Правовая регламентация института экстрадиции

д) если лицо осуждено за правонарушение, но приговор не вынесен, описанием правонарушения, в отношении которого поступает просьба о выдаче, и описанием действий или бездействия, составляющих правонарушение, а также документом, с изложением обвинительной части, и заявлением, подтверждающим намерение вынести приговор.

От запрашивающей стороны  требуется представить убедительные доказательства того, что было совершено  преступление и оно было совершено  запрашиваемым к выдаче лицом  или с его участием. Это значит, что в качестве основания выдачи служит не наказуемость преступного деяния, о котором идет речь в запросе, а его совершение, и лицо, требуемое к выдаче, причастно к его совершению. Отсюда ясно, что сама по себе наказуемость преступного деяния, в связи с совершением которого предполагается выдача того или иного лица, по законодательству запрашивающей и запрашиваемой сторон на срок не менее одного года лишения свободы есть не что иное, как необходимое условие для экстрадиции.

Если запрашиваемое государство сочтет недостаточной информацию, представленную в обоснование просьбы о выдаче, оно может потребовать предоставить ему дополнительную информацию в такой разумный срок, который оно установит.

В современном международном  праве наблюдается тенденция упрощения процедуры выдачи. В частности, идет речь о смягчении требований «двойной подсудности», сокращении числа оснований отказа в выдаче, сокращении роли административных органов. Тормозом в этом процессе является неготовность государств безоговорочно признавать выданные в других странах ордера на арест ввиду различия судебных систем, а порой и недоверия друг к другу./11/

Наибольшего прогресса  в упрощении выдачи добились государства-члены  Европейского союза, которые ввели  в отношениях между собой так  называемый «Европейский ордер на арест». Фактически он предполагает автоматическое исполнение запроса о передаче предполагаемого преступника, без проверки этого запроса с точки зрения содержания.

Запрашиваемое государство  рассматривает просьбу о выдаче в соответствии с процедурами, предусматриваемыми его законодательством, и безотлагательно  сообщает о своем решении запрашивающему государству.

Любой полный или частичный  отказ в просьбе обосновывается соответствующими причинами.

По получении уведомления  о разрешении выдачи Стороны без  необоснованной задержки договариваются о передаче требуемого лица, и запрашиваемое  государство сообщает запрашивающему государству, в течение какого периода времени требуемое лицо было задержано с целью передачи.

Лицо принимается с  территории запрашиваемого государства  в течение такого разумного периода  времени, который установлен запрашиваемым  государством, и, если лицо не принято в течение этого периода, запрашиваемое государство может освободить это лицо и может отказать в выдаче этого лица в связи с данным правонарушением.

 Если по не зависящим  от нее обстоятельствам какая-либо  Сторона не может передать или принять лицо, подлежащее выдаче, она уведомляет об этом другую Сторону. Обе Стороны совместно устанавливают новый срок передачи.

В случае задержания предполагаемого  преступника в запрашиваемом  государстве начинается судебная процедура. Роль суда — подтвердить юридическую обоснованность запроса и соблюдение всех соответствующих требований. Если суд отклоняет запрос, процедура прекращается. Если же суд подтверждает возможность выдачи, решение принимается административными органами.

Если Сторона получает просьбы о выдаче одного и того же лица одновременно от другой Стороны и от какого-либо третьего государства, она по своему усмотрению определяет, какому из этих государств выдать данное лицо.

4. ПРОБЛЕМЫ ЭКСТРАДИЦИИ В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ.

При осуществлении  процедуры экстрадиции государствам возникает вопрос о ее возможности по некоторым положениям которые в части не схожи и не дают возможности для осуществления непосредственной процедуры выдачи.

Особенности мер по осуществлению экстрадиции между странами описываются в форме общих принципов независимо от того, где они применяются, в договорах или иных источниках права. Однако иногда положения отдельно взятых договоров об экстрадиции не обретают статус общеизвестных принципов, что легко снижают их практическую значимость. Наоборот, частое включение в договорах об экстрадиции некоторых новых норм дает им статус правового принципа.

