Эволюция Международного валютного фонда

Пока кризис касался только развивающихся стран, западные правительства ограничивались ранее опробованными способами оказания пострадавшим финансовой помощи. Кредиты предоставлялись странам, как правило, уже пережившим обвал валютного и фондового рынков. При этом обязательным условием для получателя помощи было повышение процентной ставки для удержания капитала в стране и сохранение ее на высоком уровне до тех пор, пока доверие инвесторов не восстановится и зарубежные инвестиции не начнут возвращаться в страну.

Требования МВФ по ужесточению бюджетной и денежной политики только усугубляли тяжесть  кризиса, приводя к дефляции и  рецессии. Кроме того, стандартные  процедуры МВФ никак не препятствовали распространению «азиатского» кризиса  по странам и континентам.

Но когда обвал российского рубля ударил по Латинской Америке и рикошетом по США, вызвав резкое ослабление доллара и падение на фондовых биржах, правительства развитых стран начали осознавать необходимость институциональных реформ мировой системы движения капитала. Запад стал готовиться к серьезному изменению правил игры на международных рынках.

МВФ начал предпринимать  попытки преодолеть идейный кризис. На годовой сессии МВФ и Мирового банка в Вашингтоне обсуждался новый механизм помощи странам, стоящим на пороге финансового кризиса. «Новые принципы помощи МВФ позволят странам с фундаментальными проблемами в экономике убедить международных инвесторов в том, что они в состоянии отвечать по своим долговым обязательствам до того, как инвесторы потеряют доверие к ним», — заявил министр финансов США Роберт Рубин. По замыслу авторов новой схемы, кредиты фонда уже не будут столь дешевыми, как раньше, и не будут направляться на реструктуризацию долга заемщика.[23]

Похожую программу приготовил Мировой банк, который в рамках новой схемы, скорее всего, будет действовать совместно с МВФ. В основе механизма кредитования кризисных стран будет лежать система экстренных займов, которые «будут выдаваться на пять лет и под очень высокую процентную ставку».

Естественно, что страны, желающие воспользоваться поддержкой МВФ, взамен должны будут соответствовать требованиям кредитора. Целый комплекс таких условий сейчас разрабатывается международными организациями. Однако пока более или менее ясно сформулированы только общие подходы при переходе на новые принципы работы. Как выразился один из принимавших участие в их обсуждении высокопоставленный чиновник, «есть только направление, но нет деталей».

Пока ставится достаточно узкая цель — создать механизм укрепления доверия, но в дальнейшем речь может пойти даже о создании мировой валюты. Особенно если эти кредиты будут выделяться в СПЗ. Однако в любом случае для того, чтобы фонд в глазах инвесторов выглядел заслуживающим доверия гарантом, ему потребуется адекватный задачам собственный капитал. А значит, неизбежно потребуется увеличение его финансирования крупнейшими акционерами.

2.2. Анализ влияния рекомендаций МВФ на ситуацию в развивающихся странах в период валютных кризисов 1970-1990-х гг.

Проблема валютных кризисов является едва ли не самой актуальной на современном этапе развития международных экономических отношений. Согласно распространенной классификации, предложенной американским экспертом М. Бордо, финансовые кризисы могут быть сгруппированы по трем категориям: банковский, долговой и валютный кризис. Во многих случаях эти кризисы переплетаются между собой. Кроме того, один тип кризиса может запустить другой. [11]

По определению МВФ  валютный кризис случается тогда, когда  «спекулятивная атака на валютный курс приводит к девальвации (или резкому обесценению) валюты либо заставляет власти для защиты валюты значительно расходовать иностранные резервы или резко поднимать процентные ставки».[11]

Исходная концепция  Международного валютного фонда  основывалась на признании того, что  рыночный механизм часто не срабатывает. Он не в состоянии сам по себе обеспечить финансовые средства, необходимые для восстановления экономики. Исходя из этого, Фонд придерживался принципа, согласно которому экономическая стабильность требует коллективных действий на глобальном уровне. Предполагалось, что он станет чем-то вроде ООН, но в сфере экономики. Отсюда и сложная система голосования, в основе которой лежит преимущественно соотношение экономической мощи стран, сложившееся в конце Второй мировой войны.

