Одной
из важнейших областей П. является
Социальная психология, исследующая
деятельность человека в коллективах
— трудовых, учебных и др., имеющих
разный характер (так называемые
формальные и неформальные коллективы)
и различную внутреннюю структуру.
В предмет социальной П. входят
также вопросы формирования межличностных
отношений в коллективе, дифференциации
в нём функций (ролей), вопросы
психологической совместимости
участников коллективной деятельности
и управления ею. Социальная П.
тесно связана с проблемами
воздействия на человека средств
массовой информации и с П.
речевого общения, изучаемой психолингвистикой
(См. Психолингвистика). В отличие
от многих направлений зарубежной
социальной П., психологизирующих
общественные явления, советская
социальная П. рассматривает изучаемые
ею процессы как детерминируемые
объективными отношениями в обществе,
которые управляются законами
исторического развития (см. Исторический
материализм). С социально-психологическими
проблемами тесно связаны некоторые
вопросы П. воспитания, а также
вопросы криминалистической и
судебной П.
Ещё
в 19 в. наряду с исследованиями
в области физиологической П.
было начато изучение психики
народов, стоящих на различных
исторических ступенях культурного
развития (этнопсихология). Вслед за
систематизацией этнографических
фактов широкое распространение
в зарубежной П. получили так
называемые сопоставительные экспериментальные
исследования восприятия, памяти, мышления
и др. процессов у детей и
взрослых, живущих в условиях
различных культур. Результаты этих
исследований чаще всего интерпретируются
с абстрактно-социологических «культурологических»
позиций, использующих в качестве
эталона психологические характеристики
представителей европейской и
американской цивилизации.
В
общей П. выделился также специальный
раздел, посвященный П. технического,
научного и художественного творчества,
что связало П. с науковедением
и эстетикой.
Исторический
очерк. Предпосылки научных воззрений
на психику возникли в древнем
мире (Индия, Китай, Египет, Вавилон, Греция,
Грузия) в противовес религиозно-мифологическому
представлению о душе как особой
сущности, внешним и случайным
образом связанной с телом. Древнегреческими
врачами Алкмеоном, Гиппократом, Эрасистратом
и др. было открыто, что органом
психики является мозг, и развито
учение о темпераменте, согласно
которому психические свойства
человека зависят от различных
форм смешения материальных процессов
(«соков») в организме. Это естественно-научное
направление было связано с
воззрением на душу человека
как на вещественную (огненную, воздушную
и т.п.) частицу космоса (Анаксимен,
Гераклит, Демокрит и др.). Трудности
объяснения с этих позиций
проблем теории познания и
этики, в частности происхождения
абстрактных понятий и нравственных
норм, явились одной из предпосылок
развития идеалистических концепций
в П. Телу, изменчивой природе
была противопоставлена бессмертная
душа, способная к созерцанию
идей и следованию идеалам (Пифагореизм,
Платон, Неоплатонизм).
Вершиной
П. в период античности явилось
учение Аристотеля (трактаты «О
душе», «Происхождение животных»
и др.), в котором душа трактуется
как форма организации способного
к жизни тела. Аристотель дал
первую систему психологических
понятий, выработанных на основе
объективного и генетического
методов. Однако при объяснении
высших форм умственной активности
(в учении о разуме) он покидал
естественно-научную почву и склонялся
к дуализму.
В
феодальную эпоху развитие конкретно-научных
знаний о психике резко замедлилось,
но не прекратилось. Врачи и
мыслители арабоязычного мира (Ибн
Сина, Ибн аль-Хайсам, Ибн Рушд
и др.) подготовили своими идеями
последующий расцвет естественно-научной
П. в Западной Европе, где с
развитием буржуазных отношений
укрепляется тенденция к опытному
исследованию человека как природного
существа, поведение которого подчиняется
естественным законам (Леонардо
да Винчи, Х. Вивес, Х. Уарте и др.).
В 17—18 вв. складывается принципиально
новый подход к психической
деятельности с позиций строгого
детерминизма. Психологическое мышление
обогащается рядом фундаментальных
категорий. Р. Декарт открывает рефлекторную
природу поведения (см. Рефлексы), а
понятие о душе преобразует
в понятие о сознании как
непосредственном знании субъекта
о собственных психических актах.
