Политическая теория И. Канта

 

 

 

 

 

 

 

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

        

 

Санкт-Петербургский  государственный университет Сервиса  и Экономики 

 

 

 

 

 

Контрольная работа по предмету: политология

Тема: Политическая теория И. Канта

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила студентка 2-ого курса

Заочного  отделения (0608.1)

Светлана  Антипова

 

 

Санкт-Петербург

2012

 

Содержание:

 

Введение…………………………………….……..……3 стр.

1 Теория познания И.  Канта………………………..….4 стр.

2 Этическая концепция  И. Канта………………….…16 стр.

3   Проблема справедливой власти……………….…..18стр.

Заключение…………………………………………....24 стр.

Список использованной литературы………………...28 стр.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Приступая к описанию теорий, концепций, жизненных периодов известного немецкого философа Иммануила Канта, следует подчеркнуть особую важность изучения его творчества. Канта принято называть основоположником немецкой классической философии. Действительно, почти все виды классического и современного философствования так или иначе восходят к творчеству этого мыслителя. Его труды положили начало знаменательной традиции в европейском духовном развитии. Суть ее состоит в том, что каждый дальнейший шаг вперед рассматривается как переосмысление накопленного теоретического богатства, которое бережно хранится, но не превращается в фетиш. Канта сравнивают с Сократом, ибо философия его человечна. Древнегреческий ученый впервые в истории философии отвлекся от космоса и занялся изучением человеческой природы. Для Канта проблема человека стоит на первом месте. Он не забывает о вселенной, но главная тема для него - человек. Он размышлял о законах бытия и сознания только с одной целью: чтобы человек стал человечнее. Идеи Канта подверглись трансформации, но продолжают жить. Особенно актуально они звучат на данном этапе развития человеческого общества - в период гумманизации всех отраслей знания, в том числе и философии.

Актуальность темы: «Философия Иммануила Канта» не вызывает сомнения, так как именно творчество Канта явилось, с одной стороны, как бы завершением философии Просвещения, а сдругой ее нелицеприятной критикой.

 

 

1 Теория познания  И. Канта.

В своей теории познания И. Кант разрешает проблему: как, исходя из субъективности, из человеческого  сознания, можно прийти к объективному знанию. Осознав стиль научного мышления, в «Критике чистого разума» Кант сформулировал свой знаменитый вопрос «Что я могу знать? » и взял на себя труд обоснования средствами разума самих условий и возможностей человеческого познания.

«Критику чистого разума»  Кант опубликовал в двух изданиях: первое появилось в 1781, второе –  в 1787 г. «Критика чистого разума»  принадлежит к числу великих  произведений философии, содержание и  смысл которых всегда остаются неисчерпаемыми. С тех пор как она появилась, не было философа, который бы не обратился  к изучению этой работы и не пытался  бы дать ей свою интерпретацию. Каждый вдумчивый читатель способен открыть  в этой работе что-то новое и интересное для себя. И почти каждая эпоха  «читает» «Критику чистого разума»  по-своему, видит в ней свою актуальность. Но дело не только в философах. «Критика чистого разума» Канта занимала умы многих представителей творческой интеллигенции – ученых, художников, писателей. На «Критику чистого разума»  откликались и откликаются моралисты, политики, люди многих других занятий  и профессий.

Кант видит задачу философии  как раз в том, чтобы осуществить  критику чистого разума. Он разъясняет: «Я разумею под этим не критику  книг и систем, а критику способности  разума вообще в отношении всех знаний, к которым он может стремится независимо от всякого опыта, стало быть, решение вопроса о возможности или невозможности метафизики вообще и определении источников, а также объема и границ метафизики на основании принципов». Кант призывает отыскать корни всей проблематики, всего исследования чистого разума, этой дарованной человеку способности, этого общечеловеческого дара, чтобы выяснить, что чистый разум может и чего он не может, каковы его основания, как рождаются его принципы, формируются понятия.

Кант оперирует столь  знакомым нам понятием «научная революция» и «революция в науке». Еще в  древности математика, рассуждает он, совершила свою революцию, встав  на путь науки. Рождение математики как  науки в глубокой древности имело, согласно Канту, характер революционного взрыва, т. е. революции в науке. Кант утверждает, что естествознание вступило на путь научной революции значительно  позже. Это произошло, по его мнению, при переходе от позднего средневековья. Революционный переворот пришел вместе с учением Коперника и  с последующим осмыслением естествознания у Галилея, Ньютона и др. Правда у истоков этого процесса сам  Кант ставит Ф. Бэкона как мыслителя, который хорошо понял революционный  смысл духовного поворота. Фиксируя эту «революцию в способе мышления», Кант утверждает, что современная  ему философия на ее путь еще не вступила. Она еще не пережила революционного переворота. «Критика чистого разума»  и все последующие работы Канта  как раз и содержат в себе попытку  вывести философию на аналогичный  путь, совершив в ней столь необходимую  «революцию в способе мышления».

