Политическая система современной России

Важнейшей мерой, направленной на укрепление власти, но ещё не завершённой, является создание президентской партии. Ельцин приходит к власти как лидер существовавшего независимо от него демократического движения, которое теоретически могло оформиться в правящую партию. Но он понимает, что это только ограничило бы его власть и принимает роль беспартийного «президента всех россиян», дистанцируясь от попыток создать пропрезидентскую партию. Теперь, на новом витке спирали, власть снова стремится к созданию партии. Но если в начале российской политической эволюции – движение, которое выдвигает своего лидера в президенты и приводит его к власти, то теперь ситуация становится «зеркальной» – президент, пришедший к власти совершенно не зависимо от какой-либо партии, пытается создать партию для себя – как инструмент подбора кадров и контроля над ними. Естественно, это должна быть партия, единственным идеологическим принципом которой является поддержка президента, и большинство которой в парламенте должно быть таким же «безальтернативным», как «безальтернативно» большинство голосов, получаемых на президентских выборах действующим президентом или назначенным им преемником.

Процесс создания президентской партии далеко ещё не завершён и вполне возможно, и не будет завершён в период правления Путина. Но то, что движение идёт в этом направлении – очевидно.

Политическая культура страны меняется медленно и обладает колоссальной устойчивостью, проявляясь в ритме, «рисунке» смены разных политических систем и в чертах сходства между ними. Сейчас в российской постсоветской системе начинают всё более отчётливо проступать черты сходства с советской, как в своё время в советской, коммунистической, проступали черты сходства с системой российского самодержавия. В какой-то мере это даже осознаётся и находит своё символическое выражение в очень своеобразном и причудливом смешении царской и советской символик (мелодия советского гимна и двуглавый орёл, освещаемое священником красное боевое знамя со звездой и т.д.) На протяжении двадцатого века Россия прошла через два глобальных идеологических, политических и социальных переворота. Но каждый раз в новых формах возрождались некоторые общие черты, и прежде всего – безальтернативность власти и её фактическая независимость от общества. Естественно, это не означает, что выйти за пределы такого рода систем Россия не может, но это значит, что переход к принципиально новой системе, при которой власть действительно выбирается обществом, системе, отвечающей нормам современной эпохи, для неё – крайне труден. В 20-м веке, на протяжении которого к демократической правовой системе ротаций перешли даже такие страны, как Турция или Тайвань, Россия совершить такой переход не смогла. Это – задача, которую российский 20-й век оставил 21-му.

3. Основные направления  дальнейшей эволюции политической  системы страны.

Очевидно, что совершенствование российской политической системы отнюдь не сводится к вопросу об улучшении организации проведения выборов. Для преодоления политической стагнации не достаточно внесения изменений в избирательное законодательство и борьбы с фальсификациями. Дело далеко не только в технической процедуре выборов. Как известно, в условиях гигантской коррупции, отсутствия свободы слова, реальной общественной дискуссии и прозрачного финансирования политической деятельности даже идеально организованные выборы превращаются в соревнование опасных социальных популистов, становятся инструментом для прихода к власти, например, нацистских или фашистских сил.

Без серьезнейшего внимания к повышению политической культуры и свобода слова, и выборы в нашей стране станут праздником демагогов и популистов, которые ее окончательно и похоронят.

Главные, первоочередные задачи общества и государства в сфере создания современной политической системы и политической реформы – не коррекция частностей, а привнесение в российскую политику жизни и смысла.

Только в таком случае она будет интересна людям и достойна их доверия. Чтобы этого добиться, прежде всего, нужно поднимать уровень общественного сознания и открывать возможности для участия людей во власти и в политике.

Для предотвращения развала российской политической системы, (как это было с советской) в 2010 - 2012 г.г. необходимы следующие первоочередные постепенные, но решительные шаги:

1. В контролируемых государством  СМИ проводится политика отмены  политической и идеологической  цензуры и запрета на критику  высших чиновников, включая президента и председателя правительства. Попытки административного воздействия на СМИ и журналистов со стороны властей расцениваются как нарушение статьи 29 Конституции РФ и преследуются по закону. В течение ближайших двух лет создается Общественное телевидение, открытое для всех точек зрения и свободное от политической цензуры и государственной пропаганды.

