Формы авторского повествования.
Юрий
Иосифович Визбор.
- Он не был трибуном, как Высоцкий. Его не назовешь великим, таким, каким был Окуджава. Но он был Поэтом. У него была особая, ни на кого не похожая нота, без которой наша жизнь была бы гораздо бедней. Казалось бы, какая тут поэзия: "Милая моя, солнышко лесное, где, в каких краях встретился с тобою?.." А вот написал, вспомнил - и слеза потекла. Потому что это - ушедшая юность, гитары у костра, первый поцелуй, первая горная тропа, Чимган и Домбай: А "Охотный ряд" и, тем более, "Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей" в разгар "застоя" воспринимались, как что-то жутко диссидентское, крамольное. И ласкали слух. А ты сам, беря нехитрые аккорды и напевая "Нажми, водитель, тормоз поскорей", чувствовал себя этаким смельчаком, которому море и партбюро - по колено. Сам Визбор взял гитару, как писал потом в автобиографии, под влиянием "большой принципиальной любви". Тогда он не ведал, что своими песнями сможет разжечь эту "большую и принципиальную" в сердцах других... Юрий Иосифович Визбор родился в Москве 20 июня 1934 г. Биографы пишут, что его мать Мария Шевченко и отец Юзеф Визборас (в российском варианте его непривычная литовская фамилия потеряла две последних буквы, а имя стали писать как "Иосиф") познакомились в Краснодаре. Юзеф был красным командиром, моряком, а также неплохим художником.
- В текстах Визбора присутствует Разнообразная "драматургическая" стилистика которая передает подчас и сложные внутренние переживания лирического "я", характер его взаимоотношений с миром в целом. Стихотворение "Такси" (1965) строится в форме прерывистой беседы персонажа с таксистом, выявляющей потребность героя пересилить выявляющей потребность героя пересилить давящее одиночество.
- - Свободен? - Куда везти?- Да прямо давай крути.- А... прямо. По пути.Поедем, не загрустим. И крутится в стеклах снег.- Наверно, спешишь к жене?- Ошибка, жены-то нет.- К знакомой? - Опять не к ней. - Сегодня у нас среда?- Сегодня у нас беда.- Да брось ты, все ерунда.А все же везти куда? А счетчик такси стучит,И ночь уносит меня.От разных квартир ключиВ кармане моем звенят. - Направо? - Нельзя никак. - Налево? - Одна тоска.Давай-ка вперед пока,Прибавь-ка, браток, газка.
- Отрывистые реплики сопровождаются здесь, как в драме, короткими, воспроизводящими психологическую атмосферу и тревожное состояние ночного пассажира ремарками: "и крутится в стеклах снег", "а счетчик такси стучит", "от разных квартир ключи // В кармане моем звенят«.
- Разнообразие композиционных решений Визбора в песнях-диалогах обнаруживаются в том, что иногда реакции собеседника остаются "за кадром", а их содержание проявляется в ответных репликах героя. Например, в стихотворении "Телефон" (1970) внешне непринужденные, беспечные реплики персонажа в телефонном разговоре с бывшей спутницей исподволь раскрывают драматизм личностной неустроенности обоих, не смягчаемый видимым благополучием. Этот драматизм проступает и в сквозной "ремарке":
- Жанровая форма письма-разговора использована Визбором в посвященном памяти Высоцкого "Письме" (1982). Главным становится здесь философское, отчасти ироничное осмысление навсегда оставленного поэтом-"адресатом" земного мира, а сама безответность этого письма усиливает его скорбное звучание:
- Песня "Милая моя" воплотила особую жанровую разновидность "песни у костра". Сам образ горящего огня, воплощающего тепло человеческой привязанности, возникает в первой и заключительной строфах, сопрягая воедино время похода и масштаб целой жизни героя, а бесхитростная на первый взгляд путевая зарисовка перерастает во взволнованное лирическое послание:
Вместе с
тем "путевые" песни Визбора приближались
не только к элегическому, медитативному
типу лирики, но нередко характеризовались
мажорным эмоциональным настроем, маршевой
ритмикой, созвучной самому процессу пешего
продвижения, – как, например, в "Абакан
– Тайшете", "Хамар – Дабане" и
др. Вчувствование в романтику горного
пространства соединяется здесь с радостными
обращениями к окружающему миру, а нелегкая
дорога призвана выразить полноту внутренних
сил, душевной и физической бодрости.
- Органичное родство с фольклорной культурой обнаруживается в поэзии Визбора не только в так называемых "кружковых" – "студенческих" и "туристских" песнях, с которыми генетически была связана бардовская поэзия, но и в восходящих к рабочему (трудовому) фольклору "профессиональных" песнях ("Песня альпинистов", "Остров сокровищ", "Песня лесорубов" и др.). Как отмечают исследователи, на поздней стадии развития фольклора рабочие песни, утрачивая непосредственную связь с трудовым процессом, "входят в состав необрядовых лирических" . У Визбора подобные произведения лишь иногда сопряжены напрямую с самим процессом профессиональной деятельности (как в "Песне альпинистов") – чаще всего эти песни, имеющие разнообразную систему персонажей и напряженную сюжетную динамику, построены как коллективный, лирически проникновенный рассказ о творческом смысле, радостях и нелегких испытаниях профессионального призвания.
