ОТАЛИТАРНЫЙ РЕЖИМ В СССР
Термин «тоталитаризм»
и образованное от него прилагательное
«тоталитарный» в последние годы
употребляются по любому поводу
и служат самым расхожим объяснением
тому, что происходило в Советской
России в течение семи десятилетий
ее истории. При этом большинство
тех, кто пользуется этими словами,
даже не представляют себе, какое
обилие объяснений, теорий и толкований
скрывается за ними. Несмотря
на то что само понятие сравнительно
«молодо» -— ему не исполнилось
и пятидесяти, — некоторые историки
находили тоталитарные режимы
еще в древнем мире (например,
в Спарте). Другие горячо возражали,
доказывая, что тоталитаризм —
явление исключительно 20 века. Это
крайние точки зрения; было и
много промежуточных, отыскивающих
«тоталитарные тенденции» или
«тоталитарную идеологию» на
протяжении всей человеческой
истории.
Сам термин появился
в конце 1920-х гг. в фашистской
Италии. Его часто повторял Бенито
Муссолини. Латинское «in toto» означает
«в целом», а итальянские слова
«totale», «totalita» — «полный», «полностью
охваченный», «совокупность». Другими
словами, речь шла о государстве
и обществе, полностью охваченном
одной идеологией, фашистской, разумеется,
слившемся в едином стремлении
к цели, определенной вождем (в
итальянском варианте он именовался
«дуче»). Конечно, в таком государстве
не могло быть ни оппозиции,
ни демократических институтов,
ни просто инакомыслящих.
Н. И. Ежов и И. В. Сталин. Николай
Иванович Ежов, возглавляя органы внутренних
дел в 1936 — 1938 гг., был одним из
главных исполнителей массовых репрессий
(отсюда термин — ежовщина). Арестован
в 1939 г. и расстрелян, так как И.
В. Сталин убирал всех свидетелей проводимой
им политики по уничтожению «врагов
народа».
Ирония истории, однако,
заключалась в том, что даже
в лучшие для режима Муссолини
годы Италия оказалась далека
от тоталитарного идеала. Гораздо
ближе к нему продвинулась
фашистская Германия, хотя германский
вождь — фюрер, втайне презиравший
своих итальянских союзников,
это слово не любил и не
употреблял. Ну, а «самым тоталитарным»
из всех тоталитарных государств,
по мнению многих политологов,
оказался Советский Союз. И даже
он не очень-то соответствовал
тому образцу, который рисовался
когда-то дуче.
Физкультурный парад в 30-е
гг. Парады, демонстрации, митинги скрывали
за собой суть антинародной политики
тоталитаризма.
Но что же такое
не идеальное, а реальное тоталитарное
общество и государство, чем
отличалось оно от обычного, существовало
ли вообще или осталось лишь
мечтой нескольких диктаторов? На
эти вопросы исследователи отвечают
по-разному. И все же трудно
отрицать, что подобное определение
имеет смысл, хотя относится
оно не столько к государству
или обществу вообще, сколько
к определенному типу политического
режима. Идеология, экономический
и социальный строй фашистской
Италии, нацистской Германии и
Советского Союза существенно
различались между собой, однако
механизмы и функции политической
власти всех трех государств
были разительно схожими.
После второй мировой
войны подобные режимы установились
также в ряде развивающихся
стран, причем самым устойчивым
оказался маоистский режим в
Китае, а самым чудовищным по
своей бессмысленной жестокости
— режим так называемых красных
кхмеров в Камбодже. Уже сам
перечень стран, переживших это
испытание, говорит о том, что
тоталитаризм зарождается в самом
различном историческом, экономическом,
культурном контексте, может возникнуть
и в развитой европейской стране,
и в нищей азиатской.
Расстрелять убийц — таков
приговор народа! Рабочие Ленинградского
машиностроительного завода подземных
сооружений, жестоко обманутые тоталитарной
системой и большевистской пропагандой,
превращенные в послушную толпу,
не способную противостоять злу,
одобряют приговор по так называемому
троцкистско-зиновьевскому блоку. Снимок
1936 г.
Появление тоталитарных
режимов связано с процессом
модернизации. Это очень сложное
явление, которое коротко можно
определить как переход от
традиционного, преимущественно
аграрного общества к обществу
развивающемуся, городскому, индустриальному.
При этом меняется не только
политический или экономический
строй, меняется вся социальная
структура общества, его культура,
психология, образ жизни и образ
мышления, сам человек. Поэтому
понятие модернизации гораздо
шире понятий «возникновение
капитализма» или «промышленная
революция».
Перемены такого масштаба
никогда не бывают легкими,
и в тех обществах, где модернизация
по разным причинам совершалась
позднее, она сопровождалась гигантскими
потрясениями. Возникновение тоталитарных
режимов — один из вариантов
ответа, который может дать общество
на вызов, брошенный затянувшейся
модернизацией.
Россия в течение
столетий благодаря определенным
природным и историческим условиям
шла по экстенсивному пути
развития. Этот путь имеет свои
пределы, и рано или поздно
должен был наступить кризис.
