Правовое государство

На теоретическом уровне, в XX веке концепцию правового государства  разрабатывали позитивисты (Ганс Кельзен, Раймон Карре де Мальберг и другие). Значительный вклад внесли либеральные философы Макс Вебер, Джон Ролз, Фридрих Хайек. При этом влияние естественно-правовых теорий усилилось. Нюрнбергский трибуналпризнал руководство нацистской Германии преступниками вопреки тому, что они формально действовали по закону, поскольку эти законы были неправомерны и противоречили неписаным нормам справедливости, морали, равенства и человеческого достоинства. Махатма Ганди в Индии под британским протекторатом и Мартин Лютер Кинг в США получили широкую известность как сторонники мирного сопротивления несправедливым законам.

Падение коммунистических режимов в Восточной Европе, диктатур в Латинской Америке и конец апартеида в ЮАР усилили восприятие законности как одного из ключевых принципов справедливого управления. Хотя полное достижение принципов правового государства является идеалом, в настоящее время они в значительном объёме реализованы в большинстве западных стран. Как показывает опыт, успешное развитие страны может быть обеспечено только в рамках реализации элементов правового государства, включая экономическую сферу.

 

Концептуальные трудности

Задача охраны общественных представлений  о справедливости (для реализации которой даже могут учреждаться  отдельные институты, например, суд присяжных) осложняется размытостью и разнообразием этих представлений. Вынесение суждения на основе здравого смысла противоречит требованию чёткой нормативной определённости в правовом государстве.

В правовом государстве суды не должны допускать произвол в толковании законов и выносить решения согласно личным взглядам. Некоторые правоведы  полагают, что любые судебные решения  неизбежно отражают личные склонности судей. Другие правоведы утверждают, что большинство законов могут  быть истолкованы нейтральным образом, даже если различные судьи предлагают разные интерпретации. Существенно, что  судьи всегда должны быть готовы беспристрастно изучать альтернативные прочтения  правовых принципов.

Согласно стандартам правового  государства, оно должно с уважением  относиться к субъектам права  как носителям собственного понимания  норм, которым общество должно следовать[26]. Это приводит к разногласиям в суде, когда одна сторона настаивает на буквальном прочтении закона, а другая считает свою трактовку лучше согласованной с системой права как единым целым, с духом закона. Подобные разногласия могут негативно сказываться на определённости правовых норм. Противоречия между различными общественными идеалами также находят своё отражение в системе права[12]. Разрешение этих противоречий приводит к преобладанию каких-то ценностей либо к компромиссу, но в любом случае к некоторому расхождению между предпочтениями части граждан и требованиями закона.

Обеспечение независимости правоохранительной системы представляет собой трудную  задачу[35]. Например, в США назначение федеральных судей является одной из основных функций верхней палаты Конгресса США, в то время как во многих штатах судьи региональных инстанций избираются на всеобщем голосовании. Должности прокуроров в штатах и глав окружных органов правопорядка (шерифов) также являются выборными. Тем не менее, идеологические взгляды всех этих должностных лиц играют определённую роль на той или иной стадии отбора кандидатов.

Хотя полное отсутствие правовых ограничений  на произвол власти ставит под угрозу способность общества защищать свои ценности, оптимальная степень жёсткости  таких ограничений является предметом  дискуссий. В ряде ситуаций решение  на основе личных знаний и опыта  или решение с учётом конкретных обстоятельств может оказаться  эффективнее или справедливее решения, вынесенного в строгом соответствии с правовыми нормами и процедурами. Кроме того, судебной власти также  свойствен произвол, который может  проявляться в манипулировании  правилами, некомпетентных решениях, игнорировании  духа закона.

Строгое соблюдение установленных  законом процедур принятия решений  иногда способствуют неопределённости результата. В некоторых случаях  это может играть позитивную роль, как например в процессе демократических выборов. В других случаях это может негативно отразиться на чувстве предсказуемости в отношении действий других, а следовательно, привести к излишнему самоограничению личной свободы.

