Макс Вебер как политолог

Хотя Вебер и разделял некоторые положения Маркса, это не означает, что в его мировоззрении можно обнаружить социалистические тенденции. Он принадлежал к той части буржуазии, которая чувствовала необходимость реформ, но таких, которые бы не затрагивали основ капитализма. Об этой части буржуазии Маркс писал уже в 1867 г.: «...сами господствующие классы начинают смутно чувствовать, что теперешнее общество не твердый кристалл, а организм, способный к превращениям и находящийся в постоянном процессе превращения». Реформаторские движения к концу XIX в. охватили широкие круги буржуазии, в том числе и немецкой.

В 1873 г. группа немецких экономистов основала «Социально-политический союз». Эти экономисты (А. Вагнер, Г. Шмоллер, Л. Брентано и др.) считали, что свободная конкуренция и погоня буржуазии за максимальной прибылью -- основные причины классовой борьбы. Отсюда они заключали, что государство должно вмешиваться в предпринимательскую деятельность и разрешать конфликты между трудом и капиталом. Программа «Союза» полагала отношения частной собственности и производства единственно возможными, ставила цель улучшить положение рабочих, не меняя основ капиталистического строя, и отбрасывала марксизм как теорию пролетарской революции. Политическое движение, возникшее на базе этой программы, получило название катедер-социализма. Его основная суть, как заметил однажды Ф. Меринг, состояла в том, что его представители были не противниками буржуазии, а самыми рассудительными ее приятелями.

Утопический и  элитарный характер катедер-социализма определялся тем, что его представители  хотели улучшить положение рабочего класса и не вели никакой непосредственной пропаганды в его среде. Они стремились влиять на правительство, определенные круги буржуазии и либеральной интеллигенции. Основным направлением деятельности катедер-социалистов было изучение острых социальных проблем. Со временем «Союз» превратился в клуб, в котором либеральные профессора дискутировали с представителями промышленной буржуазии и бюрократии.

Менее академический  характер имело «Немецкое общество социальных реформ», основанное в 1890 г. В. Зомбартом. Его программа тоже предлагала реформы для улучшения  социального положения рабочих, но отрицала социальную революцию. Кроме  того, в 1878 г. была основана Христианско-социальная рабочая партия, программа которой гласила: «Христианско-социальная рабочая партия основывается на принципах христианской веры, любви к императору и отечеству. Партия отбрасывает современную социал-демократию как непрактическое, нехристианское и непатриотическое движение. Партия стремится к мирной организации рабочих для того, чтобы совместно с другими факторами государственной жизни проложить путь действительным практическим реформам».

Все эти движения выступали под лозунгом вмешательства государства в экономические отношения и процессы. Государству приписывалась роль пастора, благотворителя и отца народа. Тем самым государство освящалось и выступало в ореоле носителя христианской «любви к ближнему».

Вебер принимает активное участие в деятельности не только «Социально-политического союза», членом которого он стал в 1888 г., но и Христианско-социальной рабочей партии, с лидером которой -- Ф. Науманном он познакомился в 1890 г. «Идеи Вебера оказали большое влияние на политическую программу Ф. Науманна, основавшего в 1896 г. из отколовшегося крыла христианских социалистов «Национал-социальный ферейн» (Вебер был членом этой организации с момента ее образования). Объективно политика этой организации представляла собой одну из попыток либеральной буржуазии обрести поддержку в среде трудящихся классов, прежде всего пролетариата, заинтересовав их выгодами постепенных социальных реформ внутри страны и империалистической политики во внешних отношениях».

Ф. Науманн был  пастором в одном из угледобывающих районов Саксонии. Он хорошо знал действительное положение промышленного пролетариата и присоединился к христианским социалистам для того, чтобы его улучшить. Но под влиянием Вебера Науманн несколько изменил свои политические взгляды. Вебер считал программу Христианско-социальной партии утопической. И он сумел внушить Науманну, что успех социальных реформ зависит от того, насколько Германия сумеет завоевать ведущее место в мировой экономике и международной политике.

В 1894 г. Вебер сделал доклад на Франкфуртском конгрессе Христианско-социальной рабочей партии, основное содержание которого сводилось к резкой критике прусских юнкеров-землевладельцев. Эта критика базировалась на изучении аграрных отношений в провинциях, расположенных к востоку от Эльбы. Выступление Вебера существенно повлияло на раскол христианских социалистов на правое (Штекер) и левое (Шульце-Геверниц, Науманн, Вебер) крыло. Два года спустя Науманн организует «Национал-социальный союз». Но Вебер скептически оценивает возможности влияния этой партии на пролетариат. Он стремится убедить Науманна в необходимости создания такого социально-политического движения, которое представляло бы интересы буржуазии и боролось с остатками феодализма в Германии. Отношение к буржуазии Вебер считал основным критерием прогрессивности любого социально-политического движения. И потому на протяжении всей жизни он боролся с социал-демократией. Уже незадолго перед смертью Вебер вместе с Науманном основывает Германскую демократическую партию, которая выражала интересы левых кругов буржуазии.

