Глазунов Илья Сергеевич

Глазунов Илья Сергеевич 

Народный  художник СССР, академик Российской академии художеств, лауреат Государственной  премии РФ, ректор Российской академии живописи, ваяния и зодчества 

Родился 10 июня 1930 года в Ленинграде. Отец - Глазунов Сергей Федорович, историк. Мать - Глазунова Ольга Константиновна. Супруга - Виноградова-Бенуа Нина Александровна (...-1986). Сын - Глазунов Иван Ильич, художник. Дочь - Вера Ильинична.

Илья Глазунов - художник, вокруг имени которого вот  уже несколько десятилетий не стихают споры. Восторгам публики сопутствует острая критика, несмотря ни на что, интерес к творчеству этого незаурядного человека не ослабевает.

"Художником  меня сделал Ленинград, - говорит  он, - с его громадами стройных  домов, его Дворцовая площадь,  его Нева, мосты, ветер... Эрмитаж - мерцание будто бы свечей, отраженное в паркете, темные прорывы картин в золоченых рамах... Сколько помню себя - рисовал. Первое мое впечатление в сознательной жизни - кусок синего неба с ослепительно белой пеной облаков, дорога, тонущая в поле ромашек, и таинственный лес вдали. С этого мига словно кто-то включил меня, сказав: "Живи!"

Величайшим  потрясением отозвалась в душе художника  ленинградская блокада, осталась в  памяти неотступным кошмаром, когда  он, потеряв почти всех родных, умерших у него на глазах, чудом остался жив. 12-летнего мальчика вывезли из осажденного города через Ладогу, по Дороге жизни, под фашистскими бомбами...

Память  о войне всегда живет в душе художника. Уже будучи взрослым человеком, студентом Ленинградского художественного института имени И.Е. Репина, он выразил свои впечатления военных лет в картине "Дороги войны", полной истинного драматизма и правды жизни. Глазунов предложил ее в качестве дипломной работы. Академическое начальство единодушно отвергло картину, назвав ее антисоветской, искажающей правду и смысл Великой Отечественной войны советского народа: "Война характерна победой, а вы смакуете отступление советских войск - такого еще не было в советском искусстве".

Картину несколько  лет не выставляли. На знаменитой пятидневной выставке, которая проходила в Манеже в 1964 году, он все-таки осмелился ее показать. Однако выставка была закрыта, а картина передана в Дом офицеров, где была уничтожена. В середине 1980-х годов художник написал повторение уничтоженной картины. Она находится теперь в художественном музее Алма-Аты.

...Выехав  из Ленинграда, маленький Илья  оказался в старинной деревеньке  Гребло, затерянной в дремучих  новгородских лесах. Вместе с  деревенскими сверстниками копал  картошку на поле, работал на гумне, пас колхозное стадо. Эти годы оставили глубокий след в сознании будущего художника, им он во многом обязан пониманием русского характера, ощущением поэтики русского пейзажа.

Война еще  не кончилась, когда Илья Глазунов вернулся в родной Ленинград. Он поступил в среднюю художественную школу, ставшую впоследствии Институтом имени И.Е. Репина Академии художеств СССР, где занимался в мастерской Народного художника СССР профессора Б.В. Иогансона. То был период поисков своего пути в искусстве, своего понимания реализма - как выражения внутреннего мира человека, передаваемого через правду объективного мира. Следуя методу русской национальной школы, Глазунов уже на раннем этапе своего творчества много внимания уделял подготовительной работе, этюдам, пластическому решению композиции.

Под высокими сводами академического коридора - бывшей Императорской Академии художеств - 25-летний студент Илья Глазунов встретил женщину своей судьбы, которая  стала его супругой, - Нину Александровну  Виноградову-Бенуа. Происходила она из известной всем любителям искусства семьи Бенуа. Ее дядя, Н.А. Бенуа, 30 лет был главным художником театра "Ла Скала", другой родственник - всемирно известный режиссер и актер Питер Устинов. Его мать - родная сестра бабушки Нины Александровны - была дочерью архитектора и ректора Императорской Академии художеств Леонтия Бенуа, родного брата Александра Бенуа.

