СМИ о правах челвека

Информация в данном разделе  может не совпадать с официальной  позицией Совета Европы

Международное право  в судебной практике России: конституционное  правосудие

Конституция Российской Федерации (п. 4 ст. 15) обязывает при осуществлении  правосудия руководствоваться не только внутригосударственным, но и международным  правом. Причем суды не вправе применять  федеральный закон, если последний  противоречит ратифицированному международному договору Российской Федерации.

Особая актуальность вопроса  применения российскими судами норм международного права возникла вследствие присоединения России к Конвенции  о защите прав человека и основных свобод. Данная Конвенция является международным договором России, ставшим частью ее правовой системы, и поэтому подлежит непосредственному  применению судами Российской Федерации. Одна из особенностей данного международного соглашения состоит в том, что  контроль за соблюдением Россией этого договора возложен на международную организацию, Европейский Суд по правам человека. Следовательно, если государственные или муниципальные органы Российской Федерации, включая суды, допустят нарушения Конвенции, то Россия может быть привлечена к международно-правовой ответственности.

Журнал "Российская юстиция" практически в каждом номере публикует  материалы, посвященные вопросам реализации международно-правовых норм в рамках правовой системы (см., к примеру. Международные правовые стандарты в российской правоприменительной практике // Российская юстиция. 2003. N 3. С. 5; Рекомендации о применении общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров, принятые на Всероссийском совещании в г. Москве 24 декабря 2002 г. // Российская юстиция. 2003. N 3. С. 6-8).

Продолжая эту тему, предлагаем вашему вниманию серию статей Б. Зимненко, кандидата юридических наук, старшего преподавателя кафедры международного права Дипломатической академии МИД РФ под общим заголовком "Международное право в судебной практике России". В них автор анализирует сложившуюся к настоящему времени практику реализации норм международного права в деятельности Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, а также арбитражных судов Российской Федерации.

Надеемся, что информация нашего автора будет способствовать повышению квалификации в рассматриваемой  сфере судей Российской Федерации, адвокатов, государственных и муниципальных  служащих, иных лиц, чья деятельность непосредственно связана с реализацией  международного права во внутригосударственных отношениях.

(c) 2003 г. Б. ЗИМНЕНКО, старший преподаватель кафедры международного права Дипломатической академии МИД РФ, кандидат юридических наук

Одной из важнейших функций  Конституционного Суда РФ является разрешение дел о соответствии Конституции  РФ иных нормативных правовых актов, изданных федеральными органами государственной  власти и органами государственной  власти субъекта Федерации, а также  международных договоров Российской Федерации, не вступивших в законную силу.

Особенностью рассмотрения данных дел является то, что Конституционный  Суд РФ оценивает нормативно-правовой акт исключительно с точки  зрения его соответствия конституционным  положениям. Суд не осуществляет контроль за соответствием действующего российского законодательства международно-правовым нормам. Он также не проверяет соответствие обязательных для Российской Федерации норм международного права Конституции РФ.

Указанное положение полностью  корреспондируется с общепризнанной нормой международного права, согласно которой государство не может  ссылаться на положения своего внутреннего  законодательства в качестве оправдания для невыполнения им договора. Если международно-правовые нормы, являющиеся действительными согласно международному праву, стали обязательными для  Российской Федерации, то Российская Федерации  обязана соблюдать такие нормы, даже если последние противоречат Конституции  РФ. Однако необходимо отметить, что  в судебной практике иностранных  государств неоднократно возникали  споры о конституционности международных  соглашений. Представляется, что в  этом случае судебный контроль осуществляется за конституционностью международных  соглашений, ставших частью правовой системы соответствующего государства. Если такой договор и будет  признан неконституционным, то такое  соглашение не перестает оставаться частью международной нормативной  системы. В одном из решений суд апелляционной инстанции установил, что "правила международного соглашения об экстрадиции, заключенного между США и Францией, противоречат четвертой поправке к Конституции США и поэтому не подлежат применению" (American journal of International Law. 1998. N 1. P. 91).

