Пирогов Н.И.

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 15 Июня 2013 в 21:04, реферат

Краткое описание

Николай Иванович Пирогов (1810-1881) —российский хирург и анатом, педагог, общественный деятель, основоположник военно-полевой хирургии и анатомо-экспериментального направления в хирургии, член-корреспондент Петербургской АН (1846). Участник Севастопольской обороны (1854-1855), франко-прусской (1870-1871) и русско-турецких (1877-1878) войн. Впервые произвел операцию под наркозом на поле боя (1847), ввел неподвижную гипсовую повязку, предложил ряд хирургических операций. Вел борьбу с сословными предрассудками в области образования, выступал за автономию университетов, всеобщее начальное образование. Мировую известность получил атлас Пирогова «Топографическая анатомия»

Содержание

Первые шаги;
Отец русской хирургии;
Сёстры милосердия;
Пирогов-учитель;
Вопросы жизни;
Болезнь Н.И. Пирогова.

Вложенные файлы: 1 файл

Николай Иванович Пирогов.docx

— 46.40 Кб (Скачать файл)

Заслуга Пирогова ещё и в том, что он увидел необходимость сочетания профессионального и нравственного воспитания. Мы уже говорили о его новаторстве в первом: сейчас никому в голову не придёт усомниться в важности профессионализма. Но в отношении второго его идеи и сегодня (увы, в данном случае к сожалению) звучат почти революционно. Призыв воспитывать прежде всего человека, наделённого нравственным чувством, не только имеющего твёрдые убеждения, но и умеющего защищать их, жить ими на практике, готового к жизненной борьбе и усилиям, а уж потом заботиться о его профессиональном росте и мастерстве — звучит очень и очень современно. Эти мысли неслучайны, они результат долгого внутреннего пути Пирогова — от материалиста вследствие незнания материи, как говорил он сам, до человека, раскрывающего смысл человеческого бытия, жизни, любви, бессмертия, распознающего суть внутреннего человека и ищущего Бога. Интересно, два таких разных человека — что объединяет их? Искренность, отзывчивое на чужую боль сердце, честность перед собой, стремление всегда быть, а не казаться?.. Наверное.

Наш известный историк  Соловьёв говорит, что народы любят  ставить памятники своим выдающимся людям, но эти люди своей деятельностью сами ставят памятник своему народу. Такой памятник поставил и Пирогов, прославив русское имя далеко за пределами своей родины. Во дни сомнений и тягостных раздумий о судьбах родины Тургенев не хотел верить, чтобы могучий, правдивый русский язык не был дан великому народу. Но не то же ли самое можно сказать и о лучших представителях этого народа? И когда среди тумана печальных явлений и свойств нашей повседневной действительности вспомнишь, что наш народ имел Петра и Ломоносова, Пушкина и Толстого… что он дал, наконец, Пирогова, то нельзя не верить, что этот народ не только может, но и обязан иметь светлое будущее…[1]


 

                      Вопросы жизни

Последние годы Пирогов провёл в своём имении в Вишне (часть нынешней Винницы). Там он писал свою исповедь — последнюю и самую удивительную книгу, во многом непонятую до сих пор: «Вопросы жизни. Дневник старого врача, писанный исключительно для самого себя, но не без задней мысли, что, может быть, когда-нибудь прочтёт и кто другой. 5 ноября 1879 — 22 октября 1881». Пирогов будто сам удивляется своим открытиям: «Я всё толкую в моём мировоззрении о мировом уме, о мировой мысли. Да где же мировой мозг? Мысль без мозга и без слов! Разве это не абсурд в устах врача? Но пчела, муравей думают же без мозга, и всё животное царство разве не мыслит без слов? Вольно нам называть мыслию только одну человеческую, мозговую, словесную и человечески сознательную мысль! А она для меня есть только проявление общей мысли, распространённой всюду, творящей и управляющей всем». И тем не менее 70-летний, умудрённый огромным опытом, прошедший огонь и воду, совершивший десятки тысяч операций хирург, эмпирик до мозга костей, приходит к мысли о том, что этот самый мозг не единственный проводник мысли, что жизнь гораздо шире и глубже и не ограничивается только лишь биологическим организмом: «Жизнь — это осмысленная, безгранично действующая сила, управляющая всеми свойствами вещества (то есть его силами), стремясь притом непрерывно к достижению известной цели: осуществлению и поддержке бытия». В этом Пирогов стал предтечей русских космистов — Циолковского, Вернадского… В его мало кому известных записях оживают идеи, о которых говорили в Средние века Парацельс, тысячью лет раньше индийские мудрецы, а в конце XIX столетия такие великие философы, как Елена Петровна Блаватская, Николай Гартман и другие.