Первая  выставка 26-летнего ленинградского студента Ильи Глазунова состоялась в начале февраля 1957 года в Центральном  Доме работников искусств в Москве. Невиданный громоподобный успех, отозвавшийся волной публикаций в мировой прессе, возвещавшей о мощном ударе по социалистическому реализму, нанесенном молодым художником, поставил это событие в разряд исторических явлений. Основанием для проведения выставки послужило получение Глазуновым Гран-при на Всемирной выставке молодежи и студентов в Праге за созданный им образ заключенного в тюрьму писателя Юлиуса Фучика. Молодой художник решил эту тему смело и неожиданно. Он показал колодец тюремного двора, куда заключенных вывели на прогулку, и они уныло бредут по кругу, глядя в землю. И только один, чем-то напоминающий своими чертами самого молодого художника, осмелился поднять высоко голову и смотреть на красоту тающих в небе облаков и кружащихся в вечернем закате птиц. Эта картина, столь необычная и драматическая, потрясла

не только международное жюри в Праге, но и  советскую публику.

Обращение художника к образу автора "Репортажа  с петлей на шее" было поддержано официальной идеологией в традиционном интернационалистском звучании, и это, вероятно, давало основание предполагать развитие творчества молодого художника в перспективе. Но то, что увидели потрясенные зрители на его выставке, входило в полное противоречие с советскими идеологическими установками. Художник представил 80 графических и живописных работ. В их создании выразилось творческое кредо художника-реалиста, понимающего реализм по Достоевскому - "в высшем смысле этого слова". "Нет ничего фантастичнее реальности" или, как говорил один из любимых художников Глазунова - М.А. Врубель, "только реализм родит глубину и всесторонность". Поток зрителей, желавших попасть на выставку, нарастал с каждым часом, а в день ее обсуждения властями была вызвана для укрощения страстей милиция, что впоследствии стало атрибутом и других выставок Глазунова. Официальная критика на первых порах пребывала в шоковом состоянии, затем по поводу творчества молодого художника разгорелась жестокая полемика, разделившая публику на два непримиримых лагеря.

И сегодня  имя Ильи Глазунова - своего рода лакмусовая бумажка, которая сразу выявляет мировоззрение человека. Не случайно один из великих писателей современности недвусмысленно сказал: "Тот, кто против Глазунова, тот против России. И наоборот". Зрители и авторы публикаций, приветствовавшие появление дерзкого таланта, отмечали его глубоко национальный характер, говорили о правде жизни и поэтическом видении, об открытии новых и свежести трактовки таких вечных тем, как любовь, об особой чуткости к темам трагического звучания и необыкновенной для молодого художника глубине проникновения в мир Достоевского. Другие в его творчестве усматривали увлеченность западными веяниями, упадничество и пессимизм. Именно в таком духе велось обсуждение выставки в высших партийных инстанциях, которого удостоился дотоле неизвестный студент. После закрытия выставки идеологические баталии вокруг нее не закончились, что в немалой степени осложняло всю дальнейшую судьбу Глазунова.

Большинство исследователей да и сам художник выделяют четыре основных цикла в его творчестве.

Жизнь современника, поэзия будней большого города - тема его  лирического "Городского цикла", в который входят такие картины, как "Ленинградская весна", "Город", "Последний автобус", "Ушла" и другие. Для города Глазунова  характерно особое психологическое настроение, передающее состояние духа художника. Порой Глазунов выражает настроение своего лирического героя, показывая город, увиденный его глазами.

"Гордиться  славой своих предков не только  можно, но и должно, не уважать  оной - есть постыдное равнодушие" - эти слова Александра Сергеевича Пушкина стали девизом Глазунова в работе над циклом "История России". "История России - это дерзания и войны, пожары и смуты, мятежи и казни, победы и свершения, - говорит художник. - Были минуты унижения, но пробивал час, и Россия возрождалась из пепла еще краше, сильнее и удивительнее. История России - красное пламя Революции и вера в будущее. Но нет будущего без прошлого. Верю в будущее человечества, верю, что оно несет новое одухотворенное искусство, равное вершинам прошлого и, может быть, более высокое..." Более 20 лет посвятил художник циклу "История России" и продолжает его. "Олег с Игорем", "Князь Игорь", "Два князя", "Русский Икар", "Проводы войска", "Канун" (Дмитрий Донской и Сергий Радонежский в канун Куликовской битвы), "Андрей Рублев", "Русская красавица", "Мистерия XX века", "Вечная Россия" и многие другие полотна воспевают трудную и героическую судьбу Древней Руси.

