Автор работы: Пользователь скрыл имя, 19 Мая 2015 в 12:10, реферат
Краткое описание
Особо значительное место в его творчестве занимают слова на церковные праздники, рассчитанные на произнесение в церкви во время торжественного богослужения. Продуманность композиции, богатство языка, смелость и яркость метафор и сравнений, мастерство в построении фраз и периодов со всеми ухищрениями риторического искусства (синтаксический параллелизм, обращения, выразительные антитезы и т. д.) — все эти достоинства произведений Кирилла ставят его на один уровень с прославленными византийскими писателями1.
Содержание
Введение Глава 1. Биография Глава 2. Литературное наследие 2.1. Молитвы 2.2. Притчи 2.3. Проповеди Заключение Список используемой литературы
Тема: «Красноречие Киевской
Руси. Кирилл Туровский».
Оглавление
Введение
Глава 1. Биография
Глава 2. Литературное наследие
2.1. Молитвы
2.2. Притчи
2.3. Проповеди
Заключение
Список
используемой литературы
Введение
Творчество епископа Кирилла
Туровского относится к церковному ораторству
- начальному этапу формирования древнерусской
литературы. Вторая половина XII в. отмечена
бурным развитием летописания а древней
Руси. Об этом нам позволяет судить южнорусский
свод начала XV в. (Ипатьевская летопись),
в составе которого сохранились фрагменты
из летописных сводов более раннего времени.
Епископ Кирилл Туровский
создавал свои произведения в конце XII
в., он - один из самых блестящих древнерусских
писателей.
Особо значительное место
в его творчестве занимают слова на церковные
праздники, рассчитанные на произнесение
в церкви во время торжественного богослужения.
Продуманность композиции, богатство
языка, смелость и яркость метафор и сравнений,
мастерство в построении фраз и периодов
со всеми ухищрениями риторического искусства
(синтаксический параллелизм, обращения,
выразительные антитезы и т. д.) — все эти
достоинства произведений Кирилла ставят
его на один уровень с прославленными
византийскими писателями1.
В данной работе автор рассмотрит
основные биографические данные епископа
Кирилла Туровского, его творческий путь
и известные современности произведения.
Глава 1. Биография
Биографические сведения о
епископе Кирилле крайне скудны. Летопись
ни разу не упоминает его имя, так что всё,
что мы знаем о нем, почерпнуто из его краткого
проложного Жития, а также из его собственных
произведений.
Согласно Житию святого, он
родился и получил воспитание в городе
Турове, в семье богатых родителей; затем
принял пострижение в одном из туровских
монастырей. Обычные монашеские тяготы
не удовлетворили его, и, «на болшая подвиги
желая», Кирилл затворился «в столп» -
небольшую уединенную келью или башню;
«и ту пребываеть неколко время, постомъ
и молитвами паче тружаяся, и многа божественая
писанья изложи, и славенъ въ всеи стране
тои». По умолении туровского князя Юрия
Ярославича «и людии того града» Кирилл
«възведенъ бысть на столъ епископскыи
и от митрополита поставленъ бысть епископомъ
граду Турову». К сожалению, в Житии отсутствуют
какие-либо даты или хронологические приурочения,
а потому мы не знаем, когда именно это
произошло. Во всяком случае, Кирилл занял
епископскую кафедру ранее 1169 г., ибо этим
годом летопись датирует митрополичий
суд над ростовским лжеепископом Феодором
(Феодорцем), в котором Кирилл, по признанию
того же Жития, принимал участие: «Федорца
же за укоризну тако нарицаема, сего блаженыи
Кюрилъ от божественыхъ писании ересь
обличи и проклятъ его» (впрочем, по мнению
ряда историков, осуждение «лжевладыки»
Феодора могло состояться и ранее названного
влетописи 1169 года). По словам автора Жития,
Кирилл «много посланья написа» владимиро-суздальскому
князю Андрею Юрьевичу Боголюбскому -
прежнему покровителю Феодорца. Эти послания
не сохранились, однако известна «Притча
о человеческой душе и о теле» (или «Слово
о слепце и хромце»), направленная против
не названного по имени «лжеепископа»,
который «чрес закон священьскаго ищеть
взяти сана» (т. е. определенно против Феодора),
а также против светского правителя, покровительствующего
ему (т. е., очевидно, Андрея). Намеки на
«дело» ростовского «лжеепископа» находят
и в некоторых других произведениях Кирилла
Туровского - «Слове о расслабленном»
и «Слове на собор святых отец».