Складывается ряд важнейших психологических
учений: об Ассоциации как закономерной
связи психических явлений, определяемой
связью телесных явлений (Декарт,
Т. Гоббс), об аффектах (Б. Спиноза), об
апперцепции (См. Апперцепция) и бессознательном
(См. Бессознательное) (Г. Лейбниц), о
происхождении знания из индивидуального
чувственного опыта (Дж. Локк). Конкретно-научная
разработка в 18 в. принципа ассоциации
английским врачом Д. Гартли сделала
этот принцип на полтора столетия
главным понятием П. Несмотря
на попытки Дж. Беркли и Д. Юма
трактовать ассоциацию как чисто
духовную связь, господствующим
в ту эпоху являлось представление
об её неотделимости от телесного
механизма. Учению об ассоциациях
противостояло учение о способностях
(шотландская школа, школа немецкого
философа Х. Вольфа) как первичных
функциях души. Французский материализм
18 в. поставил проблему различных
уровней нервно-психической организации
(Д. Дидро, П. Ж. Кабанис) и проблему
развития интересов и способностей
личности под воздействием социальной
среды (Дидро, К. Гельвеций). В 19 в. в недрах
физиологии зародились экспериментальные
методы исследования психических
функций, а также первые попытки
ввести в анализ этих функций
количественные оценки. В Германии
Г. Фехнер, исходя из работ Э. Вебера,
разработал методы психофизических
измерений и установил закон,
гласивший, что интенсивность ощущения
равна логарифму силы раздражения
(1858) (см. Вебера— Фехнера закон (См.
Вебера - Фехнера закон)). Скорость
реакции исследовалась Г. Гельмгольцем
(Германия) и Д. Дондерсом (Дания). В
психофизиологии органов чувств
классические труды Гельмгольца
показали недостаточность анатомо-физиологических
понятий для научного объяснения
формирования чувственных образов,
поскольку здесь участвует психический
фактор («бессознательные умозаключения»).
В учении о рефлексе также
выявилась роль психических (сенсорных)
моментов в адекватном реагировании
организма на раздражитель (Э. Пфлюгер,
Германия; И. М. Сеченов, Россия), Ч. Дарвин
подчеркнул специфическую роль
психических функций, что нанесло
удар по концепциям, считавшим
психику лишь тенью нервных
процессов и потому отрицавшим
её в качестве объекта особой
конкретной науки — П.
Практика
научного исследования показывала,
что закономерности, которым подчинена
психика, не совпадают с анатомо-физиологическими.
Начиная с 1870—1880-х гг. складывается
система специфических понятий,
методов, категорий П. как самостоятельной
дисциплины, отличной от философии
и физиологии. Выдвигается несколько
программ разработки этой дисциплины
(В. Вундт, Германия; Сеченов; Ф. Брентано,
Австрия; Г. Спенсер, Великобритания, и
др.). Главными центрами разработки
П. становятся специальные экспериментальные
лаборатории, первая из которых
была организована Вундтом (Лейпциг,
1879). По её образцу возникают
аналогичные учреждения в России,
Великобритании, США, Франции и др.
странах. Последовательную программу
построения П. на основе объективного
метода выдвинул Сеченов, идеи
которого оплодотворили экспериментально-психологические
исследования в России (В. М. Бехтерев,
А. А. Токарский, Н. Н. Ланге и др.),
а в дальнейшем через труды
Бехтерева и И. П. Павлова оказали
влияние на разработку объективных методов
в мировой П. Основными темами экспериментальной
П. являлись первоначально ощущения, время
реакции, ассоциации. Благодаря классическим
экспериментам немецкого психолога Г.
Эббингауза (1885) были установлены общие
закономерности зависимости ассоциаций
от частоты повторений и их распределения
во времени. Большое значение имели также
работы по изучению объёма внимания (Дж.
Кеттел, США), навыков (У. Брайан и Н. Хардер,
США) и др. Параллельно развивались сравнительная
П. (Дарвин, К. Ллойд-Морган, Великобритания;
В. Вагнер, Россия), а также исследования
эмоций (У. Джемс, США; Г. Ланге, Дания; Т.
Рибо, Франция), восприятия и внимания
(Н. Н. Ланге), двигательных ощущений (А.
Бастиан, Г. Мюнстерберг, Германия, и др.).
