Психологические основы допроса

изложение допрашиваемым тех или  иных данных в удобной для него последовательности облегчает их припоминание, способствует более полному воспроизведению  запечатленного;

свободный рассказ помогает следователю  составить более полное и правильное представление о взаимоотношениях допрашиваемого с другими проходящими  по делу лицами, об избранной им линии  поведения на следствии, о степени  его фактической осведомленности  об обстоятельствах расследуемого  события.

Не рекомендуется прерывать  свободный рассказ допрашиваемого, так как свободное изложение  обстоятельств расследуемого события  позволяет ему сосредоточиться, восполнить отдельные обстоятельства, имеющие, по его мнению, значение для  следствия. Следователь должен внимательно и заинтересованно слушать допрашиваемого, не проявляя недоверия к показаниям, не допуская грубости, насмешек, невнимательности.

По ходу свободного рассказа не рекомендуется протоколирование показаний. Составление протокола  в процессе свободного рассказа неминуемо  приводит к перерывам в рассказе, отвлекает допрашиваемого, ослабляет  его усилия по припоминанию тех или  иных фактов, нарушает возникшие у  него ассоциативные связи. На этом этапе  допроса следователь должен делать лишь пометки о соображениях, возникших  у него по ходу свободного рассказа, пропусках в нем; вопросах, которые  нужно будет задать впоследствии допрашиваемому. Не следует останавливать  свободный рассказ допрашиваемого для того, чтобы потребовать от него изложить те или иные факты  более подробно, осветить отдельные  обстоятельства, повторить изложение  и т.п. В последнем случае, дав  правдивые показания об одном  факте, допрашиваемый будет вынужден, чтобы не противоречить самому себе, правдиво рассказать и об остальных. В тех случаях, когда следователь  убеждается в том, что допрашиваемый  отклонился от предмета допроса и  что такое отклонение не является необходимым для припоминания фактов, интересующих следствие, он может предложить допрашиваемому держаться ближе  к существу дела или задать соответствующие  вопросы.

В вопросно-ответной стадии следователь задаёт уточняющие, дополняющие, конкретизирующие, контрольные, напоминающие вопросы, предъявляет доказательства.

Дополняющие вопросы задаются с целью восполнения полученных показаний, ликвидации имеющихся в  них пробелов. Уточняющие — с  целью детализации и конкретизации  полученных сведений. Напоминающие —  с целью оживления памяти допрашиваемого, вызова в ней определенных ассоциаций, для припоминания интересующих следователя  фактов. Контрольные — с целью  проверки полученных показаний или  получения данных для таковой. Изобличающие — с целью изобличения допрашиваемого во лжи. Вопросы ставятся в ясной, чёткой форме. Уголовно – процессуальным законом запрещены наводящие вопросы, то есть вопросы, предопределяющие возможные ответы. Вопросы следователя не только не должны содержать прямую подсказку ответа – в них не должны упоминаться те образы, которые могут быть включены в содержание ответа. Так, при необходимости выяснить, не было ли в руках у обвиняемого чемодана, правильно сформулированным вопросом будет: «Нес ли что-либо обвиняемый?» Наводящим будет вопрос: «Нес ли обвиняемый чемодан?».

На заключительной стадии допроса основная задача следователя состоит в полной и объективной фиксации полученных показаний. Здесь необходимы точные формулировки, адекватные раннее данным устным показаниям. Полученные показания заносятся в протокол допроса в первом лице и по возможности дословно. Протокол допроса должен отразить весь процесс допроса – вопросы следователя, предъявление документов, вещественных доказательств, речевые особенности ответов допрашиваемых лиц.

Избежать искажений  и утраты информации в ходе допроса  и процессуального закрепления  их результатов помогает звуко-, видеозапись. Особенно целесообразно её использовать при фиксации показаний несовершеннолетних и малолетних, при допросе с  участием переводчика, а также допросе  лиц, находящихся в результате ранения  либо болезни в тяжёлом, опасном  для жизни состоянии.