Эксперты МВФ подсчитали, что с 1975-1997 гг. в мире наблюдалось 158 эпизодов значительного спекулятивного давления на валютном рынке, 55 из которых закончились валютными крахами. [11]

Оценивая деятельность МВФ, его влияние на развивающиеся  страны и протекание в этих странах валютных кризисов, следует ссылаться на авторитетные мнения, прежде всего на автора многочисленных работ по экономике общественного сектора и кредитно-денежной политике, лауреата Нобелевской премии 2001 г. по экономике - Джозефа Стиглица, который, в частности, пишет: «Вопреки тому, что наше понимание экономических процессов за последние пятьдесят лет заметно углубилось, и, несмотря на усилия МВФ, в последнюю четверть века кризисы в нашем мире участились и (за исключением Великой депрессии) стали глубже. По некоторым оценкам, почти 100 стран испытали кризисы. Но что еще хуже, многие политические мероприятия МВФ, в частности, преждевременная либерализация движения капитала, внесли свой вклад в усиление глобальной нестабильности». [24]

Серьезный недостатком МВФ, по мнению Дж. Стиглица, является отсутствие должного уровня прозрачности при осуществлении финансовых сделок. Преобладающий в нем культ секретности настолько силен, что МВФ держал свои переговоры и некоторые соглашения в тайне даже от сотрудников МБРР, участвовавших в совместных миссиях. [24]

Но главная причина  катастрофического провала усилий, направленных на стабилизацию экономической  ситуации в мире, - полагает Стиглиц, - порочность самой модели Вашингтонского консенсуса: приватизация, рыночная либерализация и фискальная экономия, на основе которых международные финансовые институты, и, прежде всего МВФ, выдавали свои рекомендации в 80-х и 90-х годах.

Следует отметить, что  Вашингтонский консенсус был  выработан, наряду с прочими факторами, в качестве ответа на реальные проблемы стран Латинской Америки и имел определенный смысл. В 80-х годах государственные бюджеты этих стран зачастую имели огромные дефициты. Этим дефицитам способствовали убытки государственных предприятий. Защищенные от конкуренции протекционистскими мерами неэффективные частные фирмы вынуждали потребителей платить высокие цены. Безответственная кредитно-денежная политика привела к тому, что инфляция вышла из-под контроля. Соответственно, был необходим определенный уровень финансовой дисциплины.

Таким образом, сосредоточение внимания на борьбе с инфляцией - главной болезни стран Латинской Америки, выступавшей фоном для Вашингтонского консенсуса, - обусловило проведение макроэкономической политики, не способствовавшей долгосрочному экономическому росту и отвлекавшей от других важных источников макроэкономической нестабильности, а именно, слабости финансового сектора. В более широком смысле можно сказать, что, делая акцент на либерализации торговли, дерегуляции и приватизации, политические деятели игнорировали другие важные составляющие, необходимые для создания эффективного рыночного хозяйства, и, прежде всего конкуренцию.

Государству следовало  сконцентрировать свои усилия на предоставлении основных жизнеобеспечивающих общественных услуг вместо того, чтобы поддерживать предприятия, которые лучше бы работали в частном секторе. Необходима была также такая либерализация торговли, включающая снижение тарифов и отмену других протекционистских мер, при которой бы ликвидировались неэффективные и создавались новые эффективные рабочие места.

Проблема, однако, заключалась  в том, что в трактовке МВФ  эти преимущественно политические стратегии стали своего рода самоцелью, а не средством достижения устойчивого экономического роста, сопровождаемого более справедливым распределением. При этом применение таких стратегий выходило далеко за пределы разумного и, одновременно, устранялись другие, абсолютно необходимые стратегии. [24]

Критика модели МВФ со стороны западных экономистов началась в начале 90-х годов ХХ века. Вот что по поводу МВФ сказала, например, в 1991 г. в своей нобелевской речи Сюзан Джордж: «Модель… пошла на пользу западным банкам… С 1982 по 1990 гг. только в виде процентов от третьего мира ими получено более $700 млрд., что сделало безнадежным положение почти всех стран, где она применялась. Цены взвиваются в небеса, когда люди не могут платить, магазины, вследствие либерализации импорта, полны товарами, которые некому покупать. Программы подрывают возможности развития национального производства. Вывод - политика провалилась, привела к росту нищеты, развалу экономики и «антиэмвээфовским» бунтам в 12 странах. В то же время авторы этой политики у себя дома, и их совесть ничем не омрачена». [23]

Примечательно, что рекомендации МВФ практически не использовались в «чистом» виде в западных странах после Второй мировой войны. «Немецкое экономическое чудо, - пишет Л. Эрхард, - состоялось без сплошной либерализации, без полной приватизации промышленности, в условиях множества внешнеторговых ограничений». О непричастности МВФ к делам западноевропейским также высказался в середине 90-х председатель Европейской экономической комиссии ООН П. Раймент: «Предлагаемая (МВФ) модель капитализма не имеет ничего общего с тем, что практиковалось в Западной Европе и в других демократических странах с рыночной экономикой. Там главным являлся градуализм, а скоропалительные, или шоковые мероприятия - редкое исключение». [23]

