Американская концепция нового миропорядка

США как крупнейшая и наиболее могущественная нация современного мира имеет определенную систему взаимоотношений с окружающим миром. На протяжении всего периода холодной войны Соединенные Штаты играли роль защитника и покровителя всей группы стран, условно именуемых «Западом». С североатлантической стороны эта система отношений была оформлена как Договор о создании НАТО (1949 г.), с тихоокеанской – как сумма двусторонних и многосторонних соглашений, создавшая американскую «зону ответственности» в этом регионе мира: договоры о безопасности с Японией, Республикой Корея, Филиппинами, Тайванем, Австралией и новой Зеландией и пр.         

По завершении холодной войны США, став политическим «победителем», оказались  с обширной клиентурой на руках, нуждавшейся  в поддержке, помощи и руководстве.          

Традиции защиты и покровительства  союзных стран, ставшие непременным атрибутом внешней политики Вашингтона, не могли быть полностью пересмотрены. Даже те отдельные попытки, которые предпринял в начале 1990-х годов президент Дж. Буш - старший по ограничению американской активности на Балканах под предлогом того, что это якобы «чисто европейская проблема», в итоге были отброшены, чтобы сохранить принцип «ответственности» США перед союзниками.         

В период президентства Б. Клинтона (1993-2000 гг.) и речи не шло о том, чтобы пересмотреть модель «заботливый отец». Если судить по ежегодным бюджетам иностранной помощи и другим связанным с внешней политикой расходам, то проблемы поддержки союзников и зависимых стран не исчезали из приоритетов. США помогали таким странам, как Россия, Украина, другим бывшим советским республикам, а так же Египту, Израилю и некоторым латиноамериканским странам. Мало того, повестка дня НАТО и «восьмерки» была существенно расширена на базе идей «распространения демократии».          

Модель «суровый шериф» также является традиционной для внешней политики США. В XIX веке это означало вызов «несправедливому европейскому колониализму», а в ХХ – вмешательство в европейские дела на стороне сил «добра», а затем - борьбу против коммунизма, ассоциировавшегося с понятием «зла». Она же перекочевала в арсенал Вашингтона и после того, как «вселенское зло» - коммунизм – было низвергнуто, а его носитель – советская империя – распался. Во внешней политике Клинтона объектами стали так называемые «проблемные» страны, не придерживающиеся общепринятых норм жизни и поведения на международной арене, а во внешней политике Дж. Буша – «международный терроризм» и все те же страны «оси зла»¹⁶.         

«Суровый шериф» в арсенале внешней  политики США – это модель поведения, в которой воплощена политическая воля в сочетании с военным потенциалом, готовая к применению против тех противников, которые либо прямо угрожают США, либо их союзникам. Одновременно это средство «сдерживания» и «отрезвления» других стран, которых подозревают в готовности нарушить международный мир и международное право. И еще одна функция этой модели – поддержка и одобрение союзников и зависимых стран, нуждающихся в защите и покровительстве.

§3. Геополитическое значение Евразии для США.

Американское мировое  господство отличается стремительностью своего становления, а также глобальными масштабами способами осуществления. Бжезинский выделяет следующие этапы становления «американской гегемонии»:

- Испано-американская война 1898 года - первая для Америки захватническая война за пределами континента. Распространение власти на 
Тихоокеанский регион, Гавайи, до Филиппин.

- «Доктрина Монро». Цель - военно-морское господство в двух океанах. Строительство Панамского канала.

К началу первой мировой  войны экономический потенциал Америки около 33% мирового ВВП.  Великобритания лишается роли ведущей индустриальной державы.

Первая мировая война – эта война была скорее европейская, чем глобальная. Разрушительный характер первой мировой войны ознаменовал начало конца европейского политического, экономического и культурного превосходства. Первые крупные дипломатические шаги по применению американских принципов в решении европейских проблем.  
           Вторая мировая война - действительно глобальная. Главные победители США и СССР становятся преемниками спора за мировое господство. 50 лет холодной войны. Появление ядерного оружия делает войну классического типа практически невозможной. В геополитическом плане конфликт протекает на периферии Евразии. 
Развал советско-китайского блока. Стагнация и экономический упадок в СССР. 
         Распад Советского Союза, главного соперника за мировое господство.

В результате, США заняла лидирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: «в военной области она располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития; в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, - все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство.»¹⁷ Именно сочетание всех этих факторов делает Америку, по мнению Бжезинского единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова.

