Конфликтология в сказке

 
Жили-были лиса да заяц.

Судя по выбору героев для сказки, нам будет представлен  классический конфликт субъектов, у  которых разные взгляды на жизнь, разные ценности, разный цвет шкуры (а  у некоторых героев есть даже перья!), наконец, и разные пристрастия в  питании.

У лисицы была избенка ледяная, а у зайчика  ― лубяная. Пришла весна красна ― у лисицы избенка растаяла, а у зайчика стоит по-старому.

Скорее всего, автор  намекает на давно ожидаемое потепление климата Земли. Современная конфликтология рекомендует: не следует спешить при разборе конфликта ― сначала нужно найти его причины, а не торопиться разбирать последствия. Как видим, в дальнейшей трагедии героев виноват, скорее всего, человек со своими неугомонными желаниями жарить на открытом огне на природе шашлык, безжалостно сжигая кислород, и держать водочку в холодильнике с фреоном, то есть портить таким образом земную атмосферу.

Лиса  попросилась у зайчика погреться, да зайчика-то и выгнала.

Да, судя по всему, мы отгадали. Действительно сказка о  конфликте. Напомним классику: конфликт возникает тогда, когда есть некое  целое ― неделимый объект (здесь  ― лубяная избушка) и как минимум  две стороны (здесь ― лиса и  заяц), которые на этот неделимый  объект претендуют одновременно. Это  конфликтная ситуация. Но конфликт происходит тогда, когда к конфликтной  ситуации добавляется еще инцидент, в данном случае ― это когда  лиса прогнала зайца.

Идет  зайчик да плачет,

Однако для конфликта  необходимо, чтобы у одной из сторон появилось понимание, что не просто невозможно решить проблему, а есть виновный в этом ― другая сторона. В данном случае причину своих  невзгод заяц ошибочно связывает  не с потеплением климата на земле, а именно с лисой. Возникает такое  психологическое явление, как фрустрация. Отметим, что фрустрация бывает двух видов: реальная, когда вторая сторона  действительно является виновной, и  воображаемая. Причем воображаемая причина, как видно из сказки, может в конце концов послужить развитию уже вполне реального конфликта.

а ему навстречу собаки:  
― Тяф-тяф-тяф! Про что, зайчик, плачешь?

Как видим, появляются новые герои сказки ― собаки. При этом, предположительно, собаки обладают большим эмоциональным интеллектом ― понимают эмоции зайца. Напомню: эмоциональный интеллект предполагает такие качества, как понимание чужих эмоций, с одной стороны (собаки жалеют зайца), и, с другой стороны, понимание своих эмоций (собаки возмущены поведением лисы, но понимают ли они свои эмоции?). Но главное все-таки ― понимание эмоций партнера по коммуникации (собаки понимают, что заяц горюет по своей избушке). Однако эмоциональный интеллект предполагает также умение управлять своими эмоциями. Так ли это ― узнаем дальше.

А зайчик говорит:  
― Отстаньте, собаки! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ― ледяная, попросилась она ко мне, да меня и выгнала.  
― Не плачь, зайчик! ― говорят собаки. ― Мы ее выгоним.

Как видим, с управлением  эмоциями у собак в сказке не очень. Вместо того чтобы успокоить зайца, они без раздумий готовы на конфликтные действия ― «Наших бьют!». Причем вместо того чтобы выслушать вторую сторону. Быть может, лиса еще больше обижена на зайца, ведь, покинув избушку, он оставил лису голодать. Хорошо ли это? С точки зрения лисы, думаю, почти безнравственно. Тем более что, судя по описанию, заяц ― самец, то есть мужчина, а лиса ― самочка, то есть слабая женщина (речь в сказке не идет про лиса, а именно про лису, и не про зайчиху, а определенно про зайца).

Представьте, если бы по приходу в суд одной стороны  судья сразу бы выносил решения. Я уж не говорю о том, что лисе нужно было зачитать ее права, в частности  лиса могла пригласить в качестве адвоката знакомого волка. Мы же наблюдаем сплошное нарушение процессуального кодекса. Ну да ладно, посмотрим, что будет дальше.

― Нет, не выгоните!  
―Нет, выгоним!  
Подошли к избенке:  
―Тяф-тяф-тяф! Поди, лиса, вон!

Как видим, собаки, вместо того чтобы разобраться в ситуации объективно, отправляют лисе так называемый конфликтоген («Тяф-тяф-тяф», что означает «Сам дурак!»), который, несомненно, приведет к соответствующему конфликтогену другой стороны, что мы и наблюдаем. Обмен конфликтогенами обычно приводит к эскалации конфликта. А ведь можно было начать разговор по-умному: сделать лисе комплимент, похвалить ее шкурку например.

А она  им с печи:  
― Как выскочу, как выпрыгну ― пойдут клочки по заулочкам!  
Собаки испугались и убежали.

Налицо развитие конфликта, где лиса выбрала стратегию  принуждения. (Напомним, что еще есть стратегии компромисса, уклонения  от конфликта, уступки и разрешения конфликта к радости обеих  сторон.) Известно, что в случае выбора такой стратегии выигрывает только одна сторона. Однако такую стратегию  управления конфликтом можно применять, если вторая сторона уверена в  своем превосходстве. Как видим, лиса соразмерно учла свои возможности  и вышла победителем.

