Выдающиеся Российские юристы ( М.М. Сперанский, К.П. Победоносцев, Ф.К. Плевако )

В советской литературе его  характеризовали не иначе, как вдохновителя крайней реакции. Сейчас взгляды  этого российского юриста в своей  основе, конечно же, неприемлемы. Но не будем забывать, что в XIX веке религиозное  начало имело исключительно большое  значение, и вплоть до падения монархии в 1917 г. в основных государственных  законах Российской империи содержалась  норма о том, что "подчиняться  монарху сам Бог повелевает", которая берет начало от Петра  Великого. Суждения К.П. Победоносцева  по правовым вопросам были весьма авторитетными  в юридических кругах России. Так, огромной популярностью пользовался  его учебник по гражданскому праву, в котором он был одним из ведущих  специалистов в России.

В русском общественном сознании К.П. Победоносцев всегда воспринимался, прежде всего, как государственный  деятель и идеолог. При этом в тени оставалась другая, не менее интересная его роль - роль ученого правоведа. Те из российских юристов, кто был знаком с юридическими сочинениями Победоносцева, высоко оценивали его как специалиста в области юриспруденции.

Одновременно с чтением  лекций Победоносцев усиленно работал  над подготовкой к изданию  курса гражданского права. Первое издание (в 2-х томах) вышло в 1868 г., затем  курс несколько раз переиздавался. Автор продолжал его совершенствовать и в 1896 г. выпустил в 4-х томах. И  хотя теоретическая часть курса  не встретила единодушного одобрения  со стороны коллег, практическое значение работы признавалось бесспорным, высказывалось  даже мнение, что его труд является классическим. Создавая курс, Победоносцев использовал историко-сравнительный  метод исследования: каждый правовой институт он характеризовал сначала  применительно к римскому праву, затем французскому и германскому  и лишь после этого переходил  к русскому праву. Рассмотрению конкретного  института отечественного права  предшествовал исторический очерк  его происхождения и развития, что явилось первым опытом столь  широкого и детального анализа.

Среди современных ему  российских правоведов Константин Петрович славился своим знанием истории  русского права. Исторической эволюции различных правовых институтов в  русском обществе он посвятил свои первые научные работы в области  юриспруденции, публиковавшиеся в  течение 50-60-х годов XIX в. в различных  журналах, главным образом в "Русском  вестнике". Изучать историю русского юридического быта Константин Петрович не переставал и в дальнейшем - в  те времена, когда был уже Обер-прокурором Святейшего Синода. Он продолжал работать в архивах, делать выписки из различных  документов. "Курс гражданского права" Победоносцева покоился, таким образом, на фундаменте глубокого знания автором  исторических реалий русского права.

Помимо курса гражданского права, Победоносцев читал на юридическом  факультете Московского университета лекции и вел практические занятия  по курсу гражданского судопроизводства. Однако он опубликовал мало своих  работ по этой отрасли юриспруденции. Среди них только одна книга. Главная  мысль, которую Победоносцев проводил в своих статьях, записках и заметках относительно судебной реформы, заключалась  в том, что преобразования судебной организации и судебного процесса, узаконенные судебными уставами 1864 г. не были обеспечены необходимым  числом соответствующих исполнителей - квалифицированных и честных  судебных деятелей.

Подписание императором  Николаем II манифеста "Об усовершенствовании государственного порядка", в котором  провозглашались различные политические свободы и заявлялось о созыве представительного органа - Государственной  Думы, заставило Победоносцева уйти в отставку с поста Обер-прокурора  Святейшего Синода. Оставаясь после  этого лишь членом Государственного совета, он, по сути дела, больше не принимал сколь-нибудь заметного участия  в политической жизни российского  общества.