Чрезмерная подробность и жёсткость  основных законов в сочетании  со сложностью изменения этих законов  может привести к политической стагнации, и в дальнейшем к кризису. Меньше всего подобных трудностей испытывают правовые государства, где либо отсутствуют письменные конституции, либо имеются сравнительно краткие конституции, которые уделяют основное внимание процедурам (а не содержанию), чьи содержательные предписания носят общий характер и чьи нормы согласуются с политическим опытом населения. В таких государствах постоянство процедур сочетается с гибкостью управления.

Некоторые конституции не только описывают  устройство государства, но и формулируют  общественные идеалы. Несоответствие между формальными предписаниями  конституции и практическими  возможностями правительства может  поставить под сомнение авторитет  высших законов страны.

Критика и ценность правового государства

Одним из распространённых аргументов против правового государства было утверждение, что если власть принадлежит  «правильным» людям, то нет нужды  их ограничивать или к чему-то обязывать. Такой точки зрения придерживался, в частности, один из основателей утилитаризма Иеремия Бентам.

Анархисты отрицают способность каких-либо государственных институтов сколько-нибудь значительно ограничивать власть лиц, которые ей обладают. По мнению Карла Маркса и других левых идеологов, в капиталистическом обществе законы служат исключительно инструментом правления буржуазии. Следует отметить, что некоторые современные марксисты не согласны с подобными оценками. Главным предметом внимания законности являются правовые процедуры, и поэтому она может быть фундаментом для развития как в направлении рыночной экономики, так и в направлении социального государства. В то же время низшие классы часто имеют ограниченный доступ к правовым институтам, что приводит к отклонениям от идеала равноправия.

Сторонники технократии, начиная с сенсимонизма, считают, что правление должно осуществляться наиболее компетентными в своей области специалистами, которые не диктуют свою волю или подчиняются вышестоящей воле, а руководствуются научными принципами. С исчезновением произвола власти также исчезает необходимость в верховенстве права, место которого занимает верховенство знания.

Процедурное правосудие является предметом  критики, когда суды оправдывают  достаточно очевидных уголовных  преступников из-за нарушения следствием формальных требований. С другой стороны, несоблюдение установленных процедур открывает широкие возможности  для произвола, так что гарантировать  справедливость судебного процесса становится принципиально невозможно. Это, в свою очередь, сказывается  негативно на предсказуемости правовых последствий своих и чужих  действий, что отражается на всех аспектах общественно-экономической жизни.

Джон Ролз, Фридрих фон Хайек и другие философы полагали, что правовое государство предоставляет незнакомым друг с другом людям важную информацию о взаимных обязанностях, пути взаимного сотрудничества, основу для легитимных ожиданий и чувство уверенности. Это облегчает принятие важных для них решений и долгосрочное планирование, что существенно повышает эффективность экономической деятельности. С другой стороны, то, что законы способны направлять поступки людей, повышает требовательность к их моральному содержанию.

Восприятие права как общественного  блага, способствующего взаимовыгодному  сотрудничеству, связывает правовое государство с концепциями гражданства и равенства. Поэтому те политические режимы, в которых эти категории имеют ценность, наилучшим образом сочетаются с правовым государством.

Законность не только ограничивает произвол власти, но и стимулирует  правительство проводить более  рациональную, взвешенную, справедливую и предсказуемую политику. Это  способствует стабильности государства  и авторитету власти.

Существование общеобязательных правил упрощает процесс принятия решений, позволяет более слабым предъявлять  требования более сильным без  риска быть обвинённым в личной неприязни, смягчает чувство унижения при подчинении требованиям со стороны других.

В либерализме правовое государство является одной из главных ценностей, поскольку обеспечивает защиту гражданских свобод, в особенности права на жизнь, права на частную собственность, свободы вероисповедания и свободы слова.