Практика Конституционного Суда РФ свидетельствует о том, что  в процессе разрешения вопроса о  соответствии Конституции РФ иных нормативно-правовых актов, Суд активно ссылается  на общепризнанные принципы и нормы  международного права и международные  договоры Российской Федерации, преследуя  несколько целей.

Во-первых, Конституционный  Суд РФ показывает, что конституционные  положения полностью соответствуют  международно-правовым нормам, которые  стали обязательными для Российской Федерации.

При рассмотрении дела, касающегося  проверки конституционности ст. 18 Закона РФ "О гражданстве Российской Федерации", Конституционный Суд  РФ отметил, что "придание обжалуемой норме Закона в процессе правоприменительной  практики смысла, фактически подтверждающего  прекращение гражданства Российской Федерации по рождению без свободного волеизъявления гражданина, противоречит ст. 6 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой гражданин  Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства. Это конституционное положение согласуется с ч. 2 ст. 15 Всеобщей декларации прав человека, утвержденной Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., которая устанавливает, что "никто не может быть произвольно лишен своего гражданства или права изменить его" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 21. Ст. 2579).

В постановлении Суда от 12 мая 1998 г. было указано, что "право  частной собственности и свобода  предпринимательской и иной не запрещенной  экономической деятельности, не являясь  абсолютными, могут быть ограничены законом (ст. 55 Конституции РФ). Данное положение корреспондируется с нормами международного права, в соответствии с которыми при осуществлении своих прав и свобод человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом (ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, ст. 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст.ст. 10-11 Конвенции о защите прав человека, ст. 2 Протокола N 4 к этой Конвенции)" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 20. Ст. 2173).

Во-вторых, с помощью норм международного права Конституционный  Суд РФ устанавливает нормативное  содержание положений, содержащихся в  Конституции России, иных нормативных  актах.

В деле о проверке конституционности  ст. 42 Закона Чувашской Республики "О  выборах депутатов государственного совета Чувашской Республики" Суд  подчеркнул, что "изменением правил подсчета голосов при повторном  голосовании в процессе уже начатых  выборов был нарушен принцип  равного избирательного права, соблюдение которого является необходимым условием свободных выборов (ст. 3 Конституции  РФ). Содержание указанного принципа конкретизируется в Международном пакте о гражданских  и политических правах, действие которого признано Российской Федерацией. Согласно ст. 25 указанного Пакта каждый гражданин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации и без необоснованных ограничений право и возможность голосовать и быть избранным на подлинных периодических выборах, производимых на основе всеобщего равного избирательного права при тайном голосовании и обеспечивающих свободное волеизъявление избирателей" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. N 2. Ст. 2860).

В деле о проверке конституционности  ст. 97 УПК РСФСР для определения  нормативного содержания права на свободу  и личную неприкосновенность, предусмотренного ст. 22 Конституции РФ, Суд сослался как на международный договор  Российской Федерации, так и на общепризнанные нормы международного права. Он обратил внимание на то, что "недопустимость избыточного или не ограниченного по продолжительности содержания под стражей вытекает из ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому каждый имеет право на рассмотрение любого предъявленного ему обвинения без неоправданной задержки, что в первую очередь касается лиц, лишенных свободы на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Такой подход к гарантиям от произвольного ареста развивается и в принятом Генеральной Ассамблеей ООН 19 декабря 1988 г. Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, согласно которому лицо, задержанное по уголовному обвинению, имеет право в любое время возбудить разбирательство перед судебными и иными органами для оспаривания законности задержания, а также право на судебное разбирательства в разумные сроки либо на освобождение от суда" (Собрание законодательства Российской федерации. 1996. N 26. Ст. 3185). Необходимо обратить внимание, что наряду с указанными международно-правовыми нормами нахождение лица под стражей во время предварительного и судебного следствий в пределах разумных сроков гарантируется также § Зет. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Благодаря целому ряду международно-правовых актов, Конституционный Суд РФ определил  нормативное содержание одного из основополагающих конституционных прав гражданина - права на судебную защиту прав и  свобод (ст. 46 Конституции РФ).

