Ненормативная лексика русского языка

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение 
Глава 1.

§1.Происхождение  русской обсценной лексики. 
Глава 2.

§1 Ненормативная  лексика в русском языке. 
§2. Ненормативная лексика и общество. 
§3. Использование ненормативной лексики в искусстве и СМИ. 
Заключение.

Использованная  литература.

 
ВВЕДЕНИЕ. 
 
Откуда же взялся русский мат? Кто к нам его занес? А никто нам его никогда не приносил. Это наше родное, тщательно скрываемое детище. Практически нет отечественных официальных словарей, в которых бы матерщина соседствовала со словарными статьями высокого стиля. Упоминание о некоторых словах такого типа есть лишь в словаре В. И. Даля, да и то только в Бодуэновой редакции (Даль-4, ст. 1244), да еще в таком специальном словаре, как Этимологический словарь славянских языков (ЭССЯ-8, с. 114). Упоминание этих двух словарей уже говорит о многом: данная лексика глубоко народная, древняя и чисто славянская. 
Мат сильно распространен в русском народе. Причем в простом народе, особенно деревенском, он и не почитался за сквернословие. Были теории, что русский человек богобоязнен, а матерщина навязана, дескать, тюрками-иноверцами. 
Однако анализ аналогичной лексики в современных славянских языках говорит о всеобщем славянском характере мата. 
Во многом распространению мата способствовало не только отсутствие должного уровня культуры пользования им, но и официозный на него запрет. Запретный плод сладок, особенно для людей только входящих в общественную жизнь. Подросток, употребляя бранную лексику, как бы приобщается к кругу взрослых» людей, которым «по закону» разрешается выражаться намного свободней, нежели молодым. С другой стороны, мощный потенциал неприличных слов в семантике, свободное их варьирование, прекрасная словообразовательная разработанность позволяют некоторым людям, вообще не выходя из рамок мата, выразить все, что они пожелают.

 
ГЛАВА 1.

 §1. Происхождение  русской обсценной лексики. 
Берестяная грамота из Старой Руссы № 35, XII век: «Якове брате, еби лежа, ебехото, аесово». 
Давно установлено, что русская обсценная лексика имеет древние славянские и индоевропейские корни. Современные исследователи не рассматривают всерьёз бытующее в русском народе ненаучное представление о том, что обсценная лексика была заимствована русскими из татарского во время татаро-монгольского ига. При этом предлагаются различные варианты этимологии основных словообразовательных корней, однако все они, как правило, восходят к индоевропейским или праславянским основам. 

 
 
Глава 2.

 §1. Ненормативная  лексика в русском языке. 
Разновидностью обсценной лексики, получившей большое распространение в русском языке, является русский мат, насчитывающий 6-7 словооснов. В русском языке присутствует также несколько десятков других обсценных слов, не являющихся матерными и значительно менее табуированных, но тоже считающихся «неприличными».

 
§2. Ненормативная  лексика и общество.

Жёсткий запрет на публичное употребление обсценной  лексики и фразеологии, идеографически и семантически связанных с запретной  темой секса и сексуальной  сферы, сложился у восточных славян — предков русских, украинцев, белорусов — ещё в языческую эпоху в качестве прочной традиции народной культуры, и строго поддерживался Православной церковью. Поэтому данное табу обрело для русского народа давнюю традицию, освящённую не одним тысячелетием. 
В связи с этим характерны опубликованные информационным агентством «Интерфакс» данные социологического опроса по вопросу об отношении россиян к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, проведённого в июле 2004 Всероссийским центром изучения общественного мнения. Подавляющее большинство россиян (80 %) негативно относится к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, в программах и материалах, рассчитанных на массовую аудиторию, считая употребление матерных выражений недопустимым проявлением распущенности. 
13 % опрошенных допускают употребление мата в тех случаях, когда он используется в качестве необходимого художественного средства. И только 3 % полагают, что если мат часто употребляется в общении между людьми, то попытки запретить его на эстраде, в кино, на телевидении — это просто ханжество. 
Несмотря на распространённость нецензурных выражений во всех слоях русского общества на всех этапах его истории, в России традиционно существовало табу на использование обсценной лексики в печатном виде (отсюда, очевидно, и идёт название «нецензурная брань»). Это табу несколько ослабло в последнее время в связи с демократизацией общества и ослаблением государственного контроля за печатной сферой (первой в истории России отменой цензуры на длительный срок), переменами в общественной морали после распада СССР, массовой публикацией литературных произведений и переписки признанных русских классиков, писателей-диссидентов и нынешних постмодернистов. Снятие запрета на освещение определенных тем и социальных групп привело к расширению рамок приемлемой лексики в письменной речи. Мат и жаргон вошли в моду, став одним из средств пиара. 
 
§3. Использование ненормативной лексики в искусстве и СМИ. 
 