По мнению широкого круга правоведов, историков и политологов, преобладание правовых методов в государственном управлении сыграло значительную и роль в развитии западной цивилизации. Многие из них рассматривают правовое государство как фундамент демократии, обеспечивающий политические права, гражданские свободы, механизмы подотчётности правительства и, в конечном итоге, политическое равенство и низкий уровень злоупотреблений властью. Одним из главных отличий имитационной демократии является слабость правового государства, так что отдельные органы власти могут отменять или обходить законы, которые регулируют полномочия этих органов. Это, в частности, открывает возможности для манипуляций системой правосудия и СМИ, чтобы вознаграждать лояльных режиму и наказывать оппозицию без оглядки на правовые процедуры. Не ограниченная правом прямая демократия также несёт в себе риск принятия эмоциональных решений в ущерб долгосрочным интересам.

 

Российская модель правового государства

Советская официальная доктрина долгое время считала неприемлемой самую идею правового государства, поскольку она была провозглашена в условиях капиталистического общественного строя. Во время перестройки правовая наука вернулась к изучению правового государства без идеологических шаблонов.

Впервые о необходимости создания правового государства в России было официально заявлено в Декларации о государственном суверенитете РСФСР от 12 июня 1990 года. По Конституции, Россия является правовым государством. Статья 1 Конституции РФ гласит: «Россия есть демократическое федеративное правовое государство». В то же время текущий текст Конституции РФ не раскрывает это понятие. В связи с этим Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В. Д. Зорькин отмечает: «Континентальная система права базируется на понятии „правовое государство“ — [на] том, что взято в основу нашей Конституции. Нужно отметить, что это понятие во взаимосвязи с реалиями XXI столетия ещё ждёт своей доктринально-концептуальной разработки, что потребует тесного сотрудничества юристов и философов». В. Д. Зорькин считает, что, хотя проблематика правового государства постоянно находится в центре внимания специалистов в области конституционного права, теории и философии права, «к настоящему времени ещё ни по одному из принципиальных аспектов этой темы не сложилось того единства взглядов, которое позволяло бы говорить о наличии в российской юридической науке общепризнанной доктрины правового государства. Нет единства даже в вопросе о том, какие именно признаки правового государства в своей совокупности отражают его сущность».

Некоторые исследователи ставят под  сомнение, является ли Россия правовым государством. В рейтинге верховенства права Мирового банка Россия находится на уровне Доминиканской Республики и Того (уступая Мали, Танзании и Габону, но выше Украины, Азербайджана, Ирана), причём в последние годы этот показатель вырос. Если в 1998 году он составлял 18,2 балла, то в 2005 году — 20,1 балла, в 2011 году — 25,4 балла (из 100 возможных).В соответствии с другими международными рейтингами, оценка независимости судебной системы и эффективности правовой защиты у России ниже, чем у большинства среднеразвитых стран (ниже Пакистана,Египта, Китая, Индонезии, Мексики и др.; из среднеразвитых стран схожий рейтинг имеют только Аргентина, Перу и Венесуэла)

В 2005 году ВЭФ в своём индексе  конкурентоспособности поставил Россию на 99-е место среди стран мира по показателю «исполнение законов».

 

Измерение уровня законности

Проект World Justice Project публикует ежегодный индекс по странам мира[48], который включает 8 показателей: ограничение власти государства, отсутствие коррупции, порядок и безопасность, фундаментальные права, открытость правительства, правоприменение, гражданское правосудие и уголовное правосудие. В 2012 году страныСкандинавии, Финляндия, Нидерланды и Новая Зеландия заняли верхние позиции в рейтинге почти по всем показателям (по сумме баллов Швеция набрала 7,12 из 8 возможных). Позиция России зависит от показателя и варьируется между 65-м и 92-м местом в общем списке из 97 стран, между 15-м и последним местом среди 21 страны Восточной Европы и Центральной Азии, и между 21-м и 29-м местом из 30 стран в своей группе по доходам.