Медицинская символика – история и современность

Ужи, а не ядовитые змеи жили в центрах культа Асклепия (Эскулапа) в Греции и Риме. Данные многочисленных античных авторов указывают на то, что змеи ползали по абатону во время "священного сна", часто  вылизывали больные места (глаза, раны и др.), и считалось даже необходимым, чтобы больные притрагивались к  ним, так как в их облике якобы  представал сам бог Асклепий. Выше уже упоминалось, что первоначально  в Греции Асклепий изображался в  виде змеи и только позже принял облик человека. В одном из мифов  в облике змеи выступает даже мать Асклепия, т.е. происходило постепенное  очеловечивание животных, в то время  как сами они превращались в атрибуты очеловеченных божеств. Г.В. Плеханов писал: "Когда животнообразное  представление о боге уступает место  человекообразному представлению  о нём, тогда животное, бывшее прежде тотемом, становится так называемым атрибутом". (Плеханов Г. В. Соч. М., 1923/27, т. XVII, с. 220.)

Таким образом, можно с  уверенностью сказать, что в эмблеме  чаши со змеёй змея символизирует  мудрость, знания, бессмертие и вообще все добрые начала. Тем не менее  отдельные авторы считают, что в  эмблеме чаши со змеёй последнее  олицетворяет зло. "Изображение змей в медицинской эмблеме, очевидно, символизирует собой начало, приносящее людям страдание, болезнь и смерть, так как змея обозначает все то, против чего борется медицина", - пишет, например, В. М. Тарасонов. Подобное мнение, на наш взгляд, нелогично, так  как трудно себе представить, чтобы  символом такого гуманного дела, как  лечение, было избрано зло, чтобы  змея – злой гений была использована как единственное украшение на крышках  бронзовых карманных аптечек  римских врачей, чтобы бога врачевания Асклепия, изображавшегося в виде змеи, представляли в образе зла, и  т.п.

Что же означает в эмблеме  чаша? На этот счёт существуют различные  мнения. Одни учёные полагают, что это  сосуд для воды, другие – сосуд  для лекарственного яда, т.е. противоядия, третьи – сосуд со специальным  жертвенным составом (меликратоном) и  т. п.

Предположения некоторых  исследователей о том, что чаша представляет собой сосуд для хранения воды, которая имела жизненно важное значение для людей, а её добывание требовало  большой мудрости, малоубедительны. Это объяснение правомерно лишь по отношению к безводным местностям, пустыням, где, действительно, вода представляла исключительною ценность для жизни  и где особо почитались люди, умевшие  находить воду (например, так называемые Кую-Устае в пустыне Кара-Кум). Однако человек издревне селился  на берегах рек, озер, морей, где добывание  воды не требовало никакой мудрости.

Гораздо убедительнее точка  зрения, что чаша – это сосуд  с противоядием. Древние греки  термином "фармакос" называли и  яды, и лекарства. Змеиный яд собирался  и хранился в специальных чашах. Лекарства в древности были очень  сложного состава, иногда включали свыше 70 ингредиентов, и в качестве противоядия  в них входил змеиный яд.

В Древнем мире хорошо знали  действие змеиного яда и противоядия. Аристотель – воспитатель Александра Македонского – занимался изучением  ядов животного происхождения. Никандр  Колофонийский (200-230г.г.н.э.) в своём  произведении "Териак" описал яды  животных, в том числе и змеиный, и указал способы лечений отравлений ими. Последняя александрийская  императрица из рода Птолемеев –  гордая Клеопатра VII Филопатор (правила  в 51-30г.г. до н.э.), написавшая ряд работ  по венерологии и женским болезням, испытывала змеиный яд на рабах, а  затем приняла его сама, испугавшись  возможности пленения после победы римлян над её возлюбленным Антонием. Гораций сказал по этому поводу, что змеи оказали услугу римлянам.

Известно предание о понтийском царе Митридате VI Эвпаторе (120-63г.г. до н.э.), который из-за боязни, что его  отравят, приучал себя к принятию яда в возрастающих дозах. Когда  после поражения в войне с  Римом он принял яд, желая покончить  с собой, то яд не подействовал. Пришлось приказать рабу убить себя. Поэт Марциал (43-104г.г.) писал:

Частым отравы питьём принёс Митридат себе пользу,

Ибо вредить не могли лютые  яды ему.

(Перевод Ю. Ф. Шульца)

Противоядие, приготовленное Митридатом, состояло из 54 различных  компонентов. Оно помогало и при  укусе змей. Когда Помпей победил  Митридата, он прежде всего стал искать рецепт этого противоядия, получившего  позже название "митридатикум".

Средство попало и в  руки императора Нерона, также боявшегося отравления ядом. Он поручил своему первому придворному врачу Андромаху  исследовать состав лекарства. Андромах усовершенствовал рецепт "митридатикума", изъяв оттуда ряд старых и введя  новые ингредиенты и доведя их общее число до 74. Он, в частности, увеличил количество опиума и добавил  масло гадюки. Последнее он ввёл исходя из принципа "подобное лечится  подобным". Андромах преподнёс Нерону новый рецепт "митридатикума" под названием "териак", сопроводив его поэмой из 180 строк, которая позже  была включена крупнейшим врачом Рима Галеном в работу "О противоядиях" и упоминалась им в ряде писем.