2. Руководство страны  четко и недвусмысленно определяет  стратегическую перспективу России как современного европейского государства, основанного на разделении властей, приоритете человеческой жизни и прав человека; принимаются государственные решения, принципиально и однозначно оценивающие сталинизм, политический произвол и лицемерную идеологию советского периода.

3. Полностью восстанавливаются  в правах некоммерческие гражданские объединения (НКО). Отменяются все необоснованные и противоречащие международной практике запреты на получение ими финансовой помощи.

4. Осуществляется комплекс  мер по обеспечению независимости  суда, исправлению судебных ошибок  и пересмотру неправосудных приговоров. Вводится система административных судов с отдельным производством по злоупотреблениям чиновников.

5. Под общественный контроль  ставятся все правоохранительные  структуры государственной исполнительной  власти, в первую очередь МВД.

6. Чиновники переводятся на контрактный метод работы и с ними заключается государственный контракт. Все блага, получаемые ими по контракту (зарплата, жилье и т.п.), подлежат изъятию в случае его расторжения за коррупцию, произвол и безделье. Все это полностью и в первую очередь относится к судьям, милиции, прокуратуре и спецслужбам. Резко ужесточается ответственность работников правоохранительной системы за отступления от буквы закона, которые в их случае должны рассматриваться как тяжкие уголовные преступления.

7. Законодательно ограничивается возможность исполнительной власти вмешиваться в партийное строительство и избирательный процесс.

8. Принимаются меры против  избыточного влияния и вмешательства  бизнеса в политику: законы о  прозрачности финансирования политических партий, о лоббировании в парламенте, о запрете представителям крупного бизнеса занимать государственные должности. Вводится запрет для работников законодательной, исполнительной и судебной власти входить в советы директоров государственных компаний и компаний с государственным участием, а тем более возглавлять эти советы.

9. Признается незыблемость  частной собственности и права  собственников, в т.ч. и их политическое право открыто и прозрачно финансировать в рамках закона политические партии и движения.

10. Местное самоуправление  освобождается от всех видов  избыточного государственного контроля  и наделяется минимально достаточными  и закрепленными на постоянной основе финансовыми источниками.

11. Вводится система действительно  альтернативных, конкурентных выборов всех уровней, снижается проходной барьер для партий на выборах всех уровней, принимаются меры, предотвращающие помещение во главе партийных списков «паровозов» - известных лиц, заведомо не собирающихся работать в представительных органах, вводится запрет на занятие выборных должностей одним человеком более двух сроков, существенно снижается доля чиновников и лиц, зависимых по службе от администрации, в составе избирательных комиссий. Восстанавливается выборность Совета Федерации.

Заключение

Сейчас – период расцвета российской постсоветской политической системы. При втором российском президенте система приобретает черты законченности и стабильности, которая обеспечена, безусловно, до 2008 года, но, вполне возможно, и значительно дальше. В обществе не только нет никаких реальных политических сил, которые могли бы сейчас или в ближайшее время сломать систему, но пока не видно даже, откуда такие силы могли бы явиться. На ближайший исторический период система – действительно «безальтернативна» и будет лишь постепенно «совершенствоваться».

Однако, период максимального расцвета подобных систем – это всегда одновременно период начала их упадка. Сейчас признаки упадка почти не видны, но некоторые контуры будущего упадка и кризиса « в зародыше» всё-таки увидеть можно. Со временем же они станут проступать всё яснее. Что же ведёт к упадку и кризису системы и делает их неизбежными? Это – расхождение векторов развития общества и развития системы.

