Манипуляция

Манипуляция психологическая [от лат. manipulatio -- пригоршня, горсточка, ручной прием] -- один из способов психологического воздействия на личность или группу, направленный на достижение манипулятором своих целей (вне зависимости от последствий для объекта манипуляции) путем незаметного для объекта манипуляции его подталкивания к осуществлению желаемых манипулятором проявлений активности, как правило, несовпадающих с изначальными намерениями объекта манипуляции. Психологическая манипуляция принципиально отличается от имеющих место в обыденной жизненной практике манипулятивных действий, требует владения манипулятором профессиональными манипулятивными техниками. В содержательном плане и по последствиям, и по межличностной направленности психологическая манипуляция не совпадает с теми традиционными способами косвенного воздействия, которые используются специалистами в личностной психотерапии, педагогами и психологами в сфере образования, психологами и организационными консультантами в области управления. При этом, если в последних трех случаях речь, как правило, может и должна идти о своеобразном, но все же партнерстве, то применительно к психологическому собственно манипулятивному воздействию правомерно говорить не о партнере, а именно об объекте манипуляции, во многом лишенном субъектности и, прежде всего, в глазах самого манипулятора. Необходимо четко дифференцировать психологическую манипуляцию и силовые способы межличностного воздействия -- прямое групповое и межличностное давление в форме унижения и принуждения, откровенной, порой, демонстративной дискриминации. Принципиальным различием здесь является то, что манипулятивная активность носит скрытый характер, причем нераспознаваемыми для объекта манипулирования оказываются и действительные цели, и действительные мотивы и намерения манипулятора. Целый ряд ученых считает, что манипулятивное воздействие может носить как осознанный, намеренный, так и стихийно-неосознанный характер. И все же, по-видимому, лишь целенаправленное манипулятивное воздействие можно однозначно отнести к психологической манипуляции, уже хотя бы потому, что "манипуляция психологическая возникает тогда, когда манипулятор придумывает за адресата цели, которым тот должен следовать, и стремится внедрить их в его психику" (Е. Л. Доценко). Здесь имеет смысл отметить, что в социально-психологической исследовательской практике нередко применяются специально созданные учеными именно манипулятивные по своей содержательно-стимульной форме экспериментальные схемы, когда действительная цель и намерения экспериментатора скрыты от испытуемых, а уже в самой экспериментальной ситуации имплицитно заложен материал, более или менее незаметно подталкивающий обследуемых к смене изначальных намерений и дополнительно их мотивационно "загружающий". Если действительные цели и намерения манипулятора и в реальной жизни, и в экспериментальной ситуации будут разгаданы, то он сам легко может превратиться в объект манипуляции своего недавнего адресата.

Надо сказать, что хотя ряд отечественных исследователей не без оснований подчеркивает скрытый характер воздействия как главный отличительный признак психологической манипуляции, на наш взгляд, этого явно недостаточно для понимания механизма данной специфической формы влияния. Существенно важными являются еще два взаимосвязанных аспекта. Манипуляция, как правило, предполагает создание искусственной ситуации мнимого выбора, в рамках которой объект манипуляции, на первый взгляд, сохраняет формальные признаки субъектности -- ему предлагается принять самостоятельное решение на основе выбора. Ловушка заключается в том, что это всегда выбор по принципу меньшего из двух зол, т. е. жертва манипуляции проигрывает в любом случае. При этом вне зависимости от исхода выбора, манипулятор получает материальный, либо психологический выигрыш.

Для того, чтобы "загнать" потенциальную жертву в такого рода "угол", манипулятор всегда стремится искусственно ограничить пространство принятия решения. Например, если по ходу загородной поездки у вас сломалась машина, владелец магазина автозапчастей в придорожной деревне, прежде чем предложить необходимую вам деталь к "Жигулям" по цене аналога для "Мерседеса", обязательно подчеркнет, что в радиусе ближайших ста километров вы не найдете не только другого магазина или мастерской, но вообще кого-либо знающего, как открыть капот автомобиля.

