Политическая культура России: традиции и современность

Существенным аспектом поведенческого элемента политической культуры являются типичные для общества или группы политические установки. Политическая установка — это отношение  субъекта к политическим явлениям, она способствует переводу представлений  и ценностей в плоскость их практической реализации. Примером политической установки, дающим представление об особенности политической культуры России, является отношение избирателей  к авторитарной системе правления, долгие годы господствующей в нашем  обществе и не преодоленной полностью  до настоящего времени. Ярким подтверждением этого явились президентские выборы 1996 года, которые показали, как глубоко внедрено в сознание людей влияние элементов феодализма и общее представление относительно политического правления. Комбинация многовекового феодального и самодержавного правления, а также командной системы, существовавшей многие годы Советской власти, послужила питательной средой для пассивности масс.

4. В структуре ценностных  отношений политической культуры  выделяют общекультурные ориентации, отношения к власти, политическим  явлениям.

Характер и направленность общекультурных ориентации раскрывает место политических явлений в  структуре ценностей личности, группы, общества. Значение мировоззренческих  ориентации состоит в том, насколько  выбор политических позиций человека зависит от испытываемых им предпочтений к индивидуальным или коллективным ценностям. Так, история России показывает в отличие от государств Запада, испытавших на себе воздействие капитализма, что жители нашей страны веками ориентировались  главным образом на нормы общинного  коллективизма. Он воплощал в себе примат интересов семьи, общины, сословия, коллектива, класса, государства, общества перед целями и ценностями отдельной  личности, потребностями индивида. Интегративным показателем явилось  то, что, по словам П. И. Новгородцева, среди важнейших ценностей для российского человека на первый план выдвигался идеал не свободы, а равенства. И эта традиция в советском обществе получила дополнительный импульс со стороны тотального контроля государства над личностью и коллективистских начал, утверждаемых советской властью в общественной жизни. В настоящее время все чаще утверждается, особенно средствами массой информации, что на основе радикальных преобразований в обществе в направлении его капитализации в сознании человека уже произошла замена коллективистских установок на индивидуалистические, а идея справедливости вытеснена идеей свободы. Такие выводы, вероятно, преждевременны. Целесообразно говорить лишь о тенденции складывания предпосылок подобного процесса.

Политическая культура предстает  как результат длительного поиска различными поколениями политических ценностей и идеалов, тщательного  их отбора в ходе апробации и закрепления  на практике.

Будучи целостной, монолитной, политическая культура вместе с тем  выступает как внутренне противоречивое, сложное явление. В ней всегда представлено творческое (новое) и рутинное (остаточное от прошлого), устойчивое и  изменчивое, целостное и частичное. От ражая мучительный поиск и  отбор новых идеалов, путей и  способов их реализации, она содержит массу конфликтов, противоречий между  личностным и общественным, идеалом  и установкой, целого и частного, мотивом поведения и самим  поведением. Благодаря этому она  способна ориентировать людей на политические действия или без действия.

На уровне личности наиболее адекватным выражением сущности политической культуры выступает кодекс ее поведения, стиль деятельности как участника  политического процесса. Этот кодекс в конечном итоге обусловлен ее ценностными  представлениями о политических явлениях и воплощается на практике. В нем одновременно присутствует и общепризнанный и индивидуально  неповторимый элемент.

Исходя из наличествующей политической культуры личности можно  говорить о ее политической зрелости (или незрелости — инфантильности). Политически зрелую личность отличает мировоззренческая убежденность (иморализм в одной и той же голове расценивается как шизофрения), гражданственность, проявляющаяся в сознательном, постоянно присутствующем интересе к политическим процессам, событиям, в потребности в расширении и обновлении политических знаний, самостоятельности политического анализа и принятии индивидуального решения, в чувстве ответственности за судьбы своей страны и, наконец, в участии в политической деятельности. И если общество со стабильной политической системой может позволить себе освободить часть своих граждан от прямого и непосредственного участия в политическом процессе, то для нынешнего российского общества, находящегося в глубочайшем и всестороннем кризисе, политическая пассивность его граждан может привести к его полному развалу. Отсюда следует, что политическая культура населения — это тот фундамент, на основе которого должна строиться реальная практическая политика. Можно согласиться с мнением о том, что если политика не учитывает имеющуюся в обществе культуру, то она либо отторгается населением, либо искажается до неузнаваемости.