Что же касается экономических  успехов Соединенных Штатов, то их также нельзя приписывать Международному валютному фонду. Во второй главе Экономического доклада Президента США (1997 г.), в частности, говорится: «Доклады ряда международных институтов, использующих чрезмерно упрощенные модели американской экономики, рекомендовали ужесточение денежно-кредитной политики. Если бы этим советам последовали, то не удалось бы достичь значительного экономического роста…». [23]

Авторитетный политик  Генри Кисинжер заявил однажды, что  «деятельность МВФ провоцирует падение правительств и обостряет социальную напряженность в ряде стран мира. Стратегия МВФ становится источником внутренних трудностей, и это ведет к тому, что страны отдаляются от Запада». [22]

Особенно ярко негативные последствия рекомендаций МВФ проявились в экономике России.

2.3 Концепция Вашингтонского консенсуса и опыт российских реформ

Экономическая реформа  в России, как и в других постсоциалистических странах, судьбы переходной экономики  привлекли внимание широкого круга  западных политиков и экономистов, представляющих различные теоретические  школы и направления. В их работах анализ путей и проблем, успехов и неудач российских экономических реформ последнего десятилетия дан с различных, подчас противоположных теоретических позиций, а оценки и рекомендации нередко носят противоречивый характер. Вместе с тем, со стороны наиболее авторитетных экономистов преобладают в основном негативные оценки.

Напомним некоторые  существенные моменты из эволюции взаимоотношений современной России и МВФ. Последние годы СССР были, по мнению английских авторов Н. Гоулд-Дэйвиса и Н. Вудс, отмечены политической либерализацией и лишь поиском путей экономической реформы. Между тем, финансовые долги СССР быстро росли. В 1988 году начались дискуссии в руководстве СССР по поводу вступления в МВФ. В октябре 1991 года Россия получила статус «ассоциированного члена», а в июне 1992 года полноправного члена МВФ. На этом этапе помощь СССР-России выражалась в «техническом содействии» и не предполагала передачу денег. [22]

Первое соглашение о  помощи в размере 1 млрд. долл. было подписано М. Камдессю и правительством Е. Гайдара в начале июля 1992. Но этот транш не был использован полностью. В июне 1993 года МВФ предложил второй кредит России - 3 млрд. долл. в рамках созданного направления - «Помощи системным преобразованиям». Этот кредит не сопровождался жесткими условиями, он был направлен на помощь странам, «переходящим от системы торговли, регулируемой государством, к рынку», и лишь требовал, чтобы получатели денег МВФ не вводили ограничений торговли. Однако 19 сентября 1993 года МВФ приостановил передачу денег РФ из-за того, что правительство России не смогло сдержать инфляцию и провести сокращение бюджетных затрат. Упомянутые выше английские специалисты Н. Гоулд-Дэйвиса и Н. Вудс заметили совпадение по времени замораживания транша МВФ и решение президента Ельцина распустить Съезд народных депутатов и изменить Конституцию. [21]

В 1994 году переговоры с  МВФ были заморожены. Но в 1995 году из-за крайне нестабильной ситуации в России переговоры были продолжены. Стабилизационный кредит в 6,8 млрд. стал в апреле 1995 года первым проявлением новых связей с МВФ. Несмотря на развитие «олигархического капитализма» в России в МВФ в целом были довольны реформами, и в марте 1996 года Россия вновь получила больший кредит - 10,2 млрд. из Фонда долгосрочных условных заимствований.

Некоторые наблюдатели, например, М. Эллман и Р. Скарренборг  отмечают, что перевод денег сопровождался большими злоупотреблениями, и две трети их не дошли до адресатов даже на бумаге. Они рассказывают и о том, что Мировой банк перевел жертвам войны в Чечне 30 млн. долл., «но ни одна жертва никакой компенсации не получила». [21]

Согласно весьма распространенной точке зрения сущность реформы сводится к преобразованию централизованной плановой экономики в рыночную с помощью известной «триады»: либерализация, макроэкономическая стабилизация и приватизация. [15]

Именно эта программа, предложенная западными экономистами и международными кредитными организациями (Вашингтонский консенсус), явившаяся, по определению американских специалистов, крайней формой неолиберализма, была практически взята на вооружение правительством Е. Гайдара.

Спустя несколько лет  в целом ряде работ и докладов «монетаристская догма» и рекомендации МВФ стали подвергаться критике. Уже весной 1994 г. по инициативе американской стороны была создана группа из 15 человек, включающая Нобелевских лауреатов: Лоуренса Кляйна, Василия Леонтьева, Джеймса Тобина, Кеннета Эрроу. В сделанном группой заявлении говорилось о «необходимости внесения коренных изменений в стратегию российских реформ».[17]