Разумеется это утрированная ситуация. В реальности обычно все  происходит несколько сложнее, но при  этом иллюзия выбора в сочетании  с искусственным ограничением пространства принятия решения задействуется  всегда. Вот случай рассказанный Р. Чалдини: "Как-то раз я прогуливался по улице, и вдруг ко мне подошел одиннадцати- или двенадцатилетний мальчик. Он представился и сказал, что продает билеты на ежегодное представление бойскаутов, которое состоится вечером в ближайшую субботу. Мальчик спросил, не хочу ли я купить несколько билетов по пять долларов за штуку. Поскольку представление бойскаутов было не тем мероприятием, которое мне хотелось бы посетить в субботний вечер, я отказался. "Хорошо, -- сказал мальчик, -- если вы не хотите купить билеты, как насчет больших плиток шоколада? Они всего лишь по доллару за штуку". Я купил пару и немедленно осознал, что случилось нечто заслуживающее внимания, потому что а) я не люблю шоколад; б) я люблю доллары; в) я остался с двумя ненужными мне шоколадными плитками; г) мальчик ушел с моими двумя долларами"314.

Перед нами пример многоходовой манипуляции, тем более примечательной, что жертвой стал известный социальный психолог, изучающий проблемы социального  влияния. Вполне понятно, что здесь  был целенаправленно (и очень  профессионально) задействован целый  ряд принципов социального влияния, описанных самим Р. Чалдини. Однако явно не они сыграли в данном конкретном случае решающую роль. Представим себе абсолютно ту же самую ситуацию, но не с маленьким вежливым (наверняка аккуратно одетым и ухоженным) мальчиком, а с каким-нибудь вполне взрослым кришнаитом, либо хамоватым подростком в качестве продавца. С уверенностью можно сказать, что в этом случае Р. Чалдини остался бы при своих долларах, а продавец -- при шоколадках. Это становится понятным, если детально разобрать данную манипулятивную ловушку.

Итак, на поверхности здесь  имеет место полная свобода выбора для потенциальной жертвы манипуляции -- можно купить или не купить билеты на представление. И это действительно реальный выбор. Однако в данную схему субъект -- субъектного взаимодействия умело встроена значимая переменная способная перевернуть все с ног на голову. Если потенциальная жертва манипуляции, видя перед собой симпатичного мальчика, вежливого и контактного, не отдает себе отчета в том, что ребенок выступает в роли взрослого, предлагающего коммерческую сделку, ее поле принятия решения моментально сужается и она оказывается в ловушке мнимого выбора между перспективой купить что-нибудь ненужное или испытать не самые лучшие чувства в результате отказа ребенку в общем-то не особо обременительной просьбе. Именно это и произошло с Р. Чалдини. Как опытный специалист он смог отклонить предложение о покупке "нескольких билетов" по пять долларов, но когда "цена вопроса" резко снизилась (как в смысле материальных, так и временных затрат), предпочел "откупиться". Заметим, что при всей своей нелюбви к шоколаду и любви к долларам, Р. Чалдини все-таки купил две плитки, видимо, одна показалась ему недостаточной жертвой в данной ситуации.

Наряду с отмеченными  системными признаками манипуляции, она  характеризуется сознательным или  бессознательным воздействием на "болевые  точки" личности, как правило, не осознаваемые объектом манипуляции. Эти  своего рода психологические "крючки", за которые можно, что называется "зацепить" потенциальную жертву, обычно связаны с ранним травматическим опытом, вытесненным в бессознательное. Именно прицельное, точечное воздействие на них дает максимальный эффект, в ряде случаев позволяющий манипулятору практически полностью контролировать поведение своей жертвы. Понятно, что такого рода "снайперская стрельба" доступна только профессионалам экстракласса, имеющим углубленную психологическую подготовку, и требует соблюдения ряда условий, например, возможности достаточно длительного контакта с потенциальной жертвой манипуляции.