Суть науки, суть человеческого  познания, по Канту, заключается в  том, что человек не тащится на поводу у природы. В математике, например, человек изобретает, строит геометрические фигуры, причем он делает это соответственно некоторой необходимости, согласно определенным принципам. В естествознании дело обстоит, согласно Канту, аналогичным  образом. Естествоиспытатель ставит эксперимент, опыты, производит расчеты и, значит, заставляет природу отвечать на свои вопросы. Иными словами революционную  перемену, которая должна произойти  в философии, в метафизике, Кант видит  в том, чтобы раскрыть творческий, конструктивный характер человеческого познания, человеческого мышления, деятельности человеческого разума. Речь идет об осмыслении исторического факта: наука не рождается вместе с природой, даже если это наука о природе. Наука конструктивное и творческое создание человеческого ума.

В предисловии ко второму  изданию «Критики чистого разума»  Кант с самого начала стремится выразить свое отношение к коренной проблеме: мир и познание, мир и человек. Кант показывает, что здесь заключен единственный способ теоретически обнаружить истоки человеческой свободы, понять человека как свободное существо. Путь доказательства – тщательное обнаружение того, что человек есть по природе своей творческое существо, способное производить новые знания, делать то, чего не делает природа, или по крайней мере вносить некоторые существенные дополнения к миру природы. Наука и искусство – яркие взлеты, впечатляющие воплощения исконного человеческого творчества, т. е. той самой свободы, которой проникнуто любое в сущности созидательное действие.

Система Канта глубоко  противоречива. Кант пытался «примирить»  непримиримое: веру и знание, религию  и науку, рациональное и иррациональное. «Я должен был, - писал Кант в Критике  чистого разума», - ограничить область  знания, чтобы дать место вере».

Одно из центральных понятий, без которого «Критику чистого разума»  просто нельзя постигнуть, - понятие  априорного (apriori). Есть очень обширная совокупность человеческих знаний, результатов человеческого познания, которые имеют всеобщий и необходимый характер. Это утверждения науки, утверждения философии. Они образуют «мир» законов, принципов и постулатов. Всеобщие и необходимые положения обычно оцениваются очень высоко – как высшая цель, задача всего человеческого знания и познания. Эти положения, как правило, оформляются в суждения, начинающиеся со слов «все» или «вся», означающие, что некоторые принципы или положения утверждаются применительно к целому классу вещей, событий, состояний. Например, естествознание кантовского времени выдвигало такой тезис: все тела протяженны. Это была истина физического знания того времени, принцип, положенный в основание механики. Или высказывалось другое положение: все тела имеют тяжесть. И Кант призывает задуматься над вопросом, что объединяет оба положения? Ответ таков: оба положения суть высказывания всеобщего и необходимого характера. Ибо не только для физиков, но и вообще для людей, сколько-нибудь знакомых с физическим знанием, они имеют всеобщее и необходимое значение. При этом всеобщие и необходимые постулаты отличаются от тех знаний, которые тоже могут быть сформулированы в форме некоторых всеобщих суждений, но на деле всего лишь претендуют на всеобщность и остаются эмпирическими знаниями. Например, когда-то говорили: «Все лебеди белые». А потом обнаружилось, что есть еще и черные лебеди. Кант различает два вида знания (и познания): опытное, основанное на опыте (от а posteriori) и внеопытное (от а priori – априорное). Способ образования обоих видов знания различен.

Всякий раз, когда мы говорим: «Все тела протяженны», мы как бы отвлекаемся от многообразия, неисчерпаемости опыта. Всеобщее знание мы добываем каким-то иным способом, а не посредством простого эмпирического обобщения. Согласно Канту, это и есть знание, которое следует называть априорным, внеопытным, причем не сегодня или завтра, а в принципе и всегда априорным. Оно не выведено из опыта, потому что опыт никогда не заканчивается. В том и состоит природа таких знаний и познаний, что при высказывании теоретических всеобщих и необходимых суждений мы мыслим совершенно иначе, нежели при простом обобщении данных опыта. Можно знать из опыта, что это и ли то тело протяженно, но, заявляя, что «все тела протяженны», мы совершаем внеопытный скачок мысли, т. е. мысль совершает переход в ту сферу, которая непосредственно опытом не обусловлена.