Принципы двойной  вины. Запрашиваемое государство имеет право отказаться в экстрадиции беглеца, если совершенное последним деяние не является в данном государстве преступным актом. Кроме того, экстрадиция виновного лица может быть также не санкционирована, если запрашиваемое государство заинтересовано установить свою юрисдикцию над преступником.

Двойная вина означает, что преступный акт, совершенное беглецом в запрашивающем государстве, инкриминируется также по уголовному законодательству запрашиваемого государства. В этом смысле бытует мнение, что "действительность принципа двойной вины никогда не подвергалась сомнению. Он исходит из основополагающего принципа взаимности, который составляет основу экстрадиции. Более того, принцип двойной вины основывается на юридическую аксиому nulla poena sine lege. Поэтому данный принцип выполняет важную функцию обеспечения свободы личности при отсутствии преступного деяния по законодательству запрашиваемого государства”.

Что касается принципа взаимности, государство может не воспользоваться  правом на экстрадицию, если оно не наделено правом запросить у другого  государства экстрадировать преступников по данной категории преступлений. В Западной Европе к некоторым видам экстрадируемых преступлений относятся нелегальный аборт, двоеженство, эвтаназия, гомосексуализм.

В силу взаимности сторон в мерах по экстрадиции принцип  двойной вины автоматически исключает от экстрадиции преступление, которое являясь уголовно наказуемым в одном государстве, не может быть таковым по уголовному законодательству другого государства. Последнее государство может быть как выдаваемой, так и запрашиваемой стороной.

Одним из методов определения  экстрадируемости преступления является примерный срок тюремного заключения за предполагаемое преступление. Например, в Англии преступления, за совершение которых уголовным законом предусмотрен 12 месяцев или более тюремного наказания, подлежат экстрадиции.

Расхождения между уголовными законодательствами различных стран  в вопросе юрисдикции может также  исключать от экстрадиции некоторые  преступления из-за наличия еще многих иных факторов.

Государства, правовая система которых является англо-саксонская, определяют юрисдикцию в основном по принципу территориальности со все более нарастающей перечню исключений. А государства континентального права не ограничиваются применением принципа территориальности и тем самым обращаются различным формам экстерриториальности, дающим право на юрисдикцию над своими гражданами, в какой-либо точке земного шара они не находились. Дело в том, что европейские государства принимают просьбу других стран в вопросах экстрадиции с тем, чтобы в дальнейшем расширить свою экстерриториальную юрисдикцию, надеясь на взаимность этих стран. С этой точки зрения ограничения, присущие принципу двойной вины, усложняют экстрадиции во многих случаях. Рассматриваемая проблема больше усугубляется в случаях неоконченных преступлений, таких как заговор, которые частично могут совершатся вне территориальной юрисдикции.

Более серьезной проблемой  можно столкнуться, когда закон, в котором принцип двойной  вины установлен, требует полную квалификацию предполагаемого деяния для того, чтобы оно стало экстрадируемым. Согласно теории уголовного права необходимым условием полной квалификации считается наличие всех обязательных элементов состава преступления. Однако преступление с одинаковым названием в обоих государствах может включить в свой состав разные элементы.

Принцип “Существенная  схожесть”. Принцип двойной вины требует существенную схожесть между разными составами одного и того же преступления по уголовному законодательству обеих стран. Отсюда, возвращение беглеца-преступника может быть отказано со стороны компетентных органов власти запрашиваемого государства, если факты, на основе которых заращивается экстрадиция виновника, не являются достаточными, чтобы предполагаемое деяние считалось бы преступлением по уголовному законодательству государства, которое содержит преступника под стражей.

Поэтому наиболее приемлема  точка зрения, что принцип двойной  вины не ограничивает принцип существенной схожести в рамках точного соответствия элементов состава преступления. Состав преступления должен главным образом определятся сущностью, нежели чем технической формой квалификации. При этом преступления с разными названиями или совершенно не схожими элементами вполне могут быть классифицированы одинаково. Такой подход облегчает процесс решения вопроса экстрадируемости обвиняемого.