Зайчик  опять идет да плачет. Ему навстречу  медведь:  
О чем, зайчик, плачешь?  
А зайчик говорит:  
― Отстань, медведь! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ― ледяная; попросилась она ко мне, да меня и выгнала.  
― Не плачь, зайчик! ― говорит медведь. ― Я выгоню ее.  
― Нет, не выгонишь! Собаки гнали ― не выгнали, и ты не выгонишь.  
― Нет, выгоню!

Что мы наблюдаем? Классическое развитие событий. Когда конфликт не разрешен, стороны начинают подключать к своему конфликту все большее  число участников со своей стороны. В конце концов вместо конфликта двух личностей мы наблюдаем конфликты между группами и даже иногда между странами, причем разных конфессий. В сказке, правда, наблюдается другой феномен: на первой стадии конфликта зайчик подключает к конфликту не большее число участников, а все более крупных по размеру участников.

Пошли гнать.  
Медведь:  
― Поди, лиса, вон!  
А она с печки:  
― Как выскочу, как выпрыгну ― пойдут клочки по заулочкам!  
Медведь испугался и ушел.

Правда, подключение  медведя не привело к созданию группы конфликтующих, вероятно, по причине острой болезни, известной в народе, как медвежья.

Идет  опять зайчик да плачет, а ему  навстречу бык:  
― Про что, зайчик, плачешь?  
― Отстань, бык! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ― ледяная; попросилась она ко мне да меня и выгнала.  
― Пойдем, я ее выгоню.  
― Нет, бык, не выгонишь! Собаки гнали ― не выгнали, медведь гнал ― не выгнал, и ты не выгонишь.  
― Нет, выгоню!  
Подошли к избенке:  
― Поди, лиса, вон!  
А она с печи:  
― Как выскочу, как выпрыгну ― пойдут клочки по заулочкам!  
Бык испугался и ушел.

Да, бык тоже оказался не очень умным и выдержанным  ― сразу встал на тропу войны, поверив зайцу на слово. А ведь можно было бы не спешить, спросить у лисы документы на жилплощадь. Быть может, по договору найма (заяц же пустил лису погреться добровольно) лиса имела все права и дальше проживать в лубяной избушке  зайца (к слову, прописку никто не проверял не только у лисы, но даже у  зайца).

Идет  опять зайчик да плачет, а ему  навстречу петух с косой:  
― Кукареку! О чем, зайчик, плачешь?  
― Отстань, петух! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ― ледяная; попросилась она ко мне, да меня и выгнала.  
― Пойдем, я ее выгоню.  
― Нет, не выгонишь! Собаки гнали ― не выгнали, медведь гнал ― не выгнал, бык гнал ― не выгнал, и ты не выгонишь.  
― Нет, выгоню!

Петуху, судя по всему, также не известна современная технология разрешения конфликтов с помощью  третьей стороны. И потому вместо поиска вариантов примирения конфликтующих  сторон он тоже решил использовать принуждение, выступив со стороны зайца.

Подошли к избенке. Петух:  
― Кукареку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи! Поди, лиса, вон!  
А она услыхала, испугалась, говорит:  
― Одеваюсь...

Где вы видели, чтобы  лиса боялась петуха? Судя по всему, просто у лисы истек срок договора найма лубяной избушки (наверняка  он был, и заяц «заливает», что лиса вела себя нечестно), и она решила, как и положено, исполнить условия  договора со своей стороны.

Петух опять:  
― Кукареку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи! Поди, лиса, вон!  
А она говорит:  
― Шубу надеваю.

Как видим, конфликт исчерпан ― лиса решила оставить помещение  в пользу зайца.

Петух в  третий раз:  
― Кукареку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи! Поди, лиса, вон!  
Лисица выбежала, а он ее зарубил косой и стал с зайчиком жить да поживать.

Батюшки! Где это  видано, чтобы за захват помещения, да еще на небольшой срок, было такое  неправомерное наказание?

Как видим, описанные  в сказке события похожи не на заслуженное  наказание, а на убийство по заказу (заказчик ― заяц). Расплата с киллером-петухом (автор сказки нам с самого начала намекал, что петух был с косой, понятно с чем ассоциирующейся) произошла, бартером ― предоставлением последнему помещения для проживания.

Надеюсь, что после  публикации данной интерпретации сказки прокуратура России заинтересуется этим делом, произошедшим в русском  лесу.

Вместо  заключения

Как часто мы предполагаем за других то, что они думают, и в большинстве случаев ошибаемся. Именно так поступил в сказке заяц, обвиняя лису в неблагодарном поведении: он ее пустил в свою избушку погреться, а она его самого из избушки выгнала.

А давайте рассмотрим ситуацию с другой стороны. Дело происходит в голодный период, ранней весной, лиса замерзла (а звери замерзают, когда  они голодные). Заяц пустил лису погреться. Лиса отогрелась и, само собой, могла  бы беззащитного зайца слопать. Она же в качестве благодарности за приют «выгнала» зайца, чтобы он мог спрятаться и, таким образом, остаться живым.

Спрашивается, почему бы лисе самой не уйти из избушки, когда  она отогрелась? Здесь все просто: лиса уже знала место жительства питательного зайца и понимала, что  если она уйдет сама, то, когда  инстинкт голодного зверя сработает, она все равно вернется к избушке, подкараулит зайца и съест  его. Заяц же, предполагая со стороны  своего компаньона только худшее, лишил  лису самого ценного ― жизни.

Вот так и происходит большинство конфликтов ― от недопонимания. И потому рекомендация сказки топ-менеджерам: чтобы уменьшить число конфликтов, задавайте вопросы, не стесняйтесь узнать истинные мысли своих коллег по общению.