Дипломатические привилегии

"За исключением случаев, указанных в п. 1 настоя­щей статьи, консульские должностные лица не мо­гут быть заключены в тюрьму. А также  не подлежат ника­ким другим формам ограничений личной свободы, иначе как во исполнение судебных постановлений, вступивших в законную силу".

       Если на консульское должностное лицо заведе­но уголовное дело, местные власти государства пре­бывания обязаны незамедлительно уведомить об этом главу консульского учреждения (ст. 42). У них есть право вызвать консула в компетентные органы, но при этом ему оказывается уважение, и государство пребывания не должно чинить ему препятствий в выполнении консульских функций (ст. 41, п. 3).

Говоря о консульских иммунитетах и привилеги­ях, следует отметить, что данную проблему невоз­можно рассматривать на основе только Венской кон­венции 1963 г., т. к. в двусторонних консульских кон­венциях встречается широкое разнообразие. Например, существует, по меньшей мере, 11 вариантов решения вопроса о неприкосновенности личности консульского должностного лица, свыше 15 вариантов решения воп­роса об их иммунитете от юрисдикции и т. д.

По конвенциям с большинством западных стран  неприкосновенность личности имеет ограниченный характер: консульское должностное лицо может быть арестовано и взято под стражу в порядке предвари­тельного заключения в случае совершения тяжкого преступления, а за другие преступления может быть лишено свободы только на основании вступившего в силу приговора суда (Италия, Франция, Швеция, Норвегия).1

Целый ряд конвенций, подписанных с Украиной и рядом других стран, предоставляя иммунитеты консуль­ским должностным лицам, распространяют их и на членов семей, проживающих вместе с ними и не яв­ляющихся гражданами государства пребывания. Хотя другие конвенции консульские иммунитеты на членов семей не распространяют.

Рассматривая статус неприкосновенности консуль­ских должностных лиц, следует отметить, что в Вен­ской конвенции 1963, г. ничего не сказано о правовом положении их жилища и частной резиденции главы консульского учреждения. Некоторые страны пошли по этому же пути (Австрия, Литва, Беларусь и др.). Это говорит о том, что согласно соответствующим документам резиденции глав консульств и жилища консульских должностных лиц этих стран не наделе­ны иммунитетом неприкосновенности.

Но большинство конвенций, так или иначе, регу­лируют этот вопрос. Например, статусом неприкосно­венности наделяются жилые помещения только главы консульства (Швеции — ст. 13, п. 2; Норвегии — ст. 10, п. 2) или резиденция главы консульского уч­реждения (США — ст. 17, п. 1; Франции — ст. 21, п. 1; Италии — ст. 24, п. 2). Что касается распространения иммунитета неприкосновенности на жилые помеще­ния всех консульских должностных лиц, то это от­ражено в консульских конвенциях России с Польшей (ст. 15, п. 2), Великобританией (ст. 14, п. 2), Японией (ст. 15), и другими странами. Своеобразно трактуется статус неприкосновенно­сти жилых помещений консульских должностных лиц Финляндии и ФРГ. Так, в Конвенции России с Фин­ляндией сказано: "... в жилых помещениях консульс­ких должностных лиц власти страны пребывания не могут предпринимать каких-либо принудительных мер без согласия консула" (ст. 14, п. 4). В связи с этим возникает вопрос: а входить можно? Если да, то при каких обстоятельствах? На этот счет никаких запре­тов и разъяснений в документе нет.

Еще более интересная формулировка дана в Кон­венции России с ФРГ: "... в жилых личных помещениях консула власти государства пребывания не будут осу­ществлять никаких мер принудительного характера". Такая формулировка больше похожа на джентльменс­кое соглашение и не несет в себе никаких запретов. Подобное соглашение не создает прямых юридических обязательств для сторон и связывает их лишь морально.

В соответствии с п. 2 ст. 31 Венской  Конвенции 1963 г. власти государства пребывания не могут вступить в ту часть консульских помещений, которая используется исключительно для работы консульского учреждения иначе как с согласия главы консульского учреждения, назначенного им лица или главы дипломатического представительства представляемого государства.

Тем не менее, согласно этой статье, согласие главы консульского учреждения предполагается в случае пожара или другого стихийного бедствия, требующего безотлагательных мер зашиты, т.е. в этих случаях эта неприкосновенность нарушается. По существу это положение сводит на нет принцип неприкосновенности консульских помещений.1

Если же иметь в виду положение конвенции, разрешающее дипломатическому представительству осуществлять консульские функции, и в частности ст. 3, которая требует, чтобы это осуществление консульских функций имело бы место только в соответствии с положениями настоящей конвенции, то налицо противоречие с абсолютной неприкосновенностью помещений дипломатических представительств, зафиксированное в Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. (ст.27).