При рассмотрении одной из жалоб Суд отметил, что "право  на судебную защиту реализуется через  совокупность различных процессуальных средств, обеспечивающих справедливое правосудие и эффективное восстановление нарушенных прав граждан. При этом правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что  оно отвечает требованиям справедливости. Ошибочное судебное решение не может  рассматриваться как справедливое правосудие и должно быть отменено" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 51. Ст. 6341).

В другом деле Конституционный  Суд РФ еще больше "наполнил" нормативным содержанием конституционное  право гражданина на судебную защиту, указав, что "право на судебную защиту предполагает такие судебные процедуры, которые позволяют гражданам, участвующим  в судопроизводстве, отстаивать свои интересы на основе установленных Конституцией РФ принципов состязательности и  равноправия сторон. Как следует  из ст. 6 Конвенции о правах человека (далее - Конвенция), каждый имеет право  при определении его гражданских  прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое публичное разбирательство  дела независимым и беспристрастным  судом. Статья 5 этой Конвенции также тесно связывает право на судебную защиту с "правом каждого арестованного или задержанного на судебное разбирательство с возлагаемой на органы расследования обязанностью сообщения ему причин ареста и незамедлительного доставления его в суд" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 1. Ст. 230).

По делу, касающемуся проверки конституционности чч. 1 и 2 ст. 295 УПК РСФСР. Суд подчеркнул, что "в международном праве судебная защита понимается как предоставление сторонам достаточных процессуальных правомочий для защиты своих интересов при осуществлении всех процессуальных действий, результат которых имеет существенное значение для определения прав и обязанностей" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 4. Ст. 602).

В деде, связанном с проверкой  конституционности процессуальных возможностей суда при осуществлении  гражданского и уголовного судопроизводств  передать рассмотрение дела из одного суда в другой суд, Конституционный  Суд РФ отметил, что "по смыслу ст. 46 Конституции РФ и корреспондирующих  ей положений ст. 14 Международного пакта  о гражданских и политических правах 1966 года, а также ст. 6 Конвенции  каждый при рассмотрении предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на справедливое разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Это означает, в частности, что рассмотрение дела должно осуществляться законно установленным составом суда" (Российская газета, N25 от 10 февраля 1999 г.).

Таким образом, анализируя общепризнанные нормы международного права и  международные договоры Российской Федерации. Конституционный Суд  РФ раскрыл нормативное содержание права каждого человека и гражданина на судебную защиту его прав и свобод, включающего, в частности: справедливое правосудие и эффективное восстановление нарушенных прав; равноправие и состязательность сторон при защите своих прав; публичное  разбирательство дела независимым  и беспристрастным судом, созданным  на основании закона; право каждого  арестованного или задержанного на судебное разбирательство с возлагаемой  на органы расследования обязанностью сообщения ему причин ареста и  незамедлительного доставления  его в суд.

В-третьих, Конституционный  Суд РФ ссылается на нормы международного права для аргументации своей  позиции по существу.

По жалобе М. Калашниковой на нарушение ее конституционных  прав ст. 435 ГПК РСФСР Судом в  определении от 2 ноября 2000 г. было подчеркнуто: "...согласно ч. 1 ст. 435 ГПК РСФСР  предъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение  взыскания на имущество иностранного государства, находящееся в Российской Федерации, могут быть допущены лишь с согласия компетентных органов  соответствующего иностранного государства. Целевое предназначение данной нормы - обеспечение иммунитета иностранного государства от юрисдикции Российской Федерации с учетом общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров Российской Федерации, в частности Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года, предоставляющей дипломатическому агенту иммунитет от уголовной, административной и - с оговоренными изъятиями - гражданской юрисдикции страны пребывания. В области трудовых отношений между дипломатической миссией или дипломатическим агентом и гражданами страны пребывания какие-либо изъятия Конвенцией не оговорены. Вместе с тем ею допускается возможность отказа аккредитующего государства от юрисдикционного иммунитета, предоставленного его дипломатическому агенту, однако такой отказ должен быть "всегда определенно выраженным. Рассматривая дело М. Калашниковой, суды общей юрисдикции, не придав значения тому обстоятельству, что при ее увольнении работодатель - посольство США как орган аккредитующего государства применил законодательство Российской Федерации, то есть законодательство страны пребывания, и не истребовав у него необходимые документы, устранились от исследования вопроса, могло ли такое применение рассматриваться в качестве отказа США - в данном конкретном случае - от юрисдикционного иммунитета? Формальное применение ч. 1 ст. 435 ГПК РСФСР судами общей юрисдикции, отказавшими на ее основании в принятии искового заявления М. Калашниковой, привело к недопустимому ограничению права заявительницы на индивидуальный правовой спор" (Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2001. N2).