Американское влияние  подкрепляется и сложной системой союзов и коалиций, которые опутывают  весь мир. Это породило новый международный  порядок, который «не только копирует, но и воспроизводит за рубежом многие черты американской системы». К этой системе относятся следующие компоненты: система коллективной безопасности, в том числе объединенное командование и вооруженные силы, например НАТО, Американо-японский договор о безопасности и т.д.; региональное экономическое сотрудничество, например APEC, NAFTA и специальные глобальные организации сотрудничества, например Всемирный банк, 
МВФ, Всемирная организация труда; процедуры, которые уделяют особое внимание совместному принятию решений, даже при доминировании Соединенных Штатов; предпочтение демократическому членству в ключевых союзах; рудиментарная глобальная конституционная и юридическая структура (от Международного Суда до специального трибунала по рассмотрению военных преступлений в Боснии).

Большая часть этой системы возникла во время холодной войны и была направлена на сдерживание глобального  соперника - Советского Союза. Таким  образом, она уже была готова к  глобальному применению.

Как бы ни было велико влияние Соединенных Штатов, Евразия сохраняет свое геополитическое значение и именно от положения дел на этом крупнейшем материке зависит политическое будущее Америки. Соответственно «вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими деражавами и особенно сможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистической евразийской державы, остается центральным в плане способности Америки осуществлять свое мировое господство».¹⁸ Так определяет основную задачу американской внешней Збигнев Бжезинский.

В этом вопросе его позицию разделяет  и Генри Киссенджер, который пишет, что «геополитически, Америка представляет собой остров между берегами гигантской Евразии, чьи ресурсы и население в огромной степени превосходят имеющиеся в Соединенных Штатах. Господство какой-либо одной державы над любым из составляющих Евразию континентов: Европой или Азией - все еще остается критерием стратегической опасности для Америки.»¹⁹ Такого рода перегруппировка стран смогла бы превзойти Америку в экономическом, а в конечном счете и в военном отношении. Недопущение такого поворота событий - одна из важнейших целей американской внешней политики.

Бжезинский сравнивает Евразию  с шахматной доской, на которой ведется борьба за мировое господство. Около 75% мирового населения живет в Евразии, и большая часть мирового физического богатства находится там же, на долю Евразии приходится около 60% мирового ВНП и около трех четвертей мировых энергетических запасов. Контроль над Евразией почти автоматически повлечет за собой подчинение Африки. Таким образом, именно в Евразии сосредоточены геополитические интересы Америки. В совокупности евразийское могущество значительно превышает американское. Но «к счастью для Америки, Евразия слишком велика, чтобы быть единой в политическом отношении».

Для США евразийская геостратегия включает 
«целенаправленное руководство динамичными с геостратегической точки зрения государствами-катализаторами в геополитическом плане»²⁰, при этом должны соблюдаться два равноценных интереса Америки: в ближайшей перспективе - сохранение своей исключительной глобальной власти, а в далекой перспективе-ее трансформацию во все более институционализирующееся глобальное сотрудничество.

Разрабатывая американскую геостратегию в отношении Евразии, Бжезинский выделяет две особенно важные категории стран: геостратегические действующие лица и геополитические центры. Активными геостратегичиескими действующими лицами являются государства, которые «обладают волей осуществить власть или оказывать влияние за пределами собственных границ, с тем чтобы изменить - до степени, когда это отражается на интересах Америки, - существующее геополитическое положение. Они склонны к непостоянству и критически оценивают американскую мощь, определяют пределы, в рамках которых их интересы совпадают или за которыми вступают в противоречие с американскими, и после этого формируют свои собственные задачи, иногда согласующиеся, а иногда противоречащие американской политике.

Геополитические центры - «это государства, чье значение вытекает не из их силы и мотивации, а скорее из их потенциальной уязвимости для действий со стороны геостратегических действующих лиц». Чаще всего геополитические центры обуславливаются своим географическим положением, которое в ряде случаев придает особую роль в плане контроля доступа к важным районам, либо возможности отказа важным геостратегическим действующим лицам в получении ресурсов. Такие страны могут действовать и как щит государства или даже региона, имеющего жизненно важное значение на геополитической арене.                                               В текущих условиях в масштабе всего мира по крайней мере существуют пять ключевых геостратегических действующих лиц и пять геополитических центров. Франция, Германия, Россия, Китай и Индия, по мнению Бжезинского, являются крупными активными фигурами. Украина, Азербайджан, Южная Корея, Турция и Иран играют роль принципиально важных геополитических центров, хотя и Турция, и Иран являются в какой-то мере также геостратегически активными странами.