Традиционное и индустриальное общества, сосуществующие в одно и  то же время, дали современному миру два  основных типа политической культуры: тоталитарный и демократический.

Для тоталитарного типа характерны унифицированность политического сознания и поведения, жесткость предписаний со стороны государства, расхождение слова и дела политической элиты, а значит и рядовых граждан. В обстановке массовых репрессий в сознании последних в качестве нормы поведения утверждается принцип «не высовываться!»

Демократическая политическая культура предполагает в наличии  плюрализм политических субъектов, мнений, установок, типажей поведения. Более того, она санкционирует, возводит в повседневность принцип «согласие  быть не согласным». И как следствие  включает в себя толерантность, означающую не просто терпимость к чему-то и  кому-то иному, но и готовность с  ним (этим иным) взаимодействовать, вбирать  в себя наиболее рациональное.

Можно ли сегодня говорить о каком-то определенном или ведущем  типе политической культуры для российского  общества? Все исследователи едины  во мнении: переходное состояние самого общества определяет и переходный характер политической культуры в нем, наличие  в разных комбинациях как элементов  тоталитарной культуры, так и ростков  демократической. Чаще всего применительно  к политической культуре нынешней России используется термин «авторитарно-коллективистская». Однако этим отнюдь не исчерпывается  характеристика современной политической культуры российского общества. В  ней столько специфического, уходящего  корнями вглубь истории и в  нынешнее состояние страны, что можно  по праву говорить об особом генотипе российской политической культуры и  о культуре вообще. Часть этих черт и обстоятельств, вызвавших их, была рассмотрена ранее. Особо остановимся  на геополитических и исторических факторах, обусловивших то своеобразие  российской политической культуры, которое  характеризует ее и сегодня.

Буферное положение России (Руси) между Европой и Азией  издавна сделало ее объектом экспансии  как с Запада, так и с Востока, местом пересечения двух социокультурных  типов: европейской и азиатской, или, по терминологии К. Кантора, личностно-центрической, ставящей в центр внимания личность, ее свободу, естественные права и  т. д., и социоцентрической, ориентирующейся на общество, коллектив, государство. При этом взаимодействие этих двух социокультурных типов в российском обществе весьма своеобразно: оно предполагает не просто переплетение, взаимообогащение содержанием обоих типов, но и непрерывную борьбу между ними. По словам В. Ключевского, «из древней и новой России вышли не два смежных периода нашей истории. А два враждебных склада и направления нашей жизни, разделившие силы русского общества и обратившие их на борьбу друг с другом вместо того, чтобы заставить дружно бороться С трудностями своего положения». Возникающие на этой основе дуализм, двойственность, противоречивость и конфликтность политической культуры наиболее рельефно находит свое отражение и по сегодняшний день в противоборстве «западников» и «почвенников», западной модели развития и модели самобытного пути России.

Внутренняя противоречивость, антиномичность — удел и русской души, что превосходно было схвачено Н. Бердяевым, писавшем: «И в других странах можно найти противоположности. Но только в России тезис оборачивается антитезисом, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. В этой душе — симбиоз анархизма и этатизма, готовности отдать жизнь за свободу и неслыханного сервилизма, шовинизма, интернационализма, гуманизма и жестокости, аскетизма, «ангельской святости» и одновременно «зверской низости».

Фактически весь исторический процесс древнерусского государства  «работал» на это своеобразие  русской души и политической культуры. Длительное существование самоуправляющихся  республик на севере страны, складывание  свободного казачества — вольных  землепашцев — волков южных рубежей  обусловливало неприятие закрепощения крестьян как «должного», а равно  и государства, власти «по убеждению», формировало анархические наклонности, нигилистическое отношение к  власти, праву. Одновременно, продолжительное  угнетение населения со стороны  золотоордынских князей, неоднократные  «смуты» и связанный с ними социальный и политический хаос сориентировали в конце концов народ — потенциального анархиста — на государство и  его поддержку. Вехой в этой эволюции рассматривается Куликовская битва, знаменующая осознание народом  простой истины: лучше быть под  своим князем, чем под чужим  — и понимание необходимости  крепкой государственной узды, по словам П. Новгородцева.