При вынесении определения  от 27 июня 2000 г. по делу, связанному с  запросом группы депутатов Государственной  Думы о проверке соответствия Конституции  РФ отдельных положений конституций  Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия - Алания и  Республики Татарстан, Конституционный  Суд РФ для аргументации своей  позиции сослался, в частности, на общепризнанный принцип международного права - суверенного равенства государств. В определении Конституционным Судом РФ было подчеркнуто, что "отсутствие у субъектов Российской Федерации, в том числе у республик, суверенитета подтверждается и положениями статей 15 (ч. 4) и 79 Конституции РФ, из которых вытекает, что только Российская Федерация вправе заключать международные договоры, приоритет которых признается в ее правовой системе, и только Российская Федерация как суверенное государство может передавать межгосударственным объединениям свои полномочия в соответствии с международным договором. Следовательно, республика не может быть субъектом международного права в качестве суверенного государства и участником соответствующих межгосударственных отношений, не может заключать договоры международно-правового характера" (Российская газета, N 142 от 25 июля 2000 г.).

В-четвертых, деятельность Конституционного Суда РФ способствует также определению  места общепризнанных принципов  и норм международного права в  правовой системе Российской Федерации. Как известно, законодатель, включив  общепризнанные принципы и нормы  международного права в правовую систему России, не определил, в случае возникновения коллизии между законом  и общепризнанной нормой международного права, чем должен руководствоваться  суд? В п. 4 ст. 15 Конституции РФ речь идет исключительно о том, что  при возникновении противоречии между законом и международным  договором Российской Федерации  применению подлежат положения, содержащиеся в международном договоре Российской Федерации.

Судья Конституционного Суда РФ О. Тиунов подчеркивает, что "общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные  договоры Российской Федерации имеют  преимущество перед национальными  законами в случае противоречия международных  норм и законов государств" (Тиунов О.И. Конституционный Суд Российской Федерации и международное право // Российский ежегодник международного права. 1995. С. 181). Следовательно, не только международные договоры РФ должны иметь приоритет в применении перед законами, но и общепризнанные нормы международного права.

Практика Конституционного Суда РФ также свидетельствует о  том, что общепризнанные принципы и  нормы международного права и  международные договоры РФ в рамках российской правовой системы обладают равной юридической силой, и поэтому, в случае возникновения коллизии между законом и общепризнанной нормой международного права, приоритет  должен отдаваться соответствующей  норме общего международного права. Проверяя конституционность закона и используя при этом общие нормы международного права для определения нормативного содержания конституционных положений, Суд тем самым фактически признает приоритет общепризнанных принципов и норм международного права перед национальными законами.

В определении от 3 июля 1997 г. об отказе в принятии к рассмотрению запроса судьи Московского областного суда Конституционный Суд РФ указал: "нормы УПК РСФСР 1960 года как  акта, принятого до вступления в  силу Конституции РФ, подлежат применению лишь постольку, поскольку они ей не противоречат. Это положение, вытекающее из п. 2 раздела II "Заключительные и  переходные положения" Конституции  РФ, адресовано всем органам, применяющим  до-конституционные законы. Кроме того, по смыслу п. 4 ст. 15 Конституции РФ в случае, если обнаруживается, что какая-либо норма противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права или международным договорам Российской Федерации, при рассмотрении конкретных дел надлежит применять правила соответствующих международных актов. Конституционный Суд РФ не вправе ни восполнять пробелы в правовом регулировании, то есть подменять законодателя, ни решать вопрос о том, подлежит ли применению в конкретном деле международно-правовой акт, если обнаруживается несоответствие ему внутреннего закона, - это относится к компетенции судов общей юрисдикции" (Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1997. N 5. С. 31-33).