"Митридатикум-териак" просуществовал в фармакопеях  Европы вплоть до XIX в., хотя ещё  в период средневековья подвергался  критике. Так, в работе "Искусство  лечения болезней ожиданием" (1689г.) английский автор Гидеон Гарвей  писал: "Лев, медведь, тигр, кошка,  волк, собака и сотня других  диких зверей вдобавок, собранные  вместе, не могли бы произвести  в воздухе такого шума, как  все неукротимые элементы "мидриатикума-териака"  производили в желудке, если  бы опиум, находящийся среди  них, не успокаивал бы их  бешенства и не сдерживал бы  их ненормальность".

Использование змеиного яда  в лечебных целях получило особенно большее распространение в эпоху  средневековья, о чём свидетельствуют  рукописные и печатные фармакопеи от начала книгопечатания в XV в. и до конца XVIII в. При дворе французского "короля-солнца" Людовика XIV "митридатикум" пользовался  большим успехом. Также рекомендовался суп из змей, чтобы стать сильным, а полные люди, чтобы похудеть, принимали  порошок из змей. Часто мясо змей давали курам и уткам, а затем  готовили из них пищу: печень и жир  змей ели в сыром виде с целью "очищения крови".

Крупнейший французский  хирург XVI в. Амбруаз Парэ написал "Трактат  о ядах", в котором высказал ценные теоретические соображения  в этой области. На памятнике ему  в его родном Лавале высечены слова: " Хирург с мрачным лицом насыщает ядом больного".

В настоящее время змеиный  яд вновь получил применение в  медицине в виде многих препаратов. В нашей стране в Средней Азии и других местах до сих пор существует древняя профессия собирателей  змеиного яда.

Таким образом, вполне вероятно, что чаша в медицинской эмблеме  в какой-то мере отражала увлечение  ядами и противоядиями. Однако сводить  значение чаши в эмблеме медицины только к сосуду для хранения яда  – вряд ли правильно. По нашему мнению, значение чаши как символа имеет  тесную связь с мировоззрением далёкого прошлого и было обусловлено условиями  их жизни, их наивным пониманием сущности природных явлений и зависимостью от них. С развитием рабовладельческого строя чаша превращается из символа  мудрости высших сил природы в  символ почитания мудрости жрецов, фараонов и царей, действующих на земле как бы от имени и по поручению  богов, передавших судьбы людей в  их руки. Греческая чаша без ножки (фиала) использовалась в различных  ритуалах. Именно с нею чаще всего  изображена Гигиея и очень редко  Асклепий. Она изготовлялась из дорогих  материалов и украшалась изнутри  лепестками лотоса, который являлся  символом жизни.

Ф. Р. Бородулин – один из первых советских историков медицины, обратившийся к анализу содержания символа чаши, обвитой змеёй, как  медицинской эмблемы, пишет: "Мы склонны  рассматривать эту эмблему как  напоминание врачу о необходимости  быть мудрым, а мудрость черпать  из чаши познания природы". То есть в  наше время чаша в медицинской  эмблеме определена им как чаша человеческого  разума, объемлющего весь мир.

В античной мифологии боги пили из чаши напиток бессмертия. По нашему мнению, вероятнее всего, чашу в медицинской эмблеме можно  трактовать как символ исцеляющих сил  природы вообще.

Древние мифы были своеобразной формой осмысливания мира и его глубокого  познания человеком. С веками многие представления менялись. Но смысл  основных медицинских эмблем сохранился до сих пор.

После падения Римской  империи, в период средневековья, изображения  чаши и змеи долгое время не употреблялись. Они в модифицированном виде были возрождены в некоторых странах  в XVII-XVIII вв., но уже не как символ Гигиеи, а как общемедицинский  символ. Профессор факультета фармации Парижского университета Ж. Диллеман, занимающийся историей военно-медицинских  и фармацевтических эмблем, высказал мнение, что идею соединения змеи и  чаши в одной эмблеме в её современном  виде подали в начале XIII в. аптекари Падуи.

В России эта эмблема под  названием "Гиппократова чаша" стала  основным медицинским символом также  в XVIII в., однако никаких официальных  государственных документов об этом не обнаружено. Она стала помещаться на различных медицинских изданиях, например, на изданных в 1828г. И. В. Буяльским "Анатомо-хирургических таблицах", большой формат которых позволил дать гравюрные изображения человеческих органов в натуральную величину; на памятниках, на памятных медалях (в  честь 50-летия деятельности русского анатома П. А. Загородского, 150-летия  со дня рождения русского хирурга  Н. И. Пирогова и др.), жетонах, значках, также на книжных знаках (экслибрисах) медиков и фармацевтов.

Нередко эмблему "чаша со змеёй" художники изображают произвольно, не учитывая исторически сложившейся  традиции. Они изображают змею и  слева, и справа от чаши. Такое изображение  возможно лишь в том случае, если эмблема располагается в центре какого-либо предмета (титульного листа, вывески, печати и т. п.). Если же эмблема  расположена на краю предмета, змея должна быть обращена головой в центр  поля предмета: на эмблеме, помещённой слева, головка змеи должна быть обращена вправо и наоборот.