Разносторонняя учено-литературная и публицистическая деятельность Победоносцева дает возможность выяснить во всех деталях мировоззрение этого государственного человека. Особенно характерным в этом отношении является издание, появившееся в 1896 г. под заглавием: «Московский Сборник». Здесь подвергаются критике основные устои современной западноевропейской культуры и государственного строя, сравнительно с главными чертами национально-русских идеалов. Главными пороками западноевропейской культуры, по воззрению Победоносцева К.П. ,  являются рационализм и вера в добрую природу человека. Первый отдает человека в полную власть логического вывода и обобщений, имеющих значение и силу в действительности лишь постольку, поскольку верны жизненные факты, лежащие в основании посылок; вторая приводит к идее народовластия и парламентаризма — «великой лжи нашего времени». Взятые вместе, оба фактора производят крайнюю смуту во всем строе европейского общества, поражая и «русские безумные головы». Призванная к обсуждению выработанных логическим путем широких теоретических программ, на которых основывается все государственное управление, масса населения, неспособная к поверке широких обобщений путем внимательного изучения фактов, отдается в жертву людям, умеющим воздействовать на нее своим красноречием, способностью ловко и лукаво делать обобщения и другими, еще более низкими приемами борьбы (подбор партий, подкуп и т. д.). Парламентские деятели принадлежат большею частью к самым безнравственным представителям общества; «при крайней ограниченности ума, при безграничном развитии эгоизма и самой злобы, при низости и бесчестности побуждений, человек с сильной волей может стать предводителем партии и становится тогда руководящим, господственным главою кружка или собрания, хотя бы к нему принадлежали люди, далеко превосходящие его умственными и нравственными качествами. Людям долга и чести противна выборная процедура: от нее не отвращаются лишь своекорыстные эгоистические натуры, желающие достигнуть личных целей. Люди чести и долга обыкновенно некрасноречивы, неспособны нанизывать громкие и пошлые фразы; они раскрывают себя и силы свои в рабочем углу своем или в тесном кругу единомышленных людей». Согласно с таким взглядом, все, что основано на господстве рационализма и идей народного представительства, находит в Победоносцеве строгого судью. Суд, основанный на этих началах, родит «толпу адвокатов, которым интерес самолюбия и корысти помогает достигать вскоре значительного развития в искусстве софистики, чтобы действовать на массу; в лице присяжных в нем действует пестрое смешанное стадо, собираемое или случайно, или искусственным подбором из массы, коей недоступны ни сознание долга судьи, ни способность осилить массу фактов, требующих анализа и логической разборки». Еще более вредна периодическая печать, так называемая выразительница обществ, мнения. Это сила развращающая и пагубная, ибо она, будучи безответственной за свои мнения и приговоры, вторгается с ними всюду, во все уголки честной и семейной жизни, навязывает читателю свои идеи и механически воздействует на поступки массы самым вредным образом; «любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, созвать толпу писак» и т. д. Безусловно вредно и распространение народного образования, ибо оно не воспитывает людей, не сообщает уменья , а дает лишь знания и привычку логически мыслить; между тем «стоит только признать силлогизм высшим, безусловным мерилом истины — и жизнь действительная попадет в рабство к отвлеченной формуле логического мышления, ум со здравым смыслом должен будет покориться пустоте и глупости, владеющей орудием формулы, и искусство, испытанное жизнью, должно будет смолкнуть перед рассуждением первого попавшегося юноши, знакомого с азбукой формального рассуждения… Вера в безусловное нравственное действие умственного образования, опровергаемая фактами, есть не что иное, как предвзятое положение, натянутое до нелепости».