Будучи дочерней цивилизацией по отношению к Византии, Россия восприняла от нее не только православие, но и культуру, прежде всего имперскую  идею, реализация которой привела  к превращению страны в многоэтническую, разноязыкую империю. Удержать целостность такой огромной империи можно было только с помощью деспотической власти, сильного централизованного государства. Понимание данного обстоятельства подводило к осознанию необходимости подчинения власти и государству. При этом власть терпели, не принимая сердцем, что отражалось в негативном отношении населения к ее представителям, особенно к чиновникам. Тем не менее всегда и особенно после развала СССР мощное централизованное государство в сознании многих людей воспринималось и воспринимается как основное историческое достижение русского народа и его союзников.

Утвердившийся авторитаризм в сочетании с многочисленными  феодальными пережитками породил, в первую очередь, стихийный монархизм  в индивидуальном сознании, клиентизм как проявление приоритетности ненормальных связей политической элиты. Одновременно с этим формируется патернализм населения, ведущий в конечном итоге к массовой политической инертности, что в условиях отсутствия демократических форм связи между властью и гражданами укрепляет уже имеющийся правовой нигилизм последних.

Из Восточно-Римской империи  массовым сознанием был воспринят  и своеобразный космополизм — надэтничный, наднациональный характер как самой политической власти, так и государственности. Это обстоятельство проявилось прежде всего в интернациональном подходе к формированию политической и интеллектуальной элит народов, входящих в состав империи, и, в конечном итоге, обусловило и по сей день отсутствие русского государства и неразвитость политического сознания русского народа.

Прерывность истории российского  общества, многочисленные и разнообразные  революционные потрясения, крестьянские войны, восстания на протяжении длительного  времени определили ориентацию его  политической культуры на революционное  отрицание предыдущих этапов ее развития, норм и ценностей» в ней доминирующих. И в настоящее время существенно  поменялись местами прежние и  новые ценности, ценности «добра»  и «зла». На смену тотальному отрицанию  капитализма пришло восторженное подражание ему, заимствование даже тех ценностей, которые давно перестали быть таковыми на Западе. Безработица, эксплуатация, спекуляция, культ денег и наживы воспринимается определенной частью общества как нормальные, положительные явления. И напротив, гражданское равенство, социальная справедливость, альтруизм, патриотизм, ответственность государства и власти перед гражданами, духовность и другие привычные ранее ценности теперь рассматриваются замшелыми и даже неприличными. И все же на фоне отрицания коммунизма и дальнейшего углубления экономического, политического и духовного кризиса в сознании многочисленных людей утверждается скептицизм, безверие и разочарование в новой власти, политической элите. Иными словами, прежние политические ценности вытеснены, а новые еще не утвердились, возникший вакуум не заполнен новыми, приемлемыми для нынешнего общества идеями. В качестве таких идей все больше сегодня предлагаются идеи защиты государства, учета региональной и исторической специфики страны, патриотизма и др.

Экстремальные условия России, ставящие ее в течение длительного  времени на грань выживания, породили мобилизационный тип политической культуры общества, ориентирующий на достижение чрезвычайных целей. С использованием чрезвычайных средств в рамках чрезвычайного  времени. Вот почему столь широко распространены в обществе идеи экстремизма, революционаризма, жертвенности, склонности к силовым методам решения вопросов и одновременно не популярны идеи компромиссов, консенсусов, переговоров и т. д. В сочетании со слабостью демократических традиций, незрелостью парламентаризма и многопартийной системы данные обстоятельства объясняют отсутствие навыков блокирования, союзов политических субъектов (политических партий, движений, социальных групп, лидеров) даже в период выборов. Личные амбиции становятся преобладающими над политической целесообразностью.