При использовании звукозаписи  допрашиваемый предварительно предупреждается  об этом. Звукозапись должна содержать  вводную часть, в которой фиксируются: кто, когда и в каком качестве допрашивается, кто проводит запись, марка магнитофона, тип ленты, скорость её движения, место нахождения магнитофона  и микрофона. Записывается весь ход  допроса. Звукозапись части допроса  не допускается. Завершается звукозапись  указанием о её прослушивании  допрашиваемым лицом и его  заявлением о правильности звукозаписи. Звукозапись дисциплинирует речь допрашиваемого, делает его более чутким к своим  формулировкам. При даче ложных показаний, записываемых на магнитную плёнку, человек острее чувствует свои промахи. Звукозапись позволяет повторно детально проанализировать особенности  показаний – паузы, умолчания, неуверенность  в утверждениях и т.п. прослушивая  фонограмму допроса, в ряде случаев  допрашиваемое лицо осознаёт допущенные просчёты, отказывается от противодействия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Психология и тактика допроса подозреваемого и обвиняемого

Тактика и психология допроса  в значительной степени зависит  от процессуального положения допрашиваемого лица.

Подозреваемый и обвиняемый представляют для следователя интерес  с трех точек зрения: 1) как личность; 2) как участник и в то же время  как наблюдатель исследуемого по делу события, процесса и механизма  его отражения; 3) как следообразующий  и одновременно следовоспринимающий  объект.

Поэтому, тактически воздействуя  на данный объект вербальными и другими  допустимыми способами, вступая  с ним в контакт и информационное взаимодействие в ходе допроса, следователь  исходит из задачи получения от него информации о следующем:

• о самом допрашиваемом (его социальном статусе, демографических признаках, образе жизни, материальном и интеллектуальном уровнях, профессиональной, половой, возрастной принадлежности, психологическом портрете, внешнем облике и т.д.);
• о других лицах как носителях собираемой информации (о соучастниках, свидетелях, укрывателях, скупщиках краденого и др.);
• о материально фиксированных следах, образовавшихся в ходе исследуемого по делу события (событий) на его теле, одежде, обуви, других сопутствующих вещах;
• об иных материально фиксированных следах, образовавшихся в связи с его криминальным и некриминальным поведением;
• об орудиях преступления, других материальных объектах, участвовавших в процессе взаимодействия и отражения в связи с познаваемыми по делу событиями.

Кроме того, для выработки оптимальной тактики допроса подозреваемого и обвиняемого важен учет особенностей ситуации, сложившейся по делу, и позиции, занимаемой допрашиваемым. Можно выделить три типа подобных ситуаций, существенных с точки зрения тактико-технологических моментов подготовки и производства допроса подозреваемого и обвиняемого:

простая;

сложная;

суперсложная.

Простая ситуация характеризуется  тем, что носитель личностной информации намерен и имеет возможность  довести до сведения следователя  любую интересующую информацию без  утайки и в полном объеме.

 

В подобных ситуациях хитросплетенная  тактика просто не нужна. Она уступает место тому, что напоминает беседу в духе взаимопонимания, предоставлению носителю информации возможности без  помех высказаться в форме  свободного рассказа по существу исследуемых  обстоятельств и дать пояснения  по возможным уточняющим и конкретизирующим вопросам.

Сложную ситуацию характеризует  наличие какого-либо исходного фактора (группы факторов), отрицательно сказывающегося на продуктивности допроса. В качестве деструктивного начала может выступать  обстоятельство и объективного, и  субъективного характера. На полноту  и точность сообщаемой информации могут  оказывать негативное влияние возрастной фактор носителя информации, перенесенное им заболевание, наличие у него физической либо психической травмы (например, фактор старческого слабоумия, шоковое  состояние, связанное с пережитой  опасностью, и т.д.). Сложность ситуации может определяться также позицией, занятой носителем информации, который  не горит желанием рассказать обо  всем, что ему известно.

В условиях такого рода ситуации надлежит, во-первых, выявить причину  возникшей проблемы, отрицательно сказывающейся  на полноте и достоверности сообщаемой информации; во-вторых, принять необходимые  организационно-тактические меры по нейтрализации, преодолению негативного  воздействия выявленного деструктивного фактора в целях перевода диалога  в конструктивное русло (например, путем  взятия обязательства о неразглашении  сообщаемых сведений).

