Метафоры птиц у Шекспира

Сонеты 

Форма сонета была изобретена давным-давно. Ее создали, вероятно, провансальские поэты, но свое классическое развитие сонет получил в Италии эпохи  Возрождения.

Форма сонета была придумана  тогда, когда считалось, что искусство  поэта требует владения самыми сложными и трудными приемами стихосложения.

В сонете всегда 14 строк. Классическая итальянская форма  сонета строится следующим образом: два четверостишия и два трехстишия с определенной системой рифм: авва aвав ccd ede или авав авав ccd eed. Сонет не допускает повторения слов (кроме союзов и предложных слов или артиклей). Первое четверостишие должно содержать экспозицию, то есть изложение темы, причем уже самая первая строка должна сразу вводить читателя в тему стихотворения. Во втором четверостишии дается дальнейшее развитие темы, иногда по принципу противопоставления. В трехстишиях дается решение темы, итог, вывод из размышлений автора.

Рассматривая «Сонеты» Шекспира, необходимо прежде всего точно представлять себе требования композиции, которым должен был подчинять свое воображение поэт. И, чтобы оценить это искусство, надо научиться видеть, как он умел подчинять эту жесткую схему своему замыслу, идее.

Поэты Возрождения, и  особенно Шекспир, очень остро ощущали  противоречия жизни. Они видели их и  во внешнем мире и в душе человека. «Сонеты» раскрывают перед нами диалектику душевных переживаний, связанных с чувством любви, которое оказывается не только источником высочайших радостей, но и причиной тягчайших мук.

«Сонеты» Шекспира – подлинный шедевр английской лирики эпохи Возрождения. Сквозь условность и искусственные рамки формы в них пробились подлинные человеческие чувства, большие страсти и гуманные мысли.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. ДРАМАТУРГИЯ ШЕКСПИРА И ОБРАЗЫ ПТИЦ В ЕГО ТВОРЧЕСТВЕ

 

1. Драматургия Шекспира

 

Трагедии Шекспира обычно называются специалистами в числе  классических образцов прозиметрии, то есть такого способа ритмической  организации текста, при котором  стихотворные и прозаические фрагменты по тем или иным законам чередуются внутри одного текста.

Исследователи давно обратили внимание на тесную связь сонетов и драматургических произведений Шекспира. Эта связь  проявляется не только в органическом соединении лирического с трагическим, но и в том, что идеи, одухотворяющие шекспировские трагедии , живут и в его сонетах.

Так же, как и в трагедиях, Шекспир  затрагивает в сонетах  постоянно волновавшие человечество проблемы бытия, ведет речь о счастье и смысле жизни, о соотношении времени и вечности, о бренности человеческой красоты и о ее величии, об искусстве, способном преодолеть неумолимый бег времени, о высокой миссии поэта.

Вечная,  неисчерпаемая тема любви, одна из центральных в драмах,  тесно переплетена с темой дружбы. В любви и дружбе поэт обретает подлинный источник творческого вдохновения  независимо от того, приносят ли они ему радость и блаженство или же муки ревности, печаль, душевные терзания.

В произведениях Шекспира, впрочем, как и большинства поэтов и писателей эпохи Возрождения, важное место занимает тема дружбы. Она рассматривается как высшее проявление человечности. В такой дружбе гармонично сочетаются веления разума с душевностью.

И все-таки главным делом Шекспира, страстью всей его жизни была работа драматурга, создание пьес. Язык его трагедий отличается необыкновенным богатством и красочностью. Его драматургия занимает почетное место в репертуаре театров всего мира.

Ликующая радость жизни, прославление здравого, сильного, отважного, ярко чувствующего, смело думающего человека – вот основное в первых пьесах Шекспира – комедиях «Укрощение строптивой», «Комедия ошибок», «Сон в летнюю ночь», «Много шума из ничего», «Двенадцатая ночь», написанных в 1593-1600гг. В них выражена важная для  эпохи Возрождения мысль: человека нужно судить не по платью, не по знанию, не по сословию и богатству, а по его поведению и личным качествам. Трудно найти  в мировой драматургии пьесу такую же сказочно-веселую, ясную, волшебную, как «Сон в летнюю ночь».

Юные Ромео и Джульетта – герои  первой великой трагедии Шекспира (1594г.) – пламенно любят друг друга. Любовь их наталкивается на непреодолимую преграду – старинную вражду семейств. В неравном поединке с вековыми предрассудками, с кровавыми и бессмысленными законами, Ромео и Джульетта погибают. Но в их любви, не смирившейся с предубеждениями старины, заключена высокая нравственная победа.

