Этапы развития общественных движений: сравнение Запад - Россия

Первый этап возникновения и развития российских общественных движений пришелся на конец 80-х годов, когда страна откликнулась массовой активностью на появившуюся возможность социально-экономических и политических преобразований, о которых даже мечтать в советское время никто не решался. Люди, не имевшие прежде навыков самоорганизации, вышли на улицы городов, чтобы продемонстрировать свою позицию в отношении этих преобразований. Общественные открытые дискуссии, митинги, собрания были посвящены в первую очередь обсуждению сути и направлению реформирования общества и государства. Но не только.

Под влиянием появившейся  информации об огромном количестве негативных фактов прежней и современной  жизни страны определенные группы, часто многочисленные, выступили  с различными видами и формами  протеста, волной прокатившегося по России. Первыми протестными массовыми  акциями были экологические митинги  и пикеты в Нижнем Новгороде, Великом  Новгороде, Самаре и других промышленных центрах. Выступления в основном были направлены против высочайшего  уровня промышленного загрязнения. Особое значение для активизации  экологической деятельности получила авария на Чернобыльской АЭС –  она привлекла пристальное внимание общественности к объектам атомной  энергетики и стала мощным стимулом возникновения антиядерного движения.

Массовое политическое движение вылилось в создание народных фронтов, которые, впервые появившись в отдельных  советских республиках, оказались  приемлемой формой политического объединения  граждан и для многих российских городов. Процесс развития политической активности шел ураганными темпами. Формирование партий началось не только потому, что политические изменения  были сутью первого этапа трансформаций  – перестройки, но и потому, что  налицо был основной и в то время  сильный противник – КПСС.

Третьим массовым движением  стало рабочее, выдвигавшее тогда  требования не только и, скорее, не столько  экономические, сколько политические. Движение практически стало той  социальной силой, которая позволила  начать реализацию демократических  преобразований.

Этот период развития российских общественных движений, с нашей точки  зрения, по характеру весьма близок к первому этапу их развития на Западе, как его интерпретирует социологическая  теория. Российские движения (как и  западные в 1930-1950 годах) возникли, во-первых, в виде активности социальных групп массового общества, каковым являлось общество советское в отличие от современного гражданского в индустриально развитых странах. Во-вторых, их действия были слабо организованными, цели, задачи и даже ожидаемые результаты еще не были четко сформулированы и осознаны. Пожалуй, единственное, что проявилось достаточно явственно, это ценности, которые выдвигали действующие движения – демократического общественного устройства, жизни в здоровой окружающей среде и т.п.

В результате движения стали  не только фундаментом социально-политических перемен, но и основой дальнейшего  развития общественной самоорганизации  и самоуправления. Их усилиями в  повестку дня общественного развития и государственного управления были поставлены многие проблемы, ранее  никак не звучавшие. Самыми яркими примерами  можно считать возникновение  в структуре государственных  органов никогда не существовавшего  прежде Министерства охраны природы, а  также признание легитимности самоорганизации  граждан с принятием закона об общественных объединениях. Таким образом, достигнутое на этом этапе весьма близко тому, чего добились на первом этапе своего развития западные движения.

На втором этапе (первая половина 90-х годов) развитие общественных движений в России определялось главным образом разрушением старых форм государственности и крахом экономики, в первую очередь, промышленности. В этих условиях оказалось, что перед большинством российских граждан, в том числе и перед теми, кто был вовлечен в массовые действия в начале перестройки, во весь рост встали проблемы, которые ранее, в советское время государство так или иначе разрешало. Теперь оно оказалось неспособным обеспечить занятость работников закрывающихся предприятий. Кроме того, начались долговременные задержки выплат заработной платы, да ее денежное выражение, особенно учитывая инфляционные процессы, как правило, было совершенно неадекватно даже прожиточному минимуму. Почти полностью прекратилось обеспечение социальной сферы, которую раньше обычно поддерживали градообразующие предприятия. Люди столкнулись с массой собственных повседневных проблем, которые никто даже не обещал разрешать.

