Саудовская Аравия в "Арабской весне"

Министерство образования  и науки Российской Федерации

Государственное образовательное  учреждение  высшего профессионального  образования

«Государственный Гуманитарный Университет»

Исторический факультет

 

 

Саудовская Аравия в «Арабской  весне»

 

Работу выполнила

студентка  курса

исторического факультета

направление политология

Работу проверила

кандидат исторических наук,

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

В событиях «Арабской весны» Саудовская Аравия играла не малое  значение, но при этом, по сравнению с другими странами Севера Африки и Ближнего Востока, имела довольно малый уровень протестного движения. В этой стране не произошло ни падение режима, ни гражданской войны, как было в других государствах. В Саудовской Аравии не было подобных крайностей, но все же имелись свои отличительные особенности.

Саудовская Аравия – богатая  страна, обладающая колоссальными запасами нефти. Основной источник дохода - экспорт  нефти, также государство входит в Организацию стран-экспортеров  нефти. Это,  а также государственное  устройство страны – абсолютная монархия, было в некотором роде причинами  начала протестного движения в Саудовской Аравии. Основными проблемами и требованиями протестующих стали социальные и экономические реформы, в которых был также пункт о более справедливом распределении доходов от нефти, которые держал в своих руках король государства Абдалла бен Абдель Азиз.

Активная фаза «арабской  весны» в саудовском формате проходила  в несколько этапов. Первый –  протестное движение. Второй – реакция правящего режима. Третий – силовое подавление саудовцами протестного движения в Бахрейне и Йемене.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Протестное движение и  требования социально-экономических  преобразований.

Если поводом для протестов  в Тунисе явилось самосожжение безработного Мохаммеда Буазизи (17 декабря 2010, город Сиди Буазид), то в Саудовской Аравии – дожди, вызвавшие в конце января наводнение, к которому, как оказалось, не готовы инфраструктуры. Оно оказалось поводом для демонстрации 26 января 2011 г. в портовом городе Джидда. Начавшаяся сразу после пятничной молитвы демонстрация была жестоко подавлена.

Вторая демонстрация, состоявшаяся 29 января, впервые обозначила требование политических и экономических реформ в Королевстве Саудовская Аравия: преобразование Саудовской Аравии в  конституционную монархию, обуздание  коррупции, снижение уровня безработицы, более справедливого распределения  доходов от продажи нефти.

Третья протестная волна  обозначена 5 февраля. В столице Саудовской Аравии Эр-Рияде 40 женщин у здания министерства внутренних дел потребовали освобождения заключенных, арестованных без всякой причины. 17 февраля свой голос в протестное движение вплели демонстранты из шиитского меньшинства, живущие неподалеку от границы с Бахрейном и считающие необходимым улучшить свое положения на фоне социальных приоритетов в суннитской Саудовской Аравии.

Таким образом, первые недели протестного движения в Саудовской Аравии обозначили различные аспекты  социального недовольства: правовой, имущественный, гендерный, конфессиональный.

В Эр-Рияде 23 февраля 2011 года, в день возвращения в столицу  лечившегося за пределами страны короля Абдаллы бен Абдель Азиза, было распространено обращенное монарху «Заявление 23 февраля», подготовленное группой «либеральных интеллектуалов» — «Молодежью Фейсбук». В нем говорилось: «Мы обращаемся к вам, Служитель Двух Благородных Святынь! Революции, инициированные молодежью Туниса, Египта и Ливии, доказывают, что арабские правители не прислушивались к голосу нового поколения, оставаясь далеки от его устремлений и чаяний. Они игнорировали требования народов, стремящихся к реформам, развитию, свободе, справедливости. Но разворачивающиеся события несут анархию, кровопролитие, попрание основ правопорядка». Недопустимо, продолжали авторы документа, распространение «негативных последствий революций на королевство». «Молодежь призывает Служителя Двух Благородных Святынь провести назревшие реформы», чтобы «родина избежала потрясений».

Авторы «Заявления 23 февраля» требовали превратить Консультативный  совет в избираемый парламент, настаивая  на трансформации монархии в «конституционное»  и основанное на «разделении властей» королевство. Они выступали за «независимость суда», отмену государственного контроля над деятельностью общественных организаций, «легализацию политических партий, исключение цензуры в отношении  средств массовой информации, освобождение политических заключенных, предоставление политических и гражданских прав женщинам». Заявление включало и  социальные требования — «справедливое  распределение общественного богатства, ликвидацию безработицы среди молодежи, улучшение ее жилищных условий».