Классовое содержание мировоззрения Вебера хорошо видно  и из его отношения к социализму и рабочему движению. Одной из главных  задач своей деятельности он считал ослабление влияния социал-демократии на пролетариат. Этот класс, по его мнению, был еще не настолько зрелым, чтобы взять в свои руки политическую власть. Например, в 1905 г. на очередном конгрессе катедер-социалистов Вебер говорил: «Действительно ли представители крупной промышленности и связанные с ними в сфере социальной политики аграрные партии заинтересованы в борьбе с социал-демократией? Каждый, кто мыслит политически, должен отрицательно ответить на этот вопрос. Потому что каждый новый социалистический «нуль», получающий место в рейхстаге за счет партий социальной реформы, является для них чистой прибылью».

Однако борьба с социал-демократией, по убеждению  Вебера, должна вестись так, чтобы  не нарушать интересы и идеалы либеральной  буржуазии. Поэтому он осуждал предложения  продлить исключительный закон против социалистов, поскольку он (закон) ограничивал демократические свободы. А по мере развития реформизма в германской социал-демократии отношение к ней Вебера становилось все более терпимым. Он участвовал в работе Мангеймского съезда социал-демократической партии (1906 г.), а после съезда писал, что мелкобуржуазное филистерство партийных функционеров и фанатизм клики журналистов образуют сущность германской социал-демократии. Год спустя он высказывается уже за участие социал-демократической партии в местном самоуправлении. И мотивирует это тем, что революционные тенденции партии ослабли и она уже не представляет угрозы для капиталистического общества и страны. Если даже партия завоюет большинство в местном самоуправлении, она не рискнет на социалистические эксперименты и будет способствовать развитию капитализма: «В перспективе не социал-демократия завоюет местное самоуправление и государство, а наоборот: государство завоюет социал-демократическую партию».

Существенным  фактором упадка революционных тенденций партии Вебер считал ее бюрократизацию. Он оказал определенное влияние на Р. Михельса, создавшего теорию олигархизации политических партий на основе изучения организационной структуры и деятельности германской социал-демократии. Вебер приветствовал также националистическую и шовинистическую позицию, которую заняла партия в годы первой мировой войны.

Политическое  мировоззрение немецкого социолога  неплохо иллюстрирует его отношение  к русским революциям 1905 -- 1907 гг. и 1917 г., а также к германской революции 1918 г.

Так, Декабрьское вооруженное  восстание он считал бессмысленным  путчем. «Чтобы оценить по заслугам эту профессорскую мудрость трусливой  буржуазии, -- отмечал Ленин,-- достаточно только возобновить в памяти сухие  цифры статистики стачек. (...) ...Суждение буржуазной «науки» о декабрьском восстании не только нелепо, оно является словесной уверткой представителей трусливой буржуазии, которая видит в пролетариате своего опаснейшего классового врага». Ленинское определение может быть отнесено и к позиции Вебера в 1917 --1920 гг. После Февральской буржуазной революции он пишет, что в России и речи быть не может о какой-либо демократии, и предостерегает германских трудящихся от солидарности с революционной Россией. Октябрьскую революцию Вебер принял враждебно. Подобно другим оракулам, предсказывал крах социализма в России. Считал, что большевики не продержатся и трех месяцев, а Советы рабочих и солдатских депутатов оценивал как «военную диктатуру, правда, не генералов, а капралов».

Во время революции в Германии Вебер часто выступает на митингах и собраниях, публично клеймит коммунистическую идеологию и вытекающие из нее политические преобразования. ^События в Германии оценивает как «кровавый карнавал, который не заслуживает высокого имени революции». Движение революционных рабочих называет «сумасбродной бандой Либкнехта». А на одном из собраний почти кликушествует: «Если какому-либо рабочему захочется ввести у нас большевизм,-- быстро найдутся честно мыслящие немцы. Кулаком по морде рабочего они немедля докажут ему невыполнимость подобных требований».

Эти филиппики предельно  ясно показывают действительное содержание веберовского либерализма. Ведь их автор  и во время революции хотел  остаться либералом. По просьбе социал-демократов он участвует в работе Совета рабочих и солдатских депутатов Гейдельберга. Выступает адвокатом Нейрата и Толлера -- руководителей вооруженного восстания в Мюнхене. Они, правда, были повешены. Но либерализм Вебера остался «незапятнанным». В аналогичном духе можно оценить и его призывы прекратить белый террор после поражения революции.