Как известно, одна из особенностей общепризнанных принципов и норм международного права заключается  в том, что основным источником существования  таких норм является обычай, то есть практика государств, признанная в  качестве правовой нормы. И. Лукашук подчеркивает, что трудность с применением общепризнанных принципов и норм международного права состоит в том, что основной формой их существования служит обычай. Однако указанную трудность не стоит преувеличивать. Нормативное содержание практически всех общепризнанных принципов и норм международного права находит закрепление в разнообразных международных актах, включающих, в частности, резолюции международных организаций, а также многосторонние международные договоры (Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. С. 52). Действующее российское законодательство не предусматривает механизмов определения, существует или нет в современном общем международном праве (система общепризнанных принципов и норм международного права, основным источником которых является международный обычай) та или иная общепризнанная норма и, если существует, является ли она обязательной для Российской Федерации. В настоящее время, если суд сталкивается с данными вопросами, то он должен обращаться за разъяснением к авторитетным ученым, являющимся специалистами в той или иной области международного права, в Правовой департамент Министерства иностранных дел РФ.

Закон о Конституционном  Суде РФ не наделил Суд полномочием  определять, является или нет та или иная норма частью общего международного права и, следовательно, способна ли она (норма) порождать права и  обязанности у субъектов национального  права. Однако, ссылаясь при рассмотрении конкретных дел на нормы общего международного права, Конституционный Суд РФ тем  самым определяет, какие нормы  международного права являются частью правовой системы Российской Федерации  и, таким образом, способны оказывать  регулирующее воздействие на отношения  с участием субъектов внутригосударственного права.

По делу о проверке конституционности  положения ст. 31 Закона СССР "О  правовом положении иностранных  граждан в СССР" Суд указал, что "права каждого человека, независимо от наличия у него гражданства, на свободу и личную неприкосновенность, а также на судебную защиту в случае задержания относятся к общепризнанным принципам и нормам международного права, которые в соответствии со ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N9. Ст. 1142).

При рассмотрении запроса, касающегося  проверки конституционности ст. 44 УПК  РСФСР и ст. 123 ГПК РСФСР, Конституционный  Суд РФ отметил, что "в соответствии со ст.ст. 7, 8, 10 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод все  равны перед законом и судом; каждый при определении его гражданских  прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, имеет право на справедливое и публичное разбирательство  дела в разумный срок, независимым  и беспристрастным судом, созданным  на основании закона. Указанные положения, как относящиеся к общепризнанным принципам и нормам 'международного права, согласно ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы Российской Федерации" (Собрание законодательства Российской федерации. 1998. N 12. Ст. 1459).

Как видно, Суд, ссылаясь в  мотивировочной части решения на положения международно-правовых актов, часто указывает, что данные положения  являются общепризнанными нормами  международного права. Однако в практике Конституционного Суда РФ встречались  случаи, когда Суд, использовав правила, предусмотренные международными актами, не подчеркивал, что указанные правила являются общепризнанными нормами международного права. К примеру, в деле, касающемся рассмотрения вопроса о конституционности ч. 5 ст. 97 УПК РСФСР, Суд, сославшись на положения, содержащиеся в Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, утвержденном резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 39-46 от 19 декабря 1988 г., не отметил, что данные положения являются общепризнанными нормами международного права (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 26. Ст. 3185).

Представляется, что отсутствие в решении Суда прямого указания на общепризнанный характер тех или  иных норм не может свидетельствовать  о том, что эти нормы не являются частью общего международного права. Сам  факт обращения Конституционного Суда РФ к указанным принципам, как  правило, означает, что Суд рассматривает  данные принципы как общепризнанные нормы международного права, формирующие  в соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции  РФ часть правовой системы Российской Федерации.