27 февраля 2011 года было  предано гласности «Заявление 123-х», подписанное 123 университетскими  преподавателями, юристами, экономистами, правозащитниками и предпринимателями,  утверждавшими «недостаточность  осуществленных правителем мер,  направленных на развитие страны».  Они вновь говорили о желательности  превращения государства в конституционную  монархию и преобразования Основного  закона правления в «полноценную  конституцию», отмечая свою «солидарность  с королем-реформатором». Считая  недопустимым движение по пути  «мятежей и анархии», авторы «Заявления 123-х» требовали разработать «поэтапный  план политического реформирования»,  включая введение прямых и  всеобщих выборов муниципальных  советов (избираемых частично), создание  Консультативного совета, обеспечение  равноправия женщин.

11 марта 2011 года, сформированное  суннитскими активистами «Объединение  свободной молодежи» призвало  «сторонников справедливости» выйти  на улицы саудовских городов  и «совершить джихад на пути  Господа, сказав слово правды  правителю», — в Саудовской Аравии  должна была начаться желанная  революция. Обращение подчеркивало, что «язык демонстраций и массовых  собраний — единственный способ  заставить государство осуществить  требования людей». Ядро политических требований Дня гнева – требование об отставке монарха, которое было обосновано в письме 40 саудовских правозащитников и поддержано демонстрантами. Документ содержал призыв к королю о начале национального диалога, за которым должны последовать выборы в Меджлис аль Шура (саудовский парламент), предоставление активных и пассивных избирательных прав для женщин, разработка программы эффективных мер против коррупции, финансовой транспарентности и подотчетности правительства, освобождение политических заключенных.

  «Желанная революция» не произошла — слишком много сил было брошено для того, чтобы с помощью «превентивных мер» не допустить демонстраций. Государственная безопасность уже прекратила активность антисистемного террористического подполья, и ей не составило труда не допустить выступлений тех, кто действовал открыто. Против Объединения свободной молодежи была мобилизована машина государственной пропаганды — от муфтиев мечетей до «мыслителей и писателей нации», авторов ведущих саудовских изданий, говоривших о «недопустимости нападок на поэтапный реформаторский курс» короля. Саудовские «либералы» поддержали действия власти — в обнародованном 15 марта 2011 года заявлении Саудовского национального общества прав человека говорилось о «непоколебимости единства правительства и граждан».

3 марта  состоялись  демонстрации в прибрежных городах  Аввамийя и Катифе (восточные провинции Саудовской Аравии), в ходе которых были вновь продекларированы требования шиитского меньшинства. Они были восприняты Эр-Риядом особенно болезненно: восток Саудовской Аравии, населенный шиитами, - наиболее нефтеносный. Следом, 4 марта, вновь отличился Эр-Рияд, когда после пятничной молитвы на демонстрацию, организованную исламским реформистским движением (MIRA) вышли от 50 до 100 человек. Они выкрикивали слоган «Воры, воры, где 200 миллиардов долларов?» Власти занервничали. 5 марта саудовское правительство обнародовало запрет на проведение шествий, обоснованный тем, что демонстрации противоречат законам ислама. Тем не менее, группа из 40 женщин организовала шествие в городе Даммам. 10 марта саудовская полиция впервые открыла огонь по протестующим в Катифе.

Однако нарастающая доля образованной молодежи требует большей  занятости и большего уровня свобод, более значительного участия  в управлении страной. 60 процентов  населения страны – молодежь до 20 лет. Причем, ежегодно рынок молодых  специалистов пополняется 100 тыс. выпускников  университетов. Сегодня в стране около 700 тыс. высококвалифицированных  специалистов, желающих работать по специальности. С этими обстоятельствами связаны, в частности, требования в письме 40 правозащитников – например, о  снижении среднего возраста членов кабмина с 65 до 45 лет, о выработке национальной стратегии по созданию новых рабочих мест для молодых специалистов.

Меры, предусмотренные руководством страны, в числе которых - ипотечный  кредит на приобретение жилья для  молодоженов, увеличение срока его  погашения, финансовая поддержка безработных, программа социальной помощи в виде бонуса в размере 15 процентов зарплаты, решение о выделении десятой  части валового внутреннего продукта в виде расходов на пособия –  являются действенными, но кратковременными, и положение не меняют, подчеркивают саудовские правозащитники.