- В поэзии Визбора 1950-60-х гг. в качестве самостоятельного жанрового образования выступают песни-пейзажи, лирические пейзажные зарисовки, в которых различимы ростки и иных жанров. Поэтические пейзажи Визбора чаще всего запечатлевают неординарные проявления природного мира и сопряжены с переживаниями лирического "я", осмыслением им этапов собственного пути ("Где небо состоит из тьмы и снега…", "Старые ели", "Снегопад", "Синие горы" и др.). Особое, заветное пристрастие поэта – это мир Севера, атмосфера гор, и даже в лирических зарисовках средней полосы у Визбора возникают подчас "северные" ассоциации ("Подмосковная", 1960).
- Драматизация пейзажных стихотворений Визбора обусловлена ориентацией лирического героя на диалог со спутником, слушателем, собеседником при открытии глубины природного бытия, на множественность субъектов восприятия изображаемой картины мира. В "Карельском вальсе" (1954) важна атмосфера доверительной беседы с оставшимся "за кадром" спутником о преподанном нелегкой северной природой уроке "верности без слов", о символической насыщенности образа "далей карельских озер". Характерная для стихов-песен Визбора точная топонимика выполняет существенную контактоустанавливающую функцию, будучи призванной изобразить в произведении близкое, обжитое, лично знакомое собеседнику жизненное пространство:
КАРЕЛЬСКИЙ
ВАЛЬС
Кончен
день морозный,
Свет
зари погас.
За соседним
озером
Ждет
ночевка нас.
Не грусти
дорогою,
Что далек
твой дом,
Ты узнаешь
многое
На пути
своем.
Дружбе
настоящей,
Верности
без слов
Нас научат
чащи
Северных
лесов.
Встанем
утром рано мы
И уйдем
на юг.
Заметет
буранами
Белую лыжню.
Дали
карельских озер
Будут нам
часто сниться,
Юности
нашей простор
В далях
этих озер.
1954
В стихотворении
"Синие горы" осуществляется скрытый
диалог лирического "я" и с горами,
внимающими тому, как "звенели гитар
переборы", и с далеким другом, возлюбленной.
В свернутом виде здесь присутствует рефлексия
о роли "самодеятельной", "гитарной"
песни в душевной жизни человека, его общении
с миром – рефлексия, ярко выразившаяся
не только в поэзии, но и в художественной,
публицистической прозе Визбора.
- В этом, а также в более поздних стихотворениях ("Снегопад", 1966, "Ночная дорога", 1973, "Передо мною горы и река…", 1978) изображение природного мира все определеннее приобретает черты философского пейзажа. Так, в "Снегопаде" глубокое общение с собеседником постепенно перерастает в осмысление вселенского смысла созерцаемого горного мира, а сила творческого воображения позволяет ощутить бытийную, довременную сопряженность человека с этим многовековым природным космосом:
И снегопад на белом
свете, снегопад,
Просыпаются столетия в снегу.
Где дорога, а где мелкая тропа,
Разобрать я в снегопаде не могу.
И ты представь, что
не лежит вдали Москва
И не создан до сих пор еще Коран –
В мире есть два одиноких существа:
Человек и эта белая гора.
Вообще в песенной
поэзии Визбора раздумья о судьбе,
смысле жизненного пути всегда интегрированы
в конкретную практику бытового общения,
что безусловно находит отражение на жанрово-речевом
уровне. Как пример стихотворение Рассказ
женщины.
Десять
лет варила суп,
Десять
лет белье стирала,
Десять
лет в очередях
Колбасу
я доставала,
Десять
лет учила я
Сверхсекретное
чего-то,
Десять
лет сидела я
У окошка
на работе,
Сердце
стачивая в кровь,
Десять
лет дите растила -
Что ж
осталось на любовь?
Полтора
годка от силы.
- В завершение следует отметить прежде всего необычайное жанрово-родовое многообразие песенной поэзии Визбора – от ранних "туристских", "студенческих", пейзажных песен, романтических элегий – до во многом экспериментальных песен-портретов, поэтических "новелл", лирических "минипьес", песен-репортажей. Жанровые эксперименты и открытия Визбора несомненно вписывают его творчество в общий контекст художественных исканий поэтов-бардов, в лирико-романтическое направление авторской песни.
Визборовские
новации в сфере жанрообразования
рождались на стыке различных литературных
родов, на пересечении песенного творчества
и искусства слова, во взаимодействии
литературной и фольклорной традиций,
художественных и журналистских жанров.
Исследование
жанровых параметров поэзии Ю.Визбора
неотделимо от проникновения в содержательные
глубины его песен, емко передающих духовный
склад, внутренние поиски и устремления
личности середины ХХ столетия.
Спасибо за внимание!