Социальные функции культуры

Глава II. Социальные функции культуры

2.1. Социологические взгляды на  изучение культуры в России

Социология ближе всего  подошла к определению и раскрытию наиболее важных социальных функций культуры — консервации, трансляции и социализации.

1. Культура — тип социальной  памяти общности — народа или  этноса (функция консервации). Она  включает в себя места хранения  социальной информации (музеи, библиотеки, банки данных и т.д.), унаследованные схемы поведения, коммуникативные сети и пр.

Среди отечественных исследователей такой позиции придерживаются Ю.М.Лотман и Б.Успенский, Т.И.Заславская и Р.В.Рывкина. Для первых из них понятие “культура” обозначает наследственную память коллектива, выражающуюся в определенной системе запретов и предписаний. С точки зрения Т.И.Заславской и Р.В.Рывкиной, культура есть особый социальный механизм, который позволяет воспроизводить эталоны поведения, проверенные опытом истории и соответствующие потребностям развития общества.³

2. Культура — форма трансляции  социального опыта (функция трансляции).

К такому пониманию склоняются многие западные и отечественные социологи. Они берут за основу понятия «социальное наследование», «научаемое поведение», «социальная адаптация», «комплекс образцов поведения» и др.

Такой подход реализуется, в частности, в структурных и исторических определениях культуры. Примеры: культура есть совокупность приспособлений человека к его жизненным условиям (У.Самнер, А.Келлер); культура охватывает формы привычного поведения, общие для данной группы или общества (К.Янг); культура является программой социального наследования (Н.Дубинин).

3. Культура — способ социализации  людей.

Данный срез воздействия культуры на человека представлен во многих социологических работах. Достаточно лишь привести имя Т.Парсонса, чтобы показать уровень теоретической проработки указанной выше проблемы.

В заключение следует отметить, что  в социологии выделяются и рассматриваются другие социальные функции культуры (инновация, аккумуляция, контроль).

Каковы же недостатки или ограничения  социологического подхода к изучению культуры? Их можно свести к одному достаточно распространенному в  социологическом сообществе суждению: культура есть то, что она делает с людьми, объединяя их в группы на основе общих ценностей и идеалов, регулируя их отношения друг с другом посредством норм и опосредуя их коммуникации при помощи символов и значений. Одним словом, социологи, исследующие культуру, связывают данное понятие с процессами социального взаимодействия людей, особо подчеркивая при этом роль социальных детерминант, недооценивая “внутреннее” содержание этого сложного феномена.

Неполнота социологического анализа  культуры в какой-то мере дополняется или компенсируется в антропологическим подходом. Прежде всего оба подхода различаются методологическими позициями исследователей.

Как метко заметил К.Леви-Строс, социология стремится создать науку  об обществе с точки зрения наблюдателя, а социальная антропология пытается конструировать знание об обществе с точки зрения наблюдаемого.⁴

В самом общем виде разделительную грань между ними можно провести при помощи следующих дихотомий: стремление осмыслить деятельность человека с точки зрения ее формы (формы социального взаимодействия) в социологии или с точки зрения ее содержания в антропологии; приоритетное познание традиционных культур в антропологии и культуры современных обществ в социологии; ориентация на изучение «иного» (чужих культур и обычаев) в антропологии и исследование «своего» (собственной культуры); исследование общинности или общинной культуры в антропологии и познание культуры больших социальных групп в социологии; акцент на изучении институциональных аспектов культуры в социологии и приоритет в познании внеинституциональных явлений культуры в антропологии; исследование «системной» организации культуры, а также ее специализированных форм в социологии и изучение культуры жизненного мира и обыденной жизни в антропологии и пр.

Среди приведенных выше различий в теоретических подходах социологии и социальной антропологии особенно важное значение играет взгляд на человека и его культуру сквозь призму содержания или формы его деятельности. Данное различие фиксирует в себе едва уловимую и трудно постигаемую грань, которая разделяет между собой культуру и социальность.

Учитывая ограниченность того или иного подхода к изучению культуры, необходимо выработать такой  подход, который бы позволил объединить познавательные возможности философии, антропологии и социологии как основных областей знания о культуре.

2.2. Социальные функции культуры

В функциях культуры сокрыта  та роль, которую она играет в жизни общества. Уже подчеркивалось, что человек формируется лишь вследствие своего приобщения к культуре, а потому человекотворческая функция может быть названа в качестве главной функции культуры. Из человекотворческой функции вытекают и ею определяются остальные функции - передачи социального опыта, регулятивная, ценностная и знаковая.

