«Трилогия Желания»: блеск и нищета Каупервуда. Тема денег в трилогии Драйзера

Каково же отношение  Драйзера к своему герою? Некоторое  время в нашем литературоведении  существовала упрощенная точка зрения, согласно которой романист разоблачает Каупервуда. На самом деле  отношение писателя к герою неоднозначно. Драйзер явно не одобряет жестокости и хищничества Каупервуда, но он видит в нем сильную личность, которая может вызвать уважение.

Богатство иссушает Каупервуду душу и сердце, он сам ощущает это, и  в этом, может быть, Драйзер видит  отличие его от других капиталистов, усматривает даже в судьбе Каупервуда своего рода американскую трагедию. Само же по себе отношение Драйзера к Каупервуду выявляется в конце романа достаточно однозначно словами, взятыми из четвертого акта «Макбета» Шекспира. Драйзер предрекает гибель своему герою, уподобляя его титану – злодею Макбету [6,с,80].

Следуя замыслу «Трилогии желания» и развивая ее сюжет, Драйзер стремится в «Стоике» подвести итоги жизненного пути Каупервуда. Его герой стареет, и перед ним все тот же вопрос: чего он достиг в жизни? И итог этот оказывается для Каупервуда неутешительным.

Каупервуд в зените славы, его владения распространяются не только на США, но и на Англию. Но он стареет, сдает здоровье, даже любовь к Беренис не спасает его от мрачных мыслей – чувствуя приближение конца, он пытается окинуть мысленным взором свой путь и приходит к неутешительным для себя выводам. «Каупервуд, – отмечает Драйзер, повествуя о его морском путешествии в Норвегию, – вдруг почувствовал, что эти люди получают от жизни больше, чем он, – столько здесь чистой, безыскусственной красоты, нехитрого уюта, столько простоты и прелести в нравах и обычаях; а у него этого нет, ни у него, ни у тысячи ему подобных, тех, кто посвятил себя погоне за деньгами, ненасытному стяжательству. Вот он уже стареет, и лучшая пора его жизни миновала. А что впереди?  Подземные дороги? Картинные галереи? Скандалы и ехидные заметки в газетах?» [12,c. 287]. Каупервуд утрачивает вкус к получению концессий на строительство подземных дорог, к схваткам с соперничающими с ним финансистами, к постоянному и неуемному деланию денег, ко всему, что составляло суть его деятельности, - словом, утрачивает вкус к жизни, становится в этом смысле стоиком. Он без всякого вдохновения думает о том, что поездка по морю «подходит к  концу и теперь каждый час приближает его к тому, что никак нельзя назвать спокойным существованием: если все пойдет по – старому, ему ждать нечего, кроме новых конфликтов, новых совещаний с адвокатами, новых газетных нападок, новых домашних неурядиц» [12,c.287].

«Образ Каупервуда, особенно в «Стоике», приобретает символический  смысл – его судьба олицетворяет путь, пройденный капитализмом, его  внутреннее омертвение и неотвратимый конец» [2,c.89]. Ощущение прожитой впустую жизни передают и мысли, вызванные у Каупервуда посещением на кладбище Пер – Лашез могилы Шопена, усыпанной букетами роз и лилий: «Каупервуд подумал, что даже спустя год после его смерти вряд ли его могила будет усыпана цветами» [12,c.289].

Жизнь Каупервуда, человека сильного и энергичного, растрачена бесцельно. Эта гуманистическая мысль о бесчеловечности всей практики служения капиталу выражена доктором Джемсом, который сказал Каупервуду, что «его грандиозная финансовая деятельность уже сама по себе представляет своего рода болезнь» [9,c.316]. Этой болезнью поражена Америка, к излечению своей родины от тяжелого недуга и звал великий писатель – гуманист.   Этот реалистический символ существенно отличается от символики «Финансиста» и «Титана» - из здорового хищника – тигра или огромного страшного льва, каким он представлялся в «Титане» Эйлин, Каупервуд превращается в пораженного социальным недугом человека. В этом отразилось изменение философии жизни писателя. В «Стоике» получает решение большая философская проблема – преходящий характер власти, силы, могущества, которые дают деньги, капитал.

Высоты нового миросозерцания Драйзера, вдохновлявшегося социалистическими идеалами, позволили ему увидеть судьбу Каупервуда, точнее причины поражения Каупервуда, в новом свете. Драйзер по–новому раскрыл прежний замысел. Каупервуд обречен на поражение, но не в силу фатальных позитивистских законов или универсальных качеств человеческой природы, а в силу социальной сущности своей деятельности, убивающей и в нем самом незаурядную личность. «Личность Каупервуда характеризуется весьма определенными чертами: стремлением к богатству, холодной рассудочностью и отсутствием сентиментальности, наклонностью к спекулятивным сделкам. В то же время он финансист крупного масштаба, просвещенный капиталист» [1,c.208].