Табуирование обсценной лексики — явление сравнительно позднее: ещё в документах и переписке петровского времени она встречается сравнительно свободно. Однако ко второй половине XVIII века её использование в печатных изданиях перестало быть возможным, и широко использующие обсценную лексику стихотворения Ивана Баркова распространялись исключительно в списках. На протяжении всего XIX века обсценная лексика также оставалась уделом «неофициальной» части творческого наследия поэтов и писателей: нецензурные эпиграммы и сатирические стихотворения Пушкина, Лермонтова и других авторов ими самими не публиковались и вообще в России обнародованию не подлежали (политические эмигранты из России начали публиковать их в Европе лишь во второй половине XIX века). 
Первые попытки снять табу с обсценной лексики были предприняты в 1920-е гг. и не носили массового характера; интерес к матерным словам у большинства авторов не был в это время самодовлеющим и увязывался в основном со стремлением свободно говорить о сексуальной сфере. 
В советский период общественный запрет на обсценную лексику действовал очень последовательно, что не мешало (и до сих пор не мешает) подавляющему большинству населения охотно употреблять эту лексику в частной жизни. Задачи художественного освоения обсценной лексики поставили перед собой писатели русского самиздата, начиная с Юза Алешковского. 
С 1990-х гг., когда цензурные запреты исчезли, обсценная лексика шире проникает в литературу, используясь в различных функциях. Самая простая из этих функций — реалистическая передача разговорной речи: если в жизни люди матерятся, то было бы странно, если бы в книгах точно такие же люди этого не делали. У некоторых авторов персонажи не злоупотребляют обсценной лексикой (так в книгах Виктора Пелевина она почти всегда присутствует, но в очень небольших количествах), у других речь персонажей изобилует сильными выражениями (так в романах Баяна Ширянова из жизни наркоманов герои, в соответствии с принципом жизненной правды, не стесняются в выражениях). В ряде других случаев писатели используют обсценную лексику с более сложными целями: так в поэзии Германа Лукомникова обсценная лексика часто употребляется для воссоздания атмосферы карнавала (в понимании М. М. Бахтина), а в стихах Шиша Брянского предпринимается попытка воскресить и одновременно спародировать древнюю сакральную функцию инвективной лексики, ее отнесённость к ключевым языческим обрядам (прежде всего, инициации). Обсценная лексика в соединении с суржиком присутствует в сатирическо-комедийных пьесах Леся Подервянского (укр. Лесь Подерв'янський), где она помогает сделать их более реальными, показать принадлежность героев определённым слоям населения. 
Среди пользователей компьютерных сетей распространена замена некоторых букв в матерных словах специальными символами («*!@#$%^&»), например: «это ох#@тельно», «I f*ed up my system». Иногда на форумах фильтрация ненормативной лексики производится автоматически, и тогда можно встретить осквернение совершенно безобидных выражений, например «ходовы ~ ~ ~ ~ ки» вместо «ходовые балки».

 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 
 
Итак, мы пришли к выводу, что вся «нехорошая» лексика - исконно родная, славянская, связанная тысячами нитей с общенациональным лексическим богатством всех славянских языков, поэтому негоже лингвистам отворачиваться от неe. Писателям же можно ею пользоваться, когда без нее теряется содержательность и образность произведения. 
Одна из доминирующих тенденций, ощущаемых всеми носителями русского языка, - расширение сферы употребления мата и в какой-то мере его частичная "легализация" в художественной литературе и средствах массовой информации. Эта тенденция прямо связана с общим раскрепощением русской социальной жизни. И бранная лексика служит своеобразным мерилом этого раскрепощения. 
Некоторая детабуизированность мата, ощущаемая сейчас, в какой-то мере - отражение общей демократизации русского общества и речи. Смягчение нравов "широкой общественности" и смена вех в отношении к русской бранной лексике, естественно, интенсифицирует и лингвистические разыскания в этой области. Ведь впервые появилась реальная возможность сделать такие разыскания достоянием той же общественности. Возникает, однако, неизменно сакраментальный вопрос речевой культуры: не стимулируют ли и не активизируют ли употребление бранной лексики лингвисты, разъясняя значение, употребление и исторический смысл ругательств?  
Хочется думать, что - нет. Наоборот, запрет, многие годы налагаемый на употребление русского мата, постоянно стимулировал его активное употребление. По известному принципу: "Запретный плод сладок". Ведь важно не само ругательство, а где, с кем, в какой речевой ситуации или контексте оно уместно. Да и кроме того многие "блюстители нравов и чистоты русского языка", сами того не подозревая, постоянно употребляют ту же брань, но только в эвфемизированном виде, как "дама приятна во всех отношениях" или "просто приятная дама" у Гоголя. А ведь в безобидных и "правильных" выражениях типа ёлочки зеленые! или матушки мои! таится та же подколодная змея русского мата. Легко перечислить эвфемизмы, широко употребляемые как в живой речи, так и классиками или современными писателями, - их гораздо больше, чем прямых вульгаризмов: блин, блин горелый, бляха муха, ядрён батон, японда бихер, японский городовой, послать на три буквы... Учет их эвфемистичности, как кажется, поможет лучше корректировать свое речевое поведение. Кроме того, лингвисты давно убедились, что так называемая целенаправленная "языковая политика" (особенно в ее запретительной ипостаси) в итоге нередко порождает лишь языковое лицемерие, а не оправданный языковой пуризм. Дело языковедов - обнаруживать тенденции развития современной речи, филологически истолковывать и, если можно, ненасильственно корректировать их.

 
Список использованной литературы: 
 
1.Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема. -М.: Ладомир, 2001. 
2.Ковалев Г.Ф. Русский мат – следствие уничтожения табу. Культурные табу и их влияние на результат коммуникации. - Воронеж, 2005. - C. 184-197 
3.Мокиенко В.М. Образы русской речи. М., 1986, 278 стр. 
4.http://www.referat-sochinenie.ru/