Таким образом, социально-экономическое  положение общества обусловливало  необходимость объединяться для  обустройства жизни различных социальных групп. С другой стороны, политический контекст характеризовался глубокой перестройкой всех структур управления. Это состояние  создавало относительно благоприятные  условия для дальнейшего развития общественных движений. Если они и  не приветствовались открыто, то уж во всяком случае не запрещались, а точнее сказать – им не мешали, на них просто не обращали особого внимания.

Все это означает, что  причины и условия возникновения  и развития общественных движений были весьма сходными с таковыми на Западе на втором этапе развития - в 60-70-е  годы. Близкими оказались и основные характеристики. Начали формироваться  организации общественных движений, деятельность которых была направлена на разрешение конкретных проблем. Так, экологическое движение сконцентрировало внимание на охране живой природы, создании новых и поддержании уже существовавших особо охраняемых природных территорий, экологическом образовании и просвещении, контроле за соблюдением появившегося экологического законодательства, проведении общественной экологической экспертизы. Появляется множество организаций, занимающихся разрешением социальных проблем определенных сообществ – детей, инвалидов, женщин, соседских общин и др. Политические движения меняют свой статус и конституируются как партии.

Именно с этого периода  начинается и активная поддержка  западными фондами развития организаций  общественных движений как зачатков гражданского общества. Общей для  них установкой в это время  было развитие демократических начал  в российском обществе, поэтому реальную помощь получали общественные организации, созданные по инициативе снизу.

Однако при многих сходных  характеристиках западных и российских движений второго этапа развития, результаты их деятельности оказались  различными. Западные движения достигли институционализации их ценностей  и организаций,  легитимизировали свою деятельность.

Институционализация российских движений по-прежнему, как и на первом этапе, заключалась лишь в законодательном  признании их права на существование. Их деятельности не препятствовали, но и всерьез ее не принимали. К участию  в процессе принятия решений почти  не допускали, не признавая, таким образом, в них акторов политической системы. Такое участие имело место лишь в тех случаях, когда движение было достаточно мощным и активным, да и то если оно оказывало серьезное давление на власти с целью быть услышанным. Конечно, будет справедливым отметить, что такое отношение к общественным движениям со стороны властей в целом вызвано и оправдано их собственной слабостью. Но дело в том, что власти в тот период на словах держали курс на демократизацию общества, либерализацию экономики. Именно поэтому прежде всего от них следовало ожидать осуществления соответствующей политики, и едва ли не в первую очередь – поддержки развития гражданского общества в нашей стране и, соответственно, общественных организаций. Но проведения такой политики не наблюдалось.

Больше того, с нашей  точки зрения, именно из-за позиции  властей в отношении движений и в средствах массовой информации крайне редко о них упоминалось, а если и были материалы, то чаще негативного характера или с  оттенком пренебрежения. В результате в обществе сформировалось недоброжелательное отношение к организациям этих движений. Наши респонденты тогда (да и сегодня) полагали, что мотивы участия в  движениях – это самореализация, достижение своих личных целей, стремление заработать много денег, не затрачивая больших усилий и т.п. На вопрос «Что плохого в стремлении к самореализации в сфере общественной самодеятельности, и чем это хуже самореализации на государственной службе или в  коммерции?», люди лишь пожимали плечами. Иными словами, у большинства  населения сложилось мнение, что  движения преследуют лишь собственные  корыстные интересы их участников, а общественные интересы призвано защищать государство. Хотя на практике было много  ситуаций, когда эти «неверующие» в случаях собственной крайней  нужды все же обращались к общественным движениям и их организациям как  к последней надежде. И нередко не только получали поддержку, но с их помощью действительно разрешали свои проблемы (такие случаи характерны в первую очередь для экологического, правозащитного движений, движения солдатских матерей и общества потребителей и др.). Но при этом трудно назвать конкретные случаи, когда, получив помощь, люди становились активистами движения (по крайней мере, такие ситуации не характерны). Таким образом, и в общественном мнении российским движениям, в отличие от западных, утвердиться не удалось.