Таким образом, всякое всеобщее и необходимое теоретическое  знание, истинное знание, по мнению Канта, априорно – доопытно и внеопытно  по самому своему принципу.

Априорные познания, поскольку  они выражаются в суждениях, Кант делит на аналитические и синтетические  априорные суждения. Все суждения, как известно из логики, приводят в  связь субъект и предикат суждения. Так, в суждении «Все люди смертны» субъект – люди, предикат – свойство смертности. Все априорные суждения содержат внеопытные, т. е. всеобщие и необходимые знания. Но они в свою очередь делятся на две группы. К первой группе принадлежат те, в которых предикат не прибавляет нового знания о субъекте, а как бы «извлекает» на свет божий знание, так или иначе имеющееся в субъекте суждения. Кант приводит очень характерный для своего времени пример – суждение «все тела протяженны». Оно является априорным (воплощает всеобщее и необходимое знание) и вместе с тем аналитическим, ибо в понятии тела уже заложено понятие протяженного. Нужен только дополнительный анализ, чтобы это выяснить.

Еще один вид априорных  суждений те, в которых устанавливаемое  предикатом знание оказывается новым  по сравнению со знанием, уже заключенным  в субъекте. Тут имеет место  новое соединение познаний и знаний, новый их синтез. Поэтому Кант называет данные суждения синтетическими априорными суждениями. Пример: «все тела имеют  тяжесть». Оно прежде всего априорное, ибо содержит всеобщее и необходимое знание, но, кроме того, синтетическое, ибо понятие тяжести не заключено (для кантовского времени) в понятии тела – для присоединения, синтезирования его надо расширить и обновить знание, а значит, осуществить новые позиции. Аналитические суждения Кант называет поясняющими, а синтетические расширяющими суждениями. Синтетические суждения требуют нового обращения к опыту

Аналитические суждения, по Канту, все априорны: они требуют  обращения к опыту, а значит, не дают в подлинном смысле нового знания. Синтетические суждения могут быть эмпирическими и априорными. Они  всегда, по Канту, дают новое знании

Особое внимание Канта  априорные синтетические суждения привлекают потому, что они воплощают  в себе удивительную способность  человека добывать всеобщие и необходимые  и вместе с тем новые знания, опираясь на особые познавательные способности, действия, приемы познания. Всего ярче такая способность - яркая, творческая – воплощается в науке. Истины науки, постоянно добываемые и обновляемые, и суть, согласно разъяснением Канта, априорные синтетические суждения. Иными словами, раз такие суждения уже существуют, они возможны.

В центре внимания «Критики чистого разума» – философская  проблема познания, делающего возможным  истинное знание науки и практики, притом именно новое всеобщее и необходимое  знание.

Вторая часть учения Канта  о познавательных способностях человека учение о рассудке. Рассудок – это  способность мыслить предмет  чувственного созерцания. Это познание через понятие, способность составлять суждения. Кант заявляет, что значит состояние «я мыслю», надо поставить проблему единства субъекта и объекта в познании и тем самым проблему сознания и познания. Он пишет: «Рассудок есть, вообще говоря, способность к знаниям».

 

 

Кант разрабатывает систему  категорий рассудка:

1) количество: единство, множество,  целокупность,

2) качество: реальность, отрицание  ограничение,

3) отношения: присущность,  самостоятельность существования,

4) модальность: возможность  – невозможность, существование  несуществование, необходимость – случайность.

Наряду с оперированиями категориями, рассудок мыслит предметы и явления как подчиненные трем законам: сохранения субстанции, причинности, взаимодействия субстанции. Будучи всеобщими и необходимыми, эти законы принадлежат не самой природе, а только человеческому рассудку. Для рассудка – они высшие априорные законы связи всего того, что рассудок может мыслить. Сознание человека само строит предмет не в том смысле, что порождает его, дает ему бытие, а в том смысле, что оно сообщает предмету ту форму, под которой он только может познаваться – форму всеобщего и необходимого знания.

Поэтому у Канта получается, что природа как предмет необходимого и всеобщего знания строится самим  сознанием: рассудок диктует законы природе. Таким образом, Кант приходит к выводу, что сознание само создает предмет науки – общие и необходимые законы, которые позволяют «упорядочивать» мир явлений, внося в него причинность, связь, субстанциональность, необходимость и т. п. Кант создает своеобразную форму субъективного идеализма, не только когда утверждает, что пространство и время – это лишь формы живого созерцания, а не объективные свойства вещей, но и когда указывает на производность связей и законов рассудка.