболее типичны были фельдмаршальские жезлы), а также знаки орденов и медали, подвешивавшиеся под щитом на соответствующих лентах или цепях.

Щитодержатели отнюдь не были произвольно-декоративным дополнением  герба. Право на таковые элементы герба имели лишь титулованные роды, "старинные" (с правом занесения в VI часть Родословной книги) фамилии и, наконец, те, кому щитодержатели были пожалованы в виде исключения. Следует заметить, что в большинстве локальных геральдических традиций щитодержатели также имеют характер почетных элементов герба (чаще всего - статусных атрибутов, как в старых русских гербах), и их произвольное присвоение недопустимо.

Одной из важнейших особенностей подобных гербовых знаков статуса в  России было их употребление в качестве "воспоминательных" элементов, отражающих не нынешнее, а историческое положение рода. Так, потомки Рюрика и прочих владетельных особ могли дополнить свои гербы княжескими шапками и мантиями даже в случае утраты их семействами княжеского достоинства. Можно привести и другие, более курьезные примеры - такова, например, действовавшая некоторое время передача отцовского герба (с графской короной) нетитулованному - внебрачному, но узаконенному - сыну графа Каменского. В целом эти процедуры позволяют обосновать сохранение в бессословном российском обществе не только дореволюционных фамильных гербов, но и заключенных в них дворянских и титульных атрибутов: не признаваемые более государством как знаки отмененного в России достоинства, они могут оставаться в гербах просто как семейное достояние, дань фамильной традиции.

1.2.Международный контекст, перспективы.

Российская  личная геральдика имеет богатую  и цельную традицию, пренебрежение  которой недопустимо. Первостепенным вопросом при формировании новой геральдической практики (какова бы ни была ее новизна) становится определение статуса исторических гербов, что позволяет гербам, создаваемым сегодня, органично войти в контекст отечественной и европейской культуры. Здесь уместно указать на прецедент - признание Государственной герольдией при Президенте Российской Федерации исторических городских гербов как сохраняющих силу в Российской Федерации. Думается, этот принцип может быть не только использован как ориентир, но и прямо распространен на родовые гербы.