Под 1183 г. в источниках упоминается
новый туровский епископ Лаврентий. Однако,
по всей вероятности, Кирилл был жив и
после 1183 г.: покинув кафедру, он вновь
удалился в монастырь. Об этом можно судить
по двум сохранившимся посланиям Кирилла
игумену Киево-Печерского монастыря Василию,
который возглавил монастырь 31 июля 1183
г. (именно в связи с его пострижением и
упоминается преемник Кирилла на туровской
кафедре Лаврентий). Одно из посланий прямо
надписано именем «Кирила многогрешнаго
мниха к Василию, игумену Печерьскому»;
другое обозначено в единственном сохранившемся
списке как «Послание некоего старца к
богоблаженному Василию архимандриту»,
однако по содержанию и стилистике уверенно
атрибутируется исследователями Кириллу
Туровскому. Различие в наименовании адресата:
в первом случае «игумен», во втором «архимандрит»
- по-видимому, объясняется тем, что первое
из посланий было написано вскоре после
избрания Василия в игумены, а другое после
того, как он был возведен в сан архимандрита
(после 1185).
После ухода с кафедры Кирилл,
возможно, удалился в монастырь (или церковь?)
Св. Николая, где продолжал выступать с
поучениями перед паствой. Об этом свидетельствует
заголовок, сохранившийся в некоторых
поздних списках цикла молитв святителя
Кирилла: «Моление Кирила недостоинаго
и многогрешнаго, поущаща всехъ у Святаго
Николы в Турове» (или: «…Кирилла, мниха
недостойна и многогрешна… сущаго у Святаго
Николы в Турове»).2
Глава 2. Литературное
наследие
В Древней Руси Кириллу Туровскому
приписывали весьма значительное число
произведений. Однако с тех пор, как в 1821
г. его наследие было впервые представлено
науке, выяснилось, что многие из них являются
псевдоэпиграфами. В настоящее время к
несомненным сочинениям Кирилла относят
чуть более тридцати текстов, различных
в жанровом отношении.
2.1. Молитвы
Прежде всего, важное значение
имеет созданный Кириллом цикл молитв на всю седмицу.
Этот цикл известен по большому количеству
списков древнерусского и южнославянского
происхождения, начиная с XIII века. Иными
словами, в течение средневековья он был
популярен во всем православном славянском
мире, и именно - как «творение» или «сложение»
«святого отца нашего Кирилла, епископа
Туровского», «преподобного отца Кирилла,
мниха Туровского» и т. п. Начиная с конца
XVI века и в течение XVII столетия, его неоднократно
включали в старопечатные молитвословы.
Составившие этот цикл евхологические
произведения предназначались для ежедневного
чтения в монастыре - по одной после служб
вечерни, утрени и часов. Таким образом,
в цикле - 21 молитва и ежедневно надлежало
прочитывать по три молитвы. Содержательно
все они соотнесены с церковным значением
седмичных дней. Так, наряду с обязательной
для всех молитв адресацией к Господу
Богу, молитвы воскресного дня, или «недели»,
адресованы специально еще Спасителю
и Святой Троице, молитвы понедельника
- бесплотным силам, вторника - святому
Иоанну Предтече, среды - пресвятой Богородице,
четверга - святым апостолам и Николаю
Угоднику, пятницы - Святому Кресту, субботы
- всем святым. Текстуально молитвы довольно
пространны, но при этом особенно велики
молитвы после утрени. Что же касается
порядка их чтения, то таковой согласован
с литургическим, а не астрономическим
порядком отсчета времени. Соответственно,
например, чтение понедельничных молитв
начиналось молитвой после воскресной
вечерни, а воскресных - после вечерни
в субботу.
В плане структуры и содержания
евхологии Кирилла вполне согласуются
с библейско-христианской гимнографической
традицией. Они построены на возгласах
славословия, покаяния и прошения. В них
отсутствуют лишь благодарственные пассажи.
Вместе с тем художественные особенности
молитв запечатлели черты индивидуальной
авторской манеры их составителя - свойственные
для него изысканную риторичность, изобретательную
в плане неповторяемости образность, богатство
теологической тематики.
Вот, например, воскресная триада молитвенных
монологов Кирилла Туровского.
Исходной темой как для этой
триады, так и для всех прочих, является
тема покаяния, исповедания. Как и во всех
случаях, образно-стилистически данная
тема разрабатывается на основе псалмопевческой,
евангельской и христианской богословской
мысли о грехе. Отсюда ее минорная интонация.