Однако в большинстве  случаев задача манипуляторов облегчается  тем, что существует целый ряд  широко известных личностных качеств  и характерологических особенностей, в той или иной степени присущих практически каждому человеку, но наличие которых активно отрицается даже перед самим собой, в силу того, что их проявления обычно активно порицаются и, более того, подавляются социальным окружением. Примерами такого рода могут служить жадность, трусость, жестокость и т. п. Часто подобные качества не просто отрицаются, но и на определенном этапе развития личности вытесняются в бессознательное, образуя "тень". Именно теневые аспекты личности нередко оказываются теми самыми "болевыми точками", на которые воздействует манипулятор.

В рассмотренной выше ситуации, в которой оказался Р. Чалдини, человек признающий, что он не просто "любит доллары", но что ему жалко этих долларов по причине некоторой скуповатости, вполне вероятно отказал бы юному манипулятору, не испытывая особого дискомфорта. Но субъект категорически отрицающий, что ему присуща жадность даже в минимальной степени, вынужден доказывать это не только окружающим (в данном случае они попросту отсутствовали), но и самому себе, покупая ненужные шоколадки. Почти наверняка не "повелся" бы на данную манипуляцию тот, кто не просто не желает тратить субботний вечер на представление бойскаутов, но и признает, что не особенно любит детей. Перед тем же, кто абсолютно убежден, что хороший человек не может не любить детей, в такой ситуации неизбежно встанет дилемма: расстаться с несколькими долларами или признать, что он "нехороший" или, как минимум, "не очень хороший" человек.

Заметим, что как в приведенных  примерах, так и вообще в жизни, установки и суждения, вытекающие из отрицания теневых аспектов личности, носят иррациональный характер. В  самом деле отказаться от ненужной, пускай и недорогой покупки вовсе не означает быть скрягой. Любовь к детям отнюдь не вменяет в обязанность жертвовать время и деньги каждому встречному ребенку, на том основании, что он представился и вежливо с нами заговорил. Иррациональные суждения и установки влекут за собой иррациональное поведение, характерное для жертв манипуляции.

Из сказанного следуют  три основных принципа, которым имеет  смысл следовать, чтобы не угодить  в манипулятивную ловушку.

Во-первых, важно доверять себе, в том числе и собственному бессознательному, образно говоря "шестому  чувству". Если честное и открытое, на первый взгляд, предложение вызывает вроде бы совершенно необоснованное беспокойство и дискомфорт, это может  означать, что вами пытаются манипулировать.

Во-вторых, не следует действовать  и принимать решения под воздействием моментально возникшего импульса. Надо проанализировать ситуацию, посмотрев  на нее как бы извне, постараться  понять истинные мотивы партнера по взаимодействию и ролевую структуру, заданную объективными обстоятельствами.

И, в-третьих, важно осознавать собственные "крючки" и теневые  аспекты личности.

Рассматривая проблему манипуляции, нельзя не отметить, что манипулятивное воздействие далеко не всегда носит деструктивный характер. Выше уже говорилось об использовании манипуляции в исследовательской социально-психологической практике. Надо заметить, что она присутствует и в чисто практической, например, в тренинговой работе социального психолога. Представляется, что в зависимости от целей правомерно, по аналогии с агрессией, различать злокачественную, направленную на причинение вреда, и инструментальную манипуляцию, которая может использоваться для достижения созидательных целей. Классический пример инструментальной манипуляции такого рода связан с библейской историей о том, как царь Соломон рассудил двух женщин, каждая из которых утверждала, что является матерью одного и того же младенца. Как известно, выслушав женщин Соломон велел принести меч и предложил рассечь ребенка надвое и отдать половину каждой из женщин. Но одна из них стала умолять Соломона отдать ребенка своей сопернице, только чтобы он остался жив. Именно в ней Соломон и признал настоящую мать ребенка. В данном случае хотя и крайне жесткая, но вполне типичная манипуляция послужила восстановлению справедливости.