Связывая старших и  младших в единый поток истории, культура выступает действительной связью поколений, передавая от одних другим социальный опыт. Ходят ли люди в джинсовых костюмах, в сюртуках или в набедренных повязках, едят ли ложкой, палочками или особым образом сложенными пальцами - везде они делают это в соответствии с требованиями традиций, то есть культуры. Из каждого времени культура отбирает те крупицы социального опыта, которые имеют непреходящее значение. Благодаря такому отбору каждое новое поколение получает как бы концентрированный опыт прошлого.

Hо культура не только приобщает человека к аккумулированным в опыте достижениям предшествующих поколений. Одновременно она сравнительно жестко ограничивает все виды его общественной и личной деятельности, соответствующим образом регулируя их, в чем проявляется ее регулятивная функция. Культура всегда предполагает определенные границы поведения, тем самым ограничивая свободу человека. З.Фрейд определял ее как «все институты, необходимые для упорядочения человеческих взаимоотношений» и утверждал, что все люди ощущают жертвы, требуемые от них культурой ради возможностей совместной жизни».⁵ C этим вряд ли следует спорить, ибо культура нормативна. В дворянской среде прошлого века было нормой на сообщение знакомого о том, что он женится, реагировать вопросом: «И какое за невестой берете приданое?». Hо тот же вопрос, заданный в сходной ситуации сегодня, может быть расценен как оскорбление. Hормы изменились, и забывать об этом не следует.

Однако культура не только ограничивает свободу человека, но и обеспечивает эту свободу. Отказавшись от анархистского понимания свободы как полной и ничем не ограниченной вседозволенности, марксистская литература долгое время упрощенно толковала ее как «осознанную необходимость». Между тем, достаточно одного риторического вопроса, дабы показать, что познание необходимости есть лишь условие свободы, но еще не сама свобода. Последняя же появляется там и тогда, где и когда у субъекта появляется возможность выбора между различными вариантами поведения. При этом познанием необходимости определяются те границы, в которых может осуществляться свободный выбор.

Культура способна предоставить человеку поистине безграничные возможности  для выбора, т.е. для реализации его  свободы. В понятиях отдельного человека практически безгранично количество видов деятельности, которым он может себя посвятить. Hо каждый профессиональный вид деятельности - это отдифференцированный опыт предшествующих поколений, т.е. культура.

Овладение общей и  профессиональной культурой выступает необходимым условием для перехода человека от репродуктивной деятельности к творческой. Творчество же есть процесс свободной самореализации личности. Hаконец, и в среде досуга культура постоянно заставляет человека выбирать, чему посвятить свое время (театр? кино? телевизор? книга? прогулка? поход в гости?), что именно предпочесть, как реализовать сделанный выбор. Любая районная библиотека способна предложить столько альтернатив для выбора, что неискушенный читатель может даже растеряться. И это не случайно. Чем меньше знает человек о мире культуры, тем уже его возможности выбора, тем менее он свободен. И наоборот. Hе случайно известный русский философ H.А.Бердяев полагал свободу важнейшей сущностной характеристикой культуры.

Следующая функция культуры - знаковая. Человечество фиксирует, передает накопленный опыт в виде определенных знаков. Так, для физики, химии, математики специфическими знаковыми системами выступают формулы, для музыки - ноты, для языка - слова, буквы и иероглифы. Овладение культурой невозможно без овладения ее знаковыми системами. Культура же, в свою очередь, не может транслировать социальный опыт, не облекая его в специфические знаковые системы, будь то цвета светофора или национальные разговорные языки.

И, наконец, последняя  из основных функций культуры - ценностная. Она тесно связана с регулятивной, ибо формирует у человека определенные установки и ценностные ориентации, в соответствии с которыми он либо принимает, либо отвергает вновь познанное, увиденное и услышанное. Именно ценностная функция культуры дает человеку возможность самостоятельной оценки всего того, с чем он сталкивается в жизни, то есть делает его личность неповторимой.

Разумеется, все эти  функции культуры не существуют как  рядом положенные. Они активно взаимодействуют, и нет более ошибочного представления о культуре, чем представление ее в статичности и неизменности. Культура - всегда процесс. Она находится в вечном изменении, в динамике, в развитии. В этом сложности ее изучения, и в этом ее великая жизненная сила.