Последняя при этом возрастает в самообличительных
пассажах, «…приими вечера сего моление,
еже недостоине всылаю Ти: яко голубь неразумием
поучаюся, ли яко вран неподобно зовый;
не хитростию бо словес возвышаю глас,
но горестью душа из глубины сердца воздыша
Тебе преклоняю сердце…»; и понижается
в пассажах самооправдательных: «…дерзаю
умом беспрестани Тебе молитися и, мыслью
раслабев, ни часа молитве оставих, духом
желаю Тебе предстояти, а телом падаю зле
в злодеяниих моих…» (Молитва в субботу
по вечерни).
С темой покаяния сопряжены темы славословия и прошения. В интонационном
плане обе они мажорны. Тема славословная
строится на мотивах утверждения всемогущества
Бога, хваления его как Творца и Промыслителя
о мире, а также хваления сослужащих ему
чинов - ангельских сил и святых праведников:
«…веде бо бесчисленыя Твоя щедроты и
неизреченное Твое человеколюбие! Яко
от небытия мя в бытие привел еси, и своего
образа подобием украси мя; словесем же
и разумом превыше скота вознесе мя, и
твари всей владыку устроил мя еси; сведый
времена и лета живота моего от юности
моея и до ныне пекыйся мною, да бых спасен
был; и прекрасного лика Твоих ангел соглагольника
имети хотя, заповедал ми еси…» (Молитва
воскресная по утрени).
Просительная тема - в силу
ее кульминационного характера текстуально
наиболее развитая во всех молитвах - строится
на мотивах утверждения собственной искренней
веры в Господа, стремления к исправлению,
упования на милосердие Божие и спасение
через это в будущем веке: «…дай же спасение
душевному ми дому, зане же оскверних душевную
сию храмину и несмь прияти достоин пречистаго
Твоего тела! Но яко благ и человеколюбец
приими беседу молитвы моея в сий чac, в
не же беседовав с женою самлрянынею и
тайная сердца ея рек… Иисусе благодетелю
агнце Божий, призри на смирение мое, и
исправи молитву раба твоего - имя рек,
- и приими словесную сию жертву от уст
грешных! Аще бо нечист и весь сквернен
есмь, но на Твое надеюся милосердие…»
(Молитва воскресная по часах).
Все три основные темы, сопутствуемые
еще темами жизни и смерти, ночного покоя
и ночного страхования, взаимодействия
духа и плоти, развиваются в евхологиях
Кирилла Туровского спиралеобразно и
обертонально. Они тесно связаны друг
с другом, перетекают друг в друга, звучат
одна в другой. Так что молящийся вместе
с тем воспроизводит величественную симфонию
о жизни грешника, которая почти не омрачена
конкретизацией грехов, характерной, например,
для «Покаянников». Но главное то, что
в цикле оказывается выраженным - емко
в образно-символическом отношении и впечатляюще
в плане эмоциональности - весь комплекс
христианского знания и представлений
о Боге, Богоматери, Церкви, святых, человеке,
жизни и смерти, грехе и добродетели, прошлом
и будущем творения Божия.
Весьма стройно и последовательно
организована стилистическая структура
молитв. Риторические вопрошания, восклицания,
утверждения, сопоставления и противопоставления,
перечислительные конструкции, построенные
на основе амплификации, анафорического
повтора, синтаксического параллелизма,
- все вместе придает тексту своеобразную
ритмику и, соответственно, держит читающего
в эмоциональном тонусе, настраивает его
на лирико-умилительный или же оптимистический
лад. Устойчивые для церковной литургической
практики формульные выражения, различные
библейские реалии, образы, реминисценции
и цитаты создают яркий ассоциативный
фон, который позволяет молящемуся почувствовать
себя сопричастником и соучастником всей
Священной истории: «…тако же и аз вся
злая в животе моем содеях и недостойна
себе сотворих Твоея милости. И како на
высоту к Тебе воззрю скверныма очима?
Како явлюся лицу Твоему, раздрав первую
боготканную ми одежу и оскверних плоти
моея ризу? Но очисти мя яко Спас! И прости
ми яко Бог! Призри на смирение мое! И не
помяни злобы грехов, яже сотвори на убогую
ми душу! Надею бо ся Твоея милости и вопию
к Тебе воплем великим: Помяни, Господи,
пречистых Твоих уст глаголы, яко же рече:
«Ищите - обрящете, просите и дастся вам!».
Не пришел бо еси звати праведных, но грешных
на покаяние! От них же первый есмь аз.
И ныне исповедую на ся безакония моя.