Признав это положение, открывается возможность для злоупотребления не только в отношении помещений отдельных консульских представительств, но и помещений, дипломатического представительства, занятых консульским отделом посольства.

Ст. 33 Конвенции 1963 г. устанавливает абсолютную неприкосновенность консульских архивов и документов в любое время и независимо от их местонахождения, что определяет необходимость обеспечения эффективного осуществления консульских функций и распространенную практику.  

Помимо этих проблем конвенции регулируют воп­росы приобретения жилых помещений для консульс­ких должностных лиц. По данному поводу в них гово­рится, что представляемое государство имеет право от своего имени или через любое уполномоченное им физическое или юридическое лицо в соответствии с законами и правилами государства пребывания и с согласия этого государства приобретать в собственность, получать в пользование, арендовать или всту­пать во владение в любой другой форме:

а) резиденцией главы консульского учреждения, а также жилыми помещениями для любого консуль­ского должностного лица, которое не является граж­данином государства пребывания или не имеет по­стоянного местожительства в этом государстве;

б) земельным участком, предназначенным для строительства жилых помещений. Представляемое государство может также улучшать жилые помеще­ния или земельный участок.

Более того, в конвенциях сказано, что эти ста­тьи и положения не следует толковать как освобож­дающие аккредитующее государство от ответственности за несоблюдение законов и правил страны пре­бывания.

Неоднозначно в конвенциях толкуется проблема привилегий, которыми наделены жилые помещения. Так, согласно конвенциям России с Беларусью и Лит­вой ото всех государственных, районных или муни­ципальных налогов, сборов и пошлин освобождается (помимо консульских помещений) лишь резиденция главы консульства (ст. 15). Тогда как Конвенция Рос­сии с Польшей говорит об освобождении от всех ви­дов налогов, сборов и пошлин жилых помещений всех консульских должностных лиц (ст. 17). Это еще раз подтверждает имеющиеся различия в иммунитетах и привилегиях, предоставляемых консульским должно­стным лицам разных стран.

Консульские конвенции, говоря об иммуните­те от юрисдикции страны пребывания, допускают и целый ряд изъятий из иммунитетов. Иммунитеты не распространяются на следующие гражданские иски:

1) вытекающие из заключенного работником кон­сульского учреждения договора, по которому он не выступал прямо или косвенно в качестве представи­теля аккредитующего государства;

2) возбужденные в связи с ущербом, нанесенным каким-либо транспортным средством в результате дорожно-транспортного происшествия по вине работ­ника консульского учреждения в государстве пребы­вания;

3) касающиеся наследств, в которых работник консульского учреждения выступает в качестве на­следника или отказополучателя, исполнителя заве­щания, распорядителя или попечителя наследства, будучи частным лицом;

4) возбужденные самим консульским должност­ным лицом по делу, по которому он пользовался бы иммунитетом от юрисдикции (в этом случае он лиша­ется права ссылаться на иммунитет в отношении любого встречного иска, непосредственно связанного с основным иском);

5) консульское должностное лицо может быть подвергнуто аресту или предварительному заключе­нию, если:

·     совершило тяжкое уголовное преступление;

·     по этому случаю есть постановление компетен­тных судебных органов (ст. 41 Конвенции 1963 г.).

Как видим, имеется достаточно широкая возмож­ность предъявления гражданских и иных исков к кон­сульским должностным лицам.

Консульское право устанавливает, что представляемое государство может отказаться от привилегий и иммунитетов, но этот отказ должен быть определенно выражен и о нем должно быть сообщено государству пребывания в письменной форме. Причем отказ от иммунитета от юрисдикции в отношении гражданс­кого или административного дела не означает отказа от иммунитета от исполнительных действий, являю­щихся результатом судебного решения. В отношении таких действий необходим отдельный отказ (ст. 45 Конвенции 1963 г.).

Практически во всех договорах сказано, что го­сударство пребывания относится к консульским дол­жностным лицам с уважением и принимает все над­лежащие меры для предупреждения каких-либо по­сягательств на их личность, свободу и достоинство. Эта защита и предоставляемые возможности в рав­ной мере относятся и к членам их семей (ст. 40 Кон­венции 1963 г.).

