Автор работы: Пользователь скрыл имя, 16 Апреля 2012 в 18:39, реферат
Жуковский Василий Андреевич (1783-1852) – русский поэт, переводчик, один из основоположников русского романтизма. Родился 29 января (9 февраля) 1783 в селе Мишинском, что на стыке трех губерний — Орловской,Тульской и Калужской.
Был внебрач¬ным сыном богатого помещика Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки Сальхи, попавшей в Россию в 1770 пос¬ле взятия русскими войсками крепости Бендеры.
Придворное положение
Лишь в 1831, когда Василий Андреевич жил в Царском Селе, ежедневно встречаясь с Пушкиным и очень часто с Гоголем, он пережил вновь необыкновенный подъем творческих сил, который когда-то наполнял его жизнь в Муратове и Долбине. Творческое вдохновение не покидало его и за границей, куда он уехал лечиться в 1832—33.
В 1831 Василий Андреевич написал три сказки:
«Сказка о царе Берендее»,
«Спящая красавица»,
«Война мышей и лягушек»,
много баллад из Шиллера
«Кубок»,
«Перчатка»,
«Поликратов перстень»,
«Жалобы Цереры»,
Саути - «Доника»
«Суд божий над епископом», подражаний и стихотворных повестей.
В 1832—33 поэтом были написаны последние баллады, к жанру которых он больше уже не возвращался. К ним относятся баллады из Уланда
«Роллан-оруженосец»,
«Плавание Карла»,
«Братоубийца»,
«Рыцарь Роллон»,
«Улин и его дочь»
«Элевзинский праздник» Шиллера.
С середины 30-х гг. Василий Андреевич создает произведения преимущественно большого эпического жанра: поэмы и повести в стихах. Пишет повесть«Ундина» (1837), Л. Фуке, вольный перевод«Камоэнс» (1839) Фр.Тальма, переложил в стихах индийскую народную повесть «Наль и Дамаянти»(1841).
С последними годами связана и перемена в личной жизни поэта. После путешествий с наследником сначала по России (со 2 мая по 17 дек. 1837), а затем по Европе (с мая 1838 по начало 1839) он в 1839 вышел в отставку, которая была принята под тем предлогом, что «возложенные на него педагогические задачи» окончились с достижением наследником совершеннолетия. На самом деле Николай I был недоволен его ролью, как воспитателя, его заступничеством за осужденных и его резким письмом царице, в котором осуждалась грубость наследника. Поэтому царь поспешил дать поэту почетную отставку и тем положил конец его придворной карьере.
В августе 1839 Василий Андреевич принимал участие в торжествах по случаю открытия памятника в честь Бородинской битвы 1812 и тогда же опубликовал отдельной брошюрой свое стихотворение «Бородинская годовщина».
Поездка в Англию (1839), посещение
сельского кладбища близ Виндзора,
где написал свою элегию Т. Грей,
вызвала новый интерес
В июле 1840 он уехал в Германию и вскоре сделал там предложение дочери своего друга — художника Рейтерна. После кратковременного посещения Петербурга для приведения в порядок своих материальных дел он снова вернулся в Германию и в 1841 женился и поселился в Дюссельдорфе, навсегда оставшись в Германии. Много раз он пытался вернуться в Россию, тосковал по родине и друзьям, но обстоятельства мешали ему осуществить свое желание. Однако связи с родиной никогда не прерывались благодаря встречам с земляками, друзьями. Свои произведения поэт печатает в русских журналах, преимущественное в "Современнике" Плетнева и "Москвитянине".
В семейной жизни поэт, видимо, не нашел того счастья, к которому стремился. В письмах он часто жалуется на тяжелую болезнь жены, оторванность от друзей, ухудшающееся здоровье и постепенную утрату зрения. Именно в это время у него усиливаются религиозные настроения и консервативные политические взгляды. Творческая деятельность Василия Андреевича и в последние годы не ослабевала, несмотря на участившиеся болезни.
Его творческая деятельность активизировалась в разных направлениях. Он обучает по специальной методе собственных детей, создает для них азбуку, посвящает им детские стихи "Птичка", "Котик и козлик", "Жаворонок", "Мальчик-с-пальчик". Внимательно следя за событиями европейской жизни, откликается на них публицистическими статьями. Выражением общественной философской позиции Жуковского стала книга "Мыслей и замечаний", законченная в 1850 и отвергнутая русской цензурой.