За этими страницами, которые он заполнял практически ежедневно последние два года перед смертью, мы видим философа, ставящего перед собой серьёзнейшие вопросы, размышляющего, ищущего, благоговеющего перед загадкой и тайной, вдруг открывающейся ему: «…из всех мировых тайн самая заветная и самая беспокойная для нас это — „я“. Есть, правда, и ещё другая, ещё более заветная, это — истина. Но если каждый листок, каждое семечко, каждый кристаллик напоминают нам о существовании вне нас и в нас самих таинственной лаборатории, в которой всё неустанно само работает для себя и для окружающего, с целью и мыслью, то наше собственное сознание составляет для нас ещё более сокровенную и вместе с тем самую беспокойную тайну». Очень хочется, чтобы книга эта обрела в наше время, после ста лет забвения, своего нового вдумчивого читателя. И вопросы, поднятые Пироговым, заставили нас сегодня искать ответ.

Всем нам кажется, что  мы свободны мыслить так или иначе и как хотим; но, с другой стороны, всякий из нас чувствует и знает, что этой кажущейся свободе положен предел, вышед из которого, мышление делается безумием. Это потому, что мышление наше подлежит законам высшего мирового мышления. Между тем мозговой ум наш, не знающий иного мышления, кроме своего, и убеждённый опытом в зависимости его от мозга, при расcматривании внешнего мира может дойти до такой иллюзии, что в нём нет никакой иной мысли, кроме нашей собственной. Эта иллюзия может дойти и до того, что нам кажется мировая мысль попросту вовсе несуществующею сама по себе, а только как произведение нашего собственного ума. Да если бы мы не были уверены в бытии внешнего мира так же твёрдо, как и в своём собственном, то всё, что наше расследование открывает в нём целесообразным и как бы намеренно и независимо от нас устроенным, мы могли бы, пожалуй, принять за произведение одного нашего ума и нашей фантазии.[2]


 

       