Человечество живёт с  большим количеством устойчивых и укоренившихся привычек и традиций, которые уже утратили свой первоначальный смысл.

Фармацевтические  эмблемы и символы.

В средневековой Европе аптекари отдельно от врачей и хирургов создавали  гильдии (или цехи). Причём сначала  они объединялись с бакалейщиками. Вероятнее всего, это было связано  с тем, что и те и другие торговали  своим товаром. Но с течением времени  аптекари отделились от бакалейщиков в самостоятельные цехи. В Англии, например, это произошло в 1617 г., когда  лондонские аптекари выделились из общей  с бакалейщиками гильдии. На их гербе  был изображен бог Аполлон  с луком и стрелой, от которого исходит сияние, попирающий болезнь  в образе дракона, а предназначение Аполлона подчёркивалось одной из 1251 метаморфозы Овидия: "И назовут  меня повсюду на земле оказывающим  помощь".

Изображение на гербе общества аптекарей Лондона единорогов (носорогов) относится, по-видимому, к медицинским  атрибутам из-за рога, являвшегося  в то время лекарственным сырьём. В качестве эмблем фармацевтов использовались изображения руки с аптекарской  лопаточкой (как, например, на эмблеме  аптекарей Амстердама, XVII в., Голландия), различных животных (например, крокодила) и растений, из которых производились  лекарственные препараты (лилии  и др.), перегонного куба, который  был символом дистилляции воды, рога изобилия и др. Но чаще всего эмблемой аптекарей было изображение аптекарской  ступки с пестиком; иногда это была одна ступка, иногда – ступка с двумя пестиками. Встречаются варианты эмблемы, когда пестик находится в лапах какого–либо животного (льва, медведя, обезьяны и др.).

Все эти фармацевтические эмблемы хорошо представлены на так  называемых монетовидных жетонах, выпускавшихся  в Западной Европе и служивших  мелкой разменной монетой. Например, в одной только Англии известно 315 вариантов аптекарских жетонов, выпущенных аптеками в разный период с 1648 по 1820г., когда имелся недостаток государственных медных монет низких номиналов (фартингов, полпенни и пенни). Несмотря на то, что эти монетовидные жетоны были изъяты из обращения парламентским  актом только в 1817г., аптекари продолжали их выпускать, преследуя в основном рекламные цели. Даже в середине XIX в. всему миру были известны рекламные  жетоны английского аптекаря Голловея, который, не имея на это юридического права, именовал себя профессором. Его  таблетки и мази наводнили мировой  рынок. В 1857г. Голловей продал медные жетоны номиналом в полпенни и пенни  в Новую Зеландию, где они были в официальном денежном обращении  около 20 лет. Эти монеты – жетоны были в денежном обращении и в  Канаде. На жетонах на лицевой стороне  изображён портрет Голловея, а  на обороте - Гигиея со змеёй. Впоследствии Голловей занялся благотворительной  деятельностью и пожертвовал  деньги на постройку санатория для  душевнобольных на 400 коек, открытого  в 1885г., а в 1886г. королева Виктория открыла  колледж Голловея для женщин на 250 человек, существующий и поныне при  Лондонском университете.

С развитием фармации старые средневековые эмблемы аптекарей  стали постепенно уступать место  основным медицинским символам. В  течении XVIII и особенно XIX в. эмблемой фармации во всех странах Европы стала  змея, обвивающая либо чашу Гигиеи, либо посох Асклепия. Как мы уже упоминали, по некоторым данным, даже само соединение изображений змеи Асклепия, а чаши Гигиеи на эмблеме было предложено аптекарями Падуи и от частной  фармацевтической эмблемы чаша, обвитая  змеёй, стала общемедицинской эмблемой.

До Великой Октябрьской  социалистической революции в России провизоры (фармацевты с высшим образованием) не имели права носить лекарский  знак. Для них был учреждён также  серебряный знак герба с изображением Российской империи, но вместо чаши и  двух змеё внизу герба была помещена большая вензеле видная буква "П" (т.е. провизор), покрытая позолотой. Если провизор защищал диссертацию, то он получал степень не доктора, как было в медицине, а магистра фармации. Существовал специальный магистерский знак, на котором вместо вензеля "П" стояло "МФ" – магистр фармации. Размеры сюртучных знаков были такие же, как лекарского и докторского, - 60*41 мм. Существовали и так называемые фрачные варианты знаков провизоров и фармацевтов.

Вывод.

Интерес к медицине, и в  частности к её истории, непрерывно растёт. А символы и эмблемы  медицины издревле играли обобщающую и направляющую роль. Выражая смысл  того или иного вида врачебной  деятельности, они играли роль замен, под которыми собирались единомышленники, т.е. роль объединяющую, мобилизующую, привлекающую в свои ряды и одновременно определяющую известные нормы поведения  медицинских работников. Общеисторическое значение символов и эмблем велико и потому, что они показывают тесную связь медицины с общей историей и культурой народов.