Образ политического лидера

В данном случае показательно, что неудовлетворенность граждан  своим материальным положением (оно  устраивает лишь 18% респондентов), не мешает большинству респондентов (55% против 31%) заявлять об удовлетворенности тем  социальным положением, которое они  занимают в обществе.11 Г.Л. Кертман12 полагает, что если человека с опасением  ожидающего завтрашнего дня и неудовлетворенного своим материальным положением устраивает его социальный статус, то причину несостоятельности он видит не в себе, а в несовершенстве общества или в неэффективности управления государством. Так в 1995 году лишь 26% граждан

7 Российский социум в  первой половине 95 года: политико-коняликтологическая экспертиза //Власть, 1995, 9, С. 59-60.

8 Шестопал Е.Б. Образ власти в России: желание и реальность //Полис 1995 №4

9 Экономические и социальные  перемены. Мониторинг общественного  мнения. 1994 №5, С.62

10 Гудков Л.Д., Дубин Б.П.  Интеллигенция. М., 1995, С. 147, Левада  Ю.А. Возвращаясь к феномену  человека советского //Мониторинг  общественного мнения. Экономические  и социальные перемены. 1998, 4.

11 Экономические и социальные  перемены. Мониторинг общественного  мнения. 1995, 6, С. 62

12 Кертман Г.Л. От политического отчуждения к опоре на собственные силы // Российская повседневность и политическая культура: возможности, проблемы и пределы трансформации. М., 1996, С. 49-61

62

считало, что благополучие человека зависит от них самих, а 64% - от того, насколько справедливо  устроено общество13.

Также доказательством доминирования  ценностей патернализма служит и  то, что согласно исследованию ФОМа в марте 1998 года 75% респондентов были уверены в том. что им и их семьям нужна помощь со стороны государства (в обратном были уверены лишь 21%).

“Разгосударствливание” советского человека, усиление его ориентации на сферу частного существования скорее не нейтрализует, а наоборот активизирует потребность в социальной защите, в результате увеличивается спрос и на социальные гарантии и усиливается ностальгия по советским временам.

В политических ориентациях  основу составляет патерналистское  отношение людей к политической и экономической сфере - они требуют  от власти социальной защищенности (51%), укрепления общественного порядка  и законности, борьбы с преступностью  и контроль над ценами (44%)14. Однако исследователи отмечают, что первые два требования выдвигают все  социальные группы, а последнее - госслужащие, рабочие, пенсионеры, тогда как молодые  и более образованные об этом не упоминают. Также отчасти доказательством  этого может служить то, что  как показывает наше исследование. в 90-е годы, такие выводы подтвердились. Выявлено, что потребность в безопасности занимала ведущее место и набирала 65,2%15. Власть респонденты видят как нерешительную, неподконтрольную народу, бессильную перед переступившими закон, и поэтому неспособную защитить их.

Все это говорит о том, что патернализм - и в пост-советский  период является одним из важнейших  факторов. определяющих оценки власти и политических лидеров со стороны населения. Однако это не означает, что государственный патернализм является синонимом авторитаризма. Сторонники диктата государства в экономике не готовы жертвовать демократическими правами, их идеалом, по мнению В.В. Лапкина и В.И. Пантина, является “абсурдное сращивание экономического диктата и политической свободы”, а экономическая свобода у многих нередко связывается со свободой других действовать в ущерб их личным интересам.16 Из ряда социологических исследований известно, что, высказываясь за “сильную власть” и сильного лидера, который может навести порядок и поправить дела в стране (в августе

13 Экономические и социальные  перемены. Мониторинг. 1995, 6, С.62

14 там же стр.12

15 Шестопал Е.Б. Образ власти в России: желания и реальность // Полис. 1995,4, стр. 86-98.

63

1998г. с этим было согласно 83% респондентов17), большинство не  отождествляет ее с диктатурой. Однако, этот отказ совсем не означает предрасположенности нашего общества к демократии.

Данные социологических  исследований, проведенных в конце 80-х - начале 90-х годов показывают, что большинство населения в  этот период связывало демократию с  ростом экономического благополучия, с удовлетворением роста материальных запросов граждан и с равенством всех перед законом. Однако нельзя сказать, что такие настроения были исключительно  российским феноменом. Сравнительное  исследование, проведенное в 9 странах  Восточной Европы18, показали, что  в регионе в целом для очень  малого числа людей политические свободы и возможность менять правительство путем выборов  стояли на первом месте в оценке демократии.

В отличие от большинства  стран т.н. “транзита”, например стран  Латинской Америки или Восточной  Европы, где после падения авторитарных режимов подавляющее большинство  населения считало демократию наиболее приемлемой формой правления, в России дело обстоит несколько иначе. По некоторым данным, это связано  с тем, что в отличие от большинства  стран, где так или иначе проводилось  различие между демократией и  реальным функционированием самих  демократических институтов и политических лидеров, в России “увлеченность” демократией, которая наблюдалась  в конце 80-х- начале 90-х сменяется некоторым разочарованием в этой форме правления. Неспособность политических институтов и процедур управления, связываемых в массовом сознании с демократией, к решению проблем простых людей, по мнению Г.И. Вайншейна19, в какой-то степени приводит к дискредитации демократической идеи вообще. Так, например, в 1995 г. лишь 27% считали демократию “единственным путем, ведущим к процветанию России (противоположного мнения придерживались 37%).

 

Нам представляется, что эта  точка зрения верна лишь отчасти. Действительно, в конце 80-х-начале 90-х  само понятие демократии большинством населения воспринималось позитивно. В нашем исследовании 1993-1995 гг. демократами  респонденты называли тех политических лидеров, которые им нравились и  воспринимались как “свои”. Так  к демократам были причислены как  Е.Гайдар с

16 Лапкин В.В., Пантин В.И.  Русский порядок //Полис 1997, 3, С.81,86

17 ФОМ №396, опрос проведен 8-9 августа 1998.

18 Preworski A., Bardhan Pr. Sustainable Democracy. Cambridge, 1995, Рукавишников В., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. М., 1998.

64

Явлинским, так и Зюганов  с Жириновским. То есть понятие “демократ” в то время стало тем самым  ярлыком, который приклеивался к  политику, если он нравился и воспринимался  как свой. Начиная с 1996 года, политические представления наших респондентов стали более отчетливыми, и они  причисляли к демократам лишь лидеров, принадлежащих к определенному  политическому спектру20.

Любопытным фактом оказалось  и то, что, выражая приверженность демократии, большинство россиян  затрудняются сказать, какими же характеристиками обладает эта форма правления. Согласно исследованиям ВЦИОМ в июне 1993 года лишь 9%, в октябре 94 - лишь 13% заявили о том, что знают, что такое демократия, 41 и 46% - имели общее представление о демократии, 50% в 1993 и 43% в 1994 заявили о том, что мало знают, что это такое или вообще затруднились ответить21, к 1996 году ситуация изменилась мало. Ясное представление о демократии имели 12%, общее представление - 46% и мало знали или затруднились ответить 41%. Более того, 57% согласились с формулировкой, что “главная проблема становления демократии в России - люди сами не знают, что для них было бы лучше”22. Несмотря на незнание того, что такое демократия, большинство россиян видят в ней оптимальный путь общественно-политического устройства. В своей работе Г.Г. Дилигенский на основании данных социологических исследований развенчает миф о том, что сторонники демократии - это преимущественно люди с высшим образованием, жители больших городов. Доля людей позитивно относящихся к демократии во всех социальных группах больше, чем доля ее противников23. Тут возникает правомерный вопрос: если большинство россиян не знают, что такое демократия, то как они ее могут ободрять? Можно предположить, что, скорее всего, речь идет не о глубинных убеждениях, а о степени конформности населения24, т.к. демократические ценности приобрели статус официальных ценностей государственной власти. Но, с другой стороны, например, Г.Г. Дилигенский, объяснет этот феномен тем, что демократия представляет собой

19 См. например Вайнштейн Г.И. Формирование гражданского общества: ожидания и психологическая реальность //Гражданское общество в России: структуры и сознание. М., 1998, С. 204-220.

1. 20 См. Нестерова С.В., Сибирко В.Г. Восприятие политических лидеров и отношение к демократии: некоторые особенности сознания россиян //Полис. 1997, N 6, С. 73-79.

21 Экономические и социальные  перемены. Мониторинг общественного  мнения. 1995, 2, С.7,8.

22 ВЦИОМ. Опрос 96-4, 1996.

23 Дилигенский Г.Г. Российский  горожанин конца 90-х: генезис  постсоветского сознания. М., 1998.

24 Такой же конформизм свойственен не только простым гражданам, но и элите, так, например, в статье о губернаторе Аяцкове, Б. Кагарлицкий замечает: “Аяцков демократ просто потому, что в ельцинской России чиновникам, составляющим “партию власти”, положено быть “демократами” и “реформаторами” просто по должности. //НГ. Фигуры и лица, 18, 1998, ноябрь, С.3

65

некую идеальную конструкцию, которая не только не ассоциируется  с нынешней властью, но и противопоставляется  ей.

В 1993 году лишь 22% признали установившийся режим в России демократическим (против были 52%)25, в 1995 - 63% считают, что демократия в России необходима, и 73% отмечают, что находящиеся у власти компрометируют эту форму правления26. И так как демократия является идеалом, то в разное время у разных людей с демократией связываются различные ценности. Так, например, в нашем исследовании мы обнаружили, что, люди разных возрастов оценивают ценности демократии по-разному.В младших возрастных группах отмечались такие критерии как свобода, права человека и личная независимость, в конце списка находились - участие граждан в управлении и ответственность.Чем старше были опрошенные, тем более существенным они считали ответственность и равенство27. Г.Г. Дилигенский сводит понятие демократии к двум составляющим: свободе и личной защищенности. Те, кто отдает предпочтение первой (особенно это относится к политическим свободам, например, к свободе слова) считают, что Россию в какой-то степени можно причислить к демократическим режимам (или она по крайней мере на пути туда), те, которые отдают предпочтения второй, отмечают, что это дело отдаленного будущего28.

Однако, если обратиться к реальной ситуации в стране, то можно отметить некоторый рост проавторитарных настроений, хотя это совсем не означает, что граждане видят выход в возврате к бывшей советской системе (например, согласно исследованию ФОМа в 1997 году более половины опрошенных согласились с тем, что “Россия прошла историческую развилку, и возврат к обществу, строящему коммунизм, невозможен”29) или к режиму какого-либо националистского толка.

В современной политологической литературе сложилась точка зрения, что одним из главных условий  установления демократии является уверенность  большинства граждан в том, что  именно демократические институты  обеспечивают наибольшую эффективность, а противники демократии находятся  в ментшинстве. В России скорее происходит размывание консенсунса, представлений о демократии слишком много и путь, по которому должна развиваться наша страна представляется неопределенным как для населения, так и для элиты. В ситуации неспособности власти решать

25 ФОМ 93 P46

26 ФОМ 95 MR1

27 ОНС, 1996, 2, С. 45-61

28 Дилигенский Г.Г. Указ. Соч. С. 107

29 ФОМ №284, опрос проведен 27-28 сентября, 1997.

66

проблемы простых людей  происходит возврат к традицонным представлениям советского и дореволюционного прошлого, некоторые из которых носят и вовсе архаичный характер ( см. предыдущий раздел).

Но большинство предпочитающих порядок демократии и считающих, что ее обеспечить может только сильный  и даже жесткий лидер, видят в  нем не альтернативу демократии, а  скорее необходимое инструмент для  корректировки демократической  системы, который позволит восстановить порядок в экономике, предотвратить  рост преступности и обеспечить эффективность  рыночных реформ.

2.2.2.Политическая культура  России и отношение к власти

В отношении к власти нас  будет интересовать в большей  степени то, что Захаров А.30 назвал “образными репрезентациями”, т.е. представления  о власти, существующие в головах  людей.

Многие исследователи31 отмечают, что наше общество слабо дифференцирует механизмы и функции власти, институты  власти, роли и действия конкретных лиц (лидеров), наделенных властью.

Начиная с середины 19в. вопрос о власти был одним из важнейших  в российской политике. По сравнению  с этим все отношения между  различными социальными группами или  идеологическими принципами неизменно  отходили на второй план. В какой-то степени это говорит о слабой дифференциации общества, об отсутствии горизонтальных связей, где главной  опорой оставалась властная вертикаль. Во многом такая структура власти32 связана с историческими условиями, с большой протяженностью страны и со стремлением населения к  анархизму, кстати, именно этими двумя  причинами русские философы объясняли  формирование жесткой сильной и  порой авторитарной власти.

С этим во многом связано  и то, что по мысли Розанова33 в  трудные времена великорусский  народ прежде всего принимался за восстановление царской власти. А отсутствие у власти такой характеристики, как сила традиционно воспринимается как недостаток. Скорее всего, сильная, даже в какой-то степени авторитарная власть

30 Захаров А. Народные  образы власти //Полис, 1998, 1, С.28

31 См. Левада Ю. Феномен  власти в общественном мнении: парадоксы и стереотипы восприятия //Мониторинг общественного мнения. Экономические и социальные перемены. 1998, №5, С. 9-15.

32 Работы Бердяева, Лосского Н.О. Характер русского народа. М., 1952, Бердяев Н.А. История и смысл русского коммунизма. М., 1990, Сорокин П.А. Основные черты русской нации в XX столетии //О России и русской философской культуре. Философия русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990.