Влюбленная в Каупервуда Беренис говорит: «В Каупервуде – финансисте и стяжателе – любовь к искусству и красоте существовала лишь в той мере, в какой она не мешала его стремлению к власти и богатству» [12,c.235]. Сам Каупервуд считает: «Я в жизни руковожусь только эгоистическими соображениями» [11,c.9]. Каупервуд нанял подозрительного молодчика Толлифера и поручил ему заботиться о своей жене Эйлин, чтобы она не мешала Каупервуду спокойно наслаждаться обществом другой женщины: «Ну как это можно назвать, - рассуждает он, - действительно разложение» [12,c.65]. Каупервуд в «Стоике» развенчивается действительно беспощадно.

В этом отношении особенно интересна  сцена смерти Каупервуда. Титан американского  финансового мира умер, а он никому не нужен, никого не интересует. Всех занимает лишь вопрос о том, что произойдет с его огромным наследством.

В собственный дом тело Каупервуда вносят тайком, так как Эйлин, его  жена, отреклась от него, узнав о  его связи с Беренис. Да и само наследство Каупервуда разбазаривается; собранная им коллекция картин, которую он завещал городу Нью-Йорку, продается с аукциона. От Каупервуда в сущности ничего не остается – это символ, которым вынесен приговор его жизни.

«Каупервуд уходит из жизни, не оставив в ней следа; бесполезно существование человека, чьим девизом было «мои желания прежде всего!» [7,c.69]

2.5. Тема денег  в «Трилогии желания».

Деньги для Каупервуда не являются самоцелью. Он не страдает манией накопительства, это не “Гобсек” Бальзака и не “Скупой” Пушкина, его манит не блеск золота, а власть и сила, которые оно дает. «О том, чтобы сколотить капитал бережливостью, Френк и не помышлял. Он чуть не с детства проникся убеждением, что куда приятнее тратить деньги, не считая, и что этой возможности он так или иначе добьется» [10,c.24].

Основной девиз Каупервуда – «Мои желания прежде всего» [10,c.149].  И, добиваясь осуществления этого девиза, он убеждается, что «все затруднения разрешает сила – умственная и физическая. Ведь вот промышленные и финансовые магнаты могут же поступать – и поступают – в этой жизни, как им заблагорассудится» [10,c.148]. Ради этой цели он бросается в море финансовых махинаций и сделок, стремится стать финансовым магнатом и становится им.     Превращение Каупервуда в финансиста меняет и его характер, в нем все больше и больше места занимает стремление к накоплению богатств, которое становится, в конце концов, главной его чертой. «Его призванием было «делать деньги» - организовывать предприятия, приносящие крупный доход…», –резюмирует развитие этих сторон в характере Каупервуда Драйзер [10,c.485].

Писатель скрупулезно анализирует  неуемные страсти своего героя.  «Каупервуд от рождения был прежде всего рассудочным эгоистом», – отмечает Драйзер[10,c.147]. И обогащается он благодаря своей ловкости и изворотливости.  «Каупервуд, конечно, не был наделен из ряда вон выходящим интеллектом. У него был достаточно изощренный ум, с которым – как это часто бывает у людей практического склада – сочеталось неуемное стремление к личному преуспеванию. Этот ум, подобно мощному прожектору, бросал свои пронзительные лучи в темные закоулки жизни, но ему не хватало объективности, чтобы исследовать подлинные глубины мрака» [10,c.485]. Писатель отмечает ограниченность и узость кругозора Каупервуда при кажущемся гигантском размахе его деятельности, поверхностность познания им жизни. В Каупервуде воплощены черты, как говорил впоследствии Драйзер, преступного индивидуализма.

Каупервуд  наделен всеми  отрицательными качествами американского капиталиста, но не только ими. Каупервуда не интересовали книги, зато, как отмечает Драйзер, «жизнь, картины, деревья, физическая близость любимой женщины властвовали над ним, несмотря на уже захватывавшие его сложные комбинации. Богатой, радостной, полной жизни – вот чего он жаждал всем своим существом»[10,c.68]. В увлечении живописью Драйзер видит проявление природного жизнелюбия Каупервуда, который «горячо любил природу, но сам не зная почему, считал, что лучше всего она познается в истолковании художника, так же как мы через других лучше уясняем себе смысл законов и политических событий» [10,c.72].