В то же время в достижении своих конкретных целей многим организациям на этом этапе удалось достичь  серьезных успехов. Более того, часто  они выполняли ряд функций  государства, не получая от него ни поддержки, ни внимания. Хуже того, в  этот период у многих из них отбирались помещения (особенно это коснулось  организаций, работающих с детьми), которые чаще всего передавались появлявшимся коммерческим структурам, получавшим «зеленый свет» для своего развития. Тогда же были разрушены  многочисленные комитеты местного общественного  самоуправления – добровольные объединения  людей, живущих по соседству. Их работа была сведена на нет простым способом: органы местной власти были объявлены местным самоуправлением, что выбило почву из-под ног общественных активистов и надолго затормозило развитие самодеятельности населения в деле обустройства непосредственной среды обитания.

Подводя итог этому этапу  развития общественных движений в нашей  стране, можно утверждать, что они  оказались в социальном и политическом окружении, в лучшем случае индифферентном по отношению к ним. Социальный, политический и экономический контекст их деятельности был скорее неблагоприятным, а его  действующие лица – политики, чиновники, хозяйствующие и экономические  субъекты – старались (хотя и "мягкими" способами) вытеснить активистов движений с арены общественной жизни или по крайней мере умолчать об их существовании и активных действиях на пользу общества.

На третьем этапе развития (вторая половина 90-х годов) традиционные российские общественные движения продолжали выражать экономические и социальные интересы различных социальных групп и оказывать им помощь, часто - вместо государства. Они по-прежнему стремились к институционализации своих ценностей, целей и деятельности.

Продолжали действовать  и «новые социальные движения». Они  все еще сопротивлялись институционализации  их как организаций и включению  в существующую политическую систему. Но они стремятся институционализировать свои ценности путем широкой просветительской деятельности в обществ. Кроме того, они пытаются оказывать давление на органы власти, добиваясь того, чтобы агенты политической системы в процессе принятия решений руководствовались предлагаемыми «новыми социальными движениями» ценностями.

Государство также не изменило своей политики в отношении самоорганизации  своих граждан. Зато зарубежные фонды  обнаруживают все большую склонность финансировать лишь те организации, которые зарегистрированы, имеют  офис и штат, успешную историю действий. Появляется и новый аспект в их требованиях к проектам: особо  поддерживаются те из них, которые предполагают сотрудничество органов власти и  неправительственных организаций. В ответ те, кто пытается сохранить  себя как общественное движение, не утратить связь с населением, не превратиться в выразителей интересов  власти, высказывают упреки в адрес  фондов, сомневаясь в реальности их поддержки развития демократических  начал в российском обществе.

Однако установка на развитие встроенных в политическую систему  неправительственных организаций  на Западе все больше становится одним  из тех факторов, которые ведут  российские движения к вступлению в  современный, четвертый этап их развития, какой характерен сегодня и для  индустриально развитых стран.

В результате, на наш взгляд, российское общество, для которого еще далеко не настали времена  устойчивой экономики, развитой демократии и благополучной окружающей среды, постепенно утрачивает практически  единственного защитника и выразителя интересов гражданских масс, носителя новых ценностей. Опасно такое развитие событий и потому, что власти всех уровней, находясь вне общественного  контроля, вольны не принимать интересы общества в расчет.

Но, может быть, самое важное на современном этапе - то, что общественные институты практически исключены  из процесса разработки и реализации реформ. Стоит ли удивляться, что  проводимые трансформации не являются социально ориентированными. Остается главный вопрос: могут ли быть реализованы  реформы, не поддержанные даже социально  активными и организованными  представителями граждан России в виде неправительственных организаций, не говоря уж обо всем населении  в целом?