Тёплые и холодные цвета

«Теплые» и «холодные» цвета

Особенно распространены в искусствоведческой литературе и в художественно-педагогической практике понятия «теплый» и «холодный» цвета. Трудно найти статью или книгу, в которой они не употреблялись  бы. Однако чаще всего авторы ограничиваются лишь констатацией факта, что картина написана в «теплых» или «холодных» тонах. Распространенность этих понятий делает их заслуживающими более подробного рассмотрения.

 

В литературе по цветоведению принято  всю часть спектра, начиная с  зеленого в сторону красного, относить к теплым цветам, а часть от голубого к пурпурному — к холодным. Зеленый иногда относят к холодным цветам, а иногда выделяют его как нейтральный. Промежуточным между теплыми и холодными цветами можно также считать пурпурный. Объективная основа разделения цветов на теплые и холодные пока еще не совсем ясна. До недавнего времени считалось, что в основе такого различия лежат ассоциации с теплыми и холодными предметами окружающего мира. Например, синий цвет воспринимается как холодный потому, что он присущ цвету неба, льда, воды, вызывающему в нас чувство холода, прохлады или свежести; цвета красно-желтые воспринимаются как теплые, потому что они присущи таким вещам, как огонь, солнечный свет. Однако в последнее время установлено, что этому разделению соответствуют и собственно температурные качества цвета. Красно-оранжевая часть спектра заключает больше тепловой энергии, нежели сине-зеленая. Кроме того, экспериментально установлено, что положительное эмоциональное состояние повышает чувствительность к красному и желтому, отрицательное — к синему и зеленому. Разделение цветов на теплые и холодные в живописи имеет, видимо, более глубокие, определенные рядом психологических моментов причины.

 

В природе «теплота» или «холодность» цвета обычно определяются состоянием атмосферы, которая часто делает на свету тона холодными, а в тени, наоборот, теплыми. Об этом еще в XIX в. писал В. Вицольд: «На открытом месте, и когда солнце находится низко на небе, предметы, освещенные прямым солнечным светом, имеют теплые оттенки, ибо свет на своем длинном пути через атмосферу к предмету и от предмета до глаза принимает красновато-желтый тон, между тем как предметы, освещенные голубоватым отраженным светом неба, имеют холодные оттенки.

 

Например, горные цепи, освещаемые солнечным светом при восходе или на закате солнца, в особенности если они состоят из голых скал и находятся вблизи, показывают теплые светлые тоны и холодные голубые тени».

 

Интересную, но не бесспорную теорию, объясняющую явление тепло-холодности цвета, предложил Р. Арнхейм. Основной смысл его концепции заключается в том, что любой цвет может быть и теплым и холодным; термины «теплый» и «холодный» приобретают характерное значение только тогда, когда они указывают на отклонение от данного цвета в направлении к другому цветовому оттенку. Голубовато-желтый или голубовато-красный цвета выглядят холодными; например, красновато-желтый или красновато-голубой цвета кажутся теплыми. Таким образом, примесь к цвету, традиционно считающемуся теплым, какого-либо холодного делает его холодным, и наоборот.

 

На наш взгляд, Арнхейм не прав в том, что рассматривает тот  или иной цвет как абсолютное свойство. Когда речь идет о цветах спектра, то мы обычно разделяем их на теплые и холодные по их положению в системе. Подобное различие служит лишь отправным пунктом для дальнейших характеристик. Поскольку физиологами давно замечено, что воздействие теплых цветов на организм соответствует более ощущению тепла, а холодных — холода, вполне справедливо считать, что примесь теплого цвета к холодному делает его лишь теплее, но не теплым. И вообще хотелось бы заметить, что теплоходность есть не абсолютное, а относительное качество цвета. Любой цвет может быть теплым или холодным не вследствие примеси к нему другого цвета, а по отношению к другому цвету — так, например, берлинская лазурь теплее ультрамарина, краплак холоднее кадмия красного, а ультрамарин и берлинская лазурь вместе будут холодными по отношению к краплаку и кадмию, которые относятся к теплым цветам. Поэтому неправильно «температуру» цвета характеризовать только по наличию оттенка. Арнхейм прав, однако, отмечая особую роль оттенка, но это относится уже не только к характеристике по принципу «теплый — холодный», а вообще к проблеме выразительности цвета. Говорят, что оттенок живописцу часто дороже цвета; и действительно, в цвете, который содержит в себе какой-либо другой, содержится и нечто более живое, сложное, эмоциональное — чистый цвет без оттенка всегда строг, холоден и беспристрастен.