Следует отметить, что в большинстве конвен­ций сразу же оговорено, что это положение не от­носится к консульским должностным лицам, являющимся гражданами страны пребывания или имеющим в этой стране статус иностранца, которому на закон­ном основании разрешено постоянное местожитель­ство, а также членам их семей. Но есть и конвенции, в которых подобная оговорка отсутствует, например, в Конвенции с Польшей. Таким образом, принадлеж­ность к гражданству может влиять на иммунитеты и привилегии этой категории лиц.

Консульские конвен­ции регулируют свободу передвижения консульских должностных лиц и, надо отметить, не всегда одно­значно. Ряд договоров разрешает свободу передвиже­ний и поездок по всей территории страны пребыва­ния, за исключением зон, въезд в которые запреща­ется или регулируется по соображениям государствен­ной безопасности. Некоторые соглашения разрешают консульским должностным лицам свободу передвижения и поездок только по территории кон­сульского округа, за исключением зон, въезд в кото­рые запрещается или регулируется по соображени­ям государственной безопасности. И есть договоры, в ко­торых не отражена проблема свободы передвижений консульских должностных лиц. В этом случае следует ориентиро­ваться на Венскую конвенцию 1963 г. (ст. 34), в кото­рой сказано: "Поскольку это не противоречит зако­нам и правилам о зонах, въезд в которые запреща­ется или регулируется по соображениям государствен­ной безопасности, государство пребывания должно обеспечить всем работникам консульского учрежде­ния свободу передвижений и путешествий по его территории".

Ст. 35 Венской Конвенции о консульских сношениях говорит о свободе сношений, она устанавливает, что при сношении с правительством, дипломатическими и другими консульскими учреждениями представляемого государства, где бы они ни находились, консульские учреждения могут пользоваться всеми подходящими средствами, включая дипломатических и консульских курьеров, дипломатическую и консульскую вализы и закодированные или зашифрованные депеши. Эта статья разрешает в этих целях устанавливать и пользоваться радиопередатчиками, но только с согласия государства пребывания.

П. 2 ст. 35 конвенции закрепляет, что официальная корреспонденция консульского учреждения неприкосновенна. Под официальной корреспонденцией понимается вся корреспонденция, относящаяся к консульскому учреждению и его функциям.

П. 3 ст. 35 по существу противоречит пунктам 1 и 2.

Он отрицает признанный в практике большинства государств принцип полной неприкосновенности консульской вализы.1 Консульская вализа, согласно этому пункту, не подлежит ни вскрытию, ни задержанию. Но в тех случаях, когда компетентные власти государства пребывания имеют серьезные основания полагать, что в вализе содержится что-то другое, кроме корреспонденции, документов или предметов, предназначенных исключительно для официального использования, они могут потребовать, чтобы вализа была вскрыта в их присутствии уполномоченным представителем представляемого государства. Если власти представляемого государства откажутся выполнить требование, вализа возвращается в место отправления.

Это положение дает возможность государству пребывания в любое время прервать свободные сношения консульского учреждения со своим правительством или дипломатическим представительством и подвергает угрозе беспрепятственное осуществление консульским учреждением его функций, а также создает значительные трудности для работы консульского учреждения.

На практике представители властей страны пре­бывания могут столкнуться и с таким вопросом: мо­жет ли консульское должностное лицо выступать в качестве свидетеля?  Да. Это регулируется ст. 44 Венской конвенции 1963 г. Консульские должностные лица могут вызываться в качестве свидетелей при производстве судебных или административных дел.

Вместе с тем, если консульское должностное лицо все же отказывается от дачи свидетельских показаний, к нему не могут применяться никакие меры принуждения или наказания (п. 1 ст. 44). Орган, кото­рому требуется показание консульского должностного лица, должен избегать причинения помех выполне­нию этим лицом своих функций.

Эта статья предоставляет право консулу, в слу­чае согласия, давать свидетельские показания в лю­бом месте и в любой форме: в органах внутренних дел, дома, в консульском учреждении, письменно или устно.

При этом консульские должностные лица не обя­заны давать показания по вопросам, связанным с выполнением ими своих функций, или представлять относящуюся к их функциям официальную коррес­понденцию и документы. Они также не обязаны да­вать показания, разъясняющие законодательство представляемого государства (п. 3 ст. 44).

Другими словами, эта статья, с одной стороны, как бы обязывает консула давать свидетельские по­казания, за исключением определенных случаев, а с другой — дает ему возможность отказаться от дачи свидетельских показаний, вроде бы создавая про­тиворечие. Но нам представляется, что это "противоречие" выражает уважение суверенитета аккре­дитующего государства и страны пребывания и не может отрицательно сказаться на консульских от­ношениях.