Важный  этап творчества художника - иллюстрация  литературных произведений. Если цикл "Город" сравнивают с лирическими стихами, то о цикле иллюстраций пишут, что в нем Россия предстает во всей своей социальной многогранности, многоплановости. Иллюстрации к произведениям Мельникова-Печерского, Никитина, Некрасова, Лескова, Островского, Лермонтова, Блока, Куприна... Из прочтения всего писателя, из его книг Глазунов стремится воссоздать зримый образ Родины - такой, каким он выкристаллизовался в душе писателя. И то, что удается в итоге Глазунову, далеко не всегда "иллюстрация" в прямом смысле этого слова: это и живописное дополнение к тексту писателя, и самостоятельное произведение. Цикл подобных произведений составляет своеобразную живописную энциклопедию русской жизни былых времен. Имя художника Глазунова иногда связывают с именем Ф.М. Достоевского; цикл иллюстраций, выполненный к его произведениям, в зримой форме передает мысли-образы писателя. Достоевский научил Глазунова "искать человека в человеке", в повседневной действительности ощущать великий ход времен с его извечной яростной схваткой добра и зла, "где поле битвы - сердце человека".

Четвертый цикл работ Глазунова составляют портреты современников. "Пишу молча, - рассказывает Илья Сергеевич.

- Мне необходимо почувствовать  внутреннюю музыку души того  человека, портрет которого я пишу. Идеальная обстановка - если при этом звучит классическая музыка: она создает настроение. Каждый портрет - экзамен для меня, я не имею права писать его безразлично. Каждый человек - Вселенная, каждый необычайно интересен: и строитель, и космонавт, и знаменитая киноактриса, и вьетнамская ополченка, и шахтер, и студент, работающий на БАМе... Нарисовать человека вовсе не означает нарисовать комплимент ему, нет, только сказать правду! И он должен быть похож, иначе это не портрет. Портрет - документ человеческого духа, реальная форма гуманизма".

Со многих портретов, выполненных  Глазуновым, глядят красноречивые, волнующие, проникающие в душу зрителя глаза. Для художника характерны углубленный психологизм, умение распознать внутренний мир изображаемой личности, выразить ее духовную жизнь.

Особо интересен портрет жены Глазунова - "Нина". Художница из знаменитой династии художников Бенуа, Нина стала  спутницей, другом, помощником Глазунова. Их дети, Ваня и Вера, тоже сделались прототипами персонажей многих картин Глазунова.

Ильей Сергеевичем написаны портреты рабочих и колхозников, писателей  и государственных деятелей, людей  науки и искусства: Сальвадор  Альенде, Урхо Кекконен, Федерико Феллини, Давид Альфаро Сикейрос, Джина Лоллобриджида, Марио дель Монако, Доменико Модуньо, Иннокентий Смоктуновский, космонавт Виталий Севастьянов, Сергей Смирнов... Многое написано с места событий. Будь то Чили, Вьетнам, Франция, Италия или Россия (строительство Байкало-Амурской магистрали, города и села России).

Однажды на Волге, в деревенской  избе, художник увидел икону, оклад  которой был расшит речным жемчугом и стеклярусом. Их созвучие было "как  замерзшее окно, как спелое ржаное поле - вся гамма красоты и неповторимая форма выражения". И возникла идея: писать на инкрустированной доске с использованием жемчуга. Подобный коллаж ("Иван Грозный", "Борис Годунов", "Царевич" и другие) усиливает психологию образа, воскрешает обаяние творчества древних русских художников.