В первый год семейной жизни он написал три сказки белыми стихами, заимствованные из собрания Гриммов:
«Об Иване-царевиче и сером волке»,
«Кот в сапогах»,
«Тюльпанное дерево».
В последующие годы перевел поэму «Рустем и Зораб» (1844—47), являющуюся переложением части поэмы Фирдоуси «Шах-Наме», в переработке немецкого поэта Рюккерта, «Одиссею» (1842—49) Гомера. В 1845-1850 Жуковский "перевел со славянского текста весь "Новый завет"".
Смерть прервала его работу над переводом «Илиады» и созданием оригинальной поэмы «Вечный жид» на апокрифический сюжет средневековья, замысел которой заключался в изображении нравственно- философского значения и исторической судьбы христианства.
Последние годы Василий Андреевич жил в Баден-Бадене и там же умер-12 апреля 1852. Прах его вскоре был перевезен в Петербург и погребен на кладбище Александро-Невской лавры рядом с могилой Карамзина.
Творчество поэта делится на три периода:
Первый продолжался с начала 1802 по 1808 и может быть назван предромантическим. Основным лирическим жанром для Василия Андреевича в это время была медитативная элегия, в которой тематические и художественные традиции карамзинизма сочетались с индивидуальным восприятием жизни и конкретно-психологическим характером, придававшим единство всему произведению в целом. Поэт следовал поэтическим принципам Карамзина, соотнося слово и образ не с объективной действительностью и логическим содержанием идей, а с теми переживаниями, которые они вызывают в сознании. Но он пошел дальше своего учителя, преодолел нормативность сознания сентиментализма с его искусственными, абстрагированно-замкнутыми «чувствованиями» и условными образами добродетельных героев и выразил индивидуальную человеческую душу, которая стала жизнью и содержанием поэзии. Таким качественно-новым поэтическим произведением стала элегия «Сельское кладбище», за традиционными мотивами которой уже раскрывается живой человек, с подразумеваемыми жизненными противоречиями и драматизмом. В ней картины природы, раздумья о несправедливости и противоречиях социальной жизни, о печальной участи поэта в реальной действительности проникнуты такой правдой индивидуального переживания, таким искренним сочувствием к простым людям и внутренне оправданной меланхолической грустью, что существом стихотворения становятся не раздумья, не смысл отдельных суждений и картин природы в сентиментальном духе, а внутренний мир лирического героя, строй души его. Эта элегия подтверждает справедливость слов Белинского о том, что поэт, «действовал как продолжатель Карамзина, как его сподвижник, тогда как в самом- то деле он создал свой период литературы, который не имел ничего общего с карамзинским... Жуковский внес романтический элемент в русскую поэзию: вот его великое дело, его великий подвиг» (В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VII, с. 124). В элегии впервые проявились особенности раннего романтизма: лирическое настроение, эмоциональный колорит и одухотворенность всего произведения индивидуальным характером поэта. Все это нашло выражение в новых средствах поэтической речи: в экспрессивной выразительности и эмоциональной окраске смыслового значения слова, в мелодическом строе стихотворной речи, достигаемым системой интонирования, пауз, повторений, параллелизмов, сокращением и расширением объема предложений, инверсивных и ритмических вариаций и т. д.
Поэтическое богатство элегии так значительно и необычно, что ей, как писал Плетнев, «суждено было начать у нас счастливый переворот в поэзии».
Дальнейшее развитие поэтические принципы поэта получили в элегии «Вечер» — вершине творчества поэта первого периода. Лирические мотивы, сложная система вопросительных и восклицательных интонаций, естественная и незаметная смена усиления и ослабления эмоционального напряжения делают стихи единым, плавно льющимся музыкально-лирическим потоком, в котором с малейшими оттенками отражаются переживания лирического героя. В этой элегии уже нет риторических длиннот и интонационного однообразия «Сельского кладбища», но и в ней внутренний мир поэта раскрывается не в непосредственном лирическом выражении, а в связи с традиционно-сентиментальными мотивами и ситуациями, что и делает названные элегии типично предромантическими, которыми заканчивается первый период творчества поэта.