Положительные идеалы Победоносцева К.П.. столь же определенны, как и его критика современного строя западно — европейской государственной и общественной жизни. «Есть в человечестве, — говорит он, — натуральная сила инерции, имеющая великое значение… Сила эта, которую близорукие мыслители новой школы безразлично смешивают с невежеством и глупостью, — безусловно необходима для благосостояния общества. В пренебрежении или забвении этой силы вот в чем главный порок новейшего прогресса». Простой человек знает значение этой силы и хорошо чувствует, что, поддавшись логике и рассуждениям, он должен будет изменить все свое мировоззрение; поэтому он твердо хранит ее, не сдаваясь на логические аргументы. Она покоится не на знании, а на основном мотиве человеческих действий — непосредственном ощущении, чувстве, опыте. «Один разве глупец может иметь обо всем ясные мысли и представления. Самые драгоценные понятия, какие вмещает в себе ум человеческий, находятся в самой глубине поля и полумраке; около этих-то смутных идей, которые мы не в силах привесть в связь между собою, вращаются ясные мысли, расширяются, развиваются, возвышаются». В политическом отношении эта сила бессознательных ощущений родит уважение к старым учреждениям , которые «тем драгоценны, потому незаменимы, что не придуманы, а созданы жизнью, вышли из жизни прошедшей, из истории и освящены в народном мнении тем авторитетом, который дает история и одна только история». С вышеуказанной силой непосредственно связывается и главная опора общественной жизни — вера , стоящая выше всяких теоретических формул и выводов разума. «Народ чует душой , что абсолютную истину нельзя уловить материально, выставить осязательно, определить числом и мерою, но что в нее можно и должно веровать, ибо абсолютная истина доступна только вере». Народ благодаря своему бессознательному чувству к истине, не зная ученой прагматической истории, и не нуждается в ней, так как создает свою историю — легенду , «в которой он чует глубокую истину — абсолютную истину идеи и чувства, — истину, которой не может дать ему никакой — самый тонкий и художественный — критический анализ фактов». С господством веры связывается господство церкви и особенно церковного обряда , в котором народом непосредственно, тем же чутьем, а не рассуждением, воспринимается смысл церковного учения. Слагаясь исторически, в связи с народной жизнью, обряд составляет неотъемлемую часть этой жизни. Поэтому не может быть речи о соединении различных церквей на теоретическом основании соглашения относительно понимания догматов; церкви останутся различны, пока будет различен обряд, т. е. пока будут существовать нации. Победоносцев не допускает порицания членами одной церкви членов другой за веру («каждый верует, как ему сроднее»), но вера в безусловную истину своей религии ведет к тому, что человек, убежденный в ней, считает своим долгом не только исповедывать открыто свое учение, но, в случае нужды, и насильно навязывать его другим». Согласно с этим Победоносцев не допускает равноправности церквей в государстве, тем менее — отделения церкви от государства. Идеалом является для него положение церкви в России. Религиозная жизнь такого народа, как наш, оставленного самому себе, неученого» — для Победоносцева «таинство». «Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует; остается служба церковная и несколько молитв, которые, передаваясь от родителей к детям, служат единственным соединительным звеном между отдельным лицом и церковью. В иных глухих местностях народ не понимает решительно ничего, ни в словах службы церковной, ни даже в «Отче наш». И однако во всех этих невоспитанных умах воздвигнут, как это было в Афинах, неизвестно кем алтарь неведомому Богу». Что «народ наш невежда в своей вере, исполнен суеверий, страдает от дурных и порочных привычек, что наше духовенство грубо, невежественно, бездейственно» — все «это» явления несущественные . В своей государственной деятельности Победоносцев оставался всегда верен своим воззрениям. Они отражаются и на его юридических трактатах. Характерную особенность его «Курса гражданского права» составляет, как и в публицистическом трактате, пренебрежение к ученым теориям и принципиальным спорам. В нем совсем отсутствует так называемая «общая часть», излагающая общие понятия о праве, его отношении к другим областям знания, методах, основных институтах. Взгляды Победоносцева на право, на процессы его образования и особенно на факторы его прогресса отличаются поэтому неопределенностью. В «Московском Сборнике» Победоносцев старается доказать, что понятие закона неотделимо от понятия заповеди , нравственной правды закона, хранителем которой является власть, регулирующая его применение в конкретных случаях и не позволяющая гражданам запутаться в сетях массы частных постановлений права. Детальной выработке норм Победоносцев не придает поэтому значения. «Кроме закона, хотя и в связи с ним, существует разумная сила и разумная воля, которая действует властно при применении закона и которой все сознательно повинуются» ( В «Курсе» Победоносцев утверждает, что правовые отношения «определяются самой жизнью и ее экономическими условиями; право (закон) стремится только сознать и обнять эти условия , обеспечить правилом свободное действие здравого экономического начала жизни, подобно тому как в сфере семейственных отношений правило стремится к обеспечению нравственных начал, следуя за ними и к ним применяясь ». В других местах Победоносцев настаивает на точном применении детальных норм закона, хотя бы и несправедливых: «там, где дело идет о применении силы данного известного закона к данному случаю, остается только определить истинный смысл данного закона, и соображения справедливости могут быть допускаемы только в пределах этого законного смысла» . В «Судебном руководстве» он говорит, что закон — «только опора для исполнителей и требует от них известного знания и разумения , приобретаемого не из буквы закона, а из школы и из того совместно и последовательно накопленного запаса сил и опытности, который собирается трудом поколений». Для своего «Курса» П. выбрал «сравнительную методу изложения: в начале каждой статьи указывается основная идея учреждения, потом оно объясняется, в отличительных его чертах, по римскому, французскому и германскому праву. Когда в уме читателя готов по возможности полный и закругленный образ учреждения, излагается оно по русскому закону, с предварительным очерком его происхождения и исторического развития на нашей почве. Таким образом, читателю возможно, в потребных случаях, судить, в чем русский закон учреждения соответствует или не соответствует общему его типу, как он выразился в истории, в экономии и в праве Западной Европы». В таком виде «Курс» Победоносцева, явившись вместе с тем первой самостоятельной и детальной разработкой действующего русского права в его истории и в связи с практикой, получил в русской литературе большую научную и практическую дену и сделался противовесом германской романистической схоластике, отрешившейся от истории и современного права в его новейших, не схожих с римскими, образованиях. Прочного базиса для оценки реформ, необходимость которых вытекает и из изложения «Курса», автор, однако, не дает. Подчеркивая несоответствия русских норм «общей идее» того или иного «учреждения», Победоносцев всегда находит, что реформа их не назрела, что она зависит больше от нравов, чем от законодательства (опека), что вопрос не выяснен (рядовые имущества), что на его решение влияют особенности отношений русской церкви и русского государства (семейное право) и т. д. Опасение ввести логическую мысль в построение институтов часто отражается и на ясности юридических определений.

