"Палата №6" А.П.Чехова и "Красный цветок" В.М.Гаршина: сравнительный анализ

     Безусловно, пространство и там, и там замкнуто. И это еще один общий символ  этих двух рассказов. Вот что пишет Еранова о произведениях Чехова: «Для обрисовки собирательного типа героев, безвыходно и вынужденно замкнувшихся в определенные модели жизни, однообразной системе жизненных ценностей и испытывающих из-за этого душевные страдания, писатель избирает иносказательную систему с доминирующим символическим образом замкнутого пространства…».  Это действительно верно и для «Палаты №6», но, как уже было сказано, в «Красном цветке» нет такой безысходности и поэтому мы не можем говорить о замкнутом пространстве, как о доминирующем символе в этом рассказе. Образ палаты и больницы присутствуют, безусловно, но это скорее способ показать страдания других больных в сравнении с главным героем. Они слабее его, поэтому и не выдерживают этого испытания закрытыми каморками, поэтому и кричат по ночам.

     Без сомнений, есть и образы, различающиеся у двух авторов. Здесь мы не будем подробно останавливаться на всех. Основные различные символы - это красный цветок и сумасшедшая рубаха в «Красном цветке» и палата, «копеечка», уездный суд и халат, пахнущий рыбой в «Палате №6». Все эти символы служат для раскрытия основной идеи в каждом произведении. Сумасшедшая рубаха - это одно из препятствий к осуществлению цели героя. Цель героя - красный цветок (читай «всемирное зло»). Копеечка, уездный суд - символы потери обществом настоящих ценностей, халат символизирует клеймо душевнобольного, его безысходность и безликость. Такие халаты у всех больных, независимо от их прошлой жизни.

     Стоит сказать несколько слов об атмосфере, созданной двумя писателями в своих произведениях. Здесь уже поднимался этот вопрос, но хочется все-таки к нему вернуться. Атмосфера в «Красном цветке» создается за счет введения несколько фантастических деталей, как-то образа главного героя в лунном свете (спокойный, но устрашающий для нормального человека), бред сумасшедшего в самом начале, когда он кричит «Святой великомученик  Георгий! В руки твои предаю тело мое. А  дух - нет, о нет!..» после страшной операции. Кстати, эта операция тоже кажется чем-то нереальным. Эта смесь каких-то фантастических элементов с общим оптимистическим фоном создает интересное впечатление «взгляда изнутри», как будто сам оказываешься на месте этого больного. Но мы не полностью погружаемся в состояние героя, мы продолжаем наблюдать за ним со стороны, но при этом понимаем его в какой-то степени.

     В «Палате №6» мы не можем говорить о жизнеутверждающем, оптимистическом настроении. Все детали указывают на безвыходность, отчаянное положение героев. И забор, и сильный Никита, и колючая проволока, и время года (зима, осень). Это очень угнетающая атмосфера, она предвещает неизбежную трагедию. Как говорит доктор Рагин, он «попал в заколдованный круг», из которого невозможно выйти.

     Возможно, атмосфера произведений зависит также от личности и жизненной ситуации самих писателей. Если использовать термин, введенный Ю. Лотманом в отношении произведений Н.В.Гоголя, «точка зрения» несколько в другом смысле, то можно назвать следующий уровень нашего анализа уровнем точки зрения автора. Всем известно, что Чехов был врачом по основной профессии. Поэтому он дает клиническую картину болезни героев с непревзойденной точностью и деликатностью. И для него обитатели палаты №6 (кроме Рагина и Громова, возможно) - больные, подлежащие описанию. Он смотрит на них, как врач на больных. Из этого и выходит его стремление «поставить диагноз обществу». Позиция автора строится на том, что эти люди никогда не смогут выйти отсюда и сделать мир лучше. Они в «заколдованном круге».

     Судьба Гаршина складывалась очень тяжело. В какой-то момент, после ареста одного из его друзей, он просто сошел с ума, он страдал тяжелой формой шизофрении. Так что «Красный цветок» - это полуавтобиографический рассказ. Гаршин смотрит на ситуацию с точки зрения больного. Отсюда некая фантастичность, кажущаяся нереальность происходящего и попытка что-то изменить в этом мире. Во время написания рассказа Гаршин сам верил в возможность спасения человечества путем уничтожения трех красных цветков. В минуты прояснения он, наверно, понимал бесполезность затеянного. И ведь действительно хочется верить в существование единственного цветка зла, уничтожив который мы спасем человечество от глобального кошмара. К сожалению, это всего лишь бред сумасшедшего. Если читать сначала Гаршина, потом Чехова, создается ощущение единого рассказа, написанного методом фрагмента. Как будто один автор писал и от имени доктора, и от имени больного. Но все же есть значительные отличия в следующем:

     Художественная манера писателей. У Гаршина чувствуется, что писал не просто гениальный писатель, а человек, действительно переживший эту тяжелую болезнь. Во многих  словах присутствует некая нервозность, присущая шизофреникам. Первая же фраза («Именем его императорского величества, государя императора Петра Первого, объявляю ревизию сему сумасшедшему дому!») ввергает в шок и не покидает нас этот шок в продолжение все первой части рассказа. В рассказе нет ни одного имени, кроме Петра Первого и Святого Георгия. Причем, имя первого повторяется дважды. Исследователи находят в первой фразе рассказа отсылку к самому известному памятнику Петру Первому - «Медному всаднику», который символизирует борьбу добра со злом. Петр убивает змею, тем самым побеждает великое зло. Святой Георгий тоже является самым известным борцом со злом. Знаменитое его изображение - он забивает копьем змия. Особенность художественной манеры Гаршина как писателя состоит в том, что он опускает ВСЕ незначительные детали и старается строить сюжет на символах, важных деталях. Во-первых, нет имен даже у главного героя. Действительно, так ли важно, как его зовут? Нет описания комнаты, в которой он находится; доктор - только эпизодический персонаж. Зато есть роскошное описание сада - такого же действующего лица, как и сам больной; сравнение красного креста на колпаке и алого мака («Он побеждает, - сказал больной, - но мы посмотрим»).