2.3. Социально-функциональные характеристики массовой культуры и соотнесение ее с концепцией социальных субкультур

Культура, будучи одним  из самых ярких проявлений социокультурного бытия современных развитых сообществ, остается сравнительно малоосмысленным феноменом с точки зрения общей теории культуры. Интересные теоретические основания исследования социальных функций культуры (и в том числе массовой) были разработаны в последние годы Э.Орловой⁶. В соответствии с ее концепцией в морфологическом строении культуры можно выделить две области: обыденной культуры, осваиваемой человеком в процессе его общей социализации в среде проживания (прежде всего в процессах воспитания и общего образования), и специализированной культуры, освоение которой требует специального (профессионального) образования. Промежуточное положение между этими двумя областями с функцией транслятора культурных смыслов от специализированной культуры к обыденному сознанию человека и занимает массовая культура. Подобный подход к феномену массовой культуры представляется весьма эвристичным.

Прежде всего, речь идет о субкультуре сельских производителей, называемой народной (в социально-демографическом плане), или этнографической (в плане наибольшей концентрации соответствующих специфических черт). Функционально эта культура производит главным образом средства поддержания физического (витального) существования людей – в первую очередь продукты питания. С точки зрения интересующих нас характеристик этой субкультуре свойственен низкий уровень специализации по отдельным профессиям ("классический" крестьянин, как правило, работник-универсал: и земледелец, и скотовод, и рыбак, и плотник одновременно, если только особые условия ландшафта не специализируют его более узко); низкий уровень индивидуальных социальных притязаний людей; незначительный разрыв между обыденной культурой крестьянского бытия и специализированными знаниями и умениями сельскохозяйственного труда. Соответственно и способ социального воспроизводства этой субкультуры в основном не выходит за рамки простой межпоколенной трансляции местной традиции природопользования и связанных с ней картины мира, верований, рациональных знаний, норм социальных отношений, обрядов и т.п., передача которых осуществляется в формах обыденного воспитания детей в семье и не требует какого-либо специального образования.

Несколько иные функции  имеет субкультура городских производителей, которая на заре цивилизации формировалась как ремесленно-торговая, а позднее стала называться буржуазной (бюргерской), промышленной, пролетарской, постбуржуазной (социалистической) и т.п., хотя функционально оставалась той же самой. Эта культура производит средства не столько витального, сколько социального существования людей – орудия труда, оружие, предметы обихода, энергию, транспорт, связь, городскую среду обитания, знания о мире и о человеке, средства обмена (деньги) и механизмы их функционирования, торговлю, эстетические ценности и пр. Причем все это, как правило, производится в товарных объемах.

Третья социальная субкультура – элитарная. Под этим словом обычно подразумевают особенную утонченность, сложность и высокую качественность культурной продукции. Но это не самая важная черта элитарной субкультуры. Ее главная функция – производство социального порядка (в виде права, власти, структур социальной организации общества и легитимного насилия в интересах поддержания этой организации), а также обосновывающей этот порядок идеологии (в формах религии, социальной философии и политической мысли). Элитарную субкультуру отличает очень высокий уровень специализации (подготовка священнослужителей – шаманов, жрецов и т.п., очевидно, является наидревнейшим специальным профессиональным образованием); высочайший уровень социальных притязаний личности (любовь к власти, богатству и славе считается "нормальной" психологией любой элиты). Разрыв между обыденной и специализированной составляющими этой социальной субкультуры так же, как и в буржуазной субкультуре, до недавнего времени был не очень велик. Усвоенные с детства знания и навыки аристократического воспитания, как правило, позволяли без дополнительного обучения исполнять обязанности рыцаря, офицера, придворного, чиновника любого ранга, да и монарха. Пожалуй, лишь функции священнослужителей требовали специальной подготовки. Такая ситуация продержалась в Европе до XVIII-XIX веков, когда элитарная субкультура начала сливаться с буржуазной, превращаясь в высший слой последней. Одновременно существенно возросли требования к профессиональной подготовленности исполнителей элитарных функций, что привело к возникновению соответствующих учебных заведений (военных, дипломатических, политико-административных).

На сегодняшний день расхождение между обыденным  и специализированным слоями элитарной  субкультуры стало весьма значительным, ибо правящие круги большинства стран ныне пополняются людьми, как правило, не получившими домашнего аристократического воспитания. Хотя убедительных признаков устойчивого воспроизводства традиций обыденной элитарной культуры в большинстве развитых обществ нашего времени не наблюдается (реликт «русской интеллигенции», по-видимому, сохранился именно за счет ее противоречивого родства-антагонизма с социалистической утопией), тем не менее, говорить о «смерти» аристократической традиции пока преждевременно. Просто сама политическая и интеллектуальная элита стала иной, почти не связанной с потомственной аристократией прежних времен. И если ее специализированные формы более или менее преемственны по отношению к исторически сложившимся прежним, то на обыденном уровне новый «элитарный стиль», объединяющий аристократическую и буржуазную традиции, еще далек от гармони и своих форм даже в США и Западной Европе.