И аще мне молящу, но ты, Господи, свеси
я. Но, о премилостиве, приими мя яко разбойника,
и мытаря, и блудницу, и блуднаго сына!
Тии бо беша всеми отчаеми, Ты же прият
я…» (Молитва воскресная по утрени5).
Прекрасный образец исповедальной
лирики, седмичные молитвы Кирилла
Туровского замечательны тем, что и тематически
и стилистически они созвучны другим произведениям
Кирилла, учительным по содержанию и, соответственно,
принадлежащим к совсем иным жанровым
формам. Это сочинения аскетической публицистики,
а также торжественные речи, или проповеди.
И те и другие сохранились в рукописях,
начиная с XIII столетия.
2.2. Притчи
К группе аскетических текстов
относятся: Притча о слепце и хромце
(«Кирила мниха притча о человечестей
души и о телеси, и о преступлении Божия
заповеди, и о воскресении телесе человеча,
и о будущемъ суде и о муце»), Повесть о беспечном царе
и его мудром советнике («Повесть Кирилла
многогрешнаго мниха к Василию игумену
Печерьскому о белоризце человеце и о
мнишьстве, и о души и о покаянии»), Сказание об иноческом чине
(«Кюрила епископа Туровьскаго сказание
о черноризьчьстемь чину, от вьтхаго закона
и новаго: онаго образ носяща, а сего делы
съвьршающа»). Все три произведения, особенно
Повесть и Сказание, как можно судить по
заголовкам, посвящены монашеству в его
реальном и мистическом аспектах. Они
написаны в форме посланий, а, в сущности,
представляют собой богословские трактаты,
в которых посредством символико-аллегорической
экзегезы и нравоучительного толкования
осмысляются конкретные факты монашеской
жизни - от различных частных духовных
и поведенческих обязанностей монаха
до особенностей и деталей его одежды
и внешнего вида. Иначе говоря, в этих трактатах
на примере исторических аналогий из ветхозаветной
и новозаветной истории разъясняется
смысл иноческого служения как идеального
пути к спасению. Несмотря на сходство
этих аскетико-публицистических сочинений
в плане характерной для них литературной
манеры с молитвословными и гомилетическими
творениями Кирилла Туровского, первые
заметно отличаются от последних нейтральным,
спокойным тоном. Создавая их, автор, очевидно,
избегал использовать нарочитые приемы
риторизации повествования и, соответственно,
нагнетения эмоционально-экспрессивной
напряженности.
С историко-литературной точки
зрения наиболее интересной среди названных
аскетических сочинений Кирилла Туровского
признана Притча о слепце и хромце, поскольку
единственно в ней отразились не узко
церковные, а широко общественные интересы
писателя. По мнению исследователей, названная
«притча» была создана между 1160 и 1169 гг.,
и именно как памфлет, иносказательно
изобличающий ростовского епископа Феодора
(Федорца, по летописям), который при поддержке
князя Андрея Боголюбского беззаконно
объявил себя автокефальным иерархом
по отношению к Киевской митрополии.
Исходной идейной посылкой
«Притчи» является мысль о спасительной
для всякого христианина необходимости
владеть искусством постижения истинного
смысла «Божественных книг», того «сокровища
вечной жизни», которое заключено в «словесах
Божиих», или в Священном Писании. Автор,
опираясь на святоотеческую литературную
традицию, демонстрирует, как именно посредством
символической экзегезы надлежит раскрывать
духовное значение священного текста.
В качестве показательного
материала Кирилл использует якобы евангельский
сюжет, и больше того, даже странным образом
утверждает, что заимствовал его у евангелиста
Матфея («…касаемся беседовати словес,
поводне Господню притчю сказающе, юже
Матфей Церкви предасть»). Однако пересказ
самого Кирилла лишь структурно-стилистически,
но не содержательно похож на известную
притчу Спасителя о работниках и винограднике
(Мф. 20, 1-16). Вероятно, ошибку писателя может
оправдать то, что сходный с его вариантом
притчи рассказ был весьма хорошо известен
в славяно-русской книжности и, несомненно,
воспринимался как канонический. На это
указывает хотя бы факт наличия близкого
к нему повествования в Прологах - рукописных
XIII-XVI вв., а затем и печатных XVII в., в разделе
за 28 сентября. Исследователи отмечают
также универсальный характер лежащего
в его основе сюжета: восходя к древнееврейской
книжной традиции, он известен по многим
литературным памятникам Востока и Запада,
в арабской, греческой и латинской версиях.