10 марта 1907 г. Константин  Петрович скончался. Наступала  новая эпоха, в которой таким  людям, каким был он, места явно  не находилось.

3 ПЛЕВАКО ФЕДОР НИКИФОРОВИЧ

Родился Федор Никифорович  Плевако 13 апреля 1842 г. в городе Троицке  Оренбургской губернии (ныне Челябинская  область). Его родителями были член Троицкой таможни народный советник Василий Иванович Плевак из украинских дворян и крепостная Екатерина Степановна. Весной 1859 г. он окончил гимназию и  поступил на юридический факультет  Московского университета. Будучи студентом, он перевел на русский язык "Курс римского гражданского права" выдающегося  немецкого юриста Георга Фридриха Пухты, который позднее основательно прокомментирует  и издаст за собственный счет.

Вскоре приобрёл известность как  выдающийся адвокат и судебный оратор, не имеющий себе равных в России. Сама фамилия Плевако стала синонимом  адвоката высочайшего класса. В качестве защитника, гражданского истца или  частного обвинителя Плевако участвовал в самых громких уголовных  процессах последней трети XIX —  начала XX вв.

В 1900 по просьбе художников В.И. Сурикова, В.Д. Поленова и других взял на себя защиту обвинённого в финансовых злоупотреблениях С.И. Мамонтова и выиграл дело, доказав, что его подзащитный, хотя и допустил растрату, но корысти не имел.