Не менее значимым фактором мировоззрения Вебера был национализм. Во время войны он превратился  в ярый шовинизм. Вебер был призван  в армию, служил начальником госпиталей в Гейдельберге. И очень жалел, что слабое здоровье не дает ему возможности пойти на передовую и сразиться с врагом в открытом бою. Шовинистический пафос Вебера виден из того, что войну он называет великой и прекрасной. После гибели шурина пишет сестре, что смерть в этой войне равнозначна богатой и прекрасной жизни, поскольку Германия сражается с войсками, «составленными из негров, цыган, папуасов и всей остальной всемирной варварской швали». Правда, шансы на победу Германии в войне он оценивал пессимистически. Но в то же время утверждал, что война возникла из чувства ответственности перед историей, которое якобы присуще немцам: «70-миллионный немецкий народ обладает моральным долгом защитить Западную Европу от англо-саксонского конвенционализма и русской бюрократии. За честь, а не за изменение карты мира и передел экономических прибылей воюет Германия. Этого мы никогда не должны забывать».

Примечательно, что национализм  и шовинизм Вебера переплелся с традиционно-либеральными воззрениями. Он никогда не поддерживал  идею мирового господства Германии. Решительно выступал против любых форм аннексии чужих территорий и считал, что ценность больших и малых наций одна и та же. Каждая из них вносит вклад в общечеловеческую культуру. И потому любая нация вправе создавать такие формы политической жизни, которые определяются ее суверенитетом.

Либерализм ученого сказывался и в резкой критике политической системы Германии, особенно ее представительных учреждений. Он считал, что в Германии нет ни одного достоинства, присущего  парламентарным системам других стран, но есть все недостатки парламентаризма. Оценивая Бисмарка как выдающегося государственного деятеля, Вебер в то же время терпеть не мог одну из особенностей «железного канцлера»: тот не любил самостоятельных людей и возвышал только чиновников, лишенных политического таланта. Когда руководство страной фактически перешло в руки кайзера Вильгельма II, Вебер писал, что судьба государства отдана дилетанту, который не родился политиком, не имеет никаких политических способностей, широко пользуется демагогией, «пытается управлять самостоятельно, а на деле им управляют чиновники, и тем самым подвергает опасности не только собственное существование, но и государства». Критика политической системы Германии явилась одним из оснований веберовской теории бюрократии.

В 1917 -- 1920 гг. Вебер вырабатывает и пропагандирует программу социально-политических реформ, которую называет плебисцитарной вождистской демократией. В этой программе роль монарха сводилась  по образцу Англии к минимуму, а  роль рейхстага к максимуму. Правительство составлялось из парламентского большинства и находилось под контролем парламента, ограничивались права исполнительной власти, ликвидировалась гегемония Пруссии в политической жизни Германии и предполагалось осуществить повсеместную демократизацию. Но по существу теория плебисцитарной демократии была авторитарна. Такой курс в перспективе был чреват опасностью полного уничтожения даже того минимума буржуазного демократизма, с которым Вебер связывал свои либеральные убеждения».

4. Основные работы

политический европейский  вебер

«Политика как призвание и профессия»

Главный вопрос, который  ставит М. Вебер в произведении: «Что есть и что может означать политика как призвание и профессия?»….

…Вебер указывает на то, что понятие «политика» имеет  «чрезвычайно широкий смысл и охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству». Можно говорить о валютной политике банков, о политике профсоюза во время забастовки, о школьной политике городской и сельской общины. Но Вебер не берет столь широкое понятие за основу рассуждений. Для него политика, главным образом, - это «руководство или оказание влияния на руководство политическим союзом (государством)»… Вебер убежден: «Кто занимается политикой, тот стремится к власти - либо к власти как к средству, подчиненному другим целям, либо к власти ради нее самой, чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она дает».

«Протестантская этика и дух капитализма»

В своей работе «Протестантская  этика и дух капитализма» Вебер  пытается объяснить генезы современного капитализма, связав эту проблему с социологией религии, в частности протестантизма. Он усматривает связь между этическим кодексом протестантских вероисповеданий и духом капиталистической экономики, основанной на идеале предпринимателя-рационалиста. Параллели между протестантским акцентом на мирском служении и идеалом капиталистической рациональности позволили Веберу связать Реформацию и возникновение капитализма: протестантизм стимулировал возникновение специфических для капитализма форм поведения в быту и хозяйственной жизни.

Выводы

Макс Вебер сделал заметный вклад в политологию Запада.

В своих исследованиях  М. Вебер уделил внимание самым различным  аспектам жизнедеятельности общества: связям хозяйственной жизни, проблемам  социальной структуры, экономическим  и идеологическим интересам различных социальных групп, разделению и специализации труда, проблемам политической власти, легитимности, вопросам исторической причинности, проблемам рационализации. Свои воззрения он изложил в работах: «Политика как призвание и профессия», «Протестанская этика и дух капитализма».