При широте взгляда, при всем разнообразии тем и изобразительных средств, высоком мастерстве живописца, своеобразии  рисунка и колорита, манеры и почерка  главное в творчестве Ильи Глазунова - цельность восприятия мира, его  философский, идейный порыв, одухотворенность. Его работы освещены отблеском огня, который горит в душе, направляя течение мыслей. Все это составляет смысл жизни художника.

Творческая биография мастера  неразрывно связана с театром. Еще  в студенческие годы он был страстно увлечен музыкой, искусством выдающихся певцов и музыкантов, даже хотел было стать театральным художником. Этот импульс дал плоды в зрелую пору, когда вместе с супругой, тонким знатоком русского костюма, он создал потрясающее оформление к постановкам опер "Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии" Н. Римского-Корсакова в Большом театре, "Князь Игорь" А. Бородина и "Пиковая дама" П. Чайковского в Берлинской опере, к балету "Маскарад" А. Хачатуряна в Одесском оперном театре...

Здесь им были продолжены традиции великих русских художников - таких, как В. Васнецов, А. Бенуа, К. Коровин, А. Головин и других, заложивших на рубеже ХIХ-ХХ веков основные принципы современного театрально-декорационного искусства. Постановки с декорациями, созданными по эскизам И.С. Глазунова, воскрешающими дух знаменитых "Русских сезонов" в Париже, имели огромный успех. Театральные критики с восторгом отзывались о "поющей живописи" Глазунова, шедшего, как всегда, и против нынешних модернистских течений, захлестнувших театральную сцену, и против казенного натурализма.

Для многих русских художников, особенно прошедших школу Петербургской  Императорской академии художеств, неизменным оставался интерес к  архитектуре. Не мог быть чуждым ему  и Илья Глазунов, выросший в атмосфере  дворцовых ансамблей родного Питера. Первым его архитектурным проектом стал конкурсный проект музея народного искусства в Палехе, выполненный совместно с молодым архитектором Поликарповым в традициях "новорусского стиля", раздавленного в годы революции натиском авангарда. Этот проект, резко отличавшийся от других, попался на глаза и приглянулся тогдашнему министру иностранных дел А.А. Громыко. Вскоре Глазунов был приглашен в Мадрид, где тогда строилось новое здание советского посольства. Но за ним оставили только работу над интерьерами. В холле и залах здания, построенного по канонам "корбюзьевского" мышления, неожиданно открылся величественный державный дух русского зодчества, который исходил от столь любимого художником Петербурга и лучших творений отечественной архитектуры! Мэр Мадрида Терно Гальван говорил, что эти интерьеры станут украшением испанской столицы. А испанские журналисты писали, что "не надо даже ездить в Россию, все известно из работ Глазунова".

Особой вехой в биографии  Глазунова была битва за спасение исторической Москвы - вернее, того, что от нее осталось к началу

1970-х годов.  Известно, что особенно сильный  ущерб был нанесен городу в  1930-е годы при реализации Генерального  плана его реконструкции, взлелеянного  Лазарем Кагановичем. Святыню  России, воспетую во множестве произведений, приводившую в трепет иностранцев своей красотой, Каганович объявил "невообразимым хаосом, созданным будто пьяным мастеровым", подлежащим уничтожению ради постройки "нового коммунистического города". Последующие перепланировки и перестройки довели Москву до того состояния, что она была вычеркнута из международного реестра исторических городов.

Илья Сергеевич  с единомышленниками создал огромный альбом, показывающий былую Москву, несравненный образец мирового градостроительного искусства, и отражающий невосполнимые утраты, нанесенные столице, которой грозило превращение в безликий населенный пункт. Этот фундаментальный труд стал веским аргументом в руках Глазунова, неустанно бомбардировавшего высшие органы власти. Вместе с известным композитором Вячеславом Овчинниковым ему удалось собрать подписи самых выдающихся деятелей науки и культуры под письмом в Политбюро ЦК КПСС. Генплан был выставлен на обозрение в Манеже и раскритикован возмущенной общественностью. После чего он был "зарублен", имена его авторов сняты с представления на Ленинскую премию, а при ГлавАПУ Москвы был создан общественный совет, без санкции которого разрушения исторической застройки не могли допускаться.