Это не реформы, а попытка  короля Абдаллы купить лояльность различных социальных групп. Иными словами, те суммы, которые выделяются на финансирование социальных программ и которые воспринимается большинством саудовцев как щедрость монарха, на самом деле является крохами с барского стола.

Сегодня Саудовская Аравия делает акцент на строительстве автомобильных  и железных дорог, новых портов, больниц  и электростанций, на нефтехимические  и водные проекты, на развитие логистики, причем имеются в виду проекты  по использованию природного газа, атомной энергии и возобновляемых источников энергии. Масштаб подобных государственных программ предполагают включение в производственный процесс 500 тысяч новых рабочих мест ежегодно. Это и будет ответом на требования демонстрантов.

Существует глубокое разочарование  в саудовском обществе. Есть опасения по поводу болезни политической системы, коррупции в королевской семье, есть желание видеть фундаментальные  изменения.

Эти опасения усиливаются  в связи с тем, что саудовский монарх, по мнению западных экспертов, пытается сегодня выстроить новые  отношения с религиозными учреждениями, в том числе и с исламистами, чтобы руками духовенства и богословов снизить уровень народного протеста. Когда нынешний правитель Саудовской Аравии пришел к власти в 2005 году, он имел достаточно оснований, чтобы вернуть  авторитет религиозному истеблишменту, который он воспринимал не только в качестве источника смущения, но и как потенциальную угрозу для  власти, ослабления королевской семьи.

Решение о вмешательстве  в Бахрейне напрямую связано с  тревогами со стороны Саудовской Аравии по поводу уровня и масштаба демократического потенциала. Саудовский монарх явно беспокоился: если бы народное восстание могло оказаться успешным до такой степени, что привело  бы к смене режима в Бахрейне, это могло бы поощрить граждан  Саудовской пойти тем же путем.

Но в Саудовской Аравии есть мощный фактор сдерживания –  противостояние шиитам и сектантству. Призрак политической власти шиитов, замаячивший в Бахрейне, северном соседе Саудовской Аравии, был слишком  очевиден. Поэтому понадобилось превентивное вмешательство, чтобы искоренить возможность  шиитизации. В контексте сближения властных структур и духовенства следует рассматривать и комплекс других проблем в Саудовской Аравии. В частности, отсутствие политических партий и прав для женщин.

Отношение Саудовской Аравии к событиям в других странах.

Саудовское государство  «консервативно». Это означает в  том числе, что проводимый государством внешнеполитический курс направлен  на сохранение статус-кво, понимаемого  как обеспечение стабильности в  важных для его «правящего класса»  регионах — зоне Залива и на Ближнем  Востоке. Но эта «консервативность» селективна. Развитие ситуации в Египте, соседе Саудовской Аравии и ее стратегическом союзнике, вызывало осуждение и неприятие, что подчеркивалось словами короля Абдаллы, считавшего, что события в этой стране являют собой «разгул анархии, грабежей и насилий», а не «защиту демократических свобод».

Расширение пространства протестных движений создавало ситуацию, при которой реакция саудовского  «правящего класса» могла опираться  и на иные оттенки «консервативности». Если в случае Йемена состоявшееся 10 апреля 2011 года в Эр-Рияде чрезвычайное совещание министров иностранных  дел государств — членов Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ) приняло «инициативу стран  Залива», положенную в дальнейшем в  основу резолюции Совета Лиги арабских государств (ЛАГ) по Йемену, то в ситуации Бахрейна речь шла о введении в  эту страну армейских подразделений  ССАГЗ, основу которых составили  саудовские войска. ЛАГ - «Участие формирований "Щит полуострова" в событиях в Бахрейне положило предел росту  экстремизма и исключило его  воздействие на социально-политические процессы», «обуздав иранские посягательства».

Сложный характер саудовско-ливийских отношений последних лет (в Саудовской Аравии говорили о «раскрытии заговора ливийского режима с целью убийства короля Абдаллы бен Абдель Азиза») определил основные элементы ее курса в отношении Ливии. Этот курс отталкивался от негласной поддержки противников Муаммара Каддафи, деятельности в рамках ССАГЗ и ЛАГ, направленной на то, чтобы утвердить «нелегитимность ливийского режима», поддержку плана создания «зоны, запретной для полетов» и перенос «ливийского досье» на рассмотрение Совета Безопасности ООН.