В силу п. 4 ст. 15 Конституции  РФ частью правовой системы России являются международные договоры Российской Федерации и общепризнанные нормы  международного права. Однако необходимо отметить, что в нарушение указанного положения Суд в своей практике ссылался на правовые нормы, не являющиеся обязательными для Российской Федерации.

К примеру, по делу от 6 июля 2000 г., касающемуся жалобы В. Паршуткина на нарушение его конституционных  прав и свобод п. 1 ч. 2 ст. 72 УПК РСФСР  и ст.ст. 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР, Суд использовал Кодекс поведения  для юристов в Европейском  сообществе, принятый 28 октября 1988 г. Советом  коллегий адвокатов и юридических  сообществ Европейского Союза в Страсбурге (Российская газета, N 149 от 3 августа 2000 г.). Как известно, нормы, принимаемые в рамках Европейского Союза, в настоящее время не являются обязательными для Российской Федерации, и, следовательно, правоприменительные органы не должны ими руководствоваться.

Используя нормы международного права в процессе рассмотрения конкретных дел, Конституционный Суд РФ также  учитывает практику применения этих норм в международных организациях. Международные договоры Российской Федерации и общепризнанные принципы и нормы международного права, став частью правовой системы Российской Федерации, не теряют своей связи  с международной нормативной  системой. В силу этого обстоятельства суды обязаны учитывать практику применения этих норм в других государствах и международных организациях. В связи с присоединением Российской Федерации к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ' а также Протоколов к ней, Конституционный Суд РФ для аргументации своей позиции по делу ссылается также и на решения Европейского Суда по правам человека (Федеральным законом от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ Российская Федерация ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод с изменениями, внесенными Протоколами к ней N3, 5, 8, и дополнениями, содержащимися в Протоколе N 2, и Протоколы к ней N 1, 4, 7, 9 и11, а также признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Текст Конвенции и Протоколов к ней опубликован в Собрании законодательства Российской Федерации. 2001. N2. Ст. 163).

В постановлении от 16 мая 2000 г. по делу о проверке конституционности  отдельных положений п. 4 ст. 104 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобой компании "TIMBER HOLDINGS INTERNATIONAL LIMITED" Суд подчеркнул, что "использованным в данной статье (ст. 35 Конституции РФ) понятием "имущество" в его конституционно-правовом смысле охватываются, в частности, вещные права  и права требования, в том числе принадлежащие кредиторам. Такой подход содержится в постановлении Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 года... и корреспондируется толкованию этого понятия Европейским Судом по правам человека, которое лежит в основе применения им ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав и основных свобод" (Российская газета, N 98 от 23 мая 2000 г.).

По делу о проверке конституционности  положений ч. 1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 УПК  РСФСР в связи с жалобой  гражданина В. Маслова от 27 июня 2000 г. Суд рассмотрел практику применения Европейским Судом по правам человека ст.ст. 5 и 6 Конвенции о защите прав и основных свобод (Российская газета, N 128 от 4 июля 2000 г.).

Таким образом, Конституционный  Суд РФ, ссылаясь на международные  акты, являющиеся обязательными для  Российской Федерации, с целью установления нормативного содержания конституционных  норм принимает во внимание также  практику применения указанных международных  актов в международных организациях.

Необходимо отметить, что  решения и постановления Европейского Суда по правам человека не содержат международно-правовые нормы, однако такие судебные акты создают  практику толкования положений, содержащихся в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ставшей частью правовой системы Российской Федерации  согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ. Поэтому суды общей юрисдикции, а также арбитражные суды Российской Федерации должны знать не только содержание соответствующих конвенционных положений, но и практику их применения Европейским Судом по правам человека (более подробно о правовом значении практики Европейского Суда по правам человека см.: Туманов В.А. Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности. М., 2001. С. 89-105; Европейские правовые стандарты в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации. М., 2003).

Представляется, что деятельность Конституционного Суда РФ, связанная  с использованием норм международного права, может стать подспорьем для  реализации норм международного права  государственными и муниципальными органами Российской федерации, включая  суды общей юрисдикции, а также  арбитражные суды Российской Федерации.