Второй период продолжался с 1808 по 1833. В это время Василий Андреевич пишет романтические элегии, песни, баллады. Переходом к ним были послания, в которых раскрывались непосредственные переживания, вызванные условиями личной жизни поэта, его социальным самосознанием, убеждавшим в несоответствии окружающей действительности нравственному достоинству человека. В искренней скорби посланий поэта, в его жалобах на жизнь («К Филалету», начало 1808; «Тургеневу», 1813) — раскрывался глубокий драматизм, составлявший подтекст элегий, песен и баллад поэта, их психологическая конкретность и непосредственность. Настроения томления по идеальному, романтическому счастью и отрешенности от «изменяющих благ» выразились со всей полнотой в элегии «Теон и Эсхин» (1814), на которую Белинский смотрел «как на программу всей поэзии Жуковского, как на изложение основных принципов ее содержания» (Полн. собр. соч., т. VII, М., 1955, с. 194). Она проникнута скрытым драматизмом, который разрешается романтической верой в то, что любовь и стремление к «возвышенной цели» сильнее смерти («Сих уз не разрушит могила»).
Понимание поэзии Василия Андреевича связано с темой очарования души, озаренной видением прекрасного, всегда мгновенного и невыразимого. Эта тема отражается и в любовной лирике поэта, и в его дружеских посланиях, а также в элегии «Таинственный посетитель» (1824), которую Белинский считал одним «из самых характеристических стихотворений Жуковского». С характерно романтическим содержанием его связана мелодическая манера развития темы, движение которой реализуется сменой вопросов, переходами от одного мотива к другому, эмоционально окрашенных интонацией непосредственного обращения к неведомому таинственному посетителю. Чувство, навеянное таинственным посетителем, близко «молодой надежде»; любви, делающей для нас мир прекрасным; думе, которая «в минувшее уводит нас безмолвно за собой»; поэзии, с которой «все близкое прекрасно»; предчувствию, которое понятно говорит «о небесном, о святом». Поэт не знает, кто этот таинственный посетитель. «Но эта-то неопределенность,— пишет Белинский,— эта-то туманность и составляет главную прелесть, равно как и главный недостаток поэзии Жуковского» (Полн. собр. соч., т. VII, с. 180). О чувстве очарования и устремленности души к неведомому идеалу как преобладающем содержании поэзии говорят стихи
«Минувших дней очарованье» (1818),
«К мимо пролетевшему гению» 1818
«Невыразимое» (1819) и другие.
Тот же характер элегического очарования и «идеальности» имеет любовная лирика поэта, связанная с романтическим чувством любви к М. А. Протасовой
«Мой друг, хранитель-ангел мой», 1808;
«О, милый друг! теперь с тобою радость», 1811;
«К ней», 1811;
«Ты предо мной стояла тихо», 1823.
Василий Андреевич разработал в своей поэзии средства непосредственного выражения лирического переживания, передаваемого не столько логической, сколько интонационно-ритмической стороной стихотворной речи, ее эмоционально-семантическим колоритом.
С 1808 его поэзия обогатилась новым поэтическим жанром. В сюжетах его баллад, в их повествовательной речи, так же как в лирических пейзажах и мелодическом строе его элегий, раскрывается та же атмосфера мечтательности поэта и романтического томления. Поэтому сюжет и вытекающая из него мораль, как и сами характеры героев, не имеют самостоятельного значения — все это служит лишь отражением настроения рассказчика, самого поэта.
В первой балладе — «Людмила» поэт заявил себя как мастер этого жанра. Он придал своей балладе, национальный колорит, перенеся место действия в Московскую Русь XVI — XVII вв., дал героине русское имя Людмила, ввел народно-сказочные формулы и наименования, сохранив принципы мелодического построения речи. Его баллада отражала элементы русской национальности, но подлинной народности она была лишена. Ее историческое значение, однако, велико, так как баллада была первым художественным воплощением идеи народности. «Людмила» вызвала к себе внимание современников и послужила предметом споров (1816). В балладе «Светлана» усилен национальный колорит, кошмары и ужасы теряют таинственность и объясняются сном и душевным состоянием героини. Но и в ней народность отразилась неглубоко, слишком идиллично изображена русская жизнь, бледны характеры, условны и внешние картины быта и природы. Однако это не лишает балладу художественной ценности, ее сущность не в воспроизведении объективной действительности, а в том чувстве светлой радости, легкости и вместе с тем грусти, которые она вызывает.
Большим достижением Василия Андреевича в балладе «Двенадцать спящих дев» был психологический анализ и романтические картины природы, отражающие настроение произведения в целом, внутренний мир героев. В этой балладе сюжет, образы и религиозные мотивы — все в своем лирическом звучании выражает переживания поэта и его мировоззрение. После «Двенадцати спящих дев» поэт уже не писал на русский сюжет.