 

«Температура» цвета зависит также и от насыщенности. Оптимально насыщенные, чистые цвета всегда будут холоднее соответствующих им слабо насыщенных. Мы часто характеризуем как холодную и строгую ту красоту, в которой все строго, правильно. Мы называем холодной архитектуру, которая характеризуется геометрической четкостью, строгой симметрией своих форм, и, наоборот, красота, в которой заметно какое- либо отклонение от правильности, более привлекает, мы ее противопоставляем холодной как более одухотворенную, живую, теплую.

 

Но в этой связи нужно уточнить и понятие «чистые» цвета. Все цвета спектра в известном смысле являются чистыми или оптимально насыщенными, поскольку каждому из них теоретически соответствует монохроматическое излучение. Однако в спектре содержатся и такие цвета, как оранжевый, желтый, желто-зеленый, которые воспринимаются как смешанные или, во всяком случае, содержащие оттенки. Поэтому в спектре следует выделять основные чистые цвета, то есть цвета, смешением которых образуются все остальные. Температура смешанных вторичных цветов тогда будет зависеть от преобладания в них красного или синего. Смешанный цвет может быть менее насыщенным по отношению к соответствующему ему спектральному, и в этом случае он будет теплее.

 

Теплохолодность цвета зависит  и от светлоты последнего. Цвета более яркие будут холоднее, нежели более темные, потому что светлота связана с насыщенностью, и при потемнении цвета утрачивается его насыщенность. Отчасти, очевидно, поэтому более темный цвет кажется более теплым, чем соответствующий ему светлый. Разные цвета обладают неодинаковой способностью изменять или приобретать оттенки, становиться то теплее, то холоднее. Особой подвижностью отличается в этом смысле красный цвет. В. Кандинский верно заметил: «Любой цвет может быть холодным и теплым, но нигде этот контраст не заметен так сильно, как в красном».

 

Таким образом, абсолютное разделение цветов на теплые и холодные для  живописи, в которой цвет всегда берется в отношениях, ничего не значит. Для живописной практики гораздо  более важное значение имеют не определения «холодный» и «теплый», а определения «теплее», «холоднее».

 

Качества, определяемые как «теплый» или «холодный», в живописи имеют  связь с моделировкой формы, с  трактовкой пространства и с цветовой перспективой. Теневые и освещенные части предметов строятся всегда на контрасте теплого и холодного. Если свет теплый, то тень холодна, и наоборот.

 

Среди художников долгое время велись споры о распределении теплых и холодных цветов при изображении  света и тени. Дж. Рейнольдс считал незыблемым правилом, что свет всегда должен быть теплым, а тень — холодной. В противоположность ему английский писатель по вопросам искусства Бернет (1827), опровергая мнение Рейнольдса, утверждал, что света в картине, наоборот, должны быть холодными, а тени — теплыми. В этом споре его участники выражали лишь свое субъективное отношение к контрасту «теплое — холодное».

 

В действительности же в зависимости  от цвета освещения и ряда привходящих  моментов, как света, так и тени могут быть и теплыми и холодными. Практика мирового изобразительного искусства дает много тому примеров.

 

Контраст теплых и холодных цветов используется не только в живописи, но и нередко в графике —  например, в смешанной графической  технике сангины и итальянского карандаша. Очень важно определение  теплоты или холодности в характеристике ахроматических цветов. Теплый черный и холодный черный производят совершенно разное впечатление.

 

 «Температурные» качества цвета  в живописном произведении часто  выступают в очень сложной  форме и служат одним из  основных признаков красоты и содержательности тона.

 

В живописи выдающихся мастеров можно найти немало примеров, когда  холодная тень, выполненная преимущественно  синими красками, пронизана какой-то скрытой теплотой. Определение —  насколько тот или иной тон  теплее или холоднее — в значительной мере решает проблему нахождения верного тона.

 

Эстетика изолированного цвета

По сравнению с  другими элементами художественного  языка цвет в картине обладает наибольшей степенью эмоционального воздействия, он может даже выступать относительно независимым носителем определенного настроения, идейно-образного содержания.

 

Мы всегда воспринимаем цвет в совокупности с целым рядом  других факторов и явлений, которые  заметно влияют на его восприятие, и настолько сильно, что один и  тот же цвет в различных ситуациях может производить впечатления совершенно непохожие друг на друга. Причин, которые оказывают влияние на восприятие и оценку цвета, чрезвычайно много, действуют они весьма разнообразно и бывают как объективными, так и полностью или частично субъективными. В результате может сложиться мнение, что цвета, взятые сами по себе вне зависимости от конкретной ситуации, определенной эстетической значимости не имеют.