Наряду с поиском общих закономерностей
протекания психологических процессов
складывается дифференциальная П., изучающая
с помощью измерительных методов индивидуальные
различия между людьми (Ф. Гальтон, Великобритания;
А. Бине, Франция; А. Ф. Лазурский, Россия;
В. Штерн, Германия, и др.). Запросы практики
— педагогической, медицинской, криминалистической,
а затем во всё возрастающих масштабах
практики капиталистического производства
— придали этому направлению большую
актуальность и популярность. С целью
измерения умственных способностей и
свойств личности широко применяются
тесты.
На
рубеже 19—20 вв. в П. назревает кризис,
который означал ломку старых
понятий. Терпит крах представление
о сознании как совокупности
непосредственно переживаемых субъектом
явлений. Акцент переносится на
ориентацию человека в окружающей
среде, на скрытые от сознания
факторы его поведения. Хотя ещё
пользовался влиянием взгляд, согласно
которому область П. ограничена
«внутренним зрением» индивида (Э.
Титченер, США; Т. Липпс, Германия; Дж. Стоут,
Великобритания; Г. И. Челпанов, Россия,
и др.), складывались новые концепции
и подходы. Учение Павлова о
высшей нервной деятельности
способствовало разработке кардинальных
проблем П. поведения. Главным течением
американской П. становится Бихевиоризм,
согласно которому П. должна изучать
только внешние, телесные реакции
на стимулы. Динамика этих реакций
живого организма мыслилась как
слепой поиск, случайно ведущий
к успешному действию, закрепляемому
повторением (метод «проб и ошибок»).
Этой схемой руководствовался
уже один из пионеров экспериментального
психологического изучения поведения
животных — Э. Торндайк (1898). В
дальнейшем она легла в основу
бихевиоризма, программные установки
которого выразил Дж. Уотсон (1913).
Дав мощный импульс экспериментальным
исследованиям по проблеме научения
и укрепив объективный подход
к поведению, бихевиоризм стал
одним из факторов прогресса
П. Но в борьбе с субъективной
П. он сам находился под влиянием
выдвинутых ею воззрений на
сознание и поэтому потребовал
исключить из научной П. все
понятия о психических явлениях,
с тем чтобы найти для них
поведенческие эквиваленты (логическое
мышление — реакции речевого
аппарата, чувство — реакции внутренних
органов и т.д.). Отрицая отражательную
природу психики и игнорируя
её нейрофизиологические механизмы,
бихевиоризм оказался в методологическом
тупике, что в дальнейшем привело
к его распаду.
Другой
влиятельной школой выступила
Гештальтпсихология (М. Вертхеймер, В.
Кёлер, К. Левин, К. Коффка, Германия), экспериментальным
объектом которой явился целостный
и структурный характер психической
деятельности, несовместимый с «атомистическим»
взглядом на сознание и поведение.
Открыв важные психологические
феномены и зависимости, эта школа
не смогла, однако, дать им адекватную
теоретическую интерпретацию.
На
рубеже 19—20 вв. сложился и основанный
австрийским врачом З. Фрейдом
Психоанализ. Его предпосылками
служили достижения патопсихологии
(А. Льебо, И. Бернхейм, Ж. Шарко, Франция),
вскрывшие на клиническом материале несостоятельность
традиционной трактовки мотивов поведения,
выявившие роль неосознаваемой мотивации.
Некоторые клинические материалы дали
Фрейду повод к ложному выводу о предопределённости
всех психических актов энергией сексуальных
влечений, в связи с чем движущие силы
человеческой деятельности предстали
в ложном свете. Психоанализ выступил
с претензией на объяснение не только
индивидуально-психологических фактов,
но и общественных явлений, истории цивилизации
в целом. Попытки понять с идеалистических
позиций зависимость психики человека
от мира истории и культуры, от общественной
жизни неотвратимо вели к дуализму, к концепции
«двух психологий» (Вундт, В. Дильтей, Г.
Риккерт, Германия), согласно которой П.
не может быть единой наукой, поскольку
будто бы естественнонаучный экспериментальный
подход к психике в принципе не совместим
с культурно-историческим. Психологи,
выдвигавшие на первый план роль социальных
факторов в регуляции человеческого поведения
(М. Болдуин, Дж. Дьюи, Дж. Мид, США, и др.),
также не смогли выработать продуктивный
подход к социогенезу человеческой личности
и её психических функций, поскольку саму
социальность рассматривали как «чистое»
общение вне предметной деятельности
людей.