После  постановки «Юлия Цезаря» с 1601 по 1608 гг. Шекспир создал самые великие свои трагедии – «Гамлет», «Король Лир», «Макбет», «Отелло». Датский принц Гамлет горько скорбит о своем умершем отце. Но вдруг он с ужасом узнает – отец не уме , он был убит. Убийца- родной брат убитого , дядя Гамлета – не только унаследовал престол покойного короля, но и женился на его вдове – матери Гамлета.

В трагедии изображено, как  Гамлет вначале обличает лицемерие коронованного преступника, а затем и мстит ему за смерть отца. Но это только внешние события пьесы. Трагедия рисует сложные раздумья благородного человека о природе зла, о порочном королевском дворе, о лжи, таящейся в дворцовых стенах, о болезнях , которыми поражен век словно бы «вывихнутый в своих суставах».

Великий критик В.Г. Белинский  писал о Гамлете: «Это душа , рожденная  для добра и еще в первый раз увидевшая зло во всей его  гнусности». Одиночество Гамлета – это одиночество человека, который опередил время, находится в трагическом разладе и поэтому погибает.

В последние годы творчества Шекспира (1608-1612гг.) его пьесы приобретают  иной характер. В них звучат сказочные, фантастические мотивы. Но и в этих пьесах – «Перикл», «Зимняя сказка», «Буря» - Шекспир осуждает деспотизм и своевластие, встает на защиту дорогих ему идеалов, прославляет силу любви, веру в лучшие побуждения человека , утверждает естественное равенство всех людей. Восклицание героя одной из этих пьес: «Как прекрасно человечество!»- может служить знамением эпохи Возрождения , подарившей миру Шекспира.

Шекспир – автор 37 пьес, 2 поэм, а также 154 сонетов, отличающихся горячим чувством , насыщенностью мысли. Творчество Шекспира является одной из вершин художественной  культуры эпохи Возрождения. Шекспир пережил разочарование в английском театре, уходившем от того великого пути, по которому он его вел. А, может быть, в годы молчания он вынашивал замыслы новых гениальных созданий, которым так и не суждено было сбыться из-за смерти поэта.

 

2. Образы птиц у Шекспира

 

В обширном мире творчества Шекспира его поэмы и сонеты занимают отдельную область. Они как бы автономная провинция со своими законами и обычаями, во многом отличающимися  от тех, которые присущи драме.

Шекспир расширяет круг тем поэзии, вводит в нее образы из разных областей жизни и тем  самым обогащает традиционные формы  стиха. С течением времени поэзия Шекспира все более утрачивает условность и искусственность, приближаясь  к жизни, и особенно ясно мы видим это в метафорическом богатстве его сонетов.

Часто Шекспир писал  о природе, цветах, девушках, любви, но еще одной поразительной чертой в его драматургии были образы птиц. За все время своего творчества он применил в своих повествованиях более 60 видов птиц. Рассмотрим несколько примеров. В поэмах его преобладали такие описания птиц в виде сравнения:

 

«And, like an eagle hungry, bone, fat 
And even all the torments feathers with its beak 
And as long as he has finished a feast, 
Wings beating and the victim eats» («Венера и Адонис»)

 

В данном случае автор  сравнивает образ птицы орла с  молодым человеком, который достаточно целеустремлен, доводит начатое  до конца, достаточно жесток, потому что  жертву свою он добивает до конца лишь для того, чтобы утолить свой голод, жажду.

Строка «Чепчик счастья  – Шекспира отец…» – одно из самых  странных мест в «Стихах о неизвестном  солдате».

Благодаря совсем свежей сверхобстоятельной статье Анны Литвиной и Федора Успенского мы узнали, что  «чепчик счастья» – не абстрактная аллегория, как считалось ранее, а калька немецкого фразеологизма, обозначающего те фрагменты околоплодной оболочки, которые могут оставаться на головке, лице и верхней части туловища новорожденного приносят счастье своему обладателю.

Выявление такого базисного значения – и есть задача комментатора, предшествующая всякой интерпретации. Остается прокомментировать вторую половину стиха – «Шекспира отец…»

Принято думать, что этот образ олицетворяет собой творческое начало. Так ли это – вопрос, относящийся всецело к области интерпретации и не могущий способствовать объяснению конкретного лексического решения. Необходим комментарий, который гласит: «Шекспира отец» – это Джон Шекспир, стратфордский обыватель. Выводится этот комментарий из двух строк предыдущего, 5-го фрагмента «Стихов»:

 
«Good infantry dies 
And the choir sings a good night 
Over a smile flattened Schweik 
And over the bird with a spear of Don Quixote 
And over the fowl of chivalry metatarsus»

 

«Рыцарская птичья плюсна»  – это, вне всяких сомнений, железная перчатка, сжимающая копье. Фамилия Shakespeare, букв. «потрясающий копьем», прозрачно обыгрывалась в знаменитом литературном завещании Роберта Грина – том самом, в котором молодой конкурент был назван «выскочкой-вороной». Итак, «Шекспир», вслед за «чепчиком счастья», фигурирует в «Стихах о неизвестном солдате» прежде всего в качестве кальки с иностранного. Что же касается отца Шекспира, то единственной знаменательной характеристикой этого человека является его профессия, совпадающая с профессией отца Мандельштама,– перчаточник. «Шекспира отец» понадобился для окончания двойного ряда из трех величин: копье – птица – перчатка.