 

В качестве аргумента  часто приводится знаменитый пример, в котором указывается на различное впечатление, производимое на нас румянцем на щеках девушки и краснотой на носу. Однако речь в данном случае идет не столько о цвете, сколько о предмете. Если мы хотим охарактеризовать впечатление, производимое на нас цветом, то следует, очевидно, производить сравнение между цветами, взятыми в равных условиях — пусть это будут цвета, полученные на экране, или выкраски на поверхностях одинаковой фактуры и одинаковых очертаний. Тогда можно увидеть, что цвета, взятые сами по себе, воздействуют неодинаково.

 

Гете был первым, кто сделал попытку  проанализировать эмоциональное воздействие  изолированного цвета: «В своих самых  общих элементарных проявлениях, —  писал он, — независимо от строения и форм того материала, на поверхности  которого мы его воспринимаем, цвет оказывает известное воздействие на чувство зрения, к которому он преимущественно приурочен, а через него и на душу». Желтый цвет «обладает прелестью». Он производит «безусловно теплое впечатление и вызывает благодушное настроение». Если смотреть через желтое стекло, то «радуется глаз, расширяется сердце, светло становится на душе». Синий цвет, по мнению Гете, «всегда приносит что-то темное». «Синяя поверхность как будто уплывает от нас вдаль. (...) Синева дает нам чувство холода, напоминает нам также тень. (...) Комнаты, выдержанные в одних синих тонах, кажутся до известной степени просторными, но, собственно, пустыми и холодными. Синее стекло рисует предметы в печальном свете». Красный цвет дает впечатление «как серьезности и достоинства, так и прелести и грации». В зеленом цвете глаз находит «реальное удовлетворение». При этом Гете имел в виду чистые цвета, замечая, что изменение их чистоты приводит уже к другому действию — так, по его мнению, желтый «производит весьма неприятное действие, загрязняясь или до известной степени переходя на отрицательную сторону». Говоря о красном, он также оговаривает чистоту цвета: «Нужно представить себе вполне чистый красный цвет, совершенный, высушенный на белом фарфоровом блюдечке кармин».

 

Объективность гетевских характеристик  была подтверждена много численными экспериментами физиологов и психологов, и в настоящее время наука  признает, что отдельный цвет способен производить на человеческий организм определенное, свойственное лишь ему физиологическое и психологическое воздействие, которое и служит основой его эмоционального переживания и эстетического отношения к нему.

 

Вместе с тем приводимые Гете характеристики цветов дают лишь очень  обобщенную картину. Теория Гете предполагает некоего человека вообще, изолированного от конкретных условий; в действительности же бывает так, что определенная ситуация и индивидуальный характер наблюдателя резко изменяют те чувства и эмоции, которые сопровождают восприятие данного цвета.

 

Отношение к отдельному цвету обусловлено, кроме того, и социально-историческими условиями, и географическими, а также целым рядом таких факторов, как возраст, пол, профессия, общее развитие индивидуума и т. д.

 

Чистота цвета как  функция красоты

Классическая эстетика в качестве основного критерия красоты цвета рассматривала его чистоту. Наиболее отчетливо это выражено у Гегеля: «Цвета в живописи должны быть не серыми и нечистыми, а ясными, определенными и простыми в себе. Их чистая простота составляет с этой чувственной стороны красоту цвета, и простейшие цвета производят в этом отношении самое сильное впечатление: например, чистый желтый цвет, не переходящий в зеленый; красный цвет, не имеющий синего или желтого оттенка, и т. д. Правда, при наличии этой неизменной простоты трудно сохранять одновременно гармонию цветов. Однако эти простые в себе цвета образуют ту основу, которая не должна быть полностью затушевана, и, хотя и нельзя обойтись без смешения цветов, они должны выступать не в тусклом беспорядке, а являться ясными и простыми в себе, ибо в противном случае из светозарной ясности цвета получится только грязь».

 

Требование чистоты цвета как  непременное условие его красоты  выдвигал в своей эстетике И. Кант, считавший, что цвет сам по себе, как и звук, может быть красивым лишь в том случае, если он чист. Смешанные цвета он считал нечистыми и, следовательно, некрасивыми.

 

Чистота цвета как критерий его  эстетической оценки, несомненно, в  основе своей объективна, что доказывается самим фактом использования понятия «чистый» для описания цвета. Но следует внести уточнение. Чистым мы обычно называем цвет, который не содержит примеси черного или вообще не замутнен каким-либо другим цветом, то есть является оптимально насыщенным. Но не всегда такой цвет представляется красивым, ибо одновременно с насыщенностью повышается и яркость, и цвет становится, как говорится, «жестким», режущим глаз. Отсюда следует, что всякая примесь постороннего цвета, незначительное затемнение делают цвет более спокойным, мягким, что рассматривается обычно и как более красивое. Таким образом, чистота обеспечивает красоту цвета при условии, если она не абсолютна или, говоря точнее, не чрезмерна.