Последовательное увеличение степени свободы является главным и самым глубоким направлением современного развития. Поэтому переход к системе реальной демократии, то есть системе, при которой оппозиция может прийти к власти посредством демократических выборов является не просто субъективным пожеланием, а объективной целью, «энтелехией» развития. Естественно, что путь к демократии общества, исходной точкой развития которого была совершенно закрытая традиционалистская система, не имевшая даже той институциональной основы, которая могла стать базой развития демократии, какая была в средневековых западных системах (права сословий, ограничивающие монархию, выборные сословные институты, развитое право и т.д.), занимает очень большой исторический период и особенно труден и «извилист». Тем не менее, глубинное направление нашего и мирового развития совпадают. К демократическому строю мы шли и при царизме и при советской власти и продолжаем идти сейчас. Циклы советской и постсоветской систем – это относительно поверхностные процессы, а под ними, в глубине, идут совсем иные процессы, направление которых может быть прямо противоположным меняющимся направлениям циклического развития.

Реальные «достижения советской власти» – это то, что за советский период общество настолько изменилось и настолько продвинулось к демократии, что после падения советской власти возникла не новая , такая же тоталитарная система, а значительно более мягкая система, с большими элементами демократии, с более слабым, прикрытым и закамуфлированным авторитаризмом. Различия 1991 и 1917 годов и теперешнего 2003 года и двенадцатого года с момента великой революции – 1929–го, достаточно очевидны. И они говорят о том, как продвинулось за советские годы наше общество.

Естественно, оно и сейчас не стоит на месте. Меняется социальная структура общества. Постепенно исчезают наиболее традиционалистские социальные слои, прежде всего – традиционное крестьянство, психология которого, сформированная общиной, крепостным правом и затем – колхозной системой, несомненно, является важнейшим фактором, определившим нашу политическую культуру. Одновременно расширяются новые слои, условия жизни которых предполагают меньшую рутинность, большую самостоятельность личности, свободу выбора. Всё больше людей экономически становятся не зависимыми от государства, всё более укореняются «рыночные» и частнособственнические отношения и привычки. Российское общество всё более включается в мировую систему.

Поколение, воспитанное при советской власти, для психологии которого характерны страхи как перед властью, так и ещё больше – перед свободным выбором, который воспринимается как несущий угрозу анархии, естественным образом уходит. Новое поколение имеет уже иной опыт, воспитано в неизмеримо более свободных условиях. Для послесталинского поколения отсутствие массового террора стало нормой и именно поэтому оно могло стремиться к большему – к политическим свободам. Точно также для подрастающего сейчас поколения многопартийность, частная собственность, свобода информации, жизнь без тоталитарной идеологии, возможность поездки за границу – «нормальные» элементы мира, в котором оно родилось, то, что привычно с детства и воспринимается как норма. Для него поэтому естественно стремление к большему – к действительной демократии, основанной на реально альтернативных выборах власти.

Общество, таким образом, становится и будет становиться далее всё более «психологически раскрепощённым», «открытым», всё более способным осознать противоречие провозглашённых и в значительной мере даже принятых и усвоенных демократических принципов и реальности нашей политической системы, фактическую независимость от него власти и имитационный характер выборов. Одновременно оно становится и всё более готовым перейти к следующему этапу своего политического развития, к системе ротации власти. И как во время советской власти сами её успехи в модернизации общества приближали её кризис, ту черту, за которой дальнейшее развитие предполагало её слом, так и сейчас сами успехи нашей системы приближают черту, за которой дальнейшее развитие предполагает переход к новой системе, слом лежащей в основе нашей системы «безальтернативности». Политическая «оболочка» становится всё более тесной для развивающегося, растущего общества.

Но к кризису ведёт не только развитие общества, которое система допускает и в каких-то аспектах даже стремится ускорить, но которое имеет свою, не зависимую от системы внутреннюю логику, но и логика развития самой системы. Развивающееся общество будет всё более «давить» на политическую «оболочку». Но и эта «оболочка» будет «сжиматься», становиться более жёсткой и всё больше «давить» на общество.