       Болезнь Н.И. Пирогова

История болезни  и смерти Н.И. Пирогова давно стала  хрестоматийной деонтологической “ситуационной  задачей” для студентов-медиков, которая  иллюстрирует, как вести себя с  больным, говорить или не говорить правду онкологическим больным и т.д. Но это не просто “ситуационная задача”, это одна из многочисленных загадок, которые сопровождали Н.И. Пирогова всю жизнь и даже после его смерти. 
          Обратимся к истории болезни Н.И. Пирогова, которую вел доктор С. Шкляревский (врач Киевского военного госпиталя). В начале 1881 г. Пирогов обратил внимание на боль и раздражение на слизистой твердого неба. Вскоре образовалась язвочка, но выделений не было. Больной перешел на молочную диету. Тем не менее язвочка увеличивалась. Попытки прикрывать ее кусочками бумаги, смазанной и пропитанной густым отваром льняного семени, не дали эффекта. Первыми консультантами были Н.В. Склифосовский и И.В. Бертенсон. 24 мая 1881 г. Н.В. Склифосовский установил наличие рака верхней челюсти и считал необходимым срочно оперировать больного. Трудно предположить, что Н.И. Пирогов, блестящий хирург, диагност, через руки которого прошли десятки онкологических больных, не мог сам поставить диагноз. 
           Известие о том, что у него злокачественная опухоль, повергло Николая Ивановича в тяжелейшую депрессию. Отказавшись от операции, он уезжает к своему ученику Т. Бильроту в Вену на консультацию в сопровождении его второй жены Александры Антоновны и личного врача С. Шкляревского. 
           В Вене Т. Бильрот осмотрел больного, убедился в тяжелом диагнозе, однако понял, что операция невозможна из-за тяжелого морального и физического состояния больного, поэтому он “отверг диагноз”, поставленный российскими врачами. Этот обман “воскресил” Пирогова: “Ну, если Вы мне это говорите - то я успокаиваюсь”. Был назначен отвар льняного семени и полоскание рта раствором квасцов. 
    Николай Иванович вернулся домой успокоенный. Несмотря на прогрессирование болезни, убеждение, что это не рак, помогало ему жить, даже консультировать больных, участвовать в юбилейных торжествах, посвященных 70-летию со дня его рождения. 
           Последний год своей жизни Н.И. Пирогов жил в имении Вишня, где продолжал писать свой “дневник старого врача”. До последних дней он работал над рукописью. 22 октября 1881 г. Николай Иванович писал: “Ой, скорей, скорей! Худо, худо! Так, пожалуй, не успею и половины петербургской жизни описать”. Он не успел. Рукопись осталась незаконченной, последнее предложение великого ученого обрывалось на полуслове. Много загадок из жизни Н.И. Пирогова хранит эта рукопись. Одна из них связана со смертью и бальзамированием его тела. 
           Умер Н.И. Пирогов в 20 ч. 25 мин. 23 ноября 1881 г. По его желанию тело было забальзамировано. Бальзамирование проводил доктор Д.И. Выводцев из Петербургской медико-хирургической академии путем впрыскивания раствора тимола в сонную и бедренную артерии, без вскрытия черепной, брюшной и грудной полостей. Доктор Д.И. Выводцев не был новичком в деле бальзамирования. В 1870 г. он выпустил свою работу под названием “О бальзамировании вообще и о новейшем способе бальзамирования трупов без вскрытия полостей, посредством салициловой кислоты и тимола”, которая была практически единственной в России книгой по бальзамированию. Перед бальзамированием Д.И. Выводцев вырезал часть опухоли, занимавшей всю правую половину верхней челюсти и распространившейся по полости носа. Опухоль была исследована в Петербурге - у Н.И. Пирогова оказался характерный “роговой рак”. 
           Вопрос о бальзамировании своего тела возник, по-видимому, у Н.И. Пирогова не накануне своей смерти. К этому надо было подготовиться, т.к. способ бальзамирования был не прост и специалистов в России по бальзамированию было немного. Обратимся к истории. 
     По работам древнегреческого ученого Геродота (V в. до н.э.), существовало много разных способов бальзамирования (для разных слоев населения). Самый дорогой включал в себя обязательное удаление мозга через полость носа посредством железного крючка, или вытягивающей жидкости. Второй способ включал в себя разрезание живота, удаление внутренностей, промывание пальмовым вином, заполнение полости живота порошком из битуминозной глины, извести, азотнокислого калия, углекислого, сернокислого и солянокислого натрия, смолы и кореньев, воск. Пальмовое вино, употребляемое у древних египтян для бальзамирования, приготовлялось из плодов финикового дерева. Весь процесс сопровождался ритуальными заклинаниями. Как например: “О ты, солнце, верховный властитель, и вы, о боги, дарующие людям жизнь, примите меня к себе и позвольте жить с вами!” Заканчивали бальзамирование погружением тела, брюшная полость которого была заполнена вышеуказанным составом, в сосуд с воском и смолой и в продолжении нескольких дней держали на слабом огне. После этого обрабатывали дубильными веществами, высушивали и обвивали бинтами, смоченными в танине, воске, смоле. 
      Древнеегипетские способы бальзамирования были записаны на папирусах, но постепенно о них забыли. В средневековье бальзамированием почти не пользовались, и вспомнили о нем в Европе в эпоху Возрождения. В Европе бальзамирование начинает завоевывать себе место в медицинской науке в конце XV в. для сохранения тел властвующих особ, для транспортировки с мест сражений, для анатомических музеев и т.д. (религиозный мотив отсутствует). Французские врачи употребляли murrhaceum: поваренная соль, квасцы, мирро, алоэ, уксус и др. Обязательным элементом европейского бальзамирования оставалось удаление внутренних органов - “потрошение”. Так бальзамировали тело Людовика XIII - короля Франции, Александра I - русского царя. В 1835 г. итальянский врач Транчини вводит новый способ бальзамирования без вскрытия полостей с инъецированием крупных сосудов раствором мышьяка и киновари. 
             В 1845 г. для бальзамирования без вскрытия и удаления внутренних органов стали использовать хлористый цинк. В России этот метод очень быстро нашел себе применение. Профессор Грубер и Лесгафт бальзамировали тела императора Александра II и императрицы Марии Александровны. 
            Итак, Н.И. Пирогова бальзамировал доктор Д.И. Выводцев по своему новейшему способу, используя салициловую кислоту и тимол, глицерин, он инъецировал ими как крупные стволы, так и мелкие сосуды. Перед началом бальзамирования необходимо было вскрыть вены, чтобы вышла вся кровь. Без сомнения, бальзамирование могло быть эффективным, только если оно проведено вскоре после смерти. Следовательно, к бальзамированию Н.И. Пирогова готовились заранее. Бальзамирование проводил лучший специалист в России в этой области. Метод был самым эффективным. Но зачем? Перевозить тело никуда не требовалось, Н.И. Пирогов оставался в своем фамильном склепе. Походить на царствующие особы после смерти? Но тщеславие по воспоминаниям современников было чуждым Н.И. Пирогову. По словам консерватора при Анатомическом институте д-ра Эндрихипского, бальзамирование трупов богатых и знатных людей в Петербурге в 80-е гг. прошлого столетия было своего рода модой. С этим трудно согласиться. Похороны были довольно скромные. Единственное, что остается - это стремление к бессмертию. Можно только предположить, что разгадка заключена в религиозно-философских взглядах Н.И. Пирогова.