Проанализируем еще  один отрывок Шекспира, где он молодого человека сравнивает с жаворонком. Почему именно с жаворонком? Потому что жаворонок – птица, которая любит свободу, которая рано поутру отправляется в путь в поиске пропитания. Так и молодой человек стремится скорее обрести свою свободу и счастье в отрывке:

 

«Then, suddenly remembering you, 
I am a miserable coward curse, 
And the lark, in spite of fate, 
My soul rushes in height.»

Ритм в широком смысле слова может выражаться у Шекспира и в растянутости или, наоборот, в  краткости предложений и в  их конструкции. Но особенно существенным является общий тон речи действующего лица.

В эпоху Реставрации  Джон Деннис переделал шекспировского Кориолана. Он причесал и пригладил  Шекспира по всем правилам «классицизма»  и вместе с тем обезличил речи действующих лиц. Когда вождь  вольсков Афидий называет Кориолана «слезливым мальчишкой», Кориолан в трагедии Шекспира отвечает: «Мальчишка! Лживый пес! Если вы правдиво вели ваши летописи, найдете там, что, как орел на голубятне, я вспугнул ваших вольсков в Кориолах. Я один это сделал. Мальчишка!». У Денниса Кориолан отвечает следующим образом:

 

 

«This boy, that, like an eagle in a dovecote,

Flutter'd a thousand Volsces in Corioli,

Аnd did it without second or acquittance,

Тhus sends their mighty chief to mourn in hell.»

 

«Этот мальчишка, который, как орел на голубятне, вспугнул тысячу вольсков в Кориолах, и сделал это без всякой посторонней помощи, посылает их мощного вождя томиться в преисподней». Так, как говорит Кориолан у Денниса, может говорить любой из персонажей трагедии. Грубоватый резкий тон, с трудом сдерживаемое бешенство, которое находим у Шекспира, характерны именно для такой птицы,  как орел. Вообще Шекспир часто сравнивает молодых людей с орлами, если проанализировать все его пьесы и сонеты.

Если прочитать 73 сонету Шекспира, то тоже можно заметить, как отчетливо он описывает образ птицы. Судя по порядку слов в английском тексте, птицы поют, точнее, пели, не на ветках, а на хорах, теперь уже голых и разрушенных.

 
«That time of year thou mayst in me behold 
When yellow leaves, or none, or few, do hang 
Upon those boughs which shake against the cold, 
Bare ruin’d choirs, where late the sweet birds sang.»

 

Надо сказать, что подобное пение малохарактерно для певчих божьих созданий, которые обычно предпочитают петь на ветках (более того, на самых удобных, на птичий взгляд, ветках) или же в полёте. Впрочем, это не наносит вреда стихотворению. Сонет не орнитологическая статья, и подобные мелкие неточности порой лишь незаметно подчёркивают художественный характер текста.

Сонет 97 Шекспир написал  для того,  чтобы выразить горечь расставанья с девушкой, которую  когда-то любил. Свою любовь к ней  он описывает как весну, пение  птиц. В данном случае образ птицы выступает как некий яркий луч в жизни влюбленного человека, о чем гласит сонет 97:

 

«How like a winter hath my absence been

From thee, the pleasure of the fleeting year!

What freezings have I felt, what dark days seen!

What old December's bareness everywhere!

And yet this time removed was summer's time,

The teeming autumn big with rich increase,

Bearing the wanton burthen of the prime,

Like widowed wombs after their lords' decease:

Yet this abundant issue seem'd to me

But hope of orphans, and unfathered fruit,

For summer and his pleasures wait on thee,

And thou away, the very birds are mute;

Or if they sing, 'tis with so dull a cheer

That leaves look pale, dreading the winter's near.»

 

Еще один сонет под  номером 98 был посвящен девушке, в  которую автор, видимо, был тоже влюблен, но в данном случае он сравнивает не чувства свои по отношению к ней с птицей, а ее саму, ее нежность, ее внешние черты. Более того, девушку он сравнивает с розой, лилией. Она так грациозна, как птица, и нежна, как роза:

 

«From you have I been absent in the spring,

When proud-pied April (dressed in all his trim)

Hath put a spirit of youth in everything,

That heavy Saturn laughed and leapt with him.

Yet nor the lays of birds, nor the sweet smell

Of different flowers in odour and in hue,

Could make me any summer's story tell,

Or from their proud lap pluck them where they grew: