Политика и мораль

Важнейшей отличительной особенностью политики является также опора на силу, использование принудительных санкций за невыполнение требований. Политика, писал М. Вебер, «оперирует при помощи весьма специфического средства — власти, за которой стоит насилие».

Мораль же в принципе осуждает насилие и опирается главным образом лишь на «санкции » совести. Собственная совесть, особенно если она не развита, может простить человеку даже преступления. Политика же карает не только противников и нарушителей, но нередко и невинных, вызывая у людей страх.

Отмеченные выше особенности политики по отношению к морали свидетельствуют об автономности этих сфер жизнедеятельности и дают основания для различных толкований их взаимосвязи.

Основные точки зрения на взаимоотношение морали и политики. Морализаторский и автономистский подходы

В мировой социальной мысли можно выделить четыре главных подхода к взаимоотношению политики и морали: морализаторский, автономистский, негативистский и компромиссный. Исторически первым из них является морализаторский подход. Выражаемый в крайней форме — в форме морального абсолютизма — этот подход означает, что политика не только должна иметь высоконравственные цели (общее благо, справедливость и т.п.), но и при любых обстоятельствах не нарушать нравственные принципы (правдивость, благожелательность к людям, честность и т.п.), используя при этом лишь нравственно допустимые средства.

Морализаторский подход к политике, господствовавший в общественной мысли вплоть до Нового времени, не утратил своего значения и в XX веке. Освобожденный от крайностей, он представлен, в частности, в идеологии христианско-демократического движения — одного из наиболее влиятельных политических движений современного мира. Такой подход, понимаемый как нравственный ориентир субъектов политики, их стремление сделать ее нравственной, учитывая при этом социальные реальности, способствует гуманизации политики. В то же время жизнь показала, что попытки полностью подчинить политику нравственности в духе морального абсолютизма обрекают ее на неэффективность и тем самым компрометируют и мораль, и политику.

Гипертрофированным отражением различий политики и морали является второй, автономистский подход к их взаимоотношению, отделяющий эти две области общественной жизни друг от друга. Согласно этому подходу, политика и мораль автономны и не должны вмешиваться в компетенции друг друга. Мораль — это дело гражданского общества, личной ответственности, политика же — область противоборства групповых интересов, свободная от нравственности.

Родоначальником таких взглядов многие считают Н. Макиавелли. Действительно, в своей знаменитой работе «Государь» он отмечал, что политика должна учитывать конкретное состояние общественных нравов, в том числе нравственную испорченность людей. Человек, желающий всегда делать добро, при безнравственном окружении ничего не добьется, не будучи реалистом, и погибнет. Поэтому, если в народе не развиты гражданские добродетели и в обществе нарастает анархия, то ради спасения государства и порядка государь вправе использовать любые, в том числе и безнравственные средства. В частной же жизни он обязан руководствоваться общепринятыми нормами морали. Макиавелли, таким образом, сохраняет мораль как регулятор частной жизни политиков, а также как благородную цель, оправдывающую безнравственные способы ее достижения.

Попытки освободить политику от нравственных оценок, поставить ее по ту сторону Добра и Зла широко распространены в наши дни. Как правило, они делаются для того, чтобы оправдать антигуманные действия или, по крайней мере, вывести политику из-под критики. В действительности же они ведут к вмешательству политики в область морали и к ее разрушению.

6. Заключение.

Разумеется, цивилизованная власть отличается от нецивилизованной первобытной, и отличается, конечно, в сторону большего учета моральных требований – большей гарантированности отдельной человеческой личности.

Государство, можно сказать – самостоятельная живая единица, «суверен», – оно тоже «личность». А всякая развитая личность считается в своем поведении не только со своими «как пожелаю», но и с определенными руководящими и сдерживающими ее произвол принципами, как и с независимой от воли собственной совестью, судящей по этим принципам. Аналогично этим трем «ветвям» нашей власти над собою, в цивилизованном государстве его власть делится на три ветви: власть административную («воля»), законодательную (дающую власти, через народных представителей, «принципы», или законы), и судебную (его независимая «совесть»). Лучшего от государства и пожелать нельзя. Власть в таком государстве перестает быть чистым произволом властителя, государя, и с этим властитель из земного божка (вождя, фюрера, тирана…) превращается скорее в работника, в демократических странах – работника наемного и сменяемого, отправляющего «от сих до сих» свою частную функцию в общем деле обеспечения совместного существования и благополучия подданных. «Властвует» тут «государь» лишь над своим чиновничьим аппаратом, как главный чиновник, а не чиновники (так называемое «население», «простые люди») – объект его с подчиненными попечения и забот. Это и прекрасно… хотя это больше идеал, ориентир, чем реальность. Ибо сама суть власти остается той же: это манипулирование, а «простой человек» (не чиновник) пользуется в лишь той относительной свободой от власти, которую дает ему его удаленное от нее положение – но все равно обнаруживает себя в ситуациях, которые создал не сам… Государства правовые, конституционные, более или менее обузданы законами, гарантирующими некий оговоренный комплекс особо важных, «неотъемлемых» прав человека, кодифицировавшими некий компромисс морали и политики, личности и государства. Но и в правовых государствах власть – это горючее, которому уже не позволено брызгать, фонтанировать и палить все живое, где придется, – но состав и назначение этого горючего остаются, конечно, теми же самыми, что и при Иване Васильевиче.

Именно положение власти «вне морали, но для морали», или «над моралью», склоняет людей с соответствующим менталитетом к вере в сакральный, «религиозный исток власти» (слова Бердяева), вызывает во «властопоклонниках» то инстинктивное чувство, что «начальствующий носит свой меч не напрасно» и «всякая власть от Бога». Для первобытного человека вождь и был одним из его богов, несколько позже ставший единым Бог стал и главным вождем, «над царями». И все это время мораль и состояла в послушании, так, что на вершине иерархий морали уже естественно и не существовало. (Не существовало общей морали для вождя, как и не существует простой человеческой морали для Бога, умертвляющего младенцев, устраивающего потопы и проч.) Ныне, когда мораль обретает автономию и поселяется внутри каждой отдельной суверенной личности, образ власти и стал невероятным образом двоиться – на что-то между священным и дьявольским.

7. Список использованных источников.

1. Белов Г.А. - Политология. - М.: ЧеРо, 1998.

2. Гаджиев К.С. - Политическая наука. - М.: Международные отношения, 1996.

3. Золотухина-Аболина Е.В. - Современная этика - Москва: ИКЦ «МарТ», Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2003.

4. Мухаев Р.Т. - Основы политологии. - М.: новая школа, 1996.

5. Политология. - Учебное пособие. Спб: Бизнес-Пресса, 1998.

6. Попов Л.А. - Этика: Курс лекций - Москва: Центр, 1998.

7. Азаров Н.И. Взаимоотношения морали и политики //Социально-политический журнал. – 1997. - №4.