Однако отсутствие хорошо разработанного механизма разграничения  сущности преступления от его технической  формы создает трудности в  определении юрисдикции и судопроизводстве. В целях избежания такого рода сложностей в классификации деяния требуется наличие четко установленных процедурных норм и правил.

На практике многие европейские  страны не учитывают форму квалификации предполагаемого преступления по уголовному законодательству запрашивающего государства. Доказательство вины по уголовному законодательству запрашивающего государства считается формальностью. Такой подход со стороны запрашиваемого государства при отсутствии обязательного элемента в составе преступления часто приводит к отказу в экстрадиции.

В этой связи остается желать лучшего, что суды будут исходить из здравого смысла, когда приходиться  принимать решение учитывая различия в уголовных законодательствах.

Необходимо принимать  во внимание Европейскую Конвенцию  об экстрадиции от 1957 г., согласно которой предполагаемое деяние, указанное в запросе об экстрадиции, рассматривается по элементам его состава, а не по названию с тем, чтобы сравнить с соответствующей уголовной нормой запрашиваемого государства-участника данного международного акта.

Особую значимость представляет собой временной фактор при применении принципа двойной вины. Дело в том, что не время запроса экстрадиции  преступника, а время совершения предполагаемого преступного деяния определяет применимость рассматриваемого принципа.

Традиционно преступный акт, совершенное за пределами государства, не подлежит уголовному наказанию в  данной стране. Однако преступления, такие  как заговор, даже хотя могут быть совершены за границей, имеют преступные последствия внутри страны. Это предполагает экстерриториальное применение юрисдикции. Или совершение одного или более ключевых элементов состава преступления на территории одного государства, даже хотя предполагаемое преступление в целом совершилось или его последствия наступили в другом государстве, не исключает также наличия юрисдикции у первого государства.

Принцип специальности. Норма, которая запрещает задержание и/или осуждение экстрадированного лица в стране, куда оно было выдано, за любое преступное действие, совершенное до его выдачи, кроме преступления, за что оно было экстрадировано, является открытой или имплицитно выраженной характеристикой акта экстрадиции. Данная норма стала общепринятым принципом международного права. В частности, этот принцип был также юридически установлен в рамках Европейской Конвенции об экстрадиции от 1957 г.

Что касается имплементации  данного принципа в национальных законодательствах, его наличие  во внутригосударственном уголовно-процессуальном законодательстве является как бы обязательным условием. К примеру, ст.38 Закона Швеции о международно-правовой помощи в уголовных делах запрещает уголовное наказание за преступления, которые не были указаны в запросе об экстрадиции.

В судебной практике европейских  стран принцип специальности  часто применяется и обогащается новыми трактовками, руководствуясь соображениями обеспечения защиты правосудия в запрашивающем государстве, что является основной целью данного принципа. Исходя из этого не допускается злоупотребление правами осужденного после того, как он был высвобожден от юрисдикции запрашиваемого государства.

Согласно данному принципу любые иные обвинения становятся незаконными вследствие выдачи беглеца. Это означает, что при высылке  беглец-преступник автоматически приобретает  правовую защиту от любого обвинения, которое не было указано в запросе об его экстрадиции. Это есть формальное предусловие внешней экстрадиции.

Применение принципа специальности на практике приводит к его разным интерпретациям. При  этом соответствие между названием  преступления и фактами, свидетельствующими о его совершении, является определяющим в понимании принципа специальности. Поэтому прежде чем требовать экстрадицию преступника, запрашивающая сторона должна гарантировать другой стороне соблюдение этого принципа.

Однако принцип специальности не является абсолютной нормой. Имеется ряд исключений:

- принцип не применяется в отношении преступлений, совершенных после выдачи обвиняемого;

- после доказывания в судебном порядке невиновности беглеца в совершении экстрадируемого преступления, он может быть осужден дополнительно за иное преступление, если он не стал или не сумел покинуть страну за определенный срок или вернулся обратно в эту страну;

принцип не применяется, если экстрадирующее государство дало принимающему преступника государству свою санкцию на открытие дополнительного судебного дела за иное преступление.