Почти 132 года миновало со дня  смерти великого ученого, педагога, врача. Но вклад его в мировую науку, особенно же медицину, до сих пор  не превзойден и вряд ли будет превзойден в ближайшем будущем. С тех пор сотни тысяч людей благодарны этому человеку своими спасенными жизнями, а мы благодарны мирозданию, поджарившему нам и миру гения.

Память о великом хирурге  сохраняется и сейчас. Ежегодно в  день его рождения присуждаются премия и медаль его имени за достижения в области анатомии и хирургии. В доме, где жил Николай Пирогов, открыт музей истории медицины, кроме того, его именем названы некоторые медицинские учреждения и городские улицы.

Значение деятельности Николая  Ивановича Пирогов состоит в  том, что своим самоотверженным  и часто бескорыстным трудом он превратил  хирургию в науку, вооружив врачей научно обоснованной методикой оперативного вмешательства.

Как говорил Н.В. Склифосовский «Народ, имевший своего Пирогова, имеет право гордиться, так как с этим именем связан целый период врачебноведения. Начала, внесенные в науку Пироговым, останутся вечным вкладом и не могут быть стерты со скрижалей ее, пока будет существовать европейская наука, пока не замрет на этом месте последний звук богатой русской речи». 

 

        Ссылки.

  1. А. Ф. Кони «Пирогов и школа жизни»;
  2. Н. И. Пирогов «Вопросы жизни»;
  3. Д. К. Самин «100 великих ученых» - М.: Вече, 2000

 

      Список литературы.

  1. http://www.coldwar.ru/rvo/022011/geniy-russkoy-medicini.php;
  2. Н.И. Пирогов «Дневник старого врача»;
  3. Н.И. Пирогов «Вопросы жизни»;
  4. http://www.prioslav.ru/vip14.php

 


Информация о работе Пирогов Н.И.