Плевако выступал защитником и на политических процессах: об избиении мясниками  Охотного ряда участников студенческой манифестации в Москве (1878), о сопротивлении  властям крестьян села Люторичи Тульской губернии (1880), по делу руководителей  Морозовской стачки 1885 П.А. Моисеенко  и В.С. Волкова (1886), князя В.П. Мещерского (1904) и др. Невзрачный внешне, с «пришепётывающим»  голосом, Плевако поражал слушателей своей искренностью, эмоциональной  мощью, ораторской изобретательностью и выразительностью слова. По свидетельству  А.Ф. Кони, Плевако идеально владел трояким  призванием защиты: «убедить, растрогать, умилостивить». Плевако никогда  заранее не писал своих речей, но нередко записывал их после  суда по просьбам друзей или судебных репортёров.

С юношеских лет Плевако тяготел  к общественной и политической деятельности, однако стойких убеждений никогда  не имел. В 1872 он привлекался к дознанию по делу о «тайном юридическом  обществе» (которое, по мнению властей, имело цель «знакомить студентов  и вообще молодых людей с революционными идеями») и состоял под негласным  надзором полиции.

Сторонясь в дальнейшем всякой революционности, Плевако неуклонно отстаивал  принципы законности и равенства  всех перед судом, обличал в своих  речах произвол и злоупотребления  духовных лиц, полицейских чинов, «беззастенчивую  эксплуатацию» крестьян землевладельцами и «белых невольников»-рабочих предпринимателями. На «морозовском процессе» 1886 Плевако  обвинял фабричную администрацию  в «беззаконии» и оправдывал стачку как протест рабочих «против  бесправного произвола».

Плевако с восторгом встретил Манифест 17 октября 1905 и обратился к В.А. Маклакову с просьбой записать его  в партию кадетов, однако последний  отказал, посчитав личность Плевако  несовместимой с какой-либо партийностью. После этого отказа Плевако вступил  в партию октябристов и в 1907 был  избран членом Московского ЦК «Союза 17 октября», в том же году — депутатом 3-й Государственной думы от Москвы, членом думских комиссий по государственной  обороне, законодательных предположений, церковной и других.

Плевако никогда не рассчитывал  только на свой талант. В основе его  успеха лежало большое трудолюбие, настойчивая работа над словом и  мыслью.

Всегда тщательно готовился  к делу, хорошо знал все его обстоятельства, умел глубоко анализировать доказательства и показать суду внутренний смысл  тех или иных явлений. Речи его  отличались большой психологической  глубиной, доходчивостью и простотой. Сложные человеческие отношения, неразрешимые подчас житейские ситуации он освещал  в доступной, понятной для слушателей форме. По выражению А.Ф. Кони, это  был "... человек, у которого ораторское искусство переходило во вдохновение".

Ф.Н. Плевако - наиболее колоритная фигура среди крупнейших дореволюционных  адвокатов, он резко выделялся своей  яркой индивидуальностью среди  не бедной талантливыми ораторами дореволюционной  адвокатуры.

Не только присяжные поддавались  обаянию большого таланта Плевако, и коронные судьи нередко оказывались  в плену его большого,  сильного и тонкого психологического воздействия.

Сравнения и образы Плевако  очень сильны, убедительны, глубоко  запоминающиеся. Образные сравнения  еще более увеличивают впечатление  его эффектных речей.

Речь Плевако в защиту Бартенева по делу об убийстве артистки Висновской - блестящий образец русского судебного красноречия. Она отличается исключительно психологической  глубиной, тонким анализом душевного  состояния убитой и подсудимого. Указанная речь безупречна по своему стилю, отличается высокой художественностью. Анализ психологического состояния  молодой, преуспевающей артистки и  подсудимого дан исключительно  глубоко и талантливо. В этой речи глубоко и правдиво рисуется внутренний и внешний мир молодой, красивой, талантливой актрисы Висновской, успешно выступавшей на сцене  Варшавского императорского театра. Умело затрагивая и показывая  внутренние пружины душевного разлада  молодой, пользующейся большим успехом  женщины, Плевако правдиво рисует обстановку преступления. Эта речь по праву  приобрела известность далеко за пределами России.