     Нельзя не заметить также глубокий психологизм в описании главного героя. В разных ситуациях он сам, выражение его лица, пластика его тела описаны до мельчайшей детали, чтобы читатель мог прочувствовать все, что испытывает герой. Через внешние детали показаны чувства. Например, ситуация первого взвешивания. «Пожалуйте взвеситься, - сказал фельдшер, трогая его за плечо. И когда тот повернулся  к нему лицом,  он чуть не отшатнулся  в испуге: столько  дикой  злобы и  ненависти  горело  в  безумных  глазах.  Но  увидав фельдшера, он тотчас же переменил выражение лица и послушно пошел за ним, не сказав ни одного слова, как будто  погруженный в глубокую думу».

     Художественная манера Чехова тоже строится на краткости. Но он не опускает предысторию героев, которая тоже оказывается важна, как уже говорилось. Выступая против «непротивления злу насилием», он показывает конкретных людей, которые собственной жизнью доказали, что с общественным злом бороться бесполезно и не для этого нужно быть очень сильным человеком. Каждый персонаж рассказа помогает раскрыть характер одного или другого главного героя. Дарьюшка - лакмусовая бумага невзрослости Рагина, почтмейстер - друг и собутыльник - дает Рагину шанс высказывать открыто свои идеи, «судьи» в уезде - олицетворение того зла, против которого нужно бороться и т.д.

      XIX век был сложным периодом в русской истории. Конец же его, 80-е годы, оказался особенно трудным для литературы. В то время, как на сцене играли главную роль такие гиганты, как Толстой и Достоевский, молодым писателям было довольно проблематично пробиться вперед. Но А.П.Чехов и В.М. Гаршин сделали это и внесли свой вклад в развитие литературы. Что же их объединяло? Мы искали ответ на этот вопрос в этой работе.

Выбор малого жанра рассказа, который предусматривает краткость изложения.

Тема сумасшествия.

Идейная общность - общая идея борьбы добра и зла. Чехов раскрывает тему неборьбы с общественным злом, Гаршин же показывает частный случай борьбы шизофреника со злом, то есть тоже обреченность этой борьбы на провал.

Близость к миру сумасшедших, превосходное знание их психологии. Чехов - как врач, Гаршин - как шизофреник.

Психологизм в изображении героев.

Частое использование деталей для передачи душевного состояния больных.

Сквозные образы (сад, забор, решетки, лунный свет). Но используются они у Чехова и Гаршина в разных целях.

     Как мы видим, этих двух авторов многое объединяет, но в то же время это же их и различает. Нельзя сказать, что они подражали друг другу. Они современники, а значит, волновали их одни и те же вопросы. Один из них ставил эти вопросы, второй пытался их решать. В этом принципиальное различие данных писателей. И на этом различии основывается своеобразие каждого из них. Каждый из них смог пробить себе путь в литературу своим собственным способом. 
Список источников

     Тексты:

Гаршин В.М. Красный цветок// Красный цветок. Рассказы/ Вступит. ст. Акимова В. - Л.: Худож. лит. Ленинградское отделение, 1970. - 139-155 с.

Чехов А.П. Палата №6// Рассказы. Повести. Пьесы/ Вступит.ст. Бердникова Г. - М.: Худож.лит., 1974. - 255-299 с.

     Научно- критическая литература:

Бушканец Л. Е. «Взрослый» Чехов.// Литература/ №8, 2007. - М.: Издат.дом «Первое сентября». - 2007.

Гаршин В.М. Красный цветок// Красный цветок. Рассказы. /Вступит. ст. Акимова В. - Л.: Худож. лит. Ленинградское отделение, 1970. - 139-155 с.

Еранова Ю. И. Художественная символика в прозе А. П. Чехова./автореферат дис. … канд. филол. наук. - Астрахань, 2006. - 22 стр.

Чехов А.П. Палата №6// Рассказы. Повести. Пьесы/ Вступит.ст Бердникова Г. - М.: Худож. лит.», 1974. - 255-299 с.

Эйхенбаум Б. М. О Чехове.//О прозе. О поэзии/ Сост. - Эйхенбаум Б.; Вступит.ст. Г. Бялого. - Л.: Худож. лит., 1986. - 456 с.

http://az.lib.ru/g/garshin_w_m/text_0090.shtml

http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=950

     Теоретическая литература

Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. - Изд-е 2. - Л.: Худож. лит., 1976. - 448 с.

Кудрина М.В. Жанровая структура рассказа/ Автореферат дис. на соискание ученой степени кандидата филол.наук. - М., 2003. - 291 с.

http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/163772.html