Болезненная модернизация, которую
переживала страна, ускорила наступление
этого кризиса. Последовала сначала
эпоха реформ, потом эпоха революций
(см. Александр П и реформы 60
— 70-х гг. 19 в., Александр III и
контрреформы 80— 90-х гг. 19 в., Революция
1905 — 1907гг., Февральская революция
1917 г.). В буре 1917 г. (см. Октябрьская
революция 1917 г.) возникло массовое
движение, которое возглавила подпольная
и вследствие этого немногочисленная
партия большевиков, вооруженная
«единственно верным учением», вскоре
превратившимся в своеобразную
религию. Постепенно в ходе
первых социалистических экспериментов
(см. Политические и социально-экономические
преобразования большевиков в
1917 — 1918 гг.), кровавой гражданской
войны (см. Гражданская война и
военная интервенция 1918 — 1922 гг.)
и трудного послереволюционного
десятилетия сформировался тоталитарный
режим, окончательно сложившийся
к началу 30-х гг. Для него, как
и для режимов, возникших в
Италии и Германии, характерны
две особенности.
Во-первых, тоталитарные
режимы отличались объемом власти,
стремлением контролировать не
только действия, но даже эмоции
и мысли населения, как в
политической, так и в частной
сфере. Конечно, в той или
иной мере такое стремление
присуще любому политическому
режиму; разница лишь в степени
этого стремления, в тех средствах,
которые применяются для его
реализации.
Как показывает исторический
опыт, применение даже самых жестких
средств, в частности массового
террора (см. Массовые политические
репрессии в СССР в 30-х —
начале 50-х гг.), приводит к достижению
лишь весьма условного контроля
над обществом. И все же объем
тоталитарной власти был заметно
выше обычного.
Высшей властью в
СССР считался Верховный Совет.
Он собирался дважды в год
и покорно голосовал за предложения
свыше. Гораздо важнее были
партийные съезды, но и там
все основное было сказано
в руководящем докладе. Фактически
вся власть в стране сосредоточивалась
в партийной верхушке, в частности
в Политбюро и в Секретариате
Центрального Комитета партии.
Под контролем партийно-государственного
аппарата оказались все отрасли
и уровни экономики, все общественные
организации, начиная с комсомола
и кончая обществом филателистов
(см. Общественные организации). Профсоюзы,
вместо того чтобы защищать
интересы наемных работников
от нанимателя — государства,
служили (по выражению Ленина)
его «приводными ремнями», лишь
изредка вступаясь за них в
случае явной несправедливости,
допущенной каким-либо представителем
администрации. Любое высказывание,
не совпадающее с официальной
точкой зрения, могло повлечь
тяжелые последствия (его могли,
например, квалифицировать как «распространение
сведений, порочащих советский строй»,
— а это уже было уголовным преступлением!).
Во-вторых, режимы такого
типа возникают в результате
массовых движений и способны
в течение определенного (иногда
весьма длительного) срока создавать
себе массовую поддержку, мобилизуя
общество или значительную его
часть во имя единой — тотальной
— цели, имеющей общенациональное
значение. В советской истории
это построение первого в мире
справедливого, счастливого и
богатого, социалистического, а затем
коммунистического общества, цель,
может быть, и недостижимая, но
привлекательная.
В отличие от традиционных
диктатур тоталитарные режимы
отнюдь не стремились держать
массы «подальше от политики»;
напротив, прилагали значительные
усилия для их политизации
в соответствующем духе. Аполитичность
рассматривалась как проявление
скрытой нелояльности.
Но реальная жизнь
государства и общества была
гораздо разнообразнее и богаче,
чем те явления и процессы,
которые мы определяем как
входящие в понятие «тоталитаризм».
Поэтому многие историки, соглашаясь
с таким определением политического
режима, возражают против применения
термина «тоталитарный» для обозначения
общества или даже государства.
На первых порах
тоталитарный режим оказался
эффективным орудием ускоренной
модернизации. В 20 — 50-е гг. Россия
пережила самую масштабную революцию
в своей истории. Аграрная, деревенская
страна превратилась в мощную
индустриальную державу (см. Индустриализация).
Но какой ценой это было
достигнуто! Речь идет даже не
о тех трудностях и лишениях,
которые пережили миллионы людей;
достаточно вспомнить о терроре,
достигшем апогея в 1937 — 1938
гг., но который не прерывался
ни раньше, ни позже и стоил
обществу — вместе с коллективизацией,
депортациями, страшными голодовками
20-х, 30-х, 40-х гг. — миллионов жизней
(не говоря уже о жертвах
революции, гражданской, Великой
Отечественной войны и нескольких
«малых» войн).
Но уже в 50-е гг.
проявилась неспособность режима
приспособиться к изменившимся
экономическим и социальным условиям.
В 30-е гг. главным аргументом
в пользу сталинского «социализма»
были быстрые темпы развития.
В 60-е гг. наметилось сначала
отставание в развитии, а затем
и медленно нараставший кризис.
Это сопровождалось заметным
смягчением режима, начавшимся после
смерти его создателя, И. В.
Сталина, и постепенным «отмиранием»
всесильной когда-то идеологии.
К середине 80-х гг. режим, давно
уже переставший быть тоталитарным
в точном смысле этого слова,
окончательно пережил себя и
«скончался» после недолгой агонии.