Кажется, что главный герой Трилогии достиг вершин богатства: финансист Каупервуд становится всемогущим титаном, и нет для него иных законов, кроме собственных желаний. Он презирает и с легкостью обходит государственные законы и нормы морали. Сила, ловкость, всемогущество Каупервуда - разве в них не воплощен идеал американского буржуа? Разве не является Каупервуд воплощением безграничных возможностей личной инициативы и предприимчивости, проповедуемых отцами капиталистической Америки? И не потому ли так легко покоряет он женские сердца, что эти женщины видят в нем все тот же американский идеал победителя жизни, кулаками проложившего путь к финансовому Олимпу? Да, Каупервуд для них привлекателен и притягателен своей энергией. Он тот идеал, которого якобы может достичь каждый американец, если верить газетам, речам президентов Америки и президентам банковских, промышленных и торговых компаний. У него есть все, чего недостает подавляющему большинству американцев, - деньги, а вместе с ними власть и слава. Каупервуд – хищник, злодей, не знающий угрызений совести, - не знает и счастья. Этот финансист – сильный человек, ум, ловкость и изобретательность которого не могут не вызвать у автора восхищения, внушает отвращение своими жульничествами и махинациями. В этой сильной, энергичной и незаурядной личности служение бизнесу убило человека, и это волнует писателя-гуманиста. И не поэтому ли титан становится к концу трилогии стоиком?

Рассказывая о карьере Каупервуда, писатель воспроизводит достаточно точно определенные существенные черты развития американского капитализма в 50 – 70е годы XIX века. В этот период создаются огромные банковские капиталы, в семидесятых годах начинается их сращивание с промышленным капиталом. Нажив себе состояние с помощью махинаций во время войны Севера и Юга, Каупервуд стремится вложить свой капитал в транспорт. Он пытается овладеть контрольными пакетами акций городских железных дорог в Филадельфии, чтобы сделаться монополистом в городском транспорте, добиться получения максимальных прибылей.

Драйзер подходит к постановке большой  философской проблемы – о переходящем  характере капитализма, об иллюзорности власти, которую дают деньги, капитал.

Хотя писатель и не успел завершить «Стоика», ход его мысли в последних главах романа отличается ясностью и определенностью. В последних главах романа Драйзер подводит читателя к мысли о необходимости каких-то коренных изменений. Нужны решительные перемены, чтобы уничтожить бесправие, эксплуатацию, нищету и сделать жизнь счастливой. Таким достойным финалом заканчивает автор «Трилогию желания».

2.6. Поучительное значение романов Теодора Драйзера.

«Трилогия желания» очень многопланова и многогранна. Философия жизни, содержащаяся в ней, неразрывно связана  и с философией истории. Гуманистический замысел Драйзера возникает как обобщение истории американского капитализма конца XIX- начала XX века.

Романы, составляющие «Трилогию желания», можно рассматривать и как  произведения исторического жанра, и в этом также сказывается углубление реализма Драйзера, стремящегося осмыслить место Каупервудов в истории Америки, а вместе с тем и ход современной ему истории. Историзм «Трилогии желания» существенным образом отличается от историзма, скажем, романов Купера о войне за независимость. Драйзер смотрит на Каупервуда глазами современника, и, может быть, поэтому он стремится быть предельно точным в воспроизведении деталей быта своего героя. Словом, Драйзер выступает историком современности, писателем сугубо современным.

В его романах обрисована механика создания американских миллиардов. Безудержная и нещадная эксплуатация народа, преступление, обман, спекуляции, подкупы – вот приемы, с помощью которых создается капитал Каупервуда и ему подобных.

Американский капиталист у Драйзера – это преступник, поставивший себе на службу суд, печать, муниципалитеты и прочие институты буржуазного государства – таков вывод, к которому подводит читателя роман «Финансист», но этим выводом отнюдь не исчерпывается смысл романа и смысл образа его главного действующего лица.

Благодаря глубине реалистического  видения жизни «Финансист» стал одной из вершин американской реалистической литературы ХХ века. «Финансист» был направлен против культа бизнесмена, дельца, который пытались создать буржуазные литераторы.

Роман Драйзера противостоит апологетической  литературе и неизмеримо возвышается  над ней как глубиной раскрытия  темы, так и художественными достоинствами. Витиеватому и вычурному языку  романов, восхваляющих  американского  дельца, Драйзер противопоставляет лишенный всякой напыщенности стиль повествования, некоторой своей громоздкостью ниспровергающий привычные для литературы изысканной традиции высокопарные шаблоны. Роман «Финансист» сыграл значительную роль в процессе развития и закрепления в США литературного английского языка с его специфически американскими особенностями. Продолжая традиции Марка Твена, Драйзер вместе с такими писателями, как Френк Норрис и Джек Лондон, содействовал обогащению литературного языка элементами живой разговорной речи, все эти замечательные художники внесли свою лепту в развенчание некоронованных королей «страны желтого дьявола».