Европа является естественным союзником Америки. Важность отношений с Европой подчеркивает как Бжезинский, так и Киссинджер, который пишет, о том что «со стороны Европы реальное содействие всегда много значительнее, чем со стороны любого другого района земного шара», а главным связующим звеном между Америкой и Европой видит НАТО. Бжезинский говорит о важном значении объединенной Европы, которая указывает направление к созданию более крупных форм постнациональной организации. Кроме того, по его мнению, Европа служит «трамплином, для дальнейшего продвижения демократии в глубь 
Евразии.»²¹ таким образом США оказываются заинтересованы в дальнейшем продвижении структур ЕС а также НАТО на восток. Такая Европа являлась бы плацдармом Америки на европейском континенте.

Без стабильной политической ситуации в России трудно говорить о безопасности в Евразии. Поэтому  и Бжезинский и Киссенджер говорят  о необходимости поддержки демократических  преобразований в России, но в то же время они оба опасаются возрождения имперских амбиций в случае усиления позиций России. Поэтому Бжезинский считает геополитически важным для Америки недопущение возврата Украины в состав Российского государства, удержание России преимущественно в рамках национального государства, а также усиление органических связей с Европой. Возможное в будущем присоединение такой России к европейским и трансатлантическим структурам, открыло бы в них путь и для закавказских республик и значительно бы расширило границы американского влияния в Евразии.

По мнению Бжезинского  стабильность в Евразии должна быть укреплена созданием трансевроазийской системы безопасности, которая бы охватила весь континент. «Америка, Европа, Китай, Япония, конфедеративная Россия и Индия, а также, возможно, и другие страны могли бы сообща послужить сердцевиной такой более структурированной трансконтинентальной системы.» И Бжезинский и Киссенджер склонны считать американское господство временным явлением. «В конце концов мировой политике непременно станет все больше несвойственна концентрация власти в руках одного государства». 
Следовательно, США не только первая и единственная сверхдержава в глобальном масштабе, но, вероятнее всего, и последняя.

§4. Стратегия государственной безопасности

и мирового господства США в начале XXI века.

События 11 сентября 2001г. резко актуализировали вопрос о  национальной безопасности и террористической угрозе. Первый доклад Президента Джорджа  Буша о Стратегии национальной безопасности (СНБ), обнародованный Белым домом 20 сентября 2002 года, был приурочен к годовщине террористических атак. Он вызвал большой резонанс в обществе, «получил положительную оценку в качестве ясного, дальновидного и внушительного ответа на угрозы, с которыми Америке приходится сталкиваться в настоящее время. Но в то же время он подвергся критике как радикальное и вызывающее беспокойство отступление от американской внешнеполитической традиции».

В тексте СНБ можно  выделить 4 основные темы.

- Призыв к осуществлению опережающих военных действий против враждебных государств и террористических групп, стремящихся к разработке ОМУ.

- США не допустят того, чтобы какая-либо иностранная держава бросила вызов ее глобальной военной силе.

- Выражена приверженность к многостороннему международному сотрудничеству. Но при этом делается недвусмысленное заявление о том, что «в случае необходимости» Соединенные Штаты «без колебаний станут действовать в одиночку и ради защиты национальных интересов и национальной безопасности».

- Провозглашена цель распространения демократии и прав человека на всем земном шаре, особенно в мусульманском мире. «Мы не стремимся навязывать демократию другим, мы стремимся только помочь создать условия, в которых люди смогут заявить о своем праве на более свободное будущее».

Эта концепция призывает  к действию, когда мощь США несравнима ни с одним государством и неоспорима. Она основывается, во-первых, на военной силе США. Буш признает за США небывалую военную мощь, которая должна заставить «врагов» задуматься о необходимости добиваться опережения или даже равенства с США и союзниками. "В настоящее время Соединенные Штаты занимают позиции небывалой военной мощи и огромного экономического и политического влияния. В соответствии с нашим наследием и принципами, мы не применяем силу для оказания давления с целью получения одностороннего преимущества. Вместо этого мы стремимся создать равновесие сил, благоприятствующее свободе человека..." Кроме того, в части СНБ, которая вызвала широкое обсуждение и породила многочисленные споры, содержится следующее заявление: "... Наши вооруженные силы будут такими мощными, что это убедит наших потенциальных противников не наращивать военный потенциал в надежде превзойти силу Соединенных Штатов или сравняться с ней". Критики СНБ Буша усматривают в этом официальном заявлении вызывающий беспокойство шаг в сторону чрезмерной уверенности США и их слишком далеко зашедших "имперских устремлений".