Методологической
основой конкретно-психологических
исследований в СССР после
победы Октябрьской революции 1917
стал марксизм. Перестройка П. на
базе марксизма происходила в
острых дискуссиях со сторонниками
различных, несовместимых с ним
концепций. Идею этой перестройки
активно отстаивали К. Н. Корнилов,
П. П. Блонский, М. Я. Басов. Марксистский
принцип историзма стал определяющим
для исследований Л. С. Выготского
и его учеников. Строительство
сов. П. шло в тесном содружестве
с развитием психофизиологических
исследований в трудах Павлова,
Бехтерева, А. А. Ухтомского, Л. А. Орбели,
С. В. Кравкова, Н. А. Бернштейна и
др. Преодолевая идеалистические
и механистические (Реактология, Рефлексология)
влияния, советские исследователи
утверждали в П. марксистское
учение о деятельности и её
социально-исторической детерминации,
идеи ленинской теории отражения.
Они активно включились в решение
актуальных задач в области
воспитания, обучения, профотбора, научной
организации труда и др. Теоретическое
и экспериментальное изучение
основных проблем П. нашло отражение
в работах Б. Г. Ананьева, Н. Ф. Добрынина,
А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурия, С. Л. Рубинштейна,
А. А. Смирнова, Б. М. Теплова, Л. М. Шварца
и др.
Состояние
П. в капиталистических странах
в 1930—40-х гг. характеризуется распадом
главных школ. В бихевиористских
теориях на первый план выдвигается
понятие так называемых промежуточных
переменных, т. е. фактов, опосредствующих
двигательную реакцию (зависимая
переменная) на раздражитель (независимая
переменная). Логика развития науки
и требования практики направили
П. на изучение «центральных процессов»,
развёртывающихся между сенсорным
«входом» и моторным «выходом»
системы организма. Эта тенденция
окончательно побеждает в 50—60-х
гг. (в частности, под влиянием
опыта программирования на электронных
машинах). Важную роль сыграли
также работы швейцарского психолога
Ж. Пиаже, изучившего преобразование
внутренней структуры умственной
деятельности в ходе онтогенеза.
Изменяется и взгляд на роль
нейрофизиологических механизмов,
которые рассматриваются теперь
как неотъемлемый компонент общей
структуры поведения (Д. Хебб, К. Прибрам,
США). Предпринимаются попытки распространить
объективный метод на изучение
чувственно-образного аспекта жизнедеятельности,
не сводя его к моторным
функциям (Э. Брунсвик, Дж. Гибсон, США).
В
недрах психоанализа возникает
Неофрейдизм — течение, связавшее
бессознательную психическую механику
с действием социально-культурных
факторов (К. Хорни, Х. Салливан, Э. Фромм,
США) и использовавшее психотерапию не
только для лечения неврозов, но и с целью
помочь нормальным людям избавиться от
чувства беспомощности, страха, неудовлетворённости.
Резко возрастает число профессиональных
психологов-консультантов, в функции которых
входит содействие индивиду в «оптимальной
адаптации» к неблагоприятным социальным
условиям. Наряду с новыми вариантами
бихевиоризма и фрейдизма на роль третьей
силы в П. в капиталистических странах
начинает претендовать так называемая
«экзистенциальная» («гуманистическая»)
П. (К. Роджерс, А. Маслоу, Г. Олпорт, США,
и др.), утверждающая, что использование
научных понятий и объективных методов
исследования личности ведёт к её «дегуманизации»
и дезинтеграции, препятствует её стремлению
к саморазвитию. Это направление приходит
к откровенному иррационализму. Неудовлетворённость
биологизаторскими и идеалистическими
концепциями способствовала пробуждению
у передовых психологов капиталистических
стран (например, во Франции Ж. Политцер,
А. Валлон, Л. Сев, в ФРГ К. Хольцкамп и др.)
интереса к диалектико-материалистическому
пониманию психической деятельности.
В
рамках марксистской методологии
сов. психологи и психологи др.
социалистических стран успешно
разрабатывают актуальные проблемы
П. в тесной связи с задачами
социалистического и коммунистического
строительства.