Сверхсложная (суперсложная) ситуация возникает тогда, когда  заведомый носитель важной информации напоминает неприступную крепость. Подобные ситуации возникают в одних случаях, когда носитель информации из-за болезни  либо полученной травмы не способен письменно  или устно сообщить крайне важные для следствия известные ему  сведения. Из подобной ситуации обычно выходят одним из двух возможных  путей: первый — отложить обмен информацией  до лучших времен в надежде на его  осуществление в будущем. Второй — с помощью лечащих врачей и других специалистов изыскать реально  допустимую возможность получения  хотя бы минимума интересующих сведений (установление у постели больного круглосуточного дежурства и  средств звукозаписи), постановка вопросов таким образом, чтобы ответы на них  могли быть даны по формуле «да - нет», но бессловесно, и улавливались по каким-либо реакциям носителя информации (например, путем пожатия им руки спрашивающего, закрыванием или  открыванием глазных век). В других случаях суперсложные ситуации возникают в силу установки носителя личностной (субъективной) информации на категорический отказ от вступления в речевой контакт со следователем либо на сообщение заведомо ложной информации.

Перелому в ситуации, переводу ее в русло конструктивного, делового, продуктивного взаимодействия с  «непримиримым» носителем информации может способствовать замена следователя  на другого, более опытного, имеющего более высокий уровень тактического потенциала и владеющего искусством эффективного воздействия на разум  и чувства оппонента. Полезным с  этой же точки зрения может оказаться  и другой прием — своеобразный тайм-аут, перерыв, внезапное прекращение  на какое-то время «штурма крепости», с оставлением в полном неведении  защищающегося относительно дальнейших планов штурмующих. Возможна и другая тактика, другие линии поведения  и приемы овладения ситуацией. В  зависимости от обстоятельств содеянного, роли в нем носителя информации, его личностных особенностей, может  быть избран один из следующих вариантов  работы с ним.

Первый — мягкий, основанный на щадящей криминалистической терапии. Он предполагает такие приемы, как  терпеливые беседы по душам на отвлеченные  темы, разъяснение, обращение к здравому смыслу, логический и правовой анализ сложившейся ситуации и возможных  перспектив ее развития и т.п.

Второй — жесткий  непрерывный прессинг, главным тактическим  средством которого являются методы изобличения фактами, демонстрация возможностей следствия, твердость  и бескомпромиссность (разоблачение лжи, предъявление изобличающих доказательств, активное оперативное сопровождение  в неформальной обстановке, проведение очных ставок и т.д.).

Третий — попеременное варьирование возможностями того и  другого методов.

Оценивая сообщаемые сведения, следует иметь в виду, что допрашиваемый, даже признавая себя виновным, нередко  сознательно, а иногда неосознанно  стремится по возможности умалить  свою роль в расследуемом событии, представить  себя в более выгодном свете, изобразить себя жертвой неблагоприятного стечения обстоятельств. Возможно, также проявление стремления скрыть или приуменьшить участие в преступлении лиц, к которым допрашиваемый испытывает чувство привязанности.

Самооговор является следствием не только неблагоприятной тактической  ситуации, но и тех или иных процессуальных нарушений и тактических просчетов. В основе самооговора нередко  лежат определенные личностные особенности, а также те нежелательные изменения, которые возникают в психике  человека в результате ошибочного подозрения или обвинения его в совершении преступления. Однако, оговаривая себя, допрашиваемый может преследовать сугубо эгоистические, корыстные цели: признав себя «виновным» в менее  тяжком преступлении, быстрее получить за него наказание и таким способом уйти из поля зрения органов предварительного следствия, ведущих расследование более тяжкого преступления, которое совершил допрашиваемый;

приняв на себя всю вину за совершение группового преступления, добиться освобождения от ответственности других соучастников, в конечном итоге и самому получить менее строгое наказание.

Кроме того, надо иметь  в виду, что причинами самооговора  могут оказаться: временное расстройство психической деятельности допрашиваемого, его душевная болезнь, слабоумие.

Замечено, что содержащаяся в ложном признании информация обычно не выходит за пределы того, что  было известно следователю. Причем значительную часть ее занимают уверения в своем  чистосердечном раскаянии и готовности содействовать в раскрытии преступления.

В разоблачении самооговора  большое значение имеют детальный  повторный допрос, проверка показаний  на месте, очная ставка, следственный эксперимент и тщательное, скрупулезное сопоставление полученных признательных  показаний с другими добытыми по делу данными. О ложном признании  могут информировать буквально  дословное повторение допрашиваемым  первоначальных показаний, а также  обратное явление, когда подозреваемый (обвиняемый) в силу естественного  процесса забывания вносит на последующих  допросах в свои показания все  новые и новые подробности, нередко